***
— Данте, нет, нет и еще раз нет, — Мэл остановился на дорожке, как вкопанный, поняв, куда несло его перевозбужденного собрата на ночь глядя. В отличие от него, Мэл, Элай и Дагон провели время, просто отдыхая от массы событий последних дней. А вот Дантаниэл времени не терял. Вернувшись из своего рейда, он схватил Марлоу и поволок его смотреть какую-то находку. — Смотри. Это же идеальное место! — черноволосый ворлок крепко держал друга за запястье, чтобы тот не попытался смыться от греха подальше. — Данни, — устало принялся Марлоу объяснять по сотому кругу, — мы не находим коттедж. Мы не оседаем, как четыре одиноких гомика, с Элаем и Дагоном в соседних комнатах. Мы не чувствуем холода, как обычные люди, и отлично выживаем прямо так, на природе. Когда у тебя есть дом, легко навлечь на себя лишние вопросы. Мы это уже раз триста проходили! — Ну Мэл! Мы не должны спать на земле! Подумай: иногда это круто! Мягкая постель! Вы сегодня и торчали целый день на своей поляне! Хоть бы кто пошевелился сделать что-то полезное! Марлоу немо скрежетал зубами. Дантаниэл действительно был неугомонным, если ему вбивались в голову некоторые идеи. — Данте, нет… Это окончательно! — Марлоу, да. Чего тебе терять? Я все проверил: там живет одинокая старушка. От города довольно далеко. Все, как надо! Кто ее вообще хватится? — Да что за напасть такая. Что тебе сказал этот мальчишка, что ты ведешь себя, как одичавшая зверюга? Данте раздраженно загладил длинные волосы. О содержательной встрече со своим апрентисом он вспоминать не хотел. — Ничего он мне не сказал. Невменяемый экземпляр. Попытался запустить в меня заклинанием. Я ему отдал книгу — он мне даже спасибо не сказал! У меня стресс. Мне надо как-то развлечься… Пошли, Марлоу, поджарим бабуле пятки! На середине этого пассажа Мэл встал, как вкопанный. Данте, который все еще держал его за руку, сделал рывок и тут же вернулся назад, натолкнувшись на широкую грудь лучшего друга. — Ты… отдал… мальчишке… мою… Малую Книгу Заклятий? — Марлоу был похож на дракона, у которого из ноздрей едва не валил дым. — Нахрена она тебе? Ты ее составитель — ты там наизусть помнишь каждую букву! — Нахрена?! — Зрачки Марлоу начали становиться вертикальными и очень узкими. — Я тебе скажу, нахрена! Я в нее вложил сто лет работы и все свои знания! — Странно тогда, что-там-нетристраницы, — пробормотал Данте очень неразборчиво, почти не разделяя слова. Однако Мэл прекрасно его расслышал. Через несколько секунд острый на язык Дантаниэл лежал в канаве в стороне от дороги. Верхом на нем сидел крайне взбешенный друг, прижимавший его коленом к стылому грунту. — Мэлоди! Стой, стой! Я беру сказанное обратно! — брыкался Дантаниэл, чувствуя, как руки ворлока начинают нагреваться и ощутимо сдавливать его горло. — Я ценю все твои шесть высших! Ты самый умный человек, которого я знаю! Самый сильный, самый смелый! — Сученыш! Если он ее испортит, я тебе задницу порву, выколачивая из тебя извинения! — Я понял, понял! Я его предупредил! — Данте начал затихать, прощаясь с кислородом. — И не смей называть меня Мэлоди. Если я тебе позволяю это во время секса, это не значит, что тебе все теперь можно! — Мэл последний раз ткнул друга носом в землю и поднялся на ноги. Веселые щенячьи глаза тут же уставились на него. Дантаниэл перевернулся и заложил руки за голову. — Ну, так что насчет коттеджа? Против этого ты уже не так уж возражаешь? Марлоу обнажил глазные зубы. — Мэээл, ну давай, соглашайся. Честно, мы тут не застрянем надолго. Не дольше, чем это нужно, чтобы девственник набрался сил и отпустил мое любопытство. А потом снова здравствуй дорога… Годы странствий. Все, как ты любишь. — Ты хочешь коттедж, мопс? Данте согласно закивал, приподнимаясь на локтях и внимательно слушая условия. — Тогда никаких домашних тапочек с кроликами на день рождения. Никаких «дорогой, вот твой кофе в постель» — даже в шутку! У нас с тобой раздельные комнаты. И ты не лезешь ко мне по вечерам с просьбами «давай посмотрим вместе комедию»! Данте закивал в три раза яростнее. — Я все записал… Про кофе… Это всего один раз было! Я просто пошутил! — Ну вот постарайся, чтобы больше такого не повторялось. Дантаниэл понял, что победил. Он поспешно встал, отряхивая джинсы и одергивая кожаную куртку. — Отлично! У нас будет дом! — услышав недовольное кошачье ворчание, он тут же поспешил уточнить подробности: — Добротный такой, суровый дом на четырех никак не связанных друг с другом мужиков, объединенных общей брутальной миссией! Мэл ничего ему на это не ответил. Если дать Данте шанс продолжать подколы, это могло продолжаться до вечера.Мои руки в крови, В больном мозгу проносятся сотни мыслей Я убегаю с места преступления Последняя вещь, которая мне остается — это то, Что я уже делал. Хотелось бы мне повернуть и начать все с начала. Эти мысли все еще гложут меня. (Running From The Scene Of a Crime — Manic Bloom)
— Какой твой план, гений? — Мэл засунул руки в карманы джинсов и уставился на одно освещенное окошко небольшого коттеджа у края шоссе. — Не могу поверить, что ты меня спрашиваешь об этом, док. Это же твоя запатентованная стратегия! Марлоу расправил плечи. Хищный блеск в его зрачках напомнил еще раз о том, что не так уж он на самом деле был против небольшой охоты. Он просто любил стоять на своем. Двое парней осмотрелись и поспешно перешли проезжую часть. Домик стоял в отдалении от остальных: за ним не было видно ни других коттеджей, ни людей, ни даже машин, проезжавших мимо в этой глуши. Лес и поле — вот что окружало это одинокое строение на краю мира. Идеальное место для того чтобы ненадолго залечь на дно. Мэл и Данте дошли до калитки и осторожно приоткрыли ее. Скрипнули плохо смазанные петли. — Я или ты? — шепотом спросил Мэл. — Я. У меня латентный актерский талант… — Данте сцепил пальцы и хрустнул суставами, разминая руки. — Лови меня, Багира… С этими словами он весьма натурально закатил глаза и, сделав стойку подстреленного лебедя, начал терять сознание. Мэл еле успел подхватить его на середине пути до земли. — Комедиант долбаный, — проворчал он и подтащил Данте немного вверх. Руки черноволосого ворлока согласно замкнулись за его шеей. В таком виде, со свисающим с одной стороны Данте, Мэл с трудом доковылял до дверей домика. Он исступленно принялся колошматить ладонью в дверь. — Прошу, откройте, — жалостливые нотки его голоса огласили окрестности. — Есть кто-нибудь дома? В глубине послышались неторопливые, шаркающие шаги. За окошком зажегся свет. — Помогите нам, — повторил Марлоу. — Моему другу очень плохо! Мне кажется, у него прихватило сердце! Дверь открылась на длину предохранительной цепочки. Марлоу увидел пожилую женщину, не очень опрятного вида, в ночной сорочке. Она подозрительно и цепко смотрела на двух незнакомцев. — Пожалуйста. У вас есть телефон? Или хотя бы стакан воды! — Я не открываю дверь незнакомцам… — отрывисто отозвалась хозяйка коттеджа. Услышав это, Данте болезненно застонал, оседая на землю. Мэлу было действительно сложно его держать, поэтому он не стал стараться и выпустил его тело. Друг тушкой шлепнулся на голые доски крыльца. — О нет, Джеймс, — продолжал ломать драму Мэл. — Ты дышишь? Он присел на корточки, обеспокоенно заглядывая парню в лицо. Красный глаз «Джеймса» слегка приоткрылся. В нем за секунду промелькнуло все, что Данте на самом деле думал об умении Мэла обращаться с сердечниками. Марлоу постарался не злорадствовать. — Джеймс, ну скажи же что-нибудь! — изо всех сил подавляя улыбку, попросил темноволосый парень. Женщина скрылась в доме и через минуту появилась уже в чем-то наподобие халата. — Покажите мне свое лицо, — потребовала она встревоженным тоном. Мэл посмотрел на нее, как кот из Шрека. В глазах его читался весь спектр добрых человеческих побуждений. Серые глаза старушки прищурились. Парень перед ней не был похож на преступника, скорее, на представителей радикальной молодежи. У него было несколько колец пирсинга, открытое лицо и яркие глаза. Он совершенно не казался опасным. Разве что этот глубокий шрам через всю скулу… — Ладно… — женщина все же сжалилась над ночными путниками. — Вы сможете занести его на диван? Мы попробуем вызвать врачей… — цепочка на двери негромко звякнула. — Конечно. Конечно… Спасибо вам огромное, — Мэл подхватил бесчувственного товарища, который даже не старался перебирать ногами. — Вставай, Джеймс! Женщина посторонилась в дверях. На вид ей можно было дать лет семьдесят, может, чуть меньше. В любом случае, свой век старая кошелка уже отжила. — Вон туда… — она запахнула халат и указала рукой в сторону продавленной, побитой молью кушетки. — У меня есть необходимые сердечные лекарства. Что принимает ваш друг? — Кровь… — прошипел Данте и поднял голову. — Универсальный эликсир! При виде его хищного красного глаза во взгляде пожилой леди мелькнул страх. Ее тонкие губы приоткрылись в немом крике, но было уже поздно. Ледяные пальцы ворлока резко замкнулись на горле женщины, прижимая изо всей силы сонную артерию. Ногти вошли в кожу, разрывая вены. Раздался хруст. Данте понадобилась ровно секунда, чтобы немного усилить свое желание силой ментального заклинания, и вот уже голова старухи, лишенная движения, безвольно свесилась набок. Кровь хлестала из открытой раны, выходя легкими толчками. Тело осело на пол, сделав финальный, непроизвольный шаг. А потом все стало тихо. Не было ничего проще. — Марлоу! — чудодейственным образом вылечившийся Данте тут же прекратил умирать и гневно глянул на друга, вытирая окровавленные пальцы о халат жертвы. — Какого хрена ты меня уронил? — Я уронил? Когда? — Только что на крыльце, — напомнил Данте, обнажая плечо женщины и прикладывая к нему ладонь. Противный запах паленой плоти поплыл по помещению, а на пергаментном, немного пожелтевшем теле осталась свежая отметина в виде двух пересекающихся треугольников. — Ах, это. Ну знаешь… Актер всегда должен страдать за правое дело. Реалистичности ради. — Ты засранец хренов, — недовольно известил его Данте. Он посмотрел на проблему в виде трупа, который образовался у них на полу. — Ну-ка давай, избавься от этой тетки. И я тогда, так и быть, подумаю, как тебя простить. Мэл, который уже начал собственнически осматривать небольшой домик, безвременно перешедший в их владение, обернулся к другу. — Не понял? Это приказ? — Так точно. Выполняй, — Данте пнул руку бесчувственного тела по направлению к товарищу. Тот не шевельнул ни единым мускулом. — Один момент. Давай уясним. Ты хотел коттедж, я тебе помог достать коттедж. Это все, о чем мы договаривались, не так ли? Данте посмотрел на него. На губах Мэла играла ехиднейшая из всего арсенала его улыбок. Марлоу всегда начинал препираться, когда ставил целью разозлить кого-то. Зачастую это удавалось ему с пол-оборота, поскольку Данте терпеть не мог, когда его не слушали. Черноволосый парень сжал кулаки. — Марлоу. Мы не будем ждать, когда придет землевладелец Дагон. Ты же можешь ее сжечь! Она сейчас зальет кровью наш новенький чистый пол! — Я-то все могу, разумеется, — Мэл сложил руки на груди. — А что мне за это будет? Последнее время я от тебя только и слышу подколы и оскорбления. А мне это не нравится. Он развернулся, чтобы идти на второй этаж, но тут же натолкнулся носом на чей-то нос. Разъяренная физиономия Данте возникла на пути как раз вровень с его лицом. Сейчас бывший духовный отец выглядел не самым святым созданием на свете. — Марлоу. Быстро убери тело. Ты отказываешься меня слушаться? — Знаешь… Иногда у меня просто нет настроения потакать твоим капризам, — пресно заметил кошачий колдун, обходя внезапное препятствие с грацией пантеры. Его тут же вернуло обратно мощным толчком. Разговор был еще не окончен. — Стой тут. Я тебя насквозь вижу, как и твои кошачьи хитрости! Ты нарочно меня злишь? — Ты не можешь меня видеть. Я твой создатель, Данни. На меня твои телепатические штуки не действуют. Данте хмыкнул. Значит, Марлоу собирался подписать себе приговор… Он предупреждающе напряг мышцы и в ту же секунду сделал резкий бросок вперед. Его руки крепко стиснули бедра Мэла, одновременно с тем грубо сжав кожу его на пояснице. Он хотел сделать как можно больнее. Парень со шрамом негромко рыкнул от ощутимого жжения. А еще пару мгновений спустя пара сильных, одинаковых по мощности тел, уже каталась на полу, брыкаясь, лягаясь и вжимая друг друга в доски. Подобно мини-смерчу, они подметали все на своем пути. Данте ощетинился как волк, набрасываясь на Марлоу в попытке его укусить. Мэл же довольно ловко уворачивался от его атак. Его клыки стали чуть длиннее и тоньше. В таком виде они напоминали оскал настоящего кота. Парень шипел и вырывался, царапая своего лучшего друга по открытым участкам кожи. — Какой же ты гад, — со смехом выдавил Данте, еле разделяя слова. Он не мог сделать ничего, Мэл нарочно щекотал его мягкими лапами. У него появился длинный черный хвост, который обмотался вокруг шеи Дантаниэла и душил его махровой удавкой. — Я гад? Ты себя-то в зеркало видел, сукин сын? Он тоже ржал; Данте видел, что Марлоу изо всех сил пытается придать потасовке полнейшую серьезность. Но его старания проваливались. Из-за смеха руки-лапы Мэла разжались, и он непроизвольно позволил оппоненту взять над собой верх. Мэл входил в раж очень быстро, как и любая кошка, и так же быстро терял грань между игрой и реальностью. Это была их маленькая забава: когда они оба заводились до крайней степени, небольшие победы вроде сегодняшней напоминали им о том, какой они были отличной командой. Данте оскалился и метнулся вперед, вцепившись зубами в ворот жилетки Мэла. — Эй! Порвешь, — Марлоу протестующе мотнул головой и все же ухитрился сбросить с себя нападавшую на него хищную зверюгу. В пылу потасовки Данте раскраснелся, волосы его встали смешным ежиком. Мэл остановился и перестал катиться. Его руки легли на талию парня, прижимая его голову к груди. Он продолжал смеяться, хотя получалось уже не так весело. Им просто нужно было притормозить прямо сейчас. Мэл отфыркивался. Он посмотрел на Дантаниэла снизу и постарался угомонить ускорившееся дыхание. Данте перестал кусаться. Повинуясь внутреннему чувству, он лег сверху всем весом и отвел со лба Мэла мешающиеся волосы, заглядывая в его зеленые глаза. — Напомни мне, почему я еще не прибил тебя, Марлоу? Ты — это самое ужасное, что приключалось со мной за всю мою вечную жизнь, — он игриво ткнулся носом в его подбородок. — И характер у тебя, как у шакала! Не понимаю, каким образом твоя истинная сущность — пантера. — Я бы на твоем месте правда помолчал. От священника в тебе есть одна только внешняя оболочка, отдаленно похожая на того Дантаниэла, которого я знал раньше. Я тоже всегда интересовался, как ты вообще попал в ряды духовников? С твоими-то гениальными задатками. Данте невесело хмыкнул. Он скатился с Мэла и прилег с ним рядом на полу. Его спина взмокла от их зверской грызни. Да уж, когда-то он и правда не мог помыслить, что будет проклятым скитальцем, всего лишь бренным сосудом для грехов, в котором не останется ничего живого. Когда-то он был более чем человечен и собирался отдать годы на услужение Богу. Сколько же тысяч лет назад это было. Сто? Двести? На ум ему почему-то пришел один-единственный миг его долгой жизни. Случайные обрывки воспоминаний проплыли в голове, как клочки, как фрагменты старых картин. Тот самый вечер, когда он впервые проснулся ворлоком и столкнулся с вопросом выбора, обнаружив рядом с собой одного небезызвестного типа, изменившего всю его жизнь…