Бриг «Багровый фламинго»

Что ей делать дальше, Амелия не знала. Она рассчитывала прийти на бриг, наплести что-нибудь, мол, её оглушили, обокрали, раздели, а взамен оставили женский наряд, забрать из своей каюты добычу и под каким-нибудь предлогом убежать. Дождаться следующего корабля до Вальзии – и домой, домой, к маме, мама всегда утешит и приголубит, и ей без дочкиной заботы никак... Но «Багровый фламинго» уплыл. И теперь Амелия стояла у причала с несколькими медяками в кармане, понятия не имея, как быть. Она разыскала кассу, где продавались билеты на пассажирские корабли, и – чисто на всякий случай – спросила, сколько стоит самый дешёвый билет до Горма. – Билет третьего класса стоит полтора шиллинга, мадам, – приветливо ответил кассир. – «Альбатрос» уходит через неделю, ещё есть свободные каюты. – Спасибо, не надо, – упавшим голосом сказала Амелия. Полтора шиллинга. Ей фантастически повезло, что она сегодня нашла серебряную монетку – но может ли повториться такая удача? А даже если она сейчас будет ползать по мостовым и отыщет ещё два шиллинга – до отплытия корабля ещё как-то дожить надо. Что-то есть, где-то спать, по крайней мере. Ну и если зайти совсем далеко и вообразить, что она купит билет, дотянет до отплытия и благополучно прибудет в Горм – оттуда же ещё нужно будет домой доехать. Опять же понадобятся деньги. Наняться на работу? Возможно, но на работе платят обычно не по дням, а сразу за месяц, и к тому же кто её возьмёт, если она сообщит, что ей через неделю уезжать? Или, может, махнуть рукой и работать два месяца, до следующего корабля? А где работать-то?.. Амелия тяжело вздохнула и стала мысленно перебирать те профессии, которые она хоть как-то освоила. Рыбалку и продажу ракушек пришлось отмести сразу – беглого взгляда на местных рыбаков было достаточно, чтобы понять, что здесь кому попало этим заниматься не позволят. Побродив по порту ещё немного и поговорив с полицейским, купившим ей крабовый салат и кружку эля, Амелия убедилась, что разрешения на отлов рыбы и на собирание ракушек надо было покупать. Да ещё на каждый вид рыбы и каждый сорт улиток разрешение требовалось отдельное. Тех, кто не был зарегистрирован на Контроле рыболовства (внушительное здание с танцующими каменными карасями на крыше), по словам полицейского, сажали в тюрьму. И срок давали немалый. Подумала Амелия и о работе подавальщицы. Сидя с полицейским в трактире «Хромая корова», она увидела, что тут ещё сильнее, чем в Мондж-Пойнте, ощущается нехватка рабочих рук. Пять запыхавшихся, издёрганных подавальщиц едва успевали всех обслуживать, нередко слышался грохот разбитой посуды. Но и пьяных матросов, пристававших к работницам, здесь было раз в десять больше, чем в трактирах тихого Мондж-Пойнта. Амелия скривилась. После жизни с Уолтером её чуть не судорога сводила от отвращения при мысли о достававшихся ей в Мондж-Пойнте щипках. Полицейскому она и то разрешила угостить себя элем только ради того, чтобы узнать о местной жизни и немного поесть. Но он-то был хотя бы трезвый и вёл себя пристойно, пусть и хорохорился перед девушкой. Возможно, подальше от порта есть забегаловки поспокойнее. Но Амелия не слишком любила работу подавальщицы и по другой причине – в трактирах вечно стоял отвратительный пивной и табачный дух. В «Хромой корове», которая по величине совпадала с заведениями в Мондж-Пойнте, а народу вмещала столько, что приходилось чуть ли не на головах сидеть, это было особенно заметно – Амелии даже едва дурно не сделалось от клубов иссиня-сизого дыма. Куда ещё можно было пойти на работу?.. Может, в богатый дом? Но в качестве кого? Готовила Амелия сносно, но знала только рецепты самых простых блюд – а богачам подавай заморские яства, жареных павлинов, торты трёхъярусные. То же самое было и с рукоделием – в шитье девушка всегда имела дело со льном да шерстью, а каких-нибудь шелков и парчи отродясь вблизи не видела, пока с «Хрусталя» платья не взяла. Убирать дома или улицы? Но нескоро же на такой должности накопишь полтора шиллинга... Куда-нибудь на ферму? Ах, да тут же скотину не разводят. Да и не умеет Амелия доить или... бр-р... навоз сгребать. Придётся, наверное, продавщицей идти в какой-нибудь магазин. Жильё ещё искать... Ах, Уолтер... Слёзы закипели в глазах. Амелии вдруг сделалось донельзя гадко, что Уолтера всего несколько часов как не стало, а она сидит и угощается элем с каким-то полицейским. Конечно, она вовсе не желала заигрывать с ним по-настоящему, но всё же отвращение к самой себе было слишком сильным. Сославшись на срочное дело, Амелия попрощалась с любезным новым знакомым и поскорее выбежала на улицу. Где-то вдали башенные часы пробили четыре, напомнив Амелии, что время идёт, а она даже не нашла, где сегодня переночевать. Она устало осмотрелась вокруг – нет ли рядом хоть какой гостиницы? Может, дадут хоть кушетку в подвале за мытьё посуды или за уборку... И тут Амелия увидела, что навстречу ей степенно идёт Мейбл – одна из горничных с «Розамунды». Амелия успела начисто забыть, что все её невольные пассажиры с «Розамунды» и «Маргарет» должны были сойти в Джарисон-Хэйвене! Значит, действительно Джозеф их высадил... Мозг работал молниеносно. У Мейбл, стараниями самой же Амелии, есть хорошие деньги. Уж точно она не откажет благодетелю-капитану как минимум во временном приюте. Было некогда обдумывать дальнейшие планы. Амелия кинулась к ней: – Мейбл! О, какое счастье, это ты! Помоги мне, пожалуйста! Горничная оторопела. Амелия запоздало сообразила – ну разумеется, голова ты садовая, ты же в юбке и под шалью! – Мейбл, это я, капитан, Крошка Билли, я выжил, мне пришлось замаскироваться под женщину, – торопливо сказала она, сняв с головы шаль и открыв свои короткие чёрные волосы. Последовало ещё несколько мгновений молчания, затем Мейбл ахнула: – Ох, капитан! Это и впрямь вы! Ой, ну вы и разрядились – в жизни б не догадалась! – Тише, тише, – сдавленно прошептала Амелия. – Саймон Кантер... он ещё здесь, он может меня найти. Зови меня при людях Анной. – Х-хорошо, – не поспевая за несвязными объяснениями, медленно кивнула Мейбл. – Вам нужна помощь? – Да, да, выручи меня, прошу! У меня в кармане ни гроша, а надо купить корабль на билет... тьфу ты, билет на корабль в Вальзию. Это мой единственный шанс спастись. Мне полтора бы шиллинга только, билет купить, и надо как-то прожить неделю до отплытия. Не дашь мне... э-э... три шиллинга из твоих денег? Да, трёх будет достаточно. Я вышлю их тебе, когда доберусь до... хм... своих в Вальзии. Честно. На три шиллинга хватит... – Да что вы, ка... Анна, зачем вам тратиться на какие-то блошиные ночлежки? Полтора шиллинга я вам дам, покупайте билет, а неделю поживите у меня. Я нашла чудесную работу у своей старой подруги, и она, думаю, не откажет в пристанище на несколько дней и вам. – Правда? – Амелия подсознательно понимала, что из вежливости следовало бы поупираться и поотнекиваться, но у неё уже не было сил. – Ох, Мейбл, спасибо тебе, спасибо! Дай тогда, пожалуйста, деньги на билет, я сейчас и возьму. Тебе срочно идти на работу? – Нет-нет, у меня до семи время есть. – Пошли тогда к кассе вместе, а то я заплутаю. От мысли, что через несколько недель она точно увидит маму, сразу стало легче на душе. «Во всём маме признаюсь, во всём, – думала Амелия. – Ужасно, сколько времени я её обманывала. Не могу больше, так хочется кому-то выплакаться, без слёз дико тяжело... Ой, да я же тётке Элизабет заплатить не смогу – или ещё немного взять в долг у Мейбл? Тоже некрасиво... Я корсар, а не вымогательница... Ну ладно, ерунда! Не буду я Мейбл обирать, я тётке потом деньги отдам. Главное, мы с мамой снова увидимся...» Они дошли с Мейбл до кассы, и Мейбл отсчитала необходимые деньги. Не веря глазам, Амелия уставилась на выданный ей картонный прямоугольничек. «Альбатрос», «Голден Лайн». 3 кл. Каюта 34 – «Альбатрос» отходит через неделю от главной пристани, в семь часов вечера, – сообщил кассир. – Посадка начинается в полдень. Не опаздывайте. Опоздать! Ещё чего! Амелия уже знала, что будет у причала на заре. Домой, домой!.. А за эту неделю, может, удастся поработать немножко в магазинах или ещё где, накопить денег, чтобы пешком от Горма до Мондж-Пойнта не идти. Или уже в Горме ракушки продавать? На родной земле и камни помогают. Теперь, когда Уолтер погиб, какими же бессмысленными казались поиски клада! Клад – вот ещё! Зачем он нужен? Пускай Джозеф его ищет... вот кто – настоящий корсар: только мореплавание да битвы, никаких там чувств... а она... с какой стати она вообразила, что сможет стать лихой пираткой?.. Только не плакать. Только не плакать при Мейбл. Не хватало ещё показаться ей размазнёй, не стоящей таких забот. Ах, мама, почему ты так далеко? Ещё столько ждать! С Мейбл было уже намного спокойнее, чем в одиночестве. Бывшая горничная радостно рассказала об Иззи Лойстер, в чьей семье она когда-то служила. Эта Иззи, как оказалось, вышла замуж за директора Колониального банка, и сейчас ей потребовалась няня для новорождённой дочери. По счастью, они согласились взять Мейбл. – Иззи добрая, дом у неё большой, да разве у неё для вас уголка не найдётся? Я ей расскажу о том, как вы много для нас сделали... До этого Амелия, занятая своими раздумьями, слушала вполуха, но тут она напряглась: – Мейбл! Не вздумай! Я – Анна Джонс, семнадцатилетняя вдова из Горма, больше тебе ничего не известно! Проболтаешься – погубишь меня. Ты же видела, как корабли Кантера на наш бриг набросились! Мейбл испуганно осеклась и больше не трещала. Они ещё раз зашли в «Хромую корову» – на этот раз пообедать было нужно Мейбл, да и Амелия, решив, что на крабовом салате далеко не уедешь и питаться надо здоровой пищей, взяла себе горячего бульона. Было неловко опять есть за чужой счёт, но цены в трактире были такими смехотворными, что угрызения совести Амелию не очень мучили. Потом они выпили по чашке крепкого кофе – вообще девушка не очень любила горький напиток, но, когда Мейбл сделала заказ, вдруг захотелось и ей. Кофе оказался кстати – придал ей свежих сил. Полтора часа пролетели незаметно, и, допив кофе, они направились к Эрнскотт-Хаусу – там жили новые господа Мейбл. Идти надо было на другой конец города – Мейбл со времени высадки успела разжиться путеводителем по Джарисон-Хэйвену. Амелия была готова, что Эрнскотт-Хаус окажется попригляднее низеньких городских домов – но того зрелища, которое открылось ей в итоге, она не ожидала. Жёлтый мрамор, колонны, лепнина, пристройки... Они с Мейбл оробели вконец – еле-еле, помявшись минут десять, на цыпочках поднялись по белокаменной лестнице и постучали в тяжёлые бронзовые двери. Похожий на худощавого пингвина дворецкий величаво поклонился им, как самое меньшее герцогиням. – А... Ну... Я к мистеру и миссис Эрнскотт, они меня согласились взять няней к маленькой мисс, – промямлила Мейбл. – А это моя... э... кузина. – Прошу вас в гостиную, дорогие леди, – сказал, как пропел, дворецкий и повёл их танцующей походкой по ворсистому ковру. После холодного ветра на пристани Амелия наслаждалась нахлынувшим на неё теплом. Коридор был весь увешан картинами – Амелия почти не смотрела на них, но краем глаза заметила, что в основном они изображали цветы и фрукты. Мейбл то и дело спотыкалась, потому что неотрывно глазела на потолок, где тоже были какие-то картины и узоры. Зачем на потолке? Неужели и впрямь полагается ходить, задрав голову? Гостиная, к облегчению Амелии, оказалась ещё более уютной, чем коридор, и робость немного отступила. Опять картины на стенах, плюшевые занавески, всё тот же пушистый-пушистый ковёр, в камине трещат поленья. У камина в кресле сидел высокий широкоплечий мужчина лет пятидесяти с лишним. Перед ним, прильнув к его ногам, на ковре сидела красивая девушка, ровесница Амелии, с блестящими тёмными волосами, до пояса, как у ундины, а сбоку стояла колыбель с младенцем, украшенная розовыми розами. Сначала Амелия подумала, что и девушка, и малышка – дочери мужчины, но тут Мейбл воскликнула: – Иззи! – Мейбл, вот чудесно-то! – встала, слегка смутившись, «ундина». Амелия сообразила, что это и есть миссис Эрнскотт. – Здравствуйте, мисс Уилсон, – поднялся с кресла и хозяин. Мейбл спешно разразилась объяснениями. Амелия улавливала лишь отдельные слова. «Моя кузина миссис Анна Джонс... внезапно овдовела... осталась без крова...» – Конечно, дорогая Анна – можно по имени? – конечно, живите у нас, – радушно сказала Иззи. – Мы же пустим её, мистер Эрнскотт? На недельку? – Я не против, – лаконично отозвался он. – Уотлерс! – Амелия вздрогнула: ей на миг послышалось «Уолтер». – Да, сэр? – возник рядом дворецкий, изогнувшись в новом поклоне. – В комнату мисс Уилсон требуется перенести вторую кровать. – Да, сэр! – и дворецкий испарился. – Уотлерс мастер своего дела, – улыбнулась Иззи. – Через несколько минут всё будет готово. О, Анна, а пока хотите взглянуть на мою маленькую Мелинду? Не успела Амелия оглянуться, как её подвели к колыбельке, где безмятежно спало очаровательное розовощёкое дитя в кружевном чепчике. – Правда, она прелесть? – прошелестела в ухо Амелии миссис Эрнскотт. – Ах, я до сих пор надивиться не могу. – Она чудесная, – согласилась Амелия. Чем Мелинда отличалась от тысяч других младенцев, лично ей было непонятно, но все младенцы были, по её мнению, очаровательны, когда не вопили. – Комната готова, сэр, – опять появился дворецкий. Мистер Эрнскотт кивнул, а Иззи захлопала в ладоши: – Вот и прекрасно! Уотлерс, я сама провожу Мейбл и Анну. Пойдёмте, дорогие мои. Она поцеловала мужа в щёку и, взяв Мейбл и Амелию за руки, бодро пошла к двери в коридор.