***
Когда домой вернулась миссис Морриган, первое, что она увидела, была разнесенная в щепки дверь. Ее будто бы разорвало динамитом, вокруг, тут и там, валялись обломки досок. Женщина схватилась за сердце. — Эмбер… Эмбер! — ее сумочка упала на пол, а содержимое раскатилось по паркету. Миссис Морриган забежала в прихожую и хотела спешно искать сына, но внезапно услышала звук, поражающий своей чужеродностью. Это был смех. Безостановочный и заливистый, он плыл вниз по лестнице словно в приюте для больных душой. Миссис Морриган остановилась. Хохот точно доносился из комнаты сына. — Хахаха, — надрывался парень неестественным, резким смехом. Проработав медицинским экспертом в морге последние десять лет, Эмили Морриган не могла назвать себя слабонервной, но сейчас даже она ощутила себя не в своей тарелке. Гадая, что могло стрястись, женщина начала подниматься. По всему пролету тянуло гарью. Собачий холод из развороченной двери продирал до костей. Она поежилась и заглянула в комнату к сыну. Эмбер бродил по помещению от стены до стены. Подбирая с пола разные предметы, он снова бросал их прямо в лужи натекшей откуда-то воды и не прекращал при этом хохотать, переходя в низкий рык. — Эм, что с тобой произошло? — миссис Морриган прикрыла ладонью рот. — Мам… Это… Это… — он поднял с пола книгу Толкиена, и тут же снова уронил ее, не сдерживаясь от смеха. — Ма-а-а-а-ам, это… В общем, это не то, чем кажется. Эмбер бросил бесполезные попытки по уборке. Ледяные пики замерзшего пламени в его комнате подтаяли, но не до конца — теперь от них остались лишь смазанные бугорки. Эм затруднялся ответить, чем это могло казаться. Его смех становился все отрывистее, а затем и вовсе перешел во всхлипы. Он закрыл ладонью глаза и, отвернувшись от матери, добрел до своей испорченной, мокрой насквозь кровати. Пятна гари на покрывале не смутили его. Парень рухнул в них носом, вдыхая острый запах. Запах его сломанной жизни. — Эмбер, что случилось? — повторила миссис Морриган и несмело прошла внутрь. Ее девятнадцатилетний сын не проронил ни слезинки за все время их тяжелой жизни, но в последние дни с ним действительно творилось что-то необъяснимое. — Мам… Ничего. Нет, все в порядке, я… Просто был неудачный день, — он старался отвернуться. — Я, кажется, вылетел с работы. А когда пришел домой. Тут … это. Миссис Морриган смотрела на это очень удивленно. Она терялась в догадках, какого рода извращенцу могло приспичить вламываться в чужой дом для того, чтобы наморозить в комнате ее сына целую пещеру йети. — Ты не пострадал? — она осторожно перешагнула через ледяные хребты. — Почему тут пахнет гарью? — Не знаю. Мам, я правда… — Эмбер снова уткнулся в подушку и сорвался. Он не мог сказать ей. Он не знал, что говорить. Эмили села на кровать своего сына и ласково прочесала его светлые волосы. Она всегда делала так в детстве, чтобы успокоить его, если у него был жар или неудачи в школе. Сделала она так и сейчас. Парень съежился от прикосновения, как будто его собирались бить, но не проронил ни слова. Глаза миссис Морриган сузились. Когда ее пальцы коснулись шеи мальчика, что-то мелькнуло под его волосами. — Эмбер, — она удивленно выдохнула, — это что, татуировка? Он похолодел, потому что совершенно забыл про чертову метку. Его лицо было спрятано, и только это спасло от жуткой участи быть пойманным на лжи. — Она не настоящая. Мы с Кимом краской баловались… Миссис Морриган слегка присмотрелась. — Ты уверен? Это выглядит как ожог… Эмбер дернул плечом. — Да нет же. Это все сойдет через пару дней… Мам, это сейчас вообще не важно, — он все же сел на кровати и отодвинулся, заглядывая Эмили в глаза. — Что нам теперь с этим делать? — он обвел глазами свою комнату, отводя опасную тему. Женщина смотрела на него очень недоверчиво. Эмбер прекрасно знал этот немой родительский укор. — Для начала я вызову полицию. Это нельзя так оставлять, — ее взгляд стал чуть мрачнее. Это значило: она мысленно поставила галочку поговорить об играх с краской и горячими предметами чуть позже. — Полицию?! — Эмбер поперхнулся, вдруг сообразив, что он услышал. — Я вообще имел в виду, что нам нужен мини-ремонт, на который нет денег! — Нет, Эмбер. Сначала мы вызовем полицию, — на этот раз миссис Морриган оказалась непреклонна. — Это уже выходит за всякие рамки. Она красноречиво осмотрела место катастрофы. Эмбер примолк. Вот это уже были проблемы почище любого Марлоу. Все дело было в том, что отец Мики — мистер Ривьера, — работал в местном полицейском отделении. Он был хорошим другом ныне покойного Тома Морригана — отца Эмбера. Эм не видел ничего хорошего в том, что в это дело вмешается кто-то из его знакомых, ведь они, чтобы отдать дань старой дружбе, могли начать копать слишком усердно. Парень снова рухнул носом в изуродованное покрывало. Кошмар продолжался. По долгу своей службы мама тоже была связна со многими структурами и не приведи Дьявол, кто-то из них расскажет ей о сериях загадочных убийств и изнасилований, с наглядным пособием в виде фотографий с рисунками двух пересекающихся треугольников. Эмбер натянул повыше воротник толстовки, чтобы скрыть метку. Он знал, что вариантов здесь осталось немного, и все равно придется пойти вечером в парк. Принять такое решение оказалось непросто, но лучше пусть эти твари доделают начатое, заберут, что хотят, чем будут мучить людей, которые этого не заслуживали. Друзья и близкие вообще не подозревали о существовании жестоких колдунов и это должно было так и остаться. Кроме всего прочего, Мэл дал понять, что знал адреса. Знал имена. Эмбер не сомневался: этот выродок просто не оставит в покое, всех их. Эм никому не пожелал бы увидеть то, что видел сам, поэтому сделал один возможный выбор и постарался свыкнуться с мыслью, что, возможно, это был последний момент, когда он мог побыть со своей мамой…4. Инициация
30 апреля 2014 г. в 23:46
http://i031.radikal.ru/1404/df/a85f8e3d451e.png
Разумеется, о походе в колледж в этот день речи больше не шло. Эмбер спешно вернулся домой и улизнул к себе в комнату, чтобы запереться там от любых посетителей.
Райли и ребята оказались правы: что-то было серьезно не так. Эм и сам не мог понять, что именно с ним случилось и как все это можно объяснить. Он гонял от себя настойчивую мысль о том, что он видел волка, там, в переулке. До этого момента. У него получалось списывать это на стресс, бог знает какие эмоции, на страх, на выпитый в тот вечер алкоголь. До этого момента. Он не думал, что окончательно спятил. До этого момента.
Но поверить собственным уговорам не получалось. Зато получалось вспоминать сюрреалистичную действительность в кожаной куртке и светлых джинсах, с телом человека и головой хищной черной псины. Такие твари не существовали в реальности. Или существовали?
Как назло, не у кого спросить. Не Райли или матери же это рассказывать? Последней даже не было дома — коттедж стоял безмолвным и мрачным без ее голоса и шагов. Эм прислушался. Не раздавалось ни скрипа крыши под порывами осеннего ветра, ни шелеста деревьев — ничего. Внезапно это показалось молодому человеку подозрительным.
Шум в голове мешал соображать. Эмбер теперь слышал его постоянно, с той самой ночи; какие-то слова, сумбурное рычание стали его постоянными спутниками, да еще переживаний добавлял этот загадочный инцидент в кафе…
Молодой человек снова прислушался. Ему показалось, что со стороны окна что-то царапнуло, будто птица взлетела или кошка щелкнула когтями по железному козырьку. Он на всякий случай обернулся. Здесь не могло никого быть, ведь комната находилась на втором этаже, и все же странное желание закрыть окно вдруг возникло необычайно сильно. Подчиняясь внутреннему порыву, Эм так и сделал.
Отодвинув занавеску, молодой человек выглянул наружу. Все та же картина, что он наблюдал все девятнадцать лет своей жизни: трухлявое дерево, разросшееся на их лужайке до неимоверных размеров и перекошенные плиты дорожки, через которые пробивалась трава. Отсюда, из комнаты, можно было почти что расслышать шелест листьев. После смерти отца весь коттедж пришел в упадок, а средств на его восстановление не находилось.
Слева мелькнула какая-то тень. Эмбер вгляделся в сумрак, чтобы понять, что это, но видение исчезло довольно скоро, и он не успел его поймать в поле зрения. Эм приложил ладонь к окну. Ему вдруг захотелось почувствовать холод под своими пальцами. В голове роилась какая-то белиберда, но парень разобрал среди прочих всего одно загадочное слово, которое звенело отчетливее других.
— Congelo*, — задумчиво пробормотал Эм. Что бы это могло значить?
___________________________
* Congelo — застынь. (лат)
Легкое покалывание в пальцах снова дало о себе знать. Эм уже испытывал его — сегодня в кафе. На глазах мальчишки, прямо под ладонью, стекло начало покрываться самыми настоящими зимними узорами, наподобие тех, которые оставляло дыхание зимы в декабре, но сейчас на улице стоял всего лишь октябрь, а температура вряд ли опускалась ниже нуля.
От удивления все существо Эмбера замерзло вместе со стеклом. Он немо открывал рот, словно рыбка в аквариуме, любуясь красивыми цветами и острыми, как пики, линиями. Эти узоры вышли из-под его ладони; он был уверен, что сотворил их только что, просто произнеся таинственное слово.
— Мать твою, это что за хрень? — Эм отмер и посмотрел на ладонь. На прозрачной поверхности остался отпечаток его пятерни, который начал тут же бежать слезливыми дорожками. Узоры нарисовались изнутри комнаты.
— Балуешься своей новой магией? — внезапно раздался за спиной резкий, прохладный тембр.
Эм подпрыгнул, как ужаленный.
В дверях стоял какой-то неизвестный тип. Скептичная улыбка кривила его лицо на одну сторону. Уродливый шрам пересекал щеку от виска до подбородка. Паранормальный зеленый свет зрачков мерцал, как огни габариток на ночной трассе. В руках незваный гость держал выломанный с мясом замок, в котором Эмбер легко узнал ручку от собственной наружной двери.
— Прошу прощения, что без стука. Но ты запер окно, и у меня не было другого выхода. Точнее, входа…
Незнакомец отбросил ненужную железку куда-то в угол комнаты.
— Чтобы быть вежливым, я представлюсь сразу и разрешу твои сомнения. Меня зовут Мэл Габриэл Марлоу III, потомственный чернокнижник, садомазохист, извращенец, маг огненной стихии и в целом очень неплохой парень. А ты — Эмбер Морриган, полагаю? Будет конфуз, если я ошибся домом.
Эмбер ошарашенно пытался нащупать хоть какой-то твердый предмет, чтобы опереться на него. Он узнал урода по шраму. Этот тип тоже был в тот день в кафе. За десятым столиком.
Марлоу не стал ждать ответа и огляделся с любопытством.
— Неплохая конура. Не многовато ли для тебя одного? Или ты живешь не один?
Эм снова глотнул воздуха.
— Понятно. Ну будем считать, что не один. — Марлоу скользнул скучающим взглядом по фигуре мальчишки. — Похоже то ты не особо общителен. Не понимаю, что в вас всех находит Данте…
Это имя полоснуло прямо по мозгам. Каким—то шестым чувством Эмбер понял, о ком шла речь.
— Тем не менее, позволю себе заметить: ты неплохо держишься. Обычно его жертвы не выживают. Ты, можно сказать, везунчик. Твоя новая магия помогла тебе залечить раны быстрее…
— Что тебе надо от меня? — хрипло изрек Эм, упираясь лопатками в стену.
— А, так ты не немой? — Марлоу сделал вид, что очень удивился. Он взял с полки книгу по современной медицине. — Медик? Это будет гремучее сочетание. Медик и маг ледяной стихии. Ты мог бы быть как второй Элай.
— Что еще за маг ледяной стихии? — справляясь с сухостью в горле, спросил Эм.
— Совсем зеленый, — Марлоу отбросил первую книгу на пол и взял в руки томик Толкиена. — Кстати, странно, Назгулы, Хоббиты тебе должны быть знакомы. А как насчет… ворлоков? — его перекошенная улыбка стала еще шире.
Эмбер мысленно шарил на столе. Он вспомнил о Райли. Она знала. Она говорила ему про это — это был не человек. Надо было остаться тогда, дослушать до конца. Мэл внимательно пригляделся к смертному мальчишке, который стоял перед ним ни жив, ни мертв.
— Может, ты и не знаешь ничего о ворлоках, но хочешь ты этого или нет, ты теперь частично один из нас. Ты взял кое-что у того парня, как и он у тебя, и я пришел сюда за тем, чтобы это вернуть.
Сережка. Он говорил о сережке. Надо было ее сразу выбросить…
— А еще, — Мэл скинул на пол следующую книгу, — Мне пригодится твое согласие.
— Мое… что?
— Согласие. Отдать мне каплю, всего лишь маленькую капельку крови… Потому что по иронии злой судьбы тому, кто тебе подарил частицу магии, сейчас приходится значительно хуже, чем тебе. Я возьму немного. Вот этим кинжалом, — чужак завел руку за спину и достал из-за пояса джинсов тонкое острое лезвие.
Эм дернулся. Его пальцы нашарили на столе амулет — маленький кувшинчик, набитый травами. Только бы Райли оказалась права насчет этой вещицы.
— Так что скажешь? Пока я еще добрый, мне нет нужды кромсать тебя и выбивать признание принудительно.
— Иди нахрен… — злые слова слетели с губ Эмбера прежде, чем он успел себя сдержать.
— Что? Я сегодня плохо слышу, — Мэл повертел пальцем в покалеченном ухе.
— Пошел. Нахрен… — повторил Эмбер уже отчетливее.
Колдун слегка удивился такому повороту дел. Правая бровь с парой колец пирсинга немного выгнулась.
— Ты с характером? Надо же… Хорошо подумал? Обычно я считаю до пяти…
Эм крепче стиснул пальцы. Металл оберега немного потеплел в его ладони. Что-то в тоне незнакомца показалось парню странным. Марлоу поспешил подтвердить его слова. Страшное, перекошенное лицо ворлока вдруг оказалось на расстоянии волоска от лица Эмбера. Слева сверкнуло лезвие.
— Но сегодня я сделаю исключение. Я не в настроении заниматься математикой.
Ворлок порывисто намотал на кулак футболку мальчишки так что эластичная ткань затрещала по шву.
— Поясняю доступно. Ты дашь мне кровь. Потому что иначе умрет тот, кто нужен мне живым.
— Пусть дохнет. Ты не получишь от меня добровольно ни капли!
— Ты уверен? Я могу вырезать из тебя признание силой и ты будешь истекать живительной красной жидкостью, пока не начнешь умолять меня забрать ее у тебя, — клинок вдавился глубже в кожу Эма.
Эм прикрыл глаза. Тяжелое дыхание темноволосого парня шевелило его волосы. Если бы только знать, как пользоваться тем амулетом, если бы только придумать хоть что-то, чтобы отпихнуть от себя эту тварь. В голове вертелись мысли, слова на неведомых языках, какая-то демоническая ересь.
— Et gelu, dum putas! * — завопил что есть сил Эмбер — первое, что ему пришло в голову. Язык, на котором он говорил, казался отдаленно знакомым. Как ни странно, это сработало. Амулет чуть потеплел в его ладони. А потом руку и вовсе обожгло льдом. Эмбер готов был поклясться: во всем виновата эта маленькая ерунда на веревочке.
____________________
* Et gelu, dum putas — пусть тебя скует льдом!
Марлоу зашипел, как кот. Сноп ледяных искр шарахнул его прямо в лицо, вырвавшись из-под ладоней светловолосого мальчишки. Яркая вспышка осветила помещение, и на секунду Эм потерял тварь из виду. Когда он проморгался, то понял, что его больше не держали. Мэл лежал на полу в другом конце комнаты. Все его тело, одежда, были покрыты инеем. Огненный ворлок с трудом привстал на локте, пытаясь сфокусировать взгляд. Из его обмороженной, рассеченной губы сочилась кровь.
— Ах ты крысеныш… — тихо выдохнул он, опуская лохматую темную голову. — Ты подписал себе приговор, мальчик. Я найду тебя, когда ты станешь уже не нужен. И выпотрошу, скормив твои внутренности Данте. Одну за другой.
Эмбер дрожал, как осиновый лист. Сомнений не возникло — это были его силы. Он мог управлять своими желаниями, а значит, он больше не был беспомощен. Взгляд синих глаз полыхнул бешенством.
— Только сунься сюда еще раз. Я тебе заморожу башку и разможжу ее молотком! — выкрикнул он, стопроцентно веря собственным словам.
Глаза Мэла сузились. Если бы не вызов Шакс, у него бы нашлись силы стереть пацана в порошок, жаль, что сейчас тотальная аннигиляция объекта оказалась невозможна. Марлоу зло сплюнул на пол.
— Ты придешь сегодня в парк. Иначе я доберусь, не до тебя, так до твоей подружки. Или до твоих дружков, как их там зовут — Мики и Ким? До твоей матери. Они будут медленно умирать на твоих глазах. И ты будешь виноват в этом!
Взбешенный Марлоу едва не взрывался. Его кожа начала краснеть. Он проворно вскочил, и в ту же секунду с растопыренных пальцев в кожаной перчатке слетел сноп искр. Пол под ногами Эмбера зашипел, пустив по помещению едкий запах паленого дерева. Поначалу крохотный, а затем все больше, огонь мигом разошелся опасным пожаром, заставившим сердце мальчишки остановиться от страха.
— Сегодня. Ночью. В парке. И принеси с собой сережку, — рыкнул ворлок напоследок. На глазах Эмбера внезапный посетитель обернулся огромной черной пантерой.
Парень в ужасе смотрел на его алую оскаленную пасть. Издав громогласный рык, Мэл смел на пол весь стеллаж с книгами и, махнув длинным хвостом, исчез тем же путем, что и появился.
— Блин… Этого не может быть… — Эм понял, что пламя загнало его в угол. Оно уже перекинулось на ножки кровати, начало лизать занавески. — Как же тебя… Замерзни… — Эм выставил ладонь, защищаясь от жара.
Огненные языки все еще подбирались к нему. Ничего не менялось.
— Уйди… Уходи… Сгинь… Пожалуйста, — парень попытался отогнать пламя кроссовком. — Congelo, — он с трудом вспомнил верное слово и заслонил рукавом лицо. Черный, кислый дым начал щипать ему глаза. — Congelo… — пошептал Эмбер и начал оползать по стенке.
Ледяное дыхание ворвалось в комнату. Оно подняло в воздух разбросанные книги, листочки и какие— то конспекты. В мгновение ока языки пламени превратились в острые, прозрачные хребты, наподобие тех, что покрывали макушки Гималаев или Альп. Они поднимались вверх по мебели, застыв точно в таком же положении, как минуту назад, когда помещение объяло пламя. Квадратными глазами Эмбер таращился на свою комнату, теперь похожую на ледяную пустыню. Он с трудом выдрал шнурки кроссовка из замерзших глыб. В воздухе все еще витал черный угарный дым, но пожара больше не было. Оглушающая тишина рванула в уши. Все эмоции как-то разом запульсировали на чудовищных скоростях.
Эмбер посмотрел на серебристый кувшинчик в своей руке. Райли сказала «отгоняет злых духов». Отлично отгоняет, просто круто!
Парень хмыкнул, раз, другой. А через секунду молчание комнаты уже растворялось в безудержном, истеричном смехе мальчишки, с которого за один день было достаточно …