Немного другая история...

На следующий день, когда Мерьем проснулась, Бали Бея уже не было во дворце. Он ускакал в Топкапы, так как дело об отравлении Султана было еще не завершено. В комнате стояли две служанки и держали в руках одежду для своей Султанши. — Позовите Ясемин, — приказала девушка. Новая служанка тотчас появилась. — Звали меня, Госпожа? — девочка поклонилась, как ее научили более опытные служанки. — Подойди ко мне, — позвала Мерьем. Она раскинула руки для объятий. Ясемин подошла к Султанше, и та обняла ее. — Нальешь мне воды? — Конечно, Госпожа. Мерьем попила и начала одеваться. — Госпожа, можно Вас спросить? — начала Ясемин. — Солнце мое, спрашивай конечно. И поменьше называй меня Госпожой, не люблю всего этого, — Мерьем улыбнулась девочке. — Когда я увижу свою сестру? — Ясемин опустила глаза. Ей казалось, что она уже надоела Мерьем своими вопросами о Хюррем. — Выйдите, — приказала Мерьем. Две девушки послушно откланялись и вышли за дверь. — Я тебе уже говорила, что твоя сестра теперь Султанша. Значит, ты должна называть ее не «сестра», а Хюррем Султан или Госпожа. И я не думаю, что она захочет, чтобы кто-нибудь знал, что ты ее сестра, — задумчиво добавила Мерьем. — Но почему? — Ясемин искренне не понимала, почему это должно остаться тайной. А у Мерьем появилась задача, как объяснить ребенку, что ее сестра решила стереть прошлое из памяти. — Понимаешь, у Хюррем во дворце есть враги… — Мерьем не договорила, потому что Ясемин рассмеялась. — У нее враги? Ни за что в это не поверю! Она просто не может иметь врагов! — Многое изменилось за эти два года, Ясемин. Так вот. И они смогут использовать тебя против Хюррем, если узнают, что ты ее сестра. — Как использовать? — Откуда я знаю? Хватит. Я есть хочу. Ты ела? — Да. — Девочка немного погрустнела. — Ну вот, а я нет. Так что идем вниз. Насчет Хюррем ничего обещать не могу. Попробую завтра что-нибудь устроить. Может, на ужин их с Султаном позову… Не знаю. Все, я есть, — отрезала Мерьем и вышла из покоев. Хюррем проснулась рано, но Сулеймана рядом уже не было, зато на ее плечах спали ее маленькие детишки. Хюррем аккуратно встала с постели, чтобы их не разбудить. Одежда была готова, и служанки стояли в ожидании приказов. Хюррем надела свое любимое бежевое платье и спросила у Эсмы: — Мерьем во дворце? — Она была здесь, Госпожа, но недавно уехала. — Она не говорила, куда? — В город, к Гюльнихаль Хатун, сказала, скоро вернется. Хюррем промолчала. Она поняла, что Мерьем поехала за Лукой и скоро они вместе прибудут в Топкапы. Так и случилось. Очень скоро Лука познакомился с Матракчи и самим Султаном. Мерьем сказала, что один ее знакомый с базара показал ей рисунки Луки, и ее это заинтересовало. Про свои родственные связи с Лукой она умолчала. Сулейман восхитился рисунками брата Мерьем. Они были очень точными. Особенно хорошо у Луки получались лица девушек. Наверное, потому что он часто их рисовал. Точнее, он постоянно рисовал только одно лицо: Александру. Именно Александру, такую нежную, хрупкую. Но Султану он, само собой, эти рисунки не показал. Сулейману захотелось, чтобы Лука нарисовал его во всем своем Султанском величии. Ему захотелось портрет. Лука, не задумываясь, согласился, потому что ему очень нужны были деньги на лекарства для своего отца. Султан, Матракчи, Мерьем и Лука были в саду, и также в сад вышла Хюррем. Лука и Матракчи, ясное дело, отвернулись, но, когда Хюррем подошла и начала говорить с подругой и любимым, сердце Луки затрепетало. Он узнал ее нежный голос, хоть она и говорила на другом языке. Луке так хотелось повернуться, обнять ее, поцеловать и кричать от радости, что он наконец нашел ее, но он довольствовался лишь ее прекрасным голосом. Хюррем, конечно же, узнала Луку, хоть он и стоял к ней спиной. Ее сердце тоже не осталось равнодушным, но ее чувство было другим. Она чувствовала страх за себя и своих детей. А что, если кто-нибудь узнает об их давних отношениях, что, если кто-нибудь подумает, что она хочет с ним сбежать? Что тогда будет с ней, с ее детьми? Она старалась не смотреть на своего бывшего жениха, и от Мерьем это не укрылось. После небольшого разговора подруги пошли в сад, оставив мужчин одних. — Что с тобой? — спросила Мерьем подругу, видя, как она волнуется. — Страшно мне. Что, если меня обвинят в измене? — У тебя слишком бурная фантазия. Оставь такие мысли. С чего бы вдруг обвинять тебя в измене? — Наверно, потому что мы были женихом и невестой! — сорвалась на крик Хюррем. Мерьем оставалась спокойной. — Хм. Думаю, если ты крикнешь еще громче, то ни у кого не останется сомнений в том, что вы любовники, — Мерьем добродушно улыбнулась и посмотрела в глаза подруге. — Вот с чего они возьмут, что ты была его невестой? Только если ты само об этом всем не расскажешь… — Хватит! Знаешь, Валиде уже давно ждет, в чем меня подловить. Думаю, фантазия у нее не хуже моей. Что, если она подумает: «Да они оба из Крыма! Наверняка были знакомы. А что, если у них отношения?». А потом она начнет копать в моем прошлом и обязательно что-нибудь найдет, даже если ничего и не было! — Знаешь, судя по твоим мыслям, я тоже подхожу на роль любовницы, — тихо сказала Мерьем. — Да никто на тебя не подумает. Вы с Лукой как две капли воды. — Хюррем жутко нервничала, ноги не могли дальше идти, и она села на лавку. Мерьем села рядом и, закинув ногу на ногу, начала думать. — У тебя паранойя. Тем более ни Матракчи, ни даже Сулейман не заметили, что мы с братом похожи. Их разговор продолжался еще очень долгое время. Они не заметили, как пропустили завтрак и как день медленно перешел в вечер. Все служанки сбились с ног, ища подруг. Наконец они вышли из сада, и все с облегчением вздохнули. Лука уже уехал к Гюльнихаль, Мерьем дома ждал Бали Бей. — Где ты пропала? Мне сказали, что тебя и Хюррем Султан нигде не могли найти! — осведомился Малкочоглу за ужином. — Мы так с Хюррем разговорились, что не заметили, как время пролетело, — Мертем улыбнулась и продолжила уплетать еду за обе щеки, так как сильно проголодалась. Они ведь с Хюррм целый день провели на свежем воздухе, к тому же без обеда. — Слышал, ты порекомендовала Повелителю одного художника… Кажется, Лукой зовут. — Да, а ты откуда узнал? — Повелитель сам рассказал. Даже показал несколько его рисунков, которые он оставил. У вас стиль похож. — Ты что же, в искусстве разбираешься? — Мерьем удивленно улыбнулась. — А ты думала, я только мечом махать умею? — Бали Бей наклонился к Мерьем, чтобы служанки не услышали. — Это твой брат? — Обсудим это в другое время? — задала риторический вопрос Мерьем. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить о своем брате, потому что она весь день только о нем и говорила. — Как скажешь. Давай сменим тему… Хюррем весь вечер нервно сидела в своих покоях. Иногда к ней приходили дети, она теребила их волосы, а потом отправляла спать. Сулейман не приходил. Хюррем боялась, что у него наложница, но пойти спросить или отправить кого-нибудь не решилась. На следующее утро оказалось, что Сулейман всю ночь занимался государственными делами, а после завтрака к нему присоединилась Мерьем. Вечером в покои Султана пришел Малкочоглу Бали Бей. — Повелитель, мы нашли евнухов, которые приносили деньги и записки Айшенур Хатун, — доложил тот. — И где же они сейчас? — заинтересовался Сулейман. — В темнице. Что прикажете с ними делать, Повелитель? — Думаю, нужно их допросить. — Я тоже так подумал, поэтому лучшие мои люди уже их допросили, но, так как они не заговорили, я приказал их пытать. — Правильное решение, Малкочоглу. Они еще ничего не сказали? — Нет, когда я уходил, они хорошо держались. — Ладно, пойдем посмотрим, — решил Сулейман и уже встал, как пришел Ага и доложил, что Ибрагим Паша вернулся из Египта. Бали Бей хотел откланяться и уйти, но Сулейман его остановил. В покои зашел Ибрагим и, увидев Хранителя Покоев, помрачнел. — Ибрагим, как дела в Египте. Ты все там уладил? — спросил Сулейман. — Да, Повелитель, там остались мелкие недоделанные дела, но я оставил там Ферхада Пашу, думаю, он во всем там разберется без меня. — И почему ты оставил незаконченные дела в Египте и приехал сюда? — Повелитель, я узнал о бунте и о вашей болезни. Я не мог оставаться в Египте и поспешил вернуться. Тем более, как я уже сказал, там остались только мелкие дела, которые могут решиться и без меня. — Ладно, Ибрагим, как видишь, я жив-здоров, восстание подавлено, но у нас есть одно дело. Если хочешь, можешь пойти с нами, — сказал Сулейман и пошел на выход из своих покоев. По пути в темницу Малкочоглу быстро ввел Ибрагима в курс дела. Двое евнухов до сих пор не заговорили, даже не были известны их настоящие имена. Сулейман важно вошел в покои и тщательно осмотрел каждого из них. — Итак, какие ваши настоящие имена? — спросил Сулейман. Люди Бали Бея вышли, ибо Сулейман хотел допросить этих двоих сам, не применяя пыток. — Что, даже бить не будете, благородный Султан? — зло откликнулся один из них и плюнул Султану в ноги. — Да как ты смеешь? — набросился на него Ибрагим, но Сулейман поднял руку, и Ибрагим отошел к стене. — Как вас зовут? — спросил Сулейман, все также спокойно и невозмутимо. Второй хмыкнул. — Что-то не так? — поинтересовался Сулейман. Он вел себя странно, не так, как обычно. Видимо, на него повлияло общение с Мерьем, и стиль их речи стал похожим. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. — Нас пытали, мы не заговорили, а Вы думаете, что раз вы пришли, стали говорить с нами без плетей и прочих орудий пыток, то мы сразу заговорим? — он говорил это, смотря прямо в глаза султану, и все, кто находился в камере, следили за реакцией Султана. — Безусловно, я думаю, что такая перемена общения должна на вас повлиять. Так что? Скажете, как вас зовут или позвать людей Малкочоглу? — спросил снова Сулейман. Было видно, что они устали от пыток, и была вероятность, что они больше не смогут молчать. — Ладно, — нехотя начал первый, — меня зовут Стефан, он Дмитрий. — Значит христиане. Интересно, — хмыкнул Сулейман. — Дальше, — потребовал Малкочоглу. Пленники переглянулись. — Приехали с Родоса, — продолжил Дмитрий. — Приехали, или вас привезли? — продолжал допрос Хранитель Покоев. Сулейман не возражал, Ибрагим косо поглядывал на своего конкурента. — Привезли нас. Мы братья, жили на Родосе в небольшом городке. К нам приехал мужчина, сказал, что для нас есть работа, хорошо оплачивается. Мы согласились… — Кто к вам приехал? — перебил его Ибрагим. — Не знаем мы, просто приехал, работу хорошо оплачиваемую предложил, мы согласились, — произнес Стефан и угрюмо посмотрел на Ибрагима. — Дальше что? — опять спросил Малкочоглу. — Ну, дали нам мешочки с деньгами, инструкцию, посадили на корабль и отправили в Стамбул. Тут нас евнухами сделали, в гарем устроили, как в инструкции написано. Дальше мы должны были найти подходящую девушку, которая могла бы проникнуть в комнату Султана и подложить ему яд в еду и в одежду. — Почему именно девушку? В мои покои и мужчины могут пройти, — в допрос включился и Сулейман. — Потому что девушка точно в покои попадет, а мужчин посторонних могут и не пропустить, а те, кто Вас окружает… навряд ли согласились бы. Так вот. Сначала было трудно, потому что в ваши покои, как выяснилось, девушки заходят не часто. Только Мерьем Султан и Хюррем Султан, а о них мы даже не думали. — Почему же? — спросил Ибрагим и тут же поймал на себе странные взгляды Сулеймана и Малкочоглу. — Паша, одна из них любимая наложница, к тому же мать наследника. Она бы точно не согласилась, а Мерьем Султан… Думаю, если бы мы ей предложили, она бы сама лично пытала нас в этой темнице. — Стефан перевел взгляд на Султана. Бали Бей еле заметно улыбнулся. — Потом мы узнали, что Валиде Султан отдала приказ одной наложнице. Мы ее быстро перехватили, и она стала работать на нас. Каждый день она подливала яд в еду и посыпала им одежду Султана. — Если она всё выполнила, зачем же вы ее убили? — спросил Малкочоглу. — Так было решено с самого начала. Она могла заговорить, если бы ее начали допрашивать, для гарантии ее надо было убить. — Вы хорошо говорите по-турецки, без акцента, неужели так быстро выучились? — удивился Ибрагим. — Наши родители бежали из Османской Империи лет двадцать назад. Мы с детства слышали турецкий язык. И те люди, которые приехали за нами, тоже говорили на турецком очень хорошо. — Ясно, — это все, что сказал Сулейман, и вышел из темницы, а ему на смену пришел человек Малкочоглу и всадил нож в сердце сначала одному, потом второму. Бали Бей вернулся в свой дворец поздно, Мерьем не спала. Она рисовала в своих покоях, параллельно разговаривая с Ясемин. Когда в покои пришел муж Мерьем, девочка спрыгнула с дивана, поклонилась и вышла из покоев. — Любимая… — подошел к ней Малкочоглу, но она даже не подняла головы, только пробурчала что-то типа «добрый вечер». — Почему ты не спишь? — Не хотела ложиться без тебя. Ты нашел тех евнухов? Почему мне не сказал? — Мерьем наконец подняла голову. Лицо у нее было обиженное, как у маленького ребенка. Бали Бей знал это выражение и знал, что Мерьем сердится не по-настоящему. — Прости, я сразу пошел к Повелителю, но, обещаю, в следующий раз… — Какой следующий раз? — перебила его жена. — Выяснилось, что они были подосланы какими-то людьми. Султан Сулейман приказал мне найти этих людей и привести во дворец. — И где ты будешь их искать? — спросила Мерьем, уже сняв с себя обиженную моську. — На Родосе. К тому же у меня есть пара предположений, — протянул Малкочоглу и поцеловал Мерьем в щеку. — Ладно, давай спать. Я жутко устала. На следующий день Мерьем поехала во дворец вместе с Ясемин и Малкочоглу. Они все втроем скакали на конях. Мерьем специально утром выбрала самую красивую коняшку для Ясемин. Девочка была очень рада. Бали Бей не возражал. Ему нравилась Ясемин, он часто общался с ней на разные темы. Она была очень умной, быстро училась языку, разному мастерству типа шитья, игре на разных музыкальных инструментах. Вся в свою сестру. Когда они прибыли во дворец, Малкочоглу сразу пошел к Повелителю, а Мерьем и Ясемин отправились к Хюррем. Мерьем давно обещала девочке встретиться с ее сестрой. Вот этот день наступил. Хюррем была оповещена, так что Султанша успела подготовиться. — Хюррем, доброе утро, как спалось? — спросила Мерьем, войдя в покои. Сзади плелась маленькая Ясемин, осматривая покои. — З-здравтвуй, — голос дрогнул, когда она увидела Ясемин. Из глаз невольно потекли слезы. Девочка, как и положено, поклонилась Госпоже. — Султанша. — Глаза были опущены, но она все время хотела поднять их и посмотреть на свою сестренку. Мерьем отослала всех служанок Хюррем. Теперь в покоях были только они втроем. Хюррем немного поколебалась, а потом не выдержала и обняла сестру. Та не осталась в долгу и тоже обхватила своими руками Хюррем. Они обе плакали. Мерьем не выдержала и ушла в комнату Мехмеда и Михримах. Сестры долго обнимались, приходя в себя. Потом долго смотрели друг на друга. Для обеих это было огромное потрясение. Мерьем спокойно ждала, играя с детьми. Хюррем и Ясемин разговаривали почти до обеда, но дети захотели к маме, и Мерьем вынесла их. Ясемин увидела своих племянников. Девочка вопросительно посмотрела на Хюррем, та кивнула, и Ясемин подошла к ним. Михримах лежала у Мерьем на руках, а Мехмед на четвереньках полз к маме. Дети захотели есть и Хюррем их покормила, а потом и для Султанш принесли еду. Ясемин ела с ними за одним столом. Все выглядело как раньше, только теперь Мерьем и Хюррем были Султаншами, Ясемин служанкой одной из них, а Лука в саду писал портрет Султана. Да, Лука действительно был в саду, и как раз в это время Султану принесли поесть, а Лука получил перерыв. К нему подошел Ибрагим Паша. — Лука, я восхищаюсь твоими работами. Знаешь, я люблю все эту Западную культуру, у меня во дворце даже стол стоит, и я подумал, может, ты распишешь мой дворец, подобно дворцам во Франции или Италии, — Ибрагим улыбнулся. Лука был смущен таким вниманием к его персоне, но охотно согласился. Теперь у него было много работы, следовательно много денег, а значит, он мог купить лекарство для отца.