Охотники за плотью 1-5

Данте ворочался. После взрыва в квартире он так и не приходил в себя, а его состояние не менялось несколько часов подряд, но затем внезапно какой-то немыслимо яркий свет полыхнул внутри головы черноволосого ворлока. В один момент Дантаниэлу показалось, что молния пронзила его тело. От боли он выгнулся, преследуемый в своем беспамятстве самыми черными призраками. Череп его едва не раскалывался на тысячи кусочков, а разум путешествовал в параллельном мире, от одного конца темного туннеля до другого, и пытался найти выход из него, хотя это никак не получалось. В своем сне, лишенный кислорода, Данте остался совершенно беспомощным. Все существо колдуна, лишенного магии, обратилось во мрак. Дан сжал зубы и захрипел, стискивая их до боли. Перед его внутренним взором кружили слепые пятна, как будто кто-то взорвал бомбу прямо в его сознании. — Где я, — простонал Дантаниэл, с трудом откидываясь обратно. Через полуприкрытые веки он разглядел комнату. Дом, в котором он находился, напоминал ему прибежище Элая и Дагона. Если бы было так легко вспомнить, что случилось до этого... Покалывание в пальцах не проходило. В сознании ворлока вдруг возникли образы. Ночная поляна. Какие-то фигуры стоят и нашептывают заклинания. Девушка, темноволосая, невысокого роста, воздевает руки к небу и шепчет заклинания так, что они срываются с ее губ и скатываются во тьму. У ее ног на земле лежит фигура. Мэл. Он выглядит странно, знакомо и в то же время иначе. Магия. Магия витает везде, над всей поляной. Она ударяет в распростертое на земле беспомощное тело, которое корчится от этих толчков. — Прекратите, — прошептал Дантаниэл, которому показалось, что рикошет воображаемого волшебства пронзает насквозь его самого. — Хватит. Новый удар. Данте снова выгнулся, словно его ткнули раскаленной иглой, и скомкал одеяло. Страшная тревога охватила его; она была сильнее, чем страх, потому что видения выглядели слишком реально. Данте уже давно не видел таких правдивых образов. Он потерял свой дар полтора года назад и с тех пор не мог использовать его, как не мог и видеть ничего своим волшебным оком. Он знал одно — они с Мэлом были далеко друг от друга, безнадежно расставшись на целую вечность. Но сейчас это не казалось таковым. Сердце черноволосого парня билось как ненормальное. Приливы загадочной энергии гоняли кровь по всей системе. Кругом было темно, ни единого просвета. Данте вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь пришел к нему и вытянул из мрака. — Эмбер, — тихо позвал он, комкая одеяло. — Где ты, Эм… Он звал мальчишку, борясь с бредом. Его тревога росла, темнота вокруг зловеще сгущалась; Данте еле слышно повторял: — Эм. Где ты, темнота обступает меня… Еще одна волна магии прошла по телу. Она была настолько сильна, что ворлок на мгновение потерял зрение. Что-то было не так. Он ворочался на кровати, тыкаясь лицом в подушки. Картины в его воображении кружились медленнее, как плывущие по воздуху мыльные пузыри, а потом погасли. Дантаниэл тихо застонал. В это время в коридоре сверкнули две вспышки. — Клянусь, еще немного магии сегодня, и я стану смертным, — буркнул Дагон, приваливаясь к стене. — Я вытерт, как сброшенная змеиная шкурка! Его положение отягощала ноша: вновь созданный и едва живой Мэл свисал с его рук, не в состоянии идти самостоятельно. — Не ты один, — вторил ему вспыхнувший рядом Элай. Эмбер держался за его плечо, но шел сам, зато тело Калеба сводило руки каменной тяжестью. Элай с сожалением посмотрел на старика, затем на Марлоу, который не проронил ни звука всю дорогу. Братья и Эм сделали все, что собирались, и попрощались с Маргарет у кромки леса. Девушка улыбнулась им печальной улыбкой и пожелала удачи, выразив надежду на то, что их приключение сделает кого-то счастливым. Эм обнял ее на прощание. Может, Маргарет и была всего лишь апрентисом, явившимся в этот мир не по своей воле, но от этого она не переставала быть хорошей. Она нашептала Эму на ухо несколько заклинаний, необходимых для того, чтобы изменять мертвеца. Эм не был уверен, что запомнил все, но на самом деле он и не думал, что это пригодится ему теперь. Дан и Мэл найдут, как выкрутиться из положения, если будут вместе. Юному апрентису было жаль расставаться с Маргарет. Дагон и Элай не демонстрировали столь сентиментальных чувств, они переминались с ноги на ногу, выдавая все свое нетерпение покинуть Сейлем и его окрестности, чтобы поживее вернуться домой. Им было не по себе от мысли, что Данте пребывал там один. — Ты точно справишься? — Эм отодвинулся от девушки, улыбаясь ей сверху вниз. — Конечно. Не забывай, я все же черная колдунья, — подмигнула ему Маргарет. — И у меня есть целых две руки! Я пойду отсюда подальше. Чтобы никогда не встретиться с Сальтареном. Эти слова больно укололи Эмбера. Он помнил о своём собственном обещании, данном себе всего несколько минут назад. Дождавшись, когда фигурка ведьмы скроется в сумерках, он опустил голову. А потом Элай схватил его за шкирку и аппарировал в направлении Лос-Анджелеса. Все вставало на свои места. Дома Эм сухо кашлянул, отступая от Элая на один шаг. — Мы… сделали это, ребят. — Маргарет сделала. По сравнению с ней я почувствовал себя ребенком с игрушечным набором заклинаний, — пасмурно заметил младший из братьев. — Точно. Поразительная мощь у какого-то комка сшитых вместе тел, — добавил второй. — Не говори так о ней, — внезапно резко буркнул Эмбер. — Она апрентис. Мы ничем не отличаемся от всех колдунов! Дагон и Элай в удивлении подняли головы. — Да кто про тебя-то что говорит? Ты же свой в доску. — Да, — Эм натянуто улыбнулся. — Слушайте, парни. Мне надо… встретиться кое с кем. Вы не возражаете? Не то чтобы у Элая и Дагона возникли противоречия на этой почве, просто от подобного заявления они оба на мгновение лишились дара речи. — Сейчас?! — в один голос откликнулись братья, когда смогли выдать хоть что-то. — Сейчас. Я… отель найду. Хочу в душ. Мне надо поспать. Завтра на работу, — отстраненно буркнул Эм. — Эм, о чем ты думаешь? Сходишь в душ тут, — Дагон улыбнулся, хотя его улыбка скорее напоминала оскал. Он похлопал по плечу Мэла. — У нас дело есть. Не забыл? — Нет. Это дело... решит себя само. Пусть святое единение состоится без меня, — прохладно отозвался Эмбер и устало прикрыл ладонью глаза. — Скажите Данте, что я шлю ему свой… привет, — сказав это, Эм открыл дверь. Молча вышел за порог. И закрыл ее за собой, не объясняя больше ни слова. Гробовая тишина повисла в прихожей. — Кто-нибудь что-нибудь мне объяснит? — поинтересовался Дагон, подтаскивая Мэла чуть выше. Взгляд Элая стал пронзительным. Он перехватил поудобнее тело Калеба. Руки его начало сводить от тяжести. — Как тебе сказать. Мне кажется, кое-кто завел интрижку на стороне, — невесело фыркнул младший из братьев. — Помнишь, на досуге я отправился его искать? — Ну? — Ну так вот. Он целовался у кафе. С какой-то ведьмой. — Чего-о-о? — Дагон от удивления едва не поперхнулся. — Что слышал. И более того, у нее была тройная аура. Это тебе как нравится? — Тройная аура? Ты хочешь сказать, он связался с воровкой магии? — Очень похоже на то. Я понятия не имею, в курсе ли он. Но я бы посоветовал Дантаниэлу лучше за ним присматривать. Из комнаты раздался грохот и стон. — Присматривать. Он за собой-то присмотреть не может, Вельзевул его забери, — Дагон уже не выдерживал. Мэл был дьявольски тяжелым. — Отпусти кошку на волю. Пусть идет сам по себе, — понимающе произнес Элай. — Мэлу с Данте есть о чем поговорить. Эмбер сделал все, что он мог. Я могу понять, если он не хочет видеть это. Дагон задумчиво кивнул. Он осторожно разжал руки. Мэл все это время угрюмо молчал. Впрочем, это не оставляло сомнений, что он более чем в порядке. — Мэл, ты можешь сам идти? Марлоу не отозвался. Опираясь о стену, он двинулся в направлении спальни. Элай осторожно держал Калеба на руках. Братья печально посмотрели на старика. — Мэлу сейчас ни до чего. Положим его отца на диван. Его нужно похоронить с почестями. Завтра. Дагон кивнул. Они опустили Калеба на кушетку. — Где колдовские затычки? Пошли напьемся. Эту ночь свою постель мы не увидим как свои собственные уши, — с этими словами Дагон взял брата за руку.