Охотники за плотью 1-5

Мы можем начать с начала? Продолжить жить, проигнорировать конец, Я оставлю всех друзей, Я не могу жить без тебя, А моя жизнь свернула не туда. Я буду отрицать реальность, Потому что не могу без тебя. Я удивляюсь тому, как это случилось, Этого не должно было быть. Я сломался без тебя. И ты ничего не сможешь сделать с этим... (Kisses for kings - Ignore the End ) Уже наступило утро, а Данте все не спал. Он так и сидел, приложившись лбом к тыльной стороне ладони Эмбера, и шептал заклинания одними губами. Он пытался проникнуть в смятенное сознание парня, но это оказалось нереально: там царили пустота и темнота. Данте знал — ему осталось одно — ждать, и для него это ожидание тянулось хуже путешествия к смерти. Мэл, который ненадолго задремал, очнулся ближе к рассвету. Некоторое время он смотрел на друга, а потом превратился в человека и произнес: — Иди поспи. — Не хочу, Марлоу. Не смогу. — Иди хотя бы полежи. На тебя страшно посмотреть! — темноволосый парень поднялся, дошел до Данте и положил ему руку на плечо. — Мэл, нет! — Иди, я посижу с твоим мальчишкой! Дан с сомнением взглянул на него. Не то чтобы он не доверял Марлоу, просто… — Я не съем его. К моему большому сожалению, его тело проходит через видоизменения, благодаря которым запах человека в нем убьется насмерть, — читая сомнение в его лице, проворчал Мэл. — Как я оставлю его? — Молча. И если ты будешь пререкаться со мной, с тебя шкуру спущу. Почуяв угрозу в голосе друга, Дан сдался. Он и правда валился с ног, но чувство вины мешало ему даже думать о том, чтобы лечь и закрыть глаза. Он знал, что все время будет видеть перед собой только окровавленное и мертвое лицо Эма. От этих воспоминаний хотелось избавиться. Дан поднялся и встал вровень с Мэлом, прямо взглянув на него. — Ты обещаешь, что он очнется? — К сожалению, сто процентов, — авторитетно проворчал Марлоу. К его удивлению, Дан подался вперед и поцеловал его в щеку, обняв одной рукой и наваливаясь на него всем телом. — Ты понятия не имеешь, как я рад, что ты сейчас со мной, Мэл, — мягко признался бывший преподобный. Марлоу похлопал его по спине и все же отстранился, чтобы излишне эмоциональный приятель не впал сейчас в уныние окончательно. — Данте. Не заставляй меня оглушать тебя сонным заклинанием. Данте кивнул. Он стянул через голову рубашку, ощущая, что Марлоу напряженно следит за его движениями. За рубашкой последовали джинсы. После этого Дан вздохнул и все же отправился в угол, чтобы попытаться отдохнуть хотя бы немного. Мэл уселся на табуретку. Лучи солнца падали на лицо Эмбера, и от этого парень казался бледнее самого серого оттенка. Поневоле Марлоу вспомнил преображение своего апрентиса. Тогда пришлось тоже сидеть рядом с Данте и дежурить, как ненормальному, боясь пропустить даже один его выдох. Сейчас было не лучше. Скажи Мэлу кто-нибудь несколько лет назад, кого придется стеречь, он рассмеялся бы этому человеку в лицо, только вот прямо сейчас ему почему-то было уже не до смеха. Он мог лишь напоминать себе, что делал это не для себя. Марлоу страдальчески потер рукой переносицу и приготовился к долгим посиделкам, однако в его намерения внезапно внеслись коррективы: Эмбер едва слышно застонал. Данте вскочил и тут же материализовался рядом, колотя хвостом по собственным ногам и заодно не забывая отсыпать ударов Мэлу. Он склонился над парнем, слушая его дыхание. — Ты слышал? Он просыпается! Эмбер... — Его надо перенести. Данте, давай перенесем его на кушетку, — тут же сориентировался Мэл. Данте взял мальчишку на руки и сделал, как ему сказали. Его начало трясти от предвкушения. — Эм. Пожалуйста, скажи что-нибудь! — он снова коршуном навис над своим подопечным. — Если ты будешь так его терроризировать, он сбежит от тебя обратно в царство тьмы, и я вполне пойму его стремление! — раздраженно прошептал Марлоу. — Дай ему немного пространства… — Во… во… ды… — с трудом прошептал Эм. Данте протянул руку, и кувшин сам спорхнул к нему в ладонь. Он осторожно приподнял голову Эма, держа его бережно, как дорогую игрушку. Эм сделал глоток. Ему все еще снился очень странный сон. В этом сне он чувствовал себя легко, спокойно и свободно, словно плавно поднимался вверх, проплывая над собственной жизнью. Он помнил странные детали этого путешествия. Тепло окружало его со всех сторон. Настоящее тепло, которое наполнило конечности, как солнечные лучи. Эм пролетел сквозь туннель, он прошел прямо через него до самого конца. Огромный и темный, казавшийся лабиринтом, коридор водил душу нового странника вечно, пока в одной из его стен не нарисовалась дверь. Пространство в этом месте то ли свернулось, то ли искривилось, и время, видимо, тоже. Эм стремительно влетел в проем и понесся куда-то. Впереди, в неведомой тьме, замелькали далекие звезды. А потом… он просто открыл глаза. Обеспокоенное лицо Данте нависало над ним. Тот был встрепанным и взволнованным. Его волосы торчали во все стороны. Вода пошла в горло Эмбера и вскоре толчком начала возвращаться обратно. Парень захлебнулся и начал выплевывать ее на кафельный пол. Чьи-то руки заботливо держали его волосы. — Эмбер, не надо столько сразу. Подожди. — Он еще не пришел в себя, — раздался рядом другой голос, который Эм тоже узнавал. — Почему он не отвечает? — Он сейчас отделяется от своей человеческой сущности… Эм хотел переспросить, что это значило, но не смог. Лихорадочный глоток воздуха обжег горло. Впереди снова полыхнула яркая вспышка. Данте вгляделся в подрагивающие веки Эма. Дыхание его то замедлялось, то снова становилось быстрым. Затем мальчишка открыл глаза. Зрачки его стали миндалевидными, как у кошки. — Эм, — тихо позвал его Данте. — Где я? — хрипло спросил парень. — Ты жив. Ты со мной, — ладони Данте мягко легли на его плечи. Взгляд фокусировался с трудом, но когда Эм совладал с ним, он повернул голову. Вокруг была кухня. Незнакомая кухня в незнакомом доме? Или знакомая? В этот момент Дан понял, что оставаться спокойным он уже не в состоянии. Он откинул Эма на кушетку и завалился сверху, плюя на все, что говорил ему Марлоу об осторожности. Тот стоял чуть позади и пытался повлиять на ситуацию дистанционно: — Ему нельзя перенапрягаться сейчас, ты понимаешь это? Что ты подмял его под себя, как коврик? — Я нужен ему, — Данте обхватывал мальчишку ладонями, согревая в своих объятиях его дрожащее тело. Он ощутил, как руки Эма осторожно поползли и обхватили в ответ его торс. — Эмбер. Смотри на меня. Смотри… Что-нибудь болит? Что тебе принести? По правде, болело все. Эмбер даже не мог сказать, где конкретно. Волшебное теплое чувство спадало, а на смену ему приходили душащие объятия и запах волчьей шерсти. Такой знакомый… — Я ничего не хочу… — прошептал мальчишка и зарылся носом в колючие выбритые над ухом волоски. Мэл закатил глаза и отошел, сообразив, что его отсутствие в ближайшие пару часов вряд ли заметят. Данте сейчас не обратил бы внимания даже на разрушительный ядерный гриб, на случай, если бы тот расползся по кухне. — Я не чувствую своего тела… — произнес Эм, цепляясь за руки своего создателя. — Это пройдет. Ты придешь в себя, — хрипло бормотал Данте. — Я так за тебя боялся. Почему ты не просыпался так долго?! Где тебя носило? — Я не помню. Я… Эм хотел что-то сказать, но Данте не позволил ему. Он нагнулся, целуя мальчишку в лицо, в нос, в губы. Он вылизывал его, как волк вылизывает своего щенка, отдаваясь восторгу и облегчению прекрасного понимания: Эм действительно будет жить. На этом моменте Марлоу все-таки лопнул: — Я все понял. Спасибо, Мэл, ты свободен. Пойду проведать Дагона и Элая. Потерев висок, он удалился прочь из кухни, чтобы не наблюдать эту многосерийную анальную мелодраму. На это у него не было никаких моральных сил.