Бриг «Багровый фламинго»

Продавщица, сделав книксен, тут же куда-то исчезла – лишь приглядевшись как следует, Энтони заметил в тёмной стене крохотную дверцу. Ещё через пару секунд из той же дверцы выскользнула кругленькая женщина лет тридцати с вьющимися русыми волосами. Её руки были белыми от муки, а на переднике виднелось пятно, видимо, от варенья. Типичная хозяйка маленькой городской булочной. Просто образец. Энтони, ожидавший увидеть эффектную красавицу наподобие Анниты Родригес, был откровенно разочарован. – Малышка, наконец-то! – по-курбартски воскликнула просиявшая мадам Вержуа, заключив Лидию в объятья. Обычно так следившая за своей одеждой Лидия не обратила ни малейшего внимания на белые мучные следы, оставшиеся на платье. – Хуанита, я ж говорила – приеду! – улыбнулась она, чмокнув булочницу в щёку. На этом моменте Энтони заскучал. А вдруг вся эта катавасия – конспирация, роскошь в долг, крокусный шифр – была блефом? Происходящее очень сильно, он бы даже сказал, точь-в-точь напоминало абсолютно заурядную встречу двух любящих сестёр после долгой разлуки. Может быть, Лидия попросту опасалась одна ехать в небезопасный Курбарт и поэтому выбрала себе телохранителя, приманив его обещаниями шпионских приключений? – Мари – вы позволите по имени? – не отсыплете мне печеньиц послаще? – чтобы не известись совсем от безделья, он взялся за продавщицу. Она, конечно, растаяла в момент – озарённое улыбкой, с цветущим на щеках румянцем, её в общем-то простецкое личико стало даже красивым. Через пять минут Энтони уже расположился за столиком с вазочкой фигурного печенья и чашкой кофе, а напротив него устроилась счастливая Мари. Лидия и Жанна между тем говорили, по мнению Энтони, о какой-то чепухе – в основном Жанна рассказывала о том, как у неё идёт в последнее время торговля. Всё-таки что-то было общее у двух таких разных сестёр – Жанна не хуже Лидии умела завлекать людей всех классов и рангов. Пусть она и завлекала их не во «Флору», а в булочную. Как понял Энтони – ему это объяснила и Мари – дело мадам Вержуа шло на ура и при короле, и при Собрании. – Почему же вы тогда сидите невесть где, в каком-то подвале? – искренне удивился Энтони. – Раз торговля идёт так здорово, могли бы и особняк прикупить. – Это безопаснее, – пояснила Мари. – С такой обстановкой, как сейчас, нас могут заметить те, кому не надо. Тут Энтони опять приободрился. Если бы мадам Вержуа была похожа на обычных пекарей, она бы не отказала себе в удовольствии хозяйничать в целом огромном магазине. Значит, были в её шкафах какие-то скелеты, были, иначе зачем так прятаться? Наконец (вазочка уже почти опустела) сёстры вспомнили о том, что Лидия приехала не одна. – Представь же мне твоего нового друга, – сказала Жанна. Она расплылась в улыбке и даже сделала попытку кокетливо похлопать ресницами, но Энтони глядел на эти выкрутасы с полнейшим равнодушием. Полнота до определённой степени ему не мешала, даже привлекала, но такие плюшки, как мадам Вержуа – это было бы слишком. – Энтони Джамбл, – представился он сам. – К вашим услугам, мадам. Как ни странно, она ничего не спросила – ни откуда он взялся, ни зачем он примкнул к амлонийцам... Энтони запоздало сообразил, что, вероятно, Лидия и Жанна в той же мере говорили о пекарне, в какой они с Лидией ругались о плантации. – Пожалуй, пора бы вам кое-что разъяснить, – сказала мадам Вержуа. К счастью, хлопать ресницами перестала – увидела, видно, что заведомо обречена на неудачу. – Малышка Лидия наверняка держала вас в неведении и нагнетала таинственность – она это любит. – У меня нет причин жаловаться, – неопределённо ответил Энтони, не зная, чего от него ожидают. – И тем не менее. Значит, так, мистер Джамбл. Наша организация работает на короля Хосе и им поддерживается. В том числе деньгами, кстати. Наша цель – как можно больше расшатать власть в независимой Хинелите. Доступно? – Доступно, – пожал плечами Энтони. То, что он попал к противникам Миранды Хинелитской, он узнал от Лидии в первый же день. – Сразу говорю: мы – и это, в общем-то, очевидно – не сражаемся на поле боя и даже не вонзаем ножей в спины. Боремся мы даже не столько с Хинелитой как таковой, сколько с её агентами, которые похожи на нас, только цели преследуют прямо противоположные. – А где у вас штаб-квартира? – полюбопытствовал Энтони. – Что-то мне не верится, что она находится здесь. Война, в конце концов. Пара пушечных ядер – и ваша хвалёная организация обезглавлена. Жанна Вержуа одобрительно кивнула: – Конечно, наше руководство не в Курбарте. Оно сидит в амлонийской столице, и наш глава – один из министров короля. Я не стану называть вам имён, потому что, как мне кажется, считать вас надёжным и преданным делу рановато. – Как вам угодно, мадам. А зачем, в таком случае, мы сейчас приплыли в Пор-де-ла-Рень? Сёстры переглянулись, затем вместо Жанны ответила Лидия: – Вот-вот сюда прибудут противостоящие нам агенты с письмом Миранде Хинелитской. Его передадут через амлонийских наёмников Курбарта, которых тут пруд пруди. Послезавтра отходит корабль в Жерилан, так что времени в обрез. – Мы должны похитить письмо? – уточнил Энтони. – Не мелите чушь. Привыкните наконец к тому, что вы не на пиратском корабле, где всё просто: украл – уплыл, украл – уплыл. Мы должны отследить это письмо – да, перехватить его – да. Но потом доставить по назначению, предварительно скопировав. – Отличный план! – воскликнул он. Нет, ему не было особого дела до письма Миранде Хинелитской, равно как и до агентов – но зато он понял, что, кажется, кому-то придётся везти это письмо в Сауданию. А это – долгое плавание. – Сразу говорю: «доставить по назначению» – в смысле «передать его амлонийцам, которые его и доставят», – безмятежно сообщила Жанна. – И это сделает Лидия. Увидев, что Энтони даже не пытается скрыть обиду и разочарование, Лидия рассмеялась: – Видите ли, дело в следующем. Агент, который привезёт письмо в Пор-де-ла-Рень – это знакомая нам с вами Эуа-ле. Но наёмники, которым она его должна отдать, этого не знают. Равно как и она сама не знает, что она передаст его именно им. Амлонийцам, впрочем, известно, что письмо принесёт женщина из дома свиданий. Так она им его и принесёт, – Лидия с гордостью указала на себя. – А Эуа-ле? Мы что, должны её ограбить? – Ох, Энтони, вот уж правду Жанна сказала – когда же вы перестанете мыслить так невыносимо по-пиратски? В наши руки попали их пароль и отзыв. Эуа-ле даст письмо вам в полной уверенности, что говорит с тем, кто повезёт его в Жерилан. А я отнесу письмо наёмникам, как только мы его скопируем. У Энтони, на что он никогда не жаловался на недостаток сообразительности, голова пошла кругом от такой многоступенчатой задумки. Наконец он поинтересовался: – А вы не подумали, что Эуа-ле меня узнает? Она же нас подслушивала? – Вот теперь вы рассуждаете верно. Но она вас слышала едва-едва, а видела лишь мельком. Помните, вы спрашивали о внешней маскировке на «Мотыльке»? На сей раз именно этим вы и воспользуетесь. Было видно, что у женщин на всё готов ответ – за исключением того, чего ему знать ещё не полагается. Ну что ж. Энтони давно понял, в интригу какого масштаба он ввязался, поэтому он задал лишь один вопрос из кучи роившихся в голове: – А каким образом Эуа-ле доберётся досюда? На борту «Мотылька» я её что-то не видел. Неужели с Лас-Эстрельяс так часто ходят пассажирские корабли? – Ничего подобного, – фыркнула Лидия. – Эуа-ле приплывёт на нашем с вами любимом «Сокровище Амлонии», в компании не менее любимого нами Альфонса Кареньи. Она же его главная красавица, не я! Тем более, что я ему давно сообщила, что заболела – теперь он меня знать не пожелает, даже если встретит здесь. Энтони присвистнул от неожиданности. На мгновение ему даже сделалось жалко борова Каренью – практически под самым его носом его собственные содержанки вертелись в тайных службах, а он, дурачина, ничего и не замечал! – Мари, иди продавать пирожки в порт, – тем временем начала распоряжаться Жанна. – Как только увидишь паруса «Сокровища», пошли сюда Тома передать, что мясные кулебяки перегрелись на солнце. Запомнила? Если вдруг узнаешь, что корабль задерживается или с ним вовсе что-то случилось, пусть Тома нам скажет, что капустные пирожки нравятся покупателям. Сама продолжай слушать и смотреть. – Да, мадам, – присела Мари в книксене. – За прилавок пока встану я... Лидия, проведи Энтони в квартиру, а то он у меня всё печенье съест. Мари, в следующий раз бери с него обычную цену. Нечего ему забесплатно угощаться. Покраснев, продавщица сделала вид, будто страшно занята сборами. Лидия цепко схватила Энтони за руку и провела его к той дверце, откуда прежде вышла Жанна. За дверцей и впрямь обнаружилась квартирка – тесная, пропахшая пирогами и заставленная таким количеством мебели, что в одной комнате едва могли развернуться двое. Дверца вела в каморку, объединявшую в себе кухню, столовую и пекарню. Лидия указала налево: – Комната Жанны, – затем направо. – Наша комната. – А месье Вержуа здесь не живёт? – Погиб ещё во время Антуановского восстания, – отмахнулась Лидия. – Кто такой Тома? – не мог успокоиться Энтони – уж больно много всего нового и загадочного на него свалилось. – Не берите в голову. Носильщик в порту. Влюблён в Мари по уши, поэтому на него можно положиться. – Так я не понял – Мари-то кем вам приходится? Она дочка мадам Вержуа? – Жанна не настолько стара, – то ли Лидия устала, то ли сестра их личным пекарским шифром передала ей какие-то плохие новости. – Детей у неё нет. Мари – одна из наших, но она ещё новенькая, как вы сами. Не успел Энтони возмутиться – ему не слишком понравилось, что его приравнивают к этой юной простушке, – как Лидия тоном, не допускающим возражений, сказала: – Идите в комнату и постарайтесь поспать. Если «Сокровище» прибудет, как ожидается – а оно вышло в путь лишь ненамного позже нас, и оно хорошо идёт, – то этой ночью вы отправитесь к Эуа-ле. – Ночью? – Энтони, что бы вы там себе ни напридумывали, мы отправляем вас к ней не для того, чтобы вы внесли очередное имя в список своих побед, который наверняка и без того обширен. Завтра к ней пойдут сами амлонийцы, и тогда письма мы не получим. Мари узнает, где Эуа-ле остановится, и после полуночи, надеюсь, вы уже выйдете. – А пароль и отзыв? – Да всё я вам скажу! – Лидия откровенно рассердилась. – Задавать вопросы будете потом. Идите и ложитесь спать, или я вас заставлю выпить снотворного. Со снотворными Лидии Энтони предпочёл не связываться – мало ли какие они... сильнодействующие. Он послушно зашёл в соседнюю комнатёнку и лёг, не раздеваясь, на жёсткий матрац, из которого торчала солома. Крепко заснуть ему не удалось – он всё время отчётливо слышал, как за стенкой топотали и шумели покупатели, как Жанна надсадно расхваливала товары. Иногда раздавался голос Лидии – она, очевидно, то и дело убегала и прибегала. Услышал Энтони и топот бегущих ног, а затем запыхавшееся: – Мадам Вержуа? Мари просила передать, что кулебяки мясные у неё на солнце перегрелись. – Вот досада какая! А ведь лучшие мои пироги были! – заахала Жанна. – Наверняка это она сама не уследила, растяпа эдакая! Так ей и скажи, Тома! Она что-то ещё говорила – не то причитала о потраченных усилиях, не то ругала Мари – но Энтони уже не слушал. Он знал, что теперь уж точно не сможет заснуть. Пришло наконец-то время его первого задания, пусть он ещё до конца не разобрался, для чего он его, собственно, будет выполнять. Неважно. Главное – кажется, над ним нависла долгожданная опасность. Где-то вдалеке башенные часы как раз гулко пробили половину двенадцатого ночи, когда в комнатку влетела Лидия: – Всё, Энтони, вставайте. Немного грима, и вперёд с песней. Выследили мы её, голубушку. Грим накладывала она сама. К облегчению Энтони, маскарад был незамысловатым – от какого-то пахучего состава его локоны чуть потемнели и мигом превратились в прилизанную причёску банковского клерка («Да не смотрите с таким ужасом, как ребёнок, это смывается запросто»), под нос ему приклеили пушистые, но к счастью, маленькие усики, а лицо Лидия натёрла какой-то мазью, от которой будто пропал весь морской загар. Энтони, ожидавший фальшивых рыжих бород, был приятно удивлён. Главное, что, глядя в зеркало, он понял: встретившись с таким типом на улице, ни за что бы не признал. Осмотрев результат своих трудов, Лидия тоже осталась довольна: – Ну, вот вам и ваша маскировка. Идём дальше... – А зовут-то меня как? – Вы что, думаете, она вас спросит? Ей это абсолютно неинтересно. И неважно. Так вот, идём дальше. Расставание с Кареньей она как-то организовала ещё до того, как корабль бросил якорь, так что встреча с ним вам не грозит. Живёт Эуа-ле в квартале Аркейи, дом Огюстины Зере. Запомнили? Сейчас запоминайте как следует. Права на ошибку мы не имеем. Вы спросите Эвелину Гарсиа, мол, у вас есть новости о её брате Педро. Вас проведут в её комнату, и вы ей скажете по-амлонийски «Педро Гарсиа получил орден». На это она уточнит: «На жёлтой ленте?» Вы должны ответить «На светло-синей». После чего она вам скажет: «Вот письмо ему с моими поздравлениями». Вы берёте письмо и говорите: «Спешу в четырнадцатую казарму гарнизона». Всё. Уходите, даже не прощаясь, иначе она вас расколет. Не вздумайте за ней ухлёстывать, если хотите сохранить голову на плечах. – Ну что вы, Лидия, когда рядом вы... – Не пытайтесь подцепить меня на ваш крючок, – теперь, когда дело было так близко, Лидия совершенно вышла из образа главной прелестницы «Флоры». – Речь идёт не о какой-то идиотской ревности. Вон у вас тут Мари рядом есть, я не против, у неё вертитесь сколько угодно. Главное, чтобы до вас дошло: если пророните хоть одно слово сверх кодовых, это провал. Эуа-ле догадается мгновенно. Сейчас повторите всё, что вы должны ей говорить. Пришлось отбарабанить адрес Эуа-ле и шифрованный диалог двенадцать раз, пока Лидия не улыбнулась и не кивнула: – Всё. Идите. Торопитесь. Хотя наёмники раньше утра не появятся – они не знают, что нам известен их план. Но всё же мешкать не следует. – А где этот квартал Аркейи? – Он граничит с нашим. Эуа-ле невыгодно было бы останавливаться далеко от порта и военных частей. Пойдёте сейчас налево по улице Гарвикан, третий поворот направо в переулок Жюля Варро, он упирается в улицу Жасминов, по ней направо. На доме Огюстины Зере висит табличка с её именем. Выходя на улицы ночного Пор-де-ла-Рень, Энтони дышал полной грудью. Опасность была прямо разлита в воздухе.