Охотники за плотью 1-5

      Медленно, как в фильме ужасов, Эм посмотрел в сторону окна. На его подоконнике, самоуверенный, как лев, сидел знакомый черноволосый парень в наполовину расстёгнутой кожанке. Его разные глаза, красный и синий, смотрели на человека в упор и танцевали от веселья похлеще одичавшей тряпки. В руках он держал пистолет. Он медленно разряжал обойму, одну за другой вынимая пули, так, что те со звонким лязгом падали на пол.       Расправившись с ненужным оружием, Данте отбросил его и поднял руку.       Вслед за ветошью в пляс по комнате пустились мелкие предметы. Салфетка сорвалась со стола, потянув за собой диски и старые солнечные очки. Разбухшие книги закружились в дьявольском водовороте. Полтергейст, организованный внезапным гостем, продолжал вертеться, как вихрь.       Движения ладоней Данте были хаотичны, и только взгляд его, подобно взгляду проворного хорька, остро целился в мишень. Не на хоровод предметов, не на испорченную комнату, он был направлен прямо на Эмбера, который забыл, как дышать.       — Все, что ты делаешь, — это лишь иллюзия. Реальны твои чувства. А твои слова могут помочь тебе эти чувства оформить, — тихо прошелестел ворлок с окна. — Тебе надо подумать… Очень сильно этого захотеть. И только после этого твое желание станет реальным.       Эмбер не двигался. Его ногти впились в доски пола. Внезапно все, что было в воздухе, со шлепком и дробным стуком упало вниз. Напоследок на макушку Эма свалилась рамка с фотографией — та, где они с мамой стояли и обнимались на его девятнадцатый день рождения. Очевидно, последний нормальный день рождения в этой жизни.       — Упс. Прости. Это было случайно. Тебя сильно контузило? — с ухмылкой спросил ворлок.       Небесно-голубые, глубокие, как лазурит, глаза мальчишки были пусты. Губы плотно сжаты в тонкую струночку.       — Эмбер. Тебя ведь так зовут? По правде, это все, что я помню, ты уж извини, — Данте немного помолчал, а затем обвел взглядом комнату. — Марлоу тут зачетно прибрался. Но не вини его. Он нормально не жил в доме уже лет четыреста.       — Пошел вон из моей комнаты, выродок, — прошипел Эмбер, не слушая его речей.       Данте прищурился.       — Ой, да ладно тебе. Ты же не хочешь сказать, что злишься на меня за тот случай у бара? Это был всего лишь грубый минутный секс. Подумаешь.       — Пошел вон. Из. Моей. Комнаты, — все тот же разделяющий слова свист.       — Знаешь… Я сегодня в хорошем настроении. Но ты бы поосторожнее на поворотах, я могу передумать, — Данте прищурился.       В правой руке его появился какой-то предмет. Колдун повертел его, явно с той целью, чтобы обратить на жест внимание.       Эмбер зацепился взглядом за его движение. В руках ворлока появилась его зажигалка, та самая, с Микки-Маусом, подарок матери на прошлое Рождество. Эмбер вцепился в нее взглядом. Он не использовал ни единой сигареты с тех пор, как вернулся в мир живых после ночи в клубе.       — Наверное, для тебя она дурное напоминание. Но все равно держи… — Данте бросил зажигалку парню. — Мне она не нужна, у меня на это есть Мэл. Возвращаю. В знак благодарности за то, что ты вернулся и все же спас меня.       С легким клацаньем вещица упала под руку все еще стоявшего на четвереньках мальчишки.       — Я не хотел тебя спасать. Мне хотелось, чтобы ты сдох. Такие, как ты, не должны жить… Я сделал это только потому, что думал о родных и друзьях, которым твой дружок угрожал смертью, — выплюнул Эмбер новую серию злых слов.       Данте был все еще благодушен. Но улыбка больше не расплывалась на его лице.       — Я же сказал, осторожнее на поворотах. Может, я и не могу убить, в силу нашей связи. Но это не значит, что я не могу тебя изуродовать… Ты в курсе, что на меня твоя магия действует только наполовину, если вообще действует? Я твой создатель, и при случае, если разозлишь меня, тебе будет некуда бежать.       Эмбер переваривал услышанное. Знать бы, что из этого было блефом. Неужели этот тип теперь будет тереться рядом вечно, пока не доделает свое грязное дело?       Данте наблюдал за бледным парнем уголком красного глаза и щурился, будто слушал далекую, малосвязную речь, которую пытался разобрать.       — Да, я не уйду, — кивнул он, легко вычитав мысли блондина. — Я пришел рассказать тебе о том, что на самом деле значит наше с тобой единение, если можно это так назвать. Ты мне интересен не только, как объект, который выжил после моей атаки, хотя такого отродясь не случалось. Есть и еще кое-что, — Дан прохладно ухмыльнулся. — Мне сложно сдержаться и находиться вдали от твоих новорожденных сил. Я хочу распробовать тебя, Эмбер…       — Если я еще раз тебя увижу, я найду способ, как тебя убрать!       Каким-то неведомым образом Эм потерял свой страх. Но ненависть, желание вырвать этому созданию сердце и скормить его акулам были по-прежнему сильны.       — Я ненавижу тебя всеми силами души. Ты уничтожил всю мою жизнь.       — Ну, поскольку мне все равно особо нечем заняться, я мог бы тебе помочь с твоей магией. Но ты, как я смотрю, не настроен на контакт. И с каких это пор девственники стали такими принципиальными?       Эмбер не выдержал. Его зрачки налились ядрёной злобой. Быстрее, чем он успел понять, что сотворил, он выкрикнул всего одну фразу:       — Evanescunt*, — его голос резко рассек молчание помещения. Амулет-кувшинчик, который Эм так и не снял, снова напомнил о себе, заледенев, как нижняя секция морозилки. ___________________ * Evanescunt — исчезни.       Волна холодного воздуха, мощная, как ураганный ветер, метнулась в сторону Дантаниэла. Будь он обычным человеком, его бы непременно размазало по стенке или выбросило из окна на покривленную временем дорожку. Но этому парню оказалось достаточным всего лишь поднять ладонь и раздраженно поморщиться, отмахнувшись от сильнейшего потока, как от осенней мухи.       — Мда. Неважное у нас новое знакомство. Ты меня совсем не слушаешь… А я начинаю злиться. Это нехорошо.       Он развернул ладонь. Сгусток воздуха, практически видимый и плотный, остановился в его пальцах. Черноволосый колдун что-то прошептал и вернул волну по направлению к тому, кто ее создал. Магия была милостиво ослаблена его заклинанием, но Эмбера все равно ударило в лицо, как подушкой безопасности, раскрывшейся в момент катастрофы.       Он позорно и неловко отлетел и шлепнулся на спину в центре захламленной комнаты.       — Пока ты ничего из себя не представляешь, хотя апломба, конечно, как у царя Преисподней, — Данте скептично хмыкнул. — Тебе нужно многому научиться, чтобы меня одолеть, мальчик. На вот… почитай.       Он хлопнул в ладоши и произвел на свет потрепанную книжечку, маленькую, как спичечный коробок.       — Это первоосновы. История. Некоторые заклинания… Тебе достаточно произнести увеличивающее заклятие и книга станет больше, — Данте бережно повертел ее в руках. — Ты легко сделаешь это. С моей кровью ты впитал некоторые знания. Но обращайся с ней осторожно. От сердца отрываю, Мэл мне ее в свое время дал. Я ее наизусть помню, так что теперь она твоя. Так сказать, подарок от дедушки Марлоу переходит в нашей семейной ветви от отца… к сыну.       Эм не очень понял, о чем толковал этот черноволосый демон. Ворлок положил томик на подоконник.       — Она ответит на некоторые твои вопросы, — колдун продолжал скалиться. Затем он поднялся на ноги и посмотрел в окно. — А мне пора. Не сказать, что рад был нашей встрече. Но я надеюсь, ты изменишь мнение. Это в твоих же интересах. Перемены — это всегда болезненно. Не для тебя одного…       Дантаниэл изрек эту незыблемую философскую мудрость и обернулся. Вновь обретенная сережка сверкнула в его ухе крохотным отблеском. Миг, и гаденькая улыбка уже исчезла из виду, как и сам ворлок. Он спорхнул прямо через окно, позерски расставив руки, подобно самоубийце. Но Эмбер даже не рассчитывал на такое легкое избавление. Книжка, шелестящая на сквозняке страницами, осталась напоминать о том, что черноволосая тварь снова была живее всех живых и еще вернется.       Эмбер дрожал. От бешенства и понимания безысходности ситуации. Эти мерзавцы выбрали именно его жизнь, именно этот маленький городок, чтобы все портить. И значит, они собирались максимально приложить силы, чтобы довести все до конца.       Эм все меньше чувствовал в себе способность переваривать информацию в одиночку. Ему нужно было с кем-то поговорить. И на ум пришла только одна кандидатура…

No tomorrow for me without breaking it.