Бриг «Багровый фламинго»

Перемена погоды враз подбодрила Джозефа. Он встал у штурвала – ощущение того, что корабль вновь движется, что им можно управлять, было восхитительным. В карте Джозеф не нуждался – «Фламинго» всё ещё находился в районах, которые первый помощник мог бы пройти с закрытыми глазами в снежную бурю. Бриз уже был довольно-таки свежим. Если море не подложит им свинью и не утихнет опять, скоро корсары доберутся до Джарисон-Хэйвена. Крошка Билли уже весь извертелся, дожидаясь, когда же это произойдёт. Его даже не развлекали ни дельфины, ни альбатросы – если мальчишка не сидел над картой сокровищ и не пропадал в каюте (как ехидно думал Джозеф, Билли там пил валерьянку и прикладывал к голове лёд), он носился между самым носом брига и «вороньим гнездом», упорно пытаясь высмотреть долгожданный остров. Лично самого Джозефа в Джарисон-Хэйвен ничего особо не тянуло – кроме возможности сбыть награбленное и подзапастись всем необходимым для дальнего путешествия. А вот Билли прямо с ума сходил. – Джозеф, а я ещё ничего на горизонте не вижу! – пожаловался он как-то раз, снова отсидев чуть ли не час на носу. У Джозефа в тот день было благодушное настроение. – Билли, – покровительственно сказал он, – Джарисон-Хэйвен тебе не вулкан до облаков, чтобы его видеть издалека. Наоборот, это очень и очень плоский остров. Не суетись, уже завтра-послезавтра будет тебе верный признак приближения к суше. – Чайки? – предположил Билли. – Ох, капитан, да напряги ты свои мозги, если они есть! Чайки, как же! Да чаек с альбатросами тут немерено и без Джарисон-Хэйвена. Море здесь неглубокое, отмелей и мелких островов полно. Даже если на острове пять камней да одно старое дерево, там уже кто-нибудь да гнездится. – А как я тогда пойму, что мы подплываем? – Джарисон-Хэйвен. Центр мореходства в этих местах. Очень просто, Билли: вокруг нас будет множество всяческих разномастных кораблей. Не только эти весельчаки на вёслах. – И миридийские пираты там будут? – в лице капитана читался неподдельный испуг. Джозеф фыркнул: – Ну и что, если будут? Мы тоже не лыком шиты. Решили же: готовимся к бою на случай чего! Билли от этих слов не успокоился. Вскоре Джозеф заметил, что он опять устроился на носу и вглядывается в синюю океанскую даль. Так и осталось неясным: то ли капитанчик хочет поскорее приплыть на Джарисон-Хэйвен и найти там кого-нибудь, кто расшифрует ему карту, то ли он, наоборот, хочет подольше оставаться в открытом океане, чтобы не напороться на этих пресловутых миридийцев. Самому Джозефу, конечно, не требовалось никаких кораблей, чтобы понять, что остров приближается. Когда он не стоял у руля, он часто сидел на бортике палубы, поглаживая медного селезня, и смотрел на весело шумящие волны. Точно такие же, как и во времена Старика Арни. Вот в пронзительно-синей воде показалась зелень – ага, Герцогское мелководье! И на дне до сих пор чернеет корабль герцога Клерджисского, потопленный некогда Стариком – в честь корабля Джозеф и дал отмели название. Лихо они тогда провернули дело – шутка ли, корабль одного из первых людей Вальзии, да рядом с самой шумной и многолюдной вальзийской островной колонией! Было, было время... А вон на том крохотном островке когда-то гнездилась целая орава сирен. Матросы с «Красного селезня» обожали на спор туда высаживаться – кто дольше продержится. Разумеется, каждого такого спорщика страховал вооружённый серебряным дротиком или даже любой серебряной безделушкой приятель. Что не мешало где-то десятку корсарам в общей сложности сгинуть бесследно; ещё человек двадцать пришлось выуживать из воды. Старик Арни не запрещал рискованной забавы, потому что сам с удовольствием принимал в ней участие и нередко выходил победителем. Джозеф чаще был на подстраховке – смоченная серебряной водой вата в ушах, в руке вымытый ею же лом. Но, бывало, и он туда лазал, и один раз умудрился выиграть. Три часа прожил среди морских красавиц, прежде чем второй помощник Блонред прибежал на помощь с серебряной стрелой. Но теперь на островке было пустынно. Не было видно ни самих водных милашек, ни трупов затонувших или задушенных простофиль. Даже костей на берегу не было – значит, довольно давно место опустело. Джозеф вздохнул. Не то чтоб ему хотелось останавливаться там сейчас – и Билли бы не позволил, и ему самому не хотелось – а грустно стало. Он слышал, что порой нежить покидает обжитые места и переходит едва ли не на другой конец света, но видел это впервые. Кто знает, может, без «Красного селезня» девочкам скучно стало. Скалы тоже были все знакомые... Вот круглый гранитный Большой Палец – такой же, как прежде. А Белое Лезвие заметно уменьшилось – кому-то из Джарисон-Хэйвена понадобился мел. На Пристанище Окуней какие-то обломки – это каким же надо быть идиотом, чтобы здесь-то на скалу напороться? Туманов почти никогда не бывает, видимость отличная, да и камень Пристанища светлый, разглядишь в самую непроглядную темень. На него налететь только разве что в шторм можно. Когда бриг как раз шёл мимо Острова Огоньков (на редкость неприятного болотистого местечка, где вечером даже с моря виднелись блуждающие огоньки), откуда-то с юга донеслись гулкие ритмичные удары. Бом-бо-бом-бо-бом, бом. Бом-бо-бом-бо-бом, бом. Трепещи же, жалкий враг, здесь взвился вальзийский флаг... Вальзийские колонисты переняли у островитян и сауданцев обычай переговариваться барабанами. Правда, сигналы, которые выстукивали на своих тамтамах темнокожие туземцы, так и оставались для вальзийцев загадкой, но зато предприимчивые мореплаватели и переселенцы выработали свою систему барабанного боя. В частности, выстукивание ритма национального гимна значило лишь одно – где-то поблизости терпит бедствие вальзийское судно. – Что это? – спросил всё ещё шатавшийся по палубе Билли, вздрогнув от неожиданности. За Джозефа объяснил Уолтер Робертс: – Это сигнал бедствия, принятый у жителей южных колоний Вальзии. Кому-то срочно нужна помощь. Капитан, конечно же, отреагировал мгновенно: – Поднять все паруса! Полный вперёд! К вёслам! Что касается Джозефа, он всегда подозрительно относился к этим сигналам. В конце концов, ритм был уже известен всем, кому не лень, и где гарантия, что однажды этот барабанный бой не окажется курбартской, амлонийской или ещё чьей ловушкой? Но Крошка Билли, понятно, ничего такого не думал и бегал по всему кораблю, поднимая команду. По крайней мере, «Фламинго» хорошо вооружён. Если это и приманка, то предназначена она прежде всего для торговых и пассажирских кораблей, и наглецы-курбартане, или кто там подаёт сигнал, немало удивятся, увидев ощетинившийся ружьями и пушками корсарский бриг! А что? Звали вальзийцев? Получайте! Джозеф посмеивался про себя, воображая в лицах эту сцену, но вёл корабль в том направлении, откуда доносились удары. Меньше чем через час впереди показалась Зелёная отмель, а на ней – постепенно кренящееся набок судёнышко. На мачте синел вальзийский флаг. Да, видно, мошенников, способных исполнить чужой национальный гимн ради поживы, пока не появилось. Пассажирская шхуна «Маргарет», судя по внешнему виду, наскоро переделанная из бота, Джозефу была незнакома. Значит, построили недавно. Или же изуродовали бот так, что и не разглядишь. Шхуна принадлежала совершенно точно не богачу и тем более не королевскому флоту – дерево дешёвое, паруса хлипкие. Да и капитан не из опытных – чтоб на Зелёную-то отмель сесть! Явно раньше тут не плавал. Ну и, как всегда на таких посудинках, никаких там шлюпок или лодок вообще на борту не водится. – Джозеф, у нас сколько спасательных шлюпок? – встревоженно спросил Билли. – Хватит им всем? – Эх ты, капитан называется! Может, ещё забудешь, сколько парусов? – Слушай, люди тонут, без острот! – Ты сам же накупил их – зачем-то отдельно от корабля. Десять штук их у нас, в каждой места максимум на пятнадцать человек. Но для такой скорлупки с лихвой хватит и пяти. – Тогда... – Билли задумался. – Ты, Уолтер, Гэмб, Куница и Ормидж – вы все спускайтесь в шлюпках и подбирайте людей! До Джарисон-Хэйвена сколько ещё пути? – Дня через три будем. – Значит, довезём их. Джозеф закатил глаза. Ну что за манера у Билли – лезть на выручку каждому встречному и поперечному? Ну подумаешь, хоть бы эта шхунка и утонула! Море тёплое, рядом, например, Ореховый остров, все бы пассажиры спокойно доплыли и там дождались другой подмоги. Но вот нет же. – Джозеф, – подёргал его за локоть капитан. – Вспомни Луи де Жерьеза. А мальчишка всё же ума поднабрался. Джозеф отвернулся и зашагал к шлюпкам, сжимая кулаки. Чего уж тут скрывать – если бы они не помогли Луи де Жерьезу, кто знает, как бы обернулись дела... Успел же старик спрятать Ивонн в каком-то пансионе, так, что даже королевский маршал не знает, где она. Хотя Джозеф редко имел дело со спасательными шлюпками, он, задумавшись, чисто машинально провёл спуск первых четырёх и сам сел в пятую. К реальности он вернулся, когда обнаружил, что гребёт к Зелёной отмели. «Маргарет» там к тому времени практически ушла под воду. Робертс и Куница уже вылавливали пассажиров, Гэмб и Ормидж подплывали к месту крушения. Как оказалось, Джозеф предвидел более чем верно. На шхуне было всего сорок человек пассажиров и шесть – команды. Жители нескольких мелких островов Серого моря, формально принадлежащих Вальзии, но на деле находящихся у самых берегов Курбарта. Были выгнаны курбартскими революционерами, плыли в Джарисон-Хэйвен в поисках лучшей доли. Пятой шлюпке было уже делать нечего – Джозеф взял на борт только капитана, в полном соответствии с морскими неписаными правилами сидевшего на тонущем корабле до последнего. Капитан был ненамного старше Крошки Билли – веснушчатый нескладный парнишка в офицерской форме явно с чужого плеча. – Дедово, – объяснил он. – Дедушку курбартане убили в позапрошлом году. – Ты-то сам в море хоть раньше ходил? – Н-н-не-е, – протянул юноша. – Только рыбачил немного, и то плохо. Я хотел в Эйбонский университет уехать. Я даже и не знал, что надо гимн барабанить, мне мистер Блумберт подсказал, – он махнул в сторону шлюпки Уолтера Робертса. – Ну ничего, – усмехнулся Джозеф. – Наш капитан тоже про гимн не знал, так что ты не одинок. Но тебе и впрямь на мостике, прямо скажем, не место. – Но в Эйбон я уже не доберусь... денег нет... – вздохнул его собеседник. Опасаясь, что Билли ещё и этой компании отсыплет часть кровной корсарской выручки, Джозеф быстро посоветовал: – Да зачем в Эйбон? Можешь в Сейлтон уплыть. Из Джарисон-Хэйвена туда ходит множество пассажирских кораблей, и большинство билетов очень дешёвые. К тому же в Сейлтоне гораздо больше шансов выучиться и устроиться на работу, чем в столице. В столице все места в университете расписаны на графов и герцогов, когда те ещё в колыбельке качаются. – Спасибо, мистер... э... – Авери, – покровительственно сказал Джозеф. – Джозеф Авери. Паренёк вытаращил глаза: – Тот самый Джозеф Авери? Который первый помощник Старика Арни? Джозеф одобрительно улыбнулся: – В точку, малец. – Ух ты-ы... Да мне мама и папа про ваши подвиги рассказывали. Да я!.. Да я лет в десять хотел из дому сбежать и юнгой к вам пойти! Ничего себе! Меня зовут Томас Джейклин... Сам Джозеф Авери! А мне казалось, вы погибли. – Арни погиб, я, как видишь, ещё нет. – А чей вы сейчас помощник? – Крошки Билли, – хохотнул он. – Это существо младше тебя, но, пока он не слышит, признаюсь: палец в рот ему не клади! Билли дурачок, но не в такой степени, как это может показаться на первый взгляд! И после этого напутствия юный Томас поднялся на палубу «Багрового фламинго». Крошка Билли был сама любезность. Он немедленно приказал Монти накипятить на всех спасённых воды и позвал доктора Лерби – впрочем, его услуги не понадобились, так как пассажиры отделались лёгким испугом. Джозеф снова встал у руля. Конечно, за три дня корсары не разорятся – но сколько ж ненужной мороки! При виде того, как Билли отдаёт приказы, карабкается на мачту или поднимает паруса, у Томаса прямо челюсть отвисала. Сам он не скрывал облегчения от того, что на нём больше не лежит ответственность за целый корабль, и всё время проводил, возясь вместе с Джерри с альбатросами. Да, промелькнула у Джозефа мысль, всё познаётся в сравнении. Неполных два месяца назад он думал, что именно таким окажется сам Крошка Билли. Как ни странно, кстати, капитанчики не подружились, хотя Джозеф был уверен, что они найдут друг в друге родственные души. Билли по-прежнему то высматривал Джарисон-Хэйвен, то пропадал в каюте, и, кроме Уолтера Робертса и разве что доктора и Питера, ни с кем особо не общался. Все три дня после приключения на Зелёной отмели держался хороший ветер, так что Джозеф даже бровью не повёл, услышав во время обеда, как Билли вопит: – Земля! Земля! Доев суп, Джозеф неспешно поднялся на палубу. На горизонте действительно поднимались знакомые очертания гавани Джарисон-Хэйвена. Это Джозефа не волновало ни капли. Он стал вглядываться в горизонт по другой причине – к бригу стремительно приближались несколько судов, на мачтах которых отчётливо виднелось знамя Миридии.