Немного другая история...

Итак, до похода остался всего один месяц. Ибрагим не намерен был тянуть со своим делом. Выбрав самого верного человека, Ибрагим дал ему указания. — Подольешь это ему в еду, только чтобы тебя никто не видел! Понял? Если заметят, то придумай что-нибудь. Если меня сдашь, твоей семье будет ой как плохо! — говорил Ибрагим бедолаге. Он же в ответ только кивал. «Твой час настал, Мехмед Ага. Я люблю Хатидже и сделаю все, чтобы она была со мной!» — думал про себя Ибрагим. Гюльшах играла с Мустафой. Рядом на диване сидела Махидевран. — Акса Хатун, отведи Мустафу на занятия, — приказала Махидевран. — Слушаюсь, Госпожа. — Девушка взяла Мустафу за руку и увела из покоев. — Гюльшах, все готово? — Да, Госпожа. Браслет сделал самый искусный мастер, который только есть, — сказала Гюльшах и показала Махидевран дивный браслет с красными, желтыми, зелеными и голубыми камнями. — Замечательно. — Когда это произойдет? — Нужно подождать, пока Повелитель уйдет в поход. Сразу после этого все и случится. — Хорошо, Госпожа. Яд будет готов через пару дней. — Когда будет готов, скажешь мне, я лично хочу поговорить с Балканом Агой, — произнесла Махидевран и хитро улыбнулась. И вот наступил день, когда Султан Сулейман вместе со своей армией пошли в поход на Родос. Все близкие Сулеймана собрались в его покоях, чтобы проводить на войну. Впереди всех стояла Валиде Султан, потом Хатидже Султан, за ней Махидевран Султан, около нее стояла Хюррем Хатун, следом стояла Мерьем Султан, она никак не хотела становиться перед Хюррем, несмотря на приказы Валиде, ну и в самом конце стояла Гюльфем Хатун. Пришел Сулейман. — Да будет твой меч острым, а путь легким, — пожелала сыну Валиде Султан. — Аминь, Валиде, — сказал Сулейман и поцеловал ей руку. — Мы все будем молиться за Вас, Повелитель, — поцеловала руку брата Хатидже. — Мы будем ждать, Вас Повелитель. Возвращайтесь с победой, — поцеловала руку Сулеймана Махидевран. — Мы с сыном будем ждать Вас, — сказала Хюррем. Сулейман улыбнулся, а Махидевран закатила глаза.«Ага, как же», — подумала она. Сулейман в последний раз посмотрел в ее голубые, как море, глаза, чтобы запомнить их и пронести через всю войну. — Да сохранит Вас Аллах, Повелитель. Будьте осторожны, прошу Вас и вернитесь с победой, — Мерьем искренне переживала за Сулеймана, ее глаза наполнились слезами. Султан погладил ее по голове. — Тише, не плачь, мы победим и не один раз. — Иншаллах, Повелитель, — она поцеловала руку Сулеймана. Гюльфем просто поцеловала руку Сулеймана, и он удалился из покоев. «Сулейман уезжает в поход. Хюррем не жить!» — подумала Махидевран. Хюррем и Мерьем ушли в гарем за Гюльнихаль, а потом в комнату Хюррем. — Знаете, я вчера нашла у себя на кровати письмо от Бали Бея, — похвасталась Мерьем. — Да? И что там было написано? — спросила Гюльнихаль. — Вот оно, — Мерьем достала из кармана маленький сверток бумаги. «Не проходит и дня, чтобы я не думал о Вас, Госпожа. Я все снова и снова вспоминаю Ваш благословенный лик. Ваши глаза, они как зеленый луг летным днем. Ваши волосы как солнечные лучи в пасмурный день. Я не могу справиться со своими чувствами. Я не знаю, что будет со мной, ведь завтра мы уходим в поход, и Лишь Аллах ведает, сколько мы там пробудем. Извините, Госпожа, своего раба за такую дерзость, но не лишайте меня своих писем во время похода, иначе мое сердце разорвется от боли и тоски. Ваш покорный раб Малкочоглу Бали Бей.» — Знаете, мне как-то не по себе, — сказала Мерьем, когда они прочитали письмо. — Что такое? Тебе не нравится? — спросила Хюррем. — Просто он пишет, обращается со мной, как с Госпожой. А я… я не привыкла к этому и не хочу привыкать. Мне неудобно. — Просто ты ненормальная. Все только и мечтают быть на твоем месте! Ходить по дворцу, как королева, давать всем указания, все делается, как ты прикажешь. Это не жизнь, а сказка, — возразила Гюльнихаль и немного покраснела. — А что, если я не Госпожа? Я не настоящая Султанша! Я… Вот Хюррем да, она любимица Сулеймана, его наложница, мать Шехзаде, который скоро родится! Валиде Султан — мать Повелителя мира! Она достойна носить этот титул! Хатидже Султан, Бейхан Султан, Фатьма Султан, Шах Султан — сестры Султана, они члены Османской династии. А кто я? Я всего лишь одна из рабынь, которая каким-то чудесным образом в один миг стала Султаншей! Это неправильно! Думаешь, я не вижу, с какой злобой на меня смотрят девушки в гареме?! Все, абсолютно все думают, что я приворожила Сулеймана, что я его заколдовала и что-то ему нашептываю каждый раз, когда хожу к нему в покои. Мне это совсем не нравится. Если это и сказка, то самая страшная, какая только может быть! Я… — Мерьем не закончила и расплакалась. Гюльнихаль села рядом и обняла ее за плечи. Она не знала, как успокоить подругу, и искала помощи у Хюррем. Та лишь пожала плечами, потому что обе знали, что все, что сказала Мерьем, — правда. — Ладно, пойдемте, пора на занятия, — сказала Хюррем. После уроков в свои покои Хюррем отправилась одна со своими служанками. Гюльнихаль осталась в классе, чтобы еще потренироваться игре на арфе, а Мерьем хотела немного побыть одна. Войдя в покои, Хюррем увидела маленькую коробочку. Она тут же подошла к ней. Открыв шкатулку, она увидела записку, которая лежала поверх красивого браслета. «О, моя рыжеволосая красавица. О, душа моя. Уходя в поход, я хочу преподнести тебе этот подарок. Хочу, чтобы смотря на этот браслет ты вспоминала обо мне, о Султане, чье сердце ты забрала навсегда. Прошу, не снимай этот браслет никогда. Когда я приеду, надеюсь, что он будет на тебе.» «Какой красивый. Почему он мне его сам не отдал? И я что-то не помню, что бы он его делал…» — думала Хюррем, но все-таки надела браслет на руку. Его камни красиво переливались на солнце. Прошло несколько месяцев. Скоро из похода должен был вернутся Сулейман. Хюррем прилежно не снимала браслет. Мерьем и Хюррем сидели у Хюррем в комнате. — И все-таки на твоем месте я бы сняла этот браслет подозрительного происхождения, — сказала Мерьем, смотря на украшение. — Я не понимаю твоего волнения. Может, он просто хотел сделать мне сюрприз, — беззаботно откликнулась Хюррем, приподняв браслет. — Надо бы Сулейману написать письмо с благодарностью. — Напиши, конечно, — равнодушно бросила Мерьем. У нее было странное ощущение с того самого дня, как появился этот злосчастный браслет. Хюррем резко поднесла руку к голове. — Голова болит? Может лекаря позвать? — забеспокоилась Мерьем. — Да, нет, ничего страшного. У меня такое часто случается, — сказала Хюррем и улыбнулась. На самом деле она чувствовала себя немного странно. Хюррем встала и пошатнулась. — Нет, Хюррем, с тобой явно что-то не так. Ложись, я позову лекаря. — Мерьем помогла Хюррем лечь на кровать и пошла за лекарем. К ее приходу Хюррем стала очень бледной. — Быстрее, что же ты стоишь, ей плохо, — забеспокоилась Мерьем. Лекарь осмотрела Хюррем, но ничего не сказала. — Что с ней? — не выдержала Мерьем. Лекарша склонила голову. — Извините, Госпожа, но я не знаю. — Как это не знаешь? Позовите другого лекаря. — Я не думаю, что это поможет. Вряд ли кто-то из наших лекарей выяснит, что с Госпожой. Нам такая болезнь неизвестна. — Лекарь виновато опустила глаза. Мерьем открыла рот от удивления. «Как это лекари и не могут найти болезнь», — думала Мерьем. Она упала на подушку… Проходило время. Лекари не могли узнать, что же с Хюррем. Махидевран тихо ликовала у себя в покоях. Она приказала Аге, чтобы он приготовил яд, который никто не мог бы распознать, и чтобы Хюррем умирала медленной смертью. Хатидже, конечно, волновало состояние Хюррем и ее еще неродившегося племянника, но также она боялась за Ибрагима. Самое тяжелое — одиночество. Мечтать, что Вы выйдете из-за дерева в саду, а потом смущаться своих мечтаний… Зацепившись за каплю надежды, преодолев море, устремиться с этой надеждой к Вам и никогда не возвращаться. Начать все сначала на другом острове, без правил, без запретов… В райских садах роза влюблена в соловья, а соловей в розу… ©Письмо Ибрагиму во время похода на Родос Состояние Хюррем ухудшалось, и лекари говорили, что эта болезнь может нанести вред ребенку. И вот, когда Мерьем сидела около постели Хюррем и плакала, ей в глаза попал солнечный зайчик, отражающийся от браслета на руке Хюррем. Мерьем осенило. Она кинулась к Хюррем и сдернула этот браслет с ее руки. Хюррем глубоко вздохнула. Мерьем позвала лекарей. Осмотрев ее лекарши сказали, что жар стал спадать и что состояние Хюррем улучается. — Слава Аллаху! — вскрикнула Мерьем. Она побежала к Гюльнихаль, чтобы обрадовать ее, а браслет положила в коробочку и взяла с собой. Оповестив подругу о хороших новостях, Мерьем пошла к Сюмбюлю Аге. — Сюмбюль Ага, мне нужна твоя помощь. Ты же все знаешь. — Госпожа, чем могу Вам помочь? — спросил Сюмбюль, поклонившись. — Ты знаешь какого-нибудь хорошего целителя? — Целителя? Но зачем Вам? — Не задавай лишних вопросов, Сюмбюль. Главное, он должен распознавать любые яды. — Упаси Аллах, Госпожа, зачем вам все это? — Сюмбюль! — крикнула на него Мерьем. — Говори: знаешь или нет? — Я… Да, Госпожа, знаю… — замялся Сюмбюль, — Зеки Эфенди. — Замечательно, дай его адрес… Прошло немного времени, Хюррем уже чувствовала себя куда лучше, чем раньше, но у нее еще не было сил, чтобы встать с постели. Одним солнечным утром Хюррем проснулась от ужасных болей в животе. На ее крик сбежались служанки и лекари, а также Валиде и Мерьем Султан. — Роды начались, — констатировала одна из лекарш. Мерьем и Валиде переглянулись: у обоих на лицах был страх. Они боялись, сможет ли Хюррем выдержать эти роды? Она еще даже ходить не могла. Роды проходили долго и тяжело. В гареме все ждали, кто же родится. Везде стояла тишина, и слышны были только крики Хюррем. Прошло около часа, и весь гарем погрузился в абсолютную тишину. Все были в ожидании. Из покоев Хюррем выбежала Мерьем и на весь гарем крикнула: «Мальчик!». Все зашумели, заговорили, обрадовались. В дальнем углу стояла Гюльшах, которая тут же понеслась к своей Госпоже. — Мальчик, у нее родился мальчик! — с отчаянием сказала Гюльшах. Махидевран, как будто мешком по голове стукнули. Она упала на диван. — О, Аллах. Она не умерла, так еще и сына родила! Змея Хюррем! А эта Мерьем! Она ее спасла… Убью ее, убью Мерьем и Хюррем! — крикнула Махидевран и перевернула поднос с едой. — Хюррем, у тебя прекрасный шехзаде! — сказала лекарь. Валиде была счастлива и обнялась с дочерью, которая недавно пришла в покои Хюррем. — Дайте, дайте его мне, — слабо попросила Хюррем. Она выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. — Ладно, только ненадолго, тебе надо отдохнуть, — сказала повитуха и отдала мальчика. — А как его будут звать? — поинтересовалась Мерьем. — Повелитель приедет и наречет его, — сказала Валиде. — Значит, скоро. — С чего ты взяла, мы не знаем, когда окончится поход. — Валиде Султан, поход окончился. Повелитель сейчас направляется в Эдирне, там отдохнет немного и приедет в Стамбул. — Откуда ты знаешь? — Ммм. Я с Султаном Сулейманом поддерживала связь на протяжении похода… — неуверенно сказала Мерьем. Не могла же она сказать, что она с Бали Беем переписывалась. — Ну тогда ладно. Иншаллах, скоро наш шехзаде получит красивое имя. — Аминь, — хором сказали Хатидже, Хюррем и Мерьем. Потом малыша у Хюррем забрали и отдали кормилице, так как Хюррем была еще слишком слаба. Через неделю приехал Сулейман. Все вышли его встречать, так же, как и тогда, когда его провожали, только Хюррем среди встречающих не было. Сулейман ничуть не удивился, так как Мерьем в своем письме все подробно изложила и посвятила Султана во все подробности, произошедшие во дворце. После приветствия Сулейман направился к Хюррем. Она тихо спала в кровати, а рядом с ней в колыбельке лежал маленький ангел. Взяв его на руки, Сулейман произнес: «Твое имя Мехмед, твое имя Мехмед, твое имя Мехмед».