Бриг «Багровый фламинго»

Штиль продержался дольше недели. Ранним утром, ещё до подъёма, отсыпавшаяся после нескольких утомительных ночных вахт Амелия была разбужена звонким криком Питера: – Ветер поднялся! Ветер поднялся! Ветер и правда поднялся – хороший лёгкий бриз, обещавший усилиться. На воде тут и там виднелись, словно рассыпанные кем-то жемчужины, первые миниатюрные барашки. Висевшие складками паруса потихоньку начали надуваться. Джозеф, выйдя на палубу, широко ухмыльнулся: – Ну-с, Билли? Устал от главного врага моряков? – Не то слово, – с чувством ответила Амелия. – Я проверил барометр – всё замечательно, бури не предвидится. Идём к Джарисон-Хэйвену! – Кстати, что ты думаешь насчёт людей с «Розамунды»? Оставляем их? – Думаю, да. Доррен, Рэдди и Глат выучились, очень даже неплохие они теперь матросы. Да и Джесси вроде хочет остаться, и всяко двум кокам на нашу ораву легче готовить. – Женщина на корабле? А не рискованно ли это? – Ох, Джозеф, не дури! Уж тебя-то я считал нормальным человеком! Джесси же не матросом стать хочет, а с готовкой помочь, а это чисто женское дело. Джозеф расхохотался – видимо, представив себе Джесси в матросской тельняшке, воинственно размахивающую поварёшкой. – Да уж! – сказал он, отсмеявшись. – Наша повариха таким бы корсаром стала, что все курбартане сразу бы где стояли, там упали. – Нам что-нибудь в Джарисон-Хэйвене надо? – перешла на деловой тон Амелия. – Вроде бы ничего особенного. Ну, подкупим провизии, воды про запас наберём. Продадим тряпки с «Быстрокрылого». Патент на корсарство получим – если о твоём волшебном оживлении ещё не узнал папаша. А что? Ты хочешь там задержаться? Билли, да слушай, не стоит оно того. Шум, гам и слишком много военных и таможенников. Несколько часов постоим и уйдём. – А может, там кто-нибудь найдётся, кто поможет с расшифровкой карты? – Далась тебе эта карта, капитан! – Джозеф, ну ты же сам понимаешь, какие сокровища можно с её помощью найти! – Даже если мы отыщем этот Жёлтый остров, где гарантия, что местное население не разворовало все драгоценности? Эти морентские туземцы – как сороки, тащат всё, что блестит. Так что мы, конечно, поискать остров попробуем, но специально заморачиваться, бегать по Джарисон-Хэйвену – увольте! Сам побегай, если хочешь, только предупреждаю: я тебя дожидаться не буду. Амелии только того и надо было – благовидного предлога уйти с корабля во время стоянки и заверения, что Джозеф не будет её до отплытия искать. Её и Уолтера. Лёгок на помине, Уолтер присоединился к ним. – Чудесный ветерок! – объявил он. – Такими темпами через десять дней пристанем или даже ещё раньше. Билли, ты ведь помнишь о том, что болтали эти участники регаты о миридийских пиратах? – Помню, – кивнула Амелия. – Но это им, должно быть, показалось. Какие из миридийцев-то пираты? – Капитан, – прервал её Джозеф, – я им склонен верить. Вальзийцы, на мелких судёнышках, совершенно к нашему промыслу непричастные – какой им резон врать? – Я не говорю, что они врали. Я говорю, что им показалось. – Билли, миридийские пираты – слишком невероятное явление. Эти спортсменчики, должно быть, трижды проверили, прежде чем нас об этом предупреждать. – Кто-то притворился миридийцами, – заявил Уолтер. – Те же курбартане, например. – Это возможно, – согласился, нахмурившись, Джозеф. – Как бы то ни было, следует быть готовыми к бою. Если какие-то пираты поднимают флаг чужой страны – да не на пару часов, а надолго! – у них на то есть причины. Наверняка среди них, скажем, есть высокопоставленные лица, которым дай только скрыть свои грязные делишки. – Ладно, – сказала Амелия. – В конце концов, у нас ещё есть время до Джарисон-Хэйвена. Может, пиратов разгонят и без нас. Джозеф, ты же сам сказал – в тех местах много военных. Казалось, сам корабль оживился, освежённый порывами бриза. Альбатросы вновь бодро кружились над мачтами. В волнах то и дело прыгали дельфины. Корсары уже не слонялись по палубе, как сонные мухи, а занимались делом – кто стоял у руля, кто следил за парусами, кто драил палубу. Монти и Джесси варили очередную порцию супа. Питера в «вороньем гнезде» сменил Дик. В весёлой суете никто не заметил, что капитан и Уолтер Робертс удалились с палубы. – Это слишком рискованно средь бела дня, – прошептала Амелия, когда Уолтер потянул её к каютам. – Милли, я тебя неделю почти не видел! – таким же шёпотом ответил он. – Сейчас внизу никого, все воздухом свежим дышат. Да и о каком риске речь идёт? Осталось чуть-чуть, мы уже, считай, женаты. – Да, но команда этого не знает, – успела возразить Амелия прежде, чем он накрыл её губы поцелуем. Она, впрочем, его понимала – Уолтер, собиравшийся бросить корсарство, решительно не заботился о том, что о нём думает экипаж «Фламинго». Конспирацию Амелии он поддерживал исключительно ради неё самой. Сама же Амелия, хотя тоже внушала себе, что главное – добыть сокровища и вернуться, а потом корсары пускай издеваются над ней сколько хотят, обнаружила, что вовсе не желает стать для них посмешищем. Видимо, слишком она вжилась в образ их капитана. Выдавать себя не хотелось. Более того, Амелия нередко ловила себя на том, что и после того, как найдёт сокровища, заплатит тётке и вылечит мать, хочет продолжать корсарский промысел. Конечно, это было дурацкой идеей. И даже не из-за того, что Уолтер твёрдо решил бросить мореходство. А из-за самой абсурдности всей ситуации: женщина – капитан корсарского брига! Да если только тайна вскроется, хохотать будет не только вся команда, но и весь океан, и оба материка. К тому же мама будет в ужасе. С тех пор, как утонул папа, она отпускала Амелию в море исключительно ради заработка. Да её удар хватит, если дочка сообщит ей о намерении стать корсаром! Амелия вновь представила себе мирную картину их с Уолтером и мамой жизни на родном побережье Мондж. Разумеется, это был наилучший план на будущее из всех возможных. А бриг получит Джозеф и только порадуется. И Уолтер будет счастлив. – Ты не грустишь, золотце? – спросил меж тем лежавший рядом Уолтер, ласково взяв её за подбородок. – Соскучилась по родному дому, по маме, – ответила она. Это уж точно было правдой. – Может, плюнь на эти сокровища де Фаржа? У нас и так деньжат столько, что нам вместе с мамой твоей надолго хватит. Скажешь Джозефу в Джарисон-Хэйвене, что надоело, устала, замучилась – и мы с тобой на первый же корабль до Горма сядем! Через месяца полтора уже дома будем. Амелия замялась. С одной стороны, Уолтер был, безусловно, прав. Даже её собственная доля награбленного богатства обеспечит маме лучшего врача и самые дорогие лекарства. А уж учитывая, что прибавится доля Уолтера, они смогут вовсе едва ли не в Эйбон переехать. Да и после свадьбы морально будет тяжелее скрываться и прятаться, особенно Уолтеру – он же такой страстный и нетерпеливый. Каким облегчением будет отбросить весь маскарад в сторону и сесть на пассажирский корабль, уже как нормальная молодая пара! И Джозеф будет гораздо более умелым капитаном, чем Амелия, и чем скорее он получит бриг, тем лучше для всех. Но с другой стороны... – Джозеф вряд ли станет искать этот клад, он не больно-то верит ни в достоверность карты, ни в само существование острова. – Золотко, ну и пусть! Брось ты эту идею. В тропиках тем более плавать тяжело. Жара, болезни... А клада – кто знает? – может, и впрямь нету. Девушка смущённо вздохнула. Она не могла признаться, что ей передались от остальной команды энтузиазм и стремление к приключениям. Уолтер, видимо, понял её без слов. – Так, я вижу, ты не успокоишься, пока сокровища не найдёшь, – тихонько рассмеялся он, чмокнув её в ладошку. – Я тоже был такой в твоём возрасте. Пожалуй, в шестнадцать лет каждый просто обязан поискать пиратский клад, а уж потом остепениться. Посмеялась и Амелия: – Ты уличил меня, дорогой. – Ну хорошо. Так и быть, план остаётся прежним. Плывём до Жёлтого острова, берём клад, а затем торжественно вручаем бриг Джозефу и – домой! – Маму вылечим... Кстати, маме надо будет из Джарисон-Хэйвена написать. – Но Милли, ты же писала ей со Златичных островов! – Ну это когда было-то... Мама начнёт переживать, а ей вредно. – Как хочешь. Только о нашей свадьбе не пиши. – А когда мы, кстати, маме о ней расскажем? Уолтер на минутку задумался: – Пожалуй, когда вернёмся. Скажем, что... гм... вот! Что во время штиля в дальнем море думали, что погибнем от голода и жажды, и попросили капитана оформить напоследок наш брак. Ты ж не станешь говорить, что сама капитанствовала – твоя мама вряд ли это одобрит. – А что, я имею право оформлять браки? – поразилась Амелия. – Что же мы тогда до Джарисон-Хэйвена тянем? – Если бы всё так просто было, я бы сразу тебе это рассказал! Во-первых, нигде о таком праве не говорится. Говорится, что капитан может замещать собой судью или нотариуса, когда – это важно! – корабль находится вдали от цивилизации. Мы, к сожалению, от неё вовсе не вдали. Во-вторых, обычно роль нотариуса капитан исполняет, только когда делает в журнале запись о чьей-нибудь смерти. Ну и в-третьих, юридически капитаном на нашем славном бриге считается Уильям Гаттерн. А для брачного договора в числе прочего нужна подпись невесты. И если потом кто увидит, что подписи капитана и невесты совпадают, окажется, что брак незаконен, потому что вместо Билли его оформила самозванка. У Амелии голова пошла кругом от этих деталей. – Откуда ты так хорошо знаешь мореходное право? – Когда я только-только убежал в торговый флот, на первом своём корабле я нашёл книжку о судовых законах, – пояснил Уолтер. – А потом ещё... много интересного можно узнать от адвокатов и прокуроров... На этот раз к его смеху Амелия не присоединилась. Но Уолтеру явно и самому пиратское прошлое особо забавным не казалось. – Не обращай внимания, – неловко сказал он. – Старые воспоминания. Пошли на палубу или ещё разок?.. Амелия, порозовев, обвила руками его шею – и вдруг, прислушавшись, сказала: – Тс-с! Подожди секунду! Кажется, проплывает очередной галиот от регаты! Действительно – Джозеф наверху перекрикивался с вахтенным некоего «Знамени», которому злорадно сообщил, что впереди него, по меньшей мере, три участника соревнований. Расстроенный вахтенный, тем не менее, пожелал бригу счастливого плавания и сообщил, что возле Джарисон-Хэйвена суда миридийских пиратов. Уолтер выругался, отчего Амелия зарделась ещё сильнее. – Они всё ещё там! Почему их до сих пор не вытурили? – Не знаю, – обеспокоенно покачала головой Амелия. – Видно, нам придётся с ними драться. – Хотя вообще-то с чего бы им с нами драться? – спохватился Уолтер. – Галиоты мимо них прошли целыми и невредимыми. Может, это просто миридийские вооружённые корабли, а эти дурни со своей регатой и вправду напутали. – Так то галиоты, – возразила она. – А у нас крупный бриг с богатым грузом. – Не волнуйся, золотко, – Уолтер прижал её к себе. – Мы разгромили Монблё, мы с курбартскими анархистами дрались и победителями вышли, мы кракенов прогнали, с какими-то миридийскими – или не миридийскими – тупицами справимся на раз-два! Больше о загадочных пиратах не вспоминали. За исключением тех случаев, когда о них говорили то и дело проплывавшие мимо участники регаты. После десятого предупреждения Джозеф взял в привычку после приветствия очередному галиоту добавлять: – О миридийских пиратах уже знаем! Втайне Амелия надеялась, что в один прекрасный момент с вёсельного кораблика крикнут в ответ: «Какие такие миридийские пираты? Что за новое слово в мореходстве? Вы что, на солнышке перегрелись или как? Ничего подобного и в помине нигде нет!» Но тщетно – все галиоты лишь подтверждали сообщения первых четырёх. Никто из корсаров с «Багрового фламинго» сильно по этому поводу не переживал, а вот Амелия, сама не зная отчего, не находила себе места, съёживаясь и вздрагивая, когда слышала бодрые окрики вахтенных с галиотов. В какой-то момент ей внезапно захотелось даже свернуть с курса, поплыть к Айлкину, к Моллисону, в Курбарт, куда угодно, да хоть обратно в Серое море, только бы не вступать в битву у Джарисон-Хэйвена! Разумеется, это было бы глупостью несусветной и означало бы отказ от поисков заветных сокровищ де Фаржа, но всё-таки... всё-таки... Почему-то мысли об этих не то настоящих, не то мнимых миридийцах вызывали в сердце капитанши липкое, холодное, на редкость мерзостное предчувствие.