Бриг «Багровый фламинго»

С тех пор, как капитан Крошка Билли, которого она считала типичным представителем мужиков, оказался женщиной, да ещё и беременной женщиной, Мейбл чувствовала, что её в этой жизни больше не удивит ничто. Сама Анна, как ни странно, отнеслась к своему разоблачению со стоическим спокойствием – а, впрочем, неудивительно, раз она всё равно сейчас жила под женским именем. После полного приключений путешествия на бриге жизнь была потрясающе тихой и мирной. Анна накупила ещё лицензий и на ракушки, и на рыбу, и чуть ли не на заре уходила на промысел. Никакие уговоры на неё не действовали – возвращалась она лишь после дневного рынка, обедая в пресловутой «Хромой корове». Через три дня после отплытия «Альбатроса» Иззи пригласила семейного врача Эрнскоттов осмотреть «душеньку Энни». Доктор Мэдоуз был совсем ещё молодой, лет тридцати, с бронзовым загаром и залихватски подкрученными усищами, и его энтузиазм бил через край. – Я окончил университет в Сейлтоне, – весело закричал он, едва войдя в гостиную. – Прекрасный город! Какая эклектичная архитектура! Какие чудесные люди! Вы, мадам, там бывали? – Не приходилось, – от такого напора Анна слегка растерялась. Со своей стороны, Мейбл не сомневалась, что перед приходом доктор определённо хватил лишнего, но Иззи, улучив момент, шепнула: – Он всегда такой. Не обращай внимания, он дельный. Главное, не позволяй ему заговорить о случаях. – О чём? – переспросила Мейбл. Доктор и впрямь прекратил болтать и занялся осмотром, задавая вопросы лишь по существу. Мистер Эрнскотт стоял рядом, молча наблюдая, как всегда. – О случаях! – прошелестела ей в ухо Иззи. – Как только он упомянет случаи, быстро переводи разговор на другую тему! У меня это ещё не всегда получается… Доктор меж тем вернулся к своей прежней манере: – Всё должно идти отлично! Здоровье у вас, миссис Джонс, крепчайшее. Вы поразительно хорошо сложены для вашего возраста. Кости не очень крупные, но это не страшно. Я, конечно, помню случай… Мейбл не успела сориентироваться, как тираду доктора прервал лаконичный, как всегда, мистер Эрнскотт: – Будете наблюдать за миссис Джонс в последующие месяцы. – Разумеется, сэр! Пока что я рекомендовал бы покой, прогулки и хорошую еду. От собирания ракушек хотя бы воздержитесь – с нагибанием не переборщите. Рыбачить можете, раз так приспичило. Не вздумайте выходить в море, сейчас пойдут шторма. А то читал я о случае… – Благодарю, доктор, – мистер Эрнскотт протянул ему банкноту, давая понять, что разговор окончен. Чуть позже Мейбл на своей шкуре узнала, о чём её предостерегала Иззи. Она столкнулась с Мэдоузом на улице, когда шла купить новую шаль взамен порвавшейся. – А, мисс Уилсон! – заорал доктор. Мейбл поморщилась: кажется, он приходился дальним родственником тому юнге с «Фламинго». Совершенно бестактный крикливый мальчишка. – Как там миссис Джонс? – продолжал доктор. – Помощь не нужна? – Н-нет… Её сегодня даже мутило поменьше. – Вы только смотрите, не давайте ей лекарств без моего одобрения! – поднял палец Мэдоуз. – А то был один случай в практике моего папаши, когда я мальчиком был! Женщина пила какую-то гадость из ядовитых трав, чтобы меньше тошнило! И?! – драматически возгласил он на всю улицу. – Что бы вы думали? Что у неё родилось? Роды шли двое суток, а родились склеенные дочери! Склеенные! Вот досюда, – доктор размашистым жестом указал на свою грудь, – разные люди, у одной две ручоночки, у другой одна! А ниже – один человек, только три ноги! Бедная мамаша наказала сама себя – она же портнихой была, ох ей пришлось возиться! А недавно я сам у этих девиц роды принимал. Одна из них замуж вышла, а другую-то не отцепишь! Везучий парень – сразу двух девок получил! Так живот-то один на двоих. И верите ли, родился обычный мальчик. Всё потому, что дамочки матушкину ошибку учли. Только моим рецептам следовали. Вот и у вашей кузины всё будет хорошо. А если мутит, не страшно! Так ей и передайте! К этому моменту мутило уже саму Мейбл. Дождавшись, когда доктор скроется за поворотом, она села на ближайшую скамейку и начала с остервенением тереть глаза, надеясь, что жуткие видения, вызванные рассказом доктора, уберутся. Из мясного магазина за её спиной вышла продавщица. – Попались в лапы Мэдоузу? – сочувственно сказала она. – Бедный мальчик, он ведь добрейший человек и замечательный врач. Просто… пока что он не понял, что эти его случаи… гм… – Я слышала, в Курбарте юристы хотят принять постановление о врачебной тайне, – вздохнула Мейбл: она слышала об этом от доктора Лерби. – Мол, чем болеет человек – его дело… – Ненавижу так говорить, но курбартане в этом правы, – покачала головой продавщица. – Э-э… а случаи… они и правда… – Роза Уайтвуд и Ханисакл Джейсон вместе с мужем Розы уже много лет живут в деревне на другом конце острова, – сказала продавщица. – Сами понимаете, они не хотят, чтобы их видели все приезжие. Роза так и сказала, когда они переезжали – мол, в процветающей колонии на тропическом острове и без них найдётся, на что поглазеть зевакам. – Так доктор Мэдоуз здешний? Он же окончил университет в Сейлтоне. – Ну да. В Сауданию отсюда легче добраться, чем в Вальзию. Мэдоузы туда сколько уж поколений учиться ездят. И все возвращаются с заморочками. Отец доктора Мэдоуза – он пару лет назад помер – всё пытался в каких-то чашечках болезни растить. Зачем? Только друзей растерял всех. К нему домой заходить боялись. Мейбл передёрнуло: – А других врачей тут нет? – Есть, отчего же не быть. Просто Мэдоузы, что уж там, лучшие. Тут половина училась у туземных знахарей, лечат только дымом от костра да заговорами. Я вот к такому целителю ходила – только хуже стало. Лучше Мэдоуза терпеть. В целом, конечно, Мейбл была согласна – пусть мошенников в Джарисон-Хэйвене было не так много, как она боялась, дикари здесь ещё водились, и от них она планировала держаться подальше. Но иногда, когда во время визитов к Анне или к кому-то из приболевших эрнскоттовских слуг доктор Мэдоуз натыкался на Мейбл и принимался бодро описывать очередной случай – из своей ли практики, или из жизни профессоров из Сейлтона, или из медицинских справочников, – ей казалось, что, пожалуй, туземные лекари и те были бы лучше. Что касается Анны, её Эрнскотты ловко обороняли от докторских случаев, и она была им вполне довольна. Сама Анна чувствовала себя неплохо, если не считать дурноты, и выглядела спокойной и умиротворённой... именно, что выглядела. То и дело Мейбл казалось, что никакого умиротворения в сердце капитанши нет и в помине. Она пробовала поговорить с ней по душам – попросила её рассказть о матери, потом о Уолтере. Анна рассказывала охотно, но всё же Мейбл была уверена: что-то ей не даёт покоя. Где-то через десять дней после обнаружения беременности дела снова пошли наперекосяк. Хорошо, Мейбл рядом оказалось – именно в то утро ей пришло в голову погулять с Мелли на пристани, пока родители малышки заняты в портовом отделении банка... К берегу пристала ненадолго державшая курс в Сейлтон грузовая шхуна, и вскоре матросы весёлой толпой повалили на сушу, рассказывать потрясающие истории о своих приключениях. Портовые торговки, и Анна в том числе, навострили уши – только от моряков и можно было узнать свежие новости со всего мира. И вот один из гостей обронил к слову: – А вы знаете, что «Багрового фламинго» потопили рядом с Лабиринтом? – Да ну! – заахали кругом. – Он же плыл на юг! – Сущая правда! Мы встретили «Ревущего дракона», который тащил на буксире совершенно обугленную «Корделию». Тамошние ребята были так злы, что даже с вальзийцами поделились, что с ними произошло. Оказалось – отрядили их по приказу Собрания ловить «Фламинго». Так Джозеф Авери, молодчага, затащил их к самому Лабиринту, и там поджёг «Корделию», а «Весеннее утро» заманил на мель. Но зато и сам на отмель сел. Так-то вот. Курбартане говорили, мало кто с брига спасся. Раздался сдавленный всхлип, и стоявшая в первых рядах слушательниц Анна схватилась за сердце и осела на землю. – Анна! – всполошилась Мейбл. Этого не хватало! – Кто-нибудь, позовите доктора Мэдоуза! – Доктор уехал к Фоами-Спрингс, – откликнулся кто-то. Мейбл, проталкиваясь к лежащей капитанше, кляла судьбу на чём свет стоит. Ну ладно, «проталкиваясь» – сильно сказано, перед коляской Мелли, на которой красовались вензель Эрнскоттов и герб Колониального банка, народ расступался сам. – Бедная малышка, – проворковала какая-то из торговок, склонившаяся над Анной. – Дайте же кто-нибудь нюхательных солей! У кого есть? – Особо сильных порошков не давайте, – вставила подоспевшая Мейбл. – Анна в положении. Это придало мнущимся вокруг торговкам энергии. Зачем-то яростно размахивая рыбинами и перекидывая друг дружке раковины, они спустя несколько минут преподнесли Мейбл резко пахнущий флакон. К тому моменту Анна уже очнулась сама. – «Фламинго» затонул, – выдохнула она, всё ещё держась за сердце. – Слышала, Мейбл? И выживших почти нет... Из её глазёнок брызнули слёзы. Вокруг собрался уже весь порт. – Небось дорогой-любимый был на бриге? – понимающе сказал кто-то из матросов – кажется, тот, кто и принёс ужасную новость. – И он! – закивала Анна. – То есть... в смысле, был, но потом не был... Но, значит... утонули все... – Пойдём, пойдём, – Мейбл помогла ей подняться. – Анна, девочка моя, хватит тебе уже тут на пристани болтаться. С этого дня никакой торговли. Анна была настолько убита горем, что ничего не ответила. Конечно, Мейбл её понимала – или, по крайней мере, пытались понять, ей-то самой, к счастью, такого переживать не пришлось: потерять сначала возлюбленного, а теперь и всю остальную команду корабля! И сам корабль, в довершение всего. Слышала Мейбл, что капитаны к кораблям привязываются, как к женщинам... то есть, в случае с Анной, как к мужчинам... да ну их, так ли это важно? Внешнего, по крайней мере, спокойствия как не бывало. Весь вечер Анна билась в истерике, и Мейбл начала всерьёз опасаться не то что за жизнь ребёнка, а за здравый рассудок капитанши. Но ничего, обошлось. В конце концов, совместными усилиями Иззи и Мэдоузу удалось её утихомирить. Но за этим последовали кошмары, терзавшие несчастную всю ночь. – Я ничего не сделала... всех убили... а я сижу! – выкрикивала Анна, метаясь по кровати и путаясь в одеяле. Мейбл боялась и думать, чего ожидать утром. Но утро прошло подозрительно тихо. Идти на рынок доктор Мэдоуз Анне запретил – впрочем, его запрет её бы не волновал, но мистер Эрнскотт демонстративно закрыл дверь на защёлку, едва она взялась за свою корзину для ракушек. – Можно мне почитать газету? – сделав вид, что ничего не произошло, бесцветным тоном поинтересовалась Анна. Удивлённо подняв брови, мистер Эрнскотт, тем не менее, протянул ей «Джарисон-Хэйвен Кроникл» – единственную газету, издававшуюся на острове. Мейбл было облегчённо вздохнула. Ну вот, хорошо, пускай почитает. Бесконечные статьи о том, что думает король о новом постановлении колониального правительства и что думает последнее о последнем указе короля... Вот уж точно самое безвредное чтение на свете. Анна там не поймёт ни полсловечка, а время своё займёт. – Вот! – внезапно вскрикнула Анна, так, что Иззи чуть не уронила дочь и с упрёком взглянула на капитаншу. – Мейбл! – не унималась та. – Иди! Посмотри! С Континента в Джарисон-Хэйвен – Более Миллиона Гиней! Недавно наших ушей достигла печальная новость, что Юстейс, 3-й барон Кантер, скончался в г. Гринхёрсте на 55-м году жизни. Его законным наследником является Саймон Кантер, в настоящее время владелец поместья Уинтри-Уэйв на нашем острове. Напоминаем, что последние месяцы жизни барона Юстейса были омрачены скандалом, связанным со смертью Марины, 11-й леди Гаттерн, которая, как выяснилось, вынудила барона отписать немалую часть состояния их сыну Уильяму. Однако в связи с гибелью Уильяма Гаттерна в море деньги Кантером получает барон Саймон, как и ожидалось. Состояние оценивается более чем в миллион гиней – точная цифра пока не разглашается. Барон Саймон собирается вкладываться в добычу кораллов и судостроение. – Ты видишь! – вновь захлёбываясь слезами, прошептала Анна. – Он, убийца Уолтера – вкладываться! Собирается! В кораллы! Уолтер собирался подарить мне кораллы на свадьбу! – Доктора Мэдоуза! – взвизгнула Иззи. – Уотлерс, беги за доктором... – Не надо! – отрезала Анна. – Всё. Я успокоилась. Теперь я знаю, что я буду делать. Будь на то воля Мейбл, она бы вызвала не только доктора Мэдоуза, но и парочку солдат из портовой охраны. И приставила бы их к Анне – а то мало ли что. Но Эрнскотты, знавшие гостью только как нищую вдову из Горма, не догадались принять такие меры. Весь день Анна сидела над газетой, и, судя по блеску её глаз, Саймону Кантеру в ближайшем будущем не светило ничего хорошего. Но это-то ладно, Мейбл изводилась оттого, что любые новые приключения могут навредить ещё и ребёнку. Ну вот почему надо ждать девять месяцев, пока он родится? Если бы он отдельно уже был, Мейбл бы за ним приглядела – что поделать, раз матушка такая сорвиголова... А так в какое пекло Анна ни бросится, так волей-неволей и дитятко с собой прихватит. – Э-э... Анна, ты только... глупостей не делай, – вяло попыталась она её предостеречь. – Не бойся, Мейбл, – покровительственно улыбнулась капитанша. – Глупостей не будет. По крайней мере, больших.