POV Драко
Невозможно предугадать, какие именно у Волан-де-Морта планы на это собрание. Неужели решил опробовать новую стратегию по выуживанию из нас информации? Как говорится, перестать ходить вокруг да около. Однако как бы то ни было, мне это ничего хорошего не сулит. Я трансгрессирую в кабинет моего отца, где тот сидит и разговаривает с другим Пожирателем Смерти. Здесь больше людей, чем я ожидал. Кажется, присутствует вся свита Волан-де-Морта вместе с молодым поколением Пожирателей. Я решаю воспользоваться возможностью пойти в свою спальню, в которой я уже даже не помню когда был последний раз. Я предупреждаю отца о своём уходе и прошу его послать за мной эльфа к началу обеда. Я испытываю странное чувство от возвращения в поместье. Я совсем не ощущаю себя здесь дома. К Хогвартсу у меня более тёплые чувства, чем к этому поместью. Дом там, где твоё сердце, а моё сердце рядом с Гермионой. Я почти боюсь заходить в свою комнату. Поворачивая ручку, я окунаюсь в свою прежнюю зону комфорта, куда я приходил в поисках покоя. Как и ожидалось, в спальне ни пылинки. Домовые эльфы поддерживали безукоризненную чистоту в моей комнате, даже несмотря на то, что я давно тут не живу. Сидя на кровати, я пытаюсь успокоить свои мысли. Закрывая лицо руками, я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать в негодовании. Что я наделал? Сейчас мне одновременно и в десять раз хуже, и в миллион раз лучше, чем после нашего первого поцелуя. Я не хочу отпускать её. Я хочу, чтобы она всегда была со мной. Я бы что угодно отдал, лишь бы она могла остаться… Падая на кровать, я снова пытаюсь успокоиться — и снова тщетно. Скорее всего Волан-де-Морт снова попытается проникнуть в наши головы, поэтому мне необходимо оттеснить свои свежие воспоминания в самый тёмный угол моего сознания. — Тебя что-то беспокоит, сынок? — слыша знакомый голос, я резко вскакиваю, так как слышать его не должен. Она ведь мертва. — Мама? — я звучу как потерянный ребёнок, и это неимоверно раздражает, но я ничего не могу поделать. Я поднимаю голову, сердясь на себя ещё больше из-за глупой надежды, так как вижу её улыбающийся портрет, висящий на противоположной стене. Кажется, что последний раз, когда я видел эту улыбку, был в день моего поступления в Хогвартс, и с тех пор она прятала её от отца. В конце концов, Малфои не должны показывать свои эмоции. Я встаю, сожалея, что не могу обнять её. Она сидит внизу своей картины, чтобы быть со мной на одном уровне. Её глаза как всегда полны теплоты и нежности. — Драко, — её голос звучит как-то взволнованно, с нотками паники. — Будь сегодня крайне осторожен, хорошо? У тёмного Лорда есть план по выявлению предателя. — Мам, да со мной всё нор… — Заклинание, которое поддерживает этот портрет, точно такое же как и то, что создало портрет директора. У нас сохраняются все воспоминания, и мы также можем создавать новые. Сынок, тебе не обмануть свою мать. Я всё знаю. — Подожди, но как? Никто за пределами Ордена… — и тут меня осеняет. Моя мать ведь не могла иметь свой парный портрет где-то в убежище Ордена, да? Когда я там был, я заметил генеалогическое древо Блэков на стене. Девичья фамилия мамы — Блэк, так что она точно должна быть на той драпировке. Так неужели где-то там висит ещё один её портрет? — Я вижу, ты уже всё понял. Драко, послушай меня. Всё, что я когда-либо делала, служило только одной цели — защитить тебя. Я влюбилась в твоего отца, но не в то, во что он верит. За исключением пары людей, мы, Блэки, сохраняем нейтралитет по очень важной причине. — И что же это за причина? — Мы защищаем своих. Я заставила Северуса поклясться оберегать тебя, а не убить Дамблдора. Я бы заручилась поддержкой директора, но я не была уверена, что он сможет обеспечить твою безопасность. — Так ты всегда была против всего этого? — Мои взгляды никогда не имели значения. Я заботилась только о том, чтобы уберечь тебя от опасностей, — так её собственные убеждения никогда не волновали её? Я всё ещё помню, как держал в руках её безжизненное тело. Отец даже не соизволил тогда посмотреть на нас, а она никогда не думала о себе, всегда стараясь лишь угодить отцу и воспитать меня. — Мама… Мне так жаль… Она грустно улыбается, всё ещё глядя на меня. — А мне нет. Я умерла, защищая единственное, за что стоит отдавать жизнь. Конечно, твой отец тоже дорог мне, Драко, но он больше не является тем, кого я когда-то полюбила. Ты всегда был и остаёшься тем, в ком заключена вся любовь, которая во мне осталась. Я счастлива, пока ты в порядке, и я поддерживаю тебя в решении остановить монстра, который разлучил нас. — Мам… — у меня слёзы подступают к глазам, и я ничего не могу с ними сделать. Ни разу в жизни она не говорила мне слова любви. Ни разу. Это был практически закон. Нам нельзя показывать симпатию или привязанность. Таковы Малфои. — Всё в порядке, сынок. Просто будь осторожен. Однажды, когда встретишь человека, ради которого будешь готов на всё, ты поймёшь меня. Я хочу сказать ей, что уже нашёл такого человека, но в эту секунду появляется домовой эльф. — Хозяин отправил Сэди за юным господином, — она глубоко кланяется, чем напоминает мне Добби. Когда я выхожу из комнаты вслед за ней, моя мать шепчет на прощание последнее предупреждение. — Будь осторожен, Драко… Правда может убить тебя, — и на этих словах я покидаю комнату. Я не понимаю, что она имеет в виду под «правда может убить тебя». На первый взгляд, она советует мне лгать и охранять свои секреты, однако что-то мне подсказывает, что она пытается сказать что-то другое. Я убираю эти размышления на задворки своего сознания. В гостиной я оказываюсь как раз к моменту, когда все собираются обедать. Волан-де-Морт восседает во главе стола, мой отец — по правую руку от него. Я сажусь с другой стороны, напротив отца. Все старшие Пожиратели располагаются напротив более молодых. Гойл, Забини, Нотт, Паркинсон — все они сидят по мою сторону стола напротив своих старших членов семьи, кроме Панси, напротив которой сидела Кэрроу. Ещё тут находятся несколько молодых Пожирателей, которые не учились со мной в Хогвартсе, и они точно не относились к студентам старше меня. — Пожалуйста, можете приступать к трапезе, — показная вежливость Волан-де-Морта бесит до чёртиков, но, так как я сижу настолько близко к нему, я не позволяю себе никак отреагировать на это. Напряжение витает в воздухе, и никто не хочет притрагиваться к еде, скорее всего опасаясь, что она отравлена. Яд… Зелье… Сыворотка правды! Он добавил сыворотку правды в напитки! Подать вместе с едой её нельзя, так как температура и приправы скажутся на эффекте. Должно быть, зелье в напитках. Краем глаза я наблюдаю, как взгляд Волан-де-Морта молниеносно устремляется к первому потянувшемуся за своим бокалом. Мне конец.POV Гермиона
После ужина я возвращаюсь на кухню только для того, чтобы поставить тарелку в раковину. Едва я захожу, в комнате резко все замолкают, но я не хочу снова устраивать скандал. Хватит уже того, что члены Министерства скорее всего считают меня спятившей. Стараясь не обращать внимания на атмосферу, я решаю узнать подробности позже, вероятно, у Тонкс. Однако стоит мне подумать о ней, как я замечаю, что её нет, как и многих старших членов Министерства. Остались только Гарри и ещё несколько ребят. Я не обращаю на это внимания. Кроме того, они всё равно не могут ничего сделать без одобрения Римуса. Ради перестраховки по возвращении в свою комнату я зову Добби. Я знаю, что Драко и Волан-де-Морт в поместье, так что отсутствие эльфа в Хогвартсе не будет никем замечено. — Да, мисс Гермиона? — Можешь кое-что для меня сделать, Добби? Присмотришь за Гарри, ладно? Если он пойдёт в Хогвартс, сразу же мне сообщи, хорошо? — он кивает, кланяется и тут же исчезает. Мне не нравится использовать его таким образом, но выбора у меня нет. Делать нечего, но просто сидеть на месте я не собираюсь. Вместо этого я решаю осмотреть дом. Хоть я и провела здесь несколько летних каникул, я ни разу подробно не осматривала это место. Я выхожу из спальни и поднимаюсь на этаж выше. Я бы заглянула в каждую комнату, но в некоторых слышны голоса, так что я открываю лишь те, которые, как мне кажется, должны быть пусты. В основном это кабинеты и спальни, и уже на четвёртой двери я начинаю уставать от монотонности коридора. Без обид, Сириус, но чувство стиля в отношении интерьера у твоей семьи просто отвратительное. Я решаю остановиться у последней комнаты на этом этаже, и так получается, что она оказывается самой интересной. — Дора, я хочу выразить тебе бесконечную благодарность за то, что ты воодушевляешь её. Ему нужен кто-то вроде неё для поддержки и помощи, — незнакомый голос звучит по-матерински заботливо по отношению к этому «ему», кем бы он ни был. — Конечно, тётя Цисси. Семья превыше всего, да? В конце концов в душе ты всегда оставалась Блэком. Я думаю, в нём это тоже проявляется в какой-то степени, — второй голос однозначно принадлежит Тонкс. А я и не знала, что у неё есть тётя. Насколько я помню, у её матери не было сестёр. С Беллатрисой Тонкс никогда не стала бы связываться, а Нарцисса Малфой мертва. Стоп. Нарцисса?.. Цисса?.. Цисси? Не может быть… Я не могу оставаться на месте. Мне нужно зайти. Часть меня пытается удержать меня от этой затеи, но всё тщетно, так как любопытство сейчас превосходит всё остальное. Едва я захожу в комнату, я вижу изображение Нарциссы Малфой, которая почему-то совсем не кажется удивлённой тому, что я подслушивала за дверью. Она одаряет меня тёплой улыбкой, которая одновременно выглядит царственно-благородной, и я внезапно понимаю, откуда у Драко такая идеальная внешность — он получил лучшее от обоих родителей. Нарцисса прекрасна. Я не смогла оценить всю её красоту, когда она умирала. Внезапно меня больно уколол тот факт, что такого человека убил Волан-де-Морт. А вот Тонкс от моего неожиданного появления встрепенулась. — Гермиона! Ты меня напугала! Я думала, это кто-то другой… Я удивлённо вскидываю бровь. — То есть, никто не знает, что ты разговариваешь с..? — Только Римус, но он мне доверяет, — отрицательно качает головой она. — Ты выбрала прекрасного мужчину, Дора, — замечаю я, и Тонкс краснеет. Никогда не думала, что увижу такое. Я внезапно осознаю, что веду себя некрасиво. — Ох, простите, миссис Малфой. Я Гермиона Грейнджер. Я ходила в одну школу с Вашим сыном, — в её глазах мелькает узнавание. — О, так Вы и есть знаменитая Грейнджер? Теперь я понимаю, почему мой сын так любил говорить о Вас, учась в школе, — теперь уже моя очередь смущаться. Мы посреди войны, а она шутит над своим сыном. — Я очень рада, что Вы так повлияли на его жизнь, моя дорогая. Пора Малфоям измениться, — я не совсем понимаю, что она имеет в виду, но она читает это по моему лицу. — Тонкс рассказала мне, что Драко сделал для Вас. Она напомнила, что Вы были там, когда я умерла. И ещё она рассказала, как Вы помогли ему занять роль, ранее принадлежавшую Северусу. — Оу… — Я действительно рада, что Вы есть в его жизни, мисс Грейнджер. Иначе кто знает, что бы случилось в ту ночь в Хогвартсе. — Это я должна благодарить его, миссис Малфой. Он спас меня и не один раз. Я обязана ему жизнью, — за моими словами скрывается нечто большее, чем долг жизни. Должна или нет — я готова в любой момент отдать за Драко жизнь не раздумывая. — Драко очень повезло с таким другом, как Вы, мисс Грейнджер. У него никогда не было настоящих друзей. Они просто использовали друг друга. Это изменилось с Вашим появлением, и за это я буду вечно Вам благодарна. Я собираюсь сказать, что хочу быть ему больше, чем другом, и что нас с Драко связывают отношения куда сложнее, чем простая дружба, однако в этот момент в комнате появляется Добби. — М-мисс Гермиона! Добби видел Гарри Поттера и его Уизли в замке! Многие последователи Тёмного Лорда ещё там, и если они обнаружат их и сообщат об этом Тому-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, то они точно пострадают! — или умрут. Я ведь специально сказала им не предпринимать поспешных решений. — Как? Кто ещё с ними, Добби? — Тонкс уходит за Римусом, и к её возвращению Добби отвечает: — Мисс Ханна, господин Симус, мисс Джинни, господин Дин. Другие домовые эльфы перенесли их в Хогвартс, — я клянусь, я убью их сама лично, если Волан-де-Морт не опередит меня. Римус собирается что-то сказать, но я перебиваю его. — Давайте сначала я пойду одна. Я пришлю Добби, если будет нужна помощь, — им явно не хочется на это соглашаться, но Тонкс кивает, удерживая Римуса. — Перенеси меня в комнату Драко, а потом скажи об этом ему, хорошо? — он кивает. Когда мы оказываемся в спальне Драко, Добби тут же исчезает. Помоги нам Мерлин. Если Волан-де-Морт доберётся до нас раньше, чем мне удастся вытащить Гарри и остальных или хотя бы позвать за подмогой, то мы покойники. Когда-то Хогвартс был нам домом. Сейчас он так же враждебен, как любая неразведанная территория.