Охотники за плотью 1-5

— Ну пожалуйста, Дан. Давай… — Что я, этих гомиков не видел? Они сотнями лет маячат перед моей рожей. — Они спрашивают про тебя. Хотят знать, как ты. — Отлично. Скажи им, что я повесился, и покончим с этим. Эм резко перевернул упрямца на лопатки, нависая над его лицом. — Вот и скажешь им сам! Прежде чем Дан успел что-то возразить, блондин склонился над ним. Его губы накрыли губы ворлока, чтобы тот не смел дергаться. Данте возмущенно зашевелился, но настойчивый парень блокировал его попытки. Эм приник к его рту. Он вдохнул запах геля для душа и сигарет, исходящий от Данте. Поцелуй был с привкусом горечи, но не той, которую оставляет никотин; той, что остается на губах человека, в очередной раз потерявшего все в этой жизни. Поначалу Данте не отвечал. Эм захватил его язык, поглаживая широкие плечи своего создателя. Поддаваясь внутреннему порыву, Дантаниэл раскрыл рот и через минуту настойчивых приставаний впустил дыхание и тепло мальчишки глубже, позволяя ему вторгаться на запретную территорию. Ему было нелегко оставаться близким к Эмберу, но в моменты вроде этого сомнения немного слабели. Данте потянулся, закапываясь пальцами в светлые волосы. Он провел рукой по шее Эма и плечу, переходя на подбородок. Эмбер улыбнулся. Он ненадолго оторвался от Данте, рассматривая его затуманенными после поцелуя глазами. Ворлок втянул немного сигаретного дыма и выдохнул его в лицо парню, остро отвечая на его взгляд. — Пожалуйста. Один раз. Обещаю, я не буду приставать к тебе еще долго… Возьмем Элая и Дагона и двинем на побережье, немного поплаваем. Что скажешь? — продолжал настаивать Эм. — Я не верю, что ты оставишь меня в покое, Морриган. За два года этого так и не произошло. С чего это должно измениться? Молодой человек улыбнулся. — Ну не могу же я тебя бросить? Я думаю, ты задержался в своем унынии. Призрак, за которым ты гонишься, всего лишь тень настоящего. Отбрось сомнения и следуй своим путем, как и велит твоя природа. Дан резко подался вверх. Быстрее, чем Эмбер успел понять, он оказался под своим создателем, намертво прижатый к кровати его стальной хваткой. Звериная натура волка никогда не изменяла Дантаниэлу Баррингтону. — Ты слишком много философствуешь. Сердце Эма начало биться быстрее. — Соглашайся… — упрямо прошептал он. — Я соглашусь. Но просто потому, что мне кое-что нужно в одном квартале у побережья. Не потому, что ты меня попросил. — Конечно… Блестящие, как льдинки, глаза затягивали Дантаниэла. Дыхание человека оседало на его губах морозной свежестью. Данте поежился от такой близости. Эмберу так не хватало такого его — живого и порывистого. Каким он был раньше. Эм пододвинулся, напрашиваясь на поцелуй, а Дан в ответ притянул к себе светлую голову и прижался губами ко рту мальчишки. Пальцы ворлока поползли вверх по его ровной груди, задевая соски и заставляя пальцы Эма дрогнуть и немного сжаться. Привкус табака заполнил ноздри. Эм внутренне ликовал. Неужели прогресс? После двух лет мучений и сплошной черноты? Кровь приливала к низу живота, мешая обоим парням соображать трезво, и по этой сладкой тяге Данте знал, что не пожалеет, поддавшись на уговоры человека. Его пальцы легли на горло Эма как когти. Твердая плоть вдавливалась в бедро; страсть черноволосого ворлока разогревала воздух, и на эти мгновения мир переставал существовать. Оставались лишь ритмичные удары сердца. Волны прокатывались по всему телу, Эм раскачивался вместе с ними, упиваясь поцелуем, чувственными прикосновениями и сознательной тягой к своему создателю. Он знал, что в глубине души Дан нуждался в помощи, и потому с готовностью протягивал ему руку. Он обещал, что будет делать это для него. Молния ширинки медленно поползла вниз. Дан перекинул одну ногу, оседлав бедра мальчишки и поставив руку на его грудь. Глаза двоих встретились во мраке темной спальни. Эм чуть приподнял бедра, ожидая, что Данте стащит его одежду. Он нетерпеливо потерся об него, но ворлок не спешил. Язык Данте прошелся по внутренней стороне щеки Эма, оставляя влажный след. Блондин почувствовал теплые ладони на своих бедрах, он отвечал Дану, глубоко и медленно, растворяя их обоих в горячем поцелуе. Жар в паху не стихал, он усиливался, особенно если Эм представлял, как Данте грубо тянет его на себя, выгибая его тело как ему угодно. Сейчас Эм даже боялся подумать о том, как долго Данте не прикасался к нему. Погруженный в свои проблемы ворлок не замечал, что отгораживался от всего, что он любил, включая секс. Эм провел кончиками пальцев по его обнаженной груди. Данте дышал все чаще, поглаживая торс парня и пряча нос в изгибе его шеи. Эмбер был таким мягким, его тепло заволакивало вглубь бесконечного омута. Данте ласкал его живот и думал о том, как он устал бродить во мраке. Он устал скучать, искать в комнате пятый угол и несуществующие страницы в книгах. Если бы нашлось на свете хоть одно средство, которое снимет боль... Данте взял Эма за руки и сцепил его пальцы со своими. — Заморозь что-нибудь, — попросил ворлок хриплым шепотом. Блондин приоткрыл глаза, выныривая из омута удивительно приятных поцелуев. — Чего? — улыбнулся он, как будто Данте был глупым. — Покажи мне свою магию. Мне нравится твоя сила. Эм с сомнением откинулся на простынь. Дагон в таких случаях всегда говорил не давить на Данте. Потеря магии была побочным эффектом от стресса, и в таких случаях у ворлока мог пропасть абсолютно весь дар. Дан теперь едва мог творить даже простейшие заклинания. Это осознание доводило его до исступления, потому что теперь даже Эмбер был сильнее во много раз. Конечно, ради солидарности Эм никогда не пользовался своим даром, чтобы лишний раз не напоминать Данте о том, чего тот лишился, но если его ворлок просил сам… — Ну же… — Данте нетерпеливо поднялся. Через секунду пальцы Эмбера начали покрываться инеем от кончиков до запястья. Дантаниэл блаженно зажмурился, ощущая покалывания магии. Он приложил свою руку к руке Эмбера, словно соизмеряя их ладони. Мальчишка был его идеальным продолжением, иногда даже удивительно насколько. Прикосновения завели их обоих достаточно, чтобы хотеть продолжать. В наступающих сумерках, под покрывалом полумрака две фигуры прижимались друг к другу все плотнее, не оставляя ни миллиметра свободного пространства. Они соединились в поцелуе, сначала неспешном и ленивом, а потом жадном и глубоком. Данте вылизывал своего мальчишку и оторвался, только когда воздуха перестало хватать. Он стянул с Эмбера джинсы и боксеры. Парень под ним тихо дышал, открываясь объятиями с полным, безграничным доверием. Это было так легко. Данте провел мизинцем по его светлой улыбке, и Эм приоткрыл рот, захватив его палец. Данте толкнулся бедрами. Его член уперся Эмберу в живот. Короткий поцелуй в губы последовал после того, как Эм улегся на спину и обхватил ворлока коленями. Обволакивая мальчишку теплом своего тела, Данте оперся руками по обе стороны светлой головы. Пронзительно рассматривая своего партнера, он словно говорил: «Смотри на меня, не закрывай глаза», — и Эм смотрел, наслаждаясь тем, как Данте мягко входит в него, начиная двигаться и приносить им обоим такое знакомое наслаждение. Удовольствие прокатилось по телу от сосков до кончиков пальцев на ногах. Эм во всем повиновался движениям Данте. В моменты вроде этого он как никогда понимал, почему ворлоки так привязаны друг к другу. Ему нравилось, как Данте задевает его, когда ерзает по животу. Он выгибался специально, чтобы создавать больше трения. Толчки заставляли парня тихо стонать и широко распахивать глаза. Им обоим нравилась эта игра. Данте сминал задницу мальчишки, туго вторгаясь в его тело. Эмбер под ним выглядел так горячо, что от его вида захватывало дух. Спазм кайфа проходил вдоль позвоночного столба от каждого толчка. Данте ненадолго покинул Эмбера, и тот было возмущенно задышал, но Дан лишь перевернул его, поставив на колени. Эм послушно подавался назад. Он дрожал и тяжело дышал, бессознательно царапая простынь и сжимая ее в кулаках. Его голова кружилась от кайфа. — Иногда я удивляюсь тебе… — Данте прикусил кожу на лопатке Эма, и тот лишь пробормотал что-то нечленораздельное, — насколько ты был занудной целкой раньше… Настолько… О черт… Решив отомстить за оскорбление, Эм толкнулся навстречу, сжимая мышцы с поразительной силой. Данте закатил глаза, получив такой резкий, ошеломительный по своей силе толчок. Пришлось замолчать. Ему вдруг смертельно захотелось укусить Эмбера, но темп движения не позволял сделать даже лишний вздох. Дан только прижался к влажной спине блондина, разглаживая его кожу, массируя его пах. Он начал проваливаться в блаженное полузабытье. Почти как глотнуть воздуха на большой глубине или как очнуться ненадолго от странного и неприятного сна. Данте надавил на бедра парня, опуская его на матрас. Он двигал его сильнее, а Эмбер подавался навстречу еще резче. Его тело отвечало на каждую ласку, а безотчетное удовлетворение было верным спутником движений, которые делал Данте. Его создатель все больше входил во вкус, и именно сегодня он снова был горячий, как и раньше. Секс с ним наполнял удивительной энергией. Эм уже не чувствовал себя усталым и замученным. Он чувствовал себя живым и нужным, когда Данте обнимал его, целовал в губы, заполнял его собой. Именно сегодня показалось, что Дан находится на пути к исцелению. Могло ли это быть правдой? Они жарко катались по кровати около часа, не обращая внимания на пепел, сигареты и разбросанные вокруг страницы из книг. Данте прикрывал мальчишке рот поцелуями, Эм отвечал на его движения, идеально повторяя каждое из них. Оба парня были в беспамятстве. Ощущение полного единства возникало именно в эти минуты, оно было нужно им обоим, чтобы напомнить о том, что они оба живы. В самый острый момент голова Эма запрокинулась, а с губ стек исступленный стон. Он отразился от бокалов в баре и затих в квартире. Жар залил все тело от паха до макушки. Темная страсть, извечная привязанность ученика к его создателю держала их все так же крепко, не позволяя сойти с порочного круга. Некоторое время Эм и Данте прижимались друг к другу, содрогаясь от единовременной разрядки. Эм ощущал, как теплая сперма капает ему на живот. Удивительно долго. И так же удивительно хорошо. Невыносимо было даже думать о том, что этого могло никогда не быть. И почему-то Эм не мог представить, что место Данте в его жизни займет кто-то другой. Он распахнул глаза. Что за дурацкие мысли? Темнота начала потихоньку пропадать. Парень откинулся на подушки. Он был бездвижен, как мертвый. Его губы были искусаны, на запястьях остались синяки, волосы в беспорядке разметались по подушке. Едва шевелясь, Эм вылез из-под Данте, лениво целуя его в губы. Свои самые горячие оргазмы он всегда записывал на счет этого парня. Впрочем, ему было не с кем сравнить, ведь Данте по-прежнему оставался его единственным партнером. Немного отстранившись, Эм посмотрел на него, а тот, не сводя глаз с мальчишки, легонько прикоснулся к его лицу. Может быть, действительно пришло время к переменам? Как бы хотелось верить в это.