Охотники за плотью 1-5

— Полиция. Мое имя Мид. Мне нужно переговорить с мистером Ривьерой, — представился полицейский, открывая перед Эмбером значок. — А вы, должно быть... — Эмбер Морриган, — парень приоткрыл рот от удивления и обернулся на лучшего друга. Тот нахмурился, но кивнул. — Добрый день. Я Мики, — отозвался хозяин квартиры. Серые глаза капитана прищурились и остановились не на нем, а на Эмбере. Тот опомнился, отворачиваясь в сторону. Полицейский выглядел так, будто узнал его прямо с порога. Эм тут же перебрал в голове все свои провинности. Фигурирующее во всех местных газетах имя. Угон машины. Не надо было представляться настоящим именем! Но он никогда не попадался в лапы полиции, кроме того случая с мистером Ривьерой. Что этот коп забыл здесь? Как он вообще нашел Мики, ведь тот давно съехал от родителей! Тем временем Мики вышел вперед, оттеснив Эма плечом. — Чем могу быть полезен? — спросил он у полицейского. — Здравствуй, Мики, — капитан склонил голову. — Ты, наверное, не узнаешь меня? Тот отрицательно покачал головой. За годы службы в полиции он повидал стольких копов, что уже давно не задавался целью помнить их в лицо. — Мое имя Дэйн. Я старый друг твоего отца. Мы раньше жили на соседних улицах. До того как меня повысили и перевели в Нью-Йорк. Желудок Эма ухнул вниз. Этого еще не хватало! — Кажется, припоминаю. Ваш брат, Джон. Дело о расследовании его гибели гремело на весь Гринвуд, — Мики прищурился, все же узнав этого человека. Он действительно бывал частым гостем в их доме раньше, просто лицо его с возрастом заострилось и изменилось. — Верно, верно. Мы могли бы поговорить наедине? Я пришел сюда не как полицейский, а как человек, просящий помощи. — Мои друзья в курсе всех дел. Мне бы не хотелось держать от них тайн, — Ривьера держался мрачно, как утес у моря. Мид хмыкнул, скользнув взглядом по его осанке. — Ты весь в отца. Как он? — Сильно пострадал после смерти моей сестры. Почти не выходит из дома, живет на одну пенсию. — Прискорбно это слышать. В лучшие годы он был незаменимым сотрудником. Как и твой отец, Эмбер. Эм напрягался все сильнее. Ему не нравился этот взгляд. Слишком холодный. Скрывалось за ним что-то, что-то недоброе. — Когда ты потерял слух? — капитан переключил внимание на Мики и его слуховой аппарат. — При исполнении долга, — туманно отозвался Ривьера. — Боевая травма. — Мне очень жаль. Впрочем, я хотел поговорить не об этом, — Дэйн не стал больше тянуть и перешел к делу. — Ты помнишь тот день, когда сожгли коттедж на краю Гринвуда? — Именно тогда нашли вашего брата? — Совершенно верно. Позволь задать тебе вопрос. Ты или твой друг, — он выразительно посмотрел на Эмбера. — Могли бы знать тех, кто устроил этот поджог? — Если бы я знал, капитан, все сведения бы уже давно были в досье, — не мигая ответил Ривьера. — Личности ворлоков невозможно установить. У них срезаны все отпечатки и… — Эмбер больно ущипнул Мики за бок, чтобы тот прекратил трепать. Ривьера тут же замолк, вспомнив, что говорить в нем должен в первую очередь полицейский, а не бывший охотник. — В общем, личности их сложно установить, — быстро закруглился он. — Вот как, — Мид задумчиво склонил голову. — Вы не дошли ни до чего в расследовании этого дела? Какие-нибудь новые детали? — Боюсь, что нет. Все то же самое, что и у озера. Гарь и никаких следов. — Но ты произнес слово «ворлок», — спокойно заметил Мид. — Это значит, что ты веришь в их существование? — Пожалуй, так. Многие верят. Эти твари, совершающие убийства, — не люди, — согласился Мики. — Возможно, — Мид достал свой блокнот и сделал в нем какую-то пометку. — А ты не думаешь, что эти самые ворлоки могли действовать не одни? — Что вы имеете в виду? — Возле озера Катемако нашли еще группу тел. Все это были люди. Точнее не колдуны. У тебя нет никаких мыслей? Ривьера не повел и бровью. Этот тип определенно был осведомлен. Эмбер за его спиной вспомнил, где видел этого мужчину. Мид был одним из тех, кто выжил в ночь нападения на отряд офицеров полиции. Его показывали по телевизору, он вел дело о ворлоках. Вот почему он так интересовался! Эмбер попытался дать Мики знак, чтобы тот не думал болтать ничего больше. Впрочем, тот и без того держался хорошо: — Мы не расследовали дело у Катемако, капитан. У нас и в Гринвуде хватает работы. Не могу вам сказать. — И то верно. Ну а ты, сынок? — взгляд серых глаз скользнул по Эмберу. — Тебе есть, что мне сказать? Капитан изучал его лицо. После этого он перевел взгляд на шею, где на белой коже был виден след. Треугольники. Как и у многих жертв. Эм прикрыл клеймо ладонью. — Мне нечего вам сказать, простите. Я врач. Не полицейский, — мальчишка с достоинством поднял голову. — Хорошо. Я буду в городе некоторое время, — Мид повертел в руках фуражку. — Вот мой номер. Если что-то вспомните, наберите. Я всегда на связи. Мики взял протянутую карточку. — Хорошо. Всего доброго, капитан. Мид улыбнулся прохладной улыбкой. Развернувшись, он ушел, прикрыв за собой дверь. В коридоре будто лопнула струна. Из-за стены высунулась Райли. Последние минуты она стояла неподалеку и ловила каждое сказанное слово. — Я думала, он никогда не уйдет. Что ему надо в этом доме? — Я понятия не имею, Райли, — Мики казался бледнее, чем обычно. — Явно, что он приходил только расспросить про здоровье моего отца... — К колдунье не ходи ворожить. Он спалил нас, — каменным голосом отозвался Эмбер. — Он пришел узнать про Данте и компанию. Если его брат погиб в коттедже миссис Парвуд, угадайте, чьих рук это было дело! Нет ничего хорошего в том, что он увидел нас вместе. Я пропал без вести два года назад. Как объяснить полиции мое присутствие здесь? Мики и Райли озадаченно посмотрели на друга. Об этом они подумали только сейчас. — Черт… совершенно забыл… Твой ледяной дом! — Ривьера схватился за голову. — Он точно начнет под нас копать. И под тебя, и под меня. — Мы будем вечно расхлебывать последствия этой колдовской эпидемии. — Эм устало приложился лбом к косяку. — И что же нам делать? — бледнея, прошептала Райли. — Ну? Как насчет того, чтобы навестить мою старую закусочную? — увидев, что Райли смотрит на него как на больного, Эм поспешил пояснить: — Сытый желудок! Я хочу размышлять на сытый желудок! Один хрен, хуже стать уже не может. — Ну, и кроме всего прочего, можно немного позлить старину Монтейта.