***
Очутившись за стеной ближайшего дома, Данте припер своего апрентиса к стенке. — Почему… — зарычал он, почти касаясь кончика носа мальчишки. — Из всех самых упертых созданий на земле именно с тобой угораздило мне связаться? — Отпусти меня, Дантаниэл! — ничуть не смутился Эмбер. Напряженная борьба их взглядов длилась с несколько секунд. — Ты не будешь лезть в это дело! Тебе ясно? Я слышу все твои мысли! — Мои мысли — это мои мысли! Кроме того, там твой лучший друг! Почему бы тебе не засунуть свою обиду в задницу и не попытаться спасти его жизнь?! — Он был моим лучшим другом до недавнего времени! Но сейчас пусть делает что хочет! Не суйся не в свое дело, мальчик! — И что даст его гибель, Данте? Успокоение? — Эм толкнул его грудью, но ворлок даже не шелохнулся. — Если тебе так проще, то мне — нет! Я не хочу, чтобы они исполосовали Мики на бекон! Удивительная решительность молнией сверкала в его взгляде. Данте понял, что не сможет переубедить своего апрентиса таким образом. Он так и стоял, сжав челюсти, размышляя о том, что задумал несмышленый ребенок. Дан попытался подключиться к его сознанию, смотря на мальчишку и пригвождая его взглядом к стене, однако, проследовав знакомым маршрутом, он услышал лишь негромкое жужжание. Данте пролистал разум Эма как книгу, но страницы ее оказались абсолютно пусты, а единственным, что отчетливо раздавалось в мыслях блондина, был странный звук: «Жжжжжжжж!» — повторял Эмбер, не давая ни одной лишней мысли вырваться из-под контроля. Он знал, что, если Данте считает его намерения, пощады можно не ждать. Странное, вызванное будто нарочно бормотание неприятно резонировало в сознании Данте. Волк прищурился, как гончая, готовая к охоте. — Что это за… Как ты это делаешь? «Жжжжжж», — отвечал ему Эмбер, сосредоточенный только на одной этой мысли. Данте прижал его к стене еще крепче. — Прекрати это, Эмбер! — Отпусти. Ты просишь меня не лезть к тебе, тогда и ты не лезь в мою голову! — Нет, твою мать, — с откровенной враждебностью ворлок стиснул горло парня так, что пальцы его впились в тонкую кожу. — Я не отпущу тебя, иначе ты наделаешь глупостей! Эм приблизился к нему. На одну секунду его губы оказались в миллиметре от губ Данте, и тот непонятливо прищурился, чтобы предугадать, что сделает его мальчишка. — Я вернусь, — прошептал Эм. Его поцелуй длился ровно секунду. Данте прикрыл веки, не ожидая подобной атаки, а когда открыл, человека уже не было в его объятиях. Вместо него под ногами сновал большой белоснежный кот. Он подхватил с земли джинсы и рубашку и быстрее, чем Данте успел сориентироваться, скрылся в направлении площади. Дан проводил взглядом светлую кошачью спину. — Я породил на свет самого дьявола! — не веря в происходящее, устало простонал ворлок.***
Эмбер быстро добежал обратно до площади. Cлишком мало времени оставалось на раздумья, ведь то, что он собирался делать, граничило с безумием, но сейчас нельзя было поддаваться даже секундному сомнению. Спрятавшись за ближайший дом, Эм со скоростью пожарного надел свои джинсы и рубашку, наспех застегнул их и стал искать признаки небольшой группы собравшихся в поход ворлоков. Он хотел непременно найти Мики и притом сделать быстрее, чем до них доберется Мэл и его вновь собранная команда головорезов. Внимательно осмотрев площадь, парень скоро заметил колдунов. Те удалялись от толпы, двигаясь в сторону выхода из Деревни Чародеев, так что Эмберу пришлось тоже скоро покинуть свое укрытие. Озираясь по сторонам, он поспешно метнулся за ними, мучаясь крайне острым опасением: как бы Данте не отследил его передвижения посредством ментальной связи. Кроме этого, Эм ничего толком не знал о заклятии невидимости. Если бы он мог описать, как было сложно стараться не думать ни о чем и одновременно с тем ломать голову над путями выхода из поселка, он бы обязательно засел за тот труд. Только чуть позже. — Быстрее, — рыкнул Марлоу на своих собратьев. Те беспрекословно слушались старшего ворлока. Эм услышал его голос и поддал скорости. Немного погодя, группа застыла у границы. Эмбер тоже застыл. Данте уже стоял там, всем своим видом демонстрируя раздражение и абсолютную неготовность идти на компромиссы. Эмбер тут же метнулся за дерево, чтобы не выдать свое присутствие ни единым движением. Марлоу настороженно приостановился. Данте даже не глянул в его сторону, он сложил руки на груди, нервно всматриваясь в пространство. Мэл отвел взгляд, нарочно обращая все внимание только на команду ворлоков. — Ты чего, Данте? — удивился один из колдунов. — Решил с нами? — Нет, я не с вами. Я тут жду кое-кого, — хмуро отозвался тот. Мэл односложно бросил своим товарищам: — Полчаса на обход всего лагеря хантеров. После этого собираемся там, откуда я подам сигнал! — на этом он таинственно замолчал. Колдуны огляделись по сторонам, кидая последний взгляд на Поселок Чародеев. Каждый из них понимал, что они могут больше не вернуться сюда. — Evanescunt*, — тихо прошептал Марлоу. _____________________ * Исчезни То же самое вслед за ним сделали и остальные. Эмбер выдохнул. Сейчас или никогда. — Evanescunt, — негромко повторил он. На его глазах ворлоки начали исчезать. Там, где они только что стояли, теперь осталась пустота. Забавное щекотание на кончиках пальцев заставило Эма опустить взгляд. В считанные секунды собственные ладони, кисти, потом руки по локоть и до плеча начали растворяться в воздухе. Эмбер удивленно моргнул, а когда зрение сфокусировалось, он увидел, что его тело пропало из виду. Он стоял на земле, ощущал себя так же, как и обычно, но, глядя вниз, видел лишь примятую собственными подошвами траву. Это было очень странное ощущение. Уловив мысли и произнесенное заклинание своего ученика, Данте настороженно повернул голову. Затем он молча исчез со своего места с негромким хлопком. У Эма была ровно секунда, чтобы отскочить, и сделал он это крайне вовремя: ворлок аппарировал прямо за деревом, где скрывалась его жертва. — Открывай, Рэмир, — послышались голоса возле границы. Огромный страж повиновался. Эм не думал ни о чем. Он посмотрел на Дантаниэла, который озирался с хищным видом, не понимая, куда пропал его мальчишка. Он совершенно точно уловил обрывки его мысли именно отсюда. «Прости, Дан, — подумал Эмбер так, чтобы ворлок услышал его. — Я к тебе вернусь. Я обещаю, я вернусь…» Последним, что он увидел, были испуганные и злые, полные отчаянного бешенства глаза создателя. Данте все понял. Эм увидел, как четыре дорожки следов крадутся по траве вдоль ограждения. Это значило, что его собратья уже готовы покинуть пределы деревни. Эмбер поспешно рванул за ними. Рэмир как раз начал опускать занавес, но Эмбер успел проскочить мимо огромного стража, а полог границы задернулся прямо за его спиной. — Нет… Твою мать… — взревел Дантаниэл и вылетел обратно к заставе. Он натолкнулся плечом на твердый магический купол, не успев схватить Эмбера. — Черт бы тебя побрал, Эм… — Данте отчаянно вцепился себе в волосы. Эмбер обернулся. Его создатель скрылся из виду, когда магия сверкнула финальным всполохом. Теперь, как и в день, когда они пришли сюда, за спиной колыхался лишь непроходимый лес. Силовое поле вновь надежно скрыло деревню из виду. Эм дрожал от напряжения. Возможно, это был самый безрассудный поступок, который он когда-либо совершал в своей жизни, но он знал, что должен попытаться. Эм ожидал, что охотники нападут сразу же, если увидят вспышку у заставы, но этого не произошло. Когда отряд, а вместе с ним и Эм, оказался во внешнем мире, его встретила абсолютная, непроницаемая тишина. Перед ворлоками-разведчиками не было ни полчищ хантеров, ни палаточного лагеря или вооруженной до зубов дивизии фанатиков; только обычный безмолвный лес, шуршащий листвой от порывов легкого ветерка. — Это что за… — начал говорить кто-то справа и тут же умолк, как будто его толкнули в бок. — Первое правило невидимки. Заткнись, — весомо посоветовал ворлоку знакомый грубый голос Мэла. — Правило номер два — ходи осторожно. Правило три — не верь глазам своим. И четыре. Ждите моего сигнала! Сказав это, Марлоу двинулся в направлении деревьев. По крайней мере это выдала дорожка чуть расступающейся вслед за ним травы. — Удачи нам всем, — пожелал чей-то еще голос, явно отступающий назад. — Точно. Удачи, — отозвался Эмбер себе под нос. Сердце его долбилось так, что было слышно на всю округу.