Бриг «Багровый фламинго»

После прогулки день продолжался в напряжённом – во всяком случае, для Мейбл – ожидании. Ближе к вечеру мистер Эрнскотт засел за свои бумаги; Иззи, покормив Мелли, ушла к нему – как Мейбл давно поняла, банкир понемногу приучал жену к своей работе. Лично ей казалось это диким – нет, вести своё хозяйство женщина может и должна, но чтобы женщина ворочала чужими деньгами!.. Однако нравы в Джарисон-Хэйвене были другими. Как-то раз, когда Мейбл осторожно поделилась своим мнением с Уотлерсом, тот сказал: – Так это мы все знаем. Хозяин планировал так с самого начала. Он, когда жену ещё только выбирал, искал такую, чтобы в цифрах разбиралась. А миссис Эрнскотт была первой ученицей по арифметике в своём пансионе. – Это зачем же? – изумилась Мейбл. Дворецкий понизил голос: – Ну вы сами понимаете, мистер Эрнскотт вряд ли жену переживёт. Кто его знает, что может случиться. Сына-наследника всё равно пока что нет – хотя с их-то стараниями, – подмигнул Уотлерс, – это наверняка скоро решится. Но хозяин не хочет передавать Колониальный банк абы кому: если вдруг… гм… миссис Эрнскотт останется одна, а дети будут ещё маленькими, она должна будет управляться с делами сама. – Да неужели так можно? Женщина, дочь барона… – Почему нет? Может, в Вальзии на это косо смотрят, а у нас остров невелик, погода суровая, лишние рабочие руки или умная голова всегда сгодятся. Помнится, Мейбл тогда вконец оторопела. Вот так местечко этот Джарисон-Хэйвен! Женщины, ведущие дела! Неслыханно! А ведь и правда – пришли на ум старая, но бойкая Вайолет Финли из Управления по уличной торговле, множество женщин за прилавками маленьких и не очень магазинов… Непохоже было, чтобы все они отчитывались перед мужчинами. Но в этот раз Мейбл уже была привычна, и доносившиеся из кабинета мистера Эрнскотта громкие обсуждения счетов, вкладов и торговли её не удивляли – честно говоря, беспокоясь об Анне, она даже не слишком обращала на них внимание. А к ужину её ждал сюрприз. И супругов Эрнскотт тоже. К воротам дома подкатила великолепная карета, вся в позолоте и расписанная лиственными узорами. Запряжены в неё были целых три лошади – на Джарисон-Хэйвене признак несметного богатства. – Барон Саймон Кантер с визитом к мистеру и миссис Эрнскотт и мисс Уилсон! – провозгласил Уотлерс. У Мейбл сжалось сердце. И к ней тоже? Ох, что же там капитанша, должно быть, натворила… Саймон Кантер с непринуждённым видом вошёл в гостиную, немного прихрамывая и опираясь на трость. Мейбл раньше его не видела ни разу – при появлении «Морского леопарда» их с Салли и Кэтти мгновенно спровадили в кают-компанию, где они и просидели, трясясь от страха, пока наверху не утих грохот боя. На самом деле молодой барон вовсе не выглядел человеком, способным поднять флаг чужой страны ради того, чтобы подкараулить соперника за наследство. Чуть полноватый, но с приятными чертами лица, располагающая улыбка. Если бы Мейбл не знала, кто он такой, подозрения ей внушила бы разве что золотисто-смуглая кожа Саймона Кантера, явно указывающая на родство не то с дикарями, не то с мошенниками. – Мистер Эрнскотт, миссис Эрнскотт, мисс Уилсон. Эрнскотту он кивнул, а Иззи почтительно поцеловал руку. Мейбл тоже удостоилась еле заметного приветственного кивка. В любой другой момент ей бы это польстило: кто из знатных господ будет отдельно здороваться со служанкой? Но она вся изводилась, прилагая все силы для того, чтобы хоть внешне не выказать своего волнения. Как он возьмёт сейчас да скажет, что бедную Анну в тюрьму бросит... Барон Кантер и мистер Эрнскотт обменялись парочкой дежурных фраз о погоде и судоходстве, после чего Кантер наконец-то перешёл к делу. – Ко мне вчера нанялась миссис Анна Джонс – работать на кухне, – весело сообщил он. – За рекомендациями она отослала меня к вам. Мейбл и Иззи переглянулись; Мейбл перевела дыхание. Значит, капитанша ещё не успела ничего натворить – иначе бы вряд ли Кантер был так благодушен! Ох, неужели обойдётся? – Это кузина няни моей дочери, – ответил между тем мистер Эрнскотт. – Мисс Уилсон. Да, она мне сказала. – Анна Джонс живёт у нас где-то полмесяца. Очень прилежная и вежливая девушка. Но только вот... – и Эрнскотт сделал знак Мейбл, чтобы та объяснила всё подробно. У Мейбл между тем опять оборвалось сердце: вдруг она случайно выдаст тайну Крошки Билли? Да ведь тогда она не сможет в глаза Анне смотреть... Если Анна после такого выживет! А ведь у неё, бедняжки, ещё ребёночек! – Не бойтесь, мисс Уилсон, расскажите, – к счастью, Кантер счёл её заминку обычной робостью. – Видите ли... – главное, чтобы голос не дрожал! – Энни просто замечательная, но она, понимаете, сэр, она недавно потеряла мужа... э-х-м... Мистер Эрнскотт жестом велел ей продолжать. – Её муж, так уж вышло, чисто случайно, сэр, он служил на корабле... и угодил в бой с вашей флотилией, сэр. И... ну... мистер Джонс погиб. Мы боимся... ну, вот... что Энни, как бы сказать, с тех пор немного не в себе. Кажется, она... она обвиняет в этом вас. К тому же она в... в... того... интересном положении и оттого слегка вспыльчивая... Может, сэр, лучше будет ей вернуться сюда. – Вот как! – поразился Кантер. – Значит, мистер Джонс был с «Багрового фламинго»? Странно, потому что в бою со мной погиб только Уильям Гаттерн. Ну что же. Жалко же, однако! Моя повариха только-только порадовалась, что нашла помощницу. Но вы, мисс Уилсон, пожалуй, правы. Муж вашей бедной кузины, безусловно, умер или погиб до моей с «Фламинго» битвы, наверняка судовой врач хотел своё неуменье скрыть и списал смерть на ранения... но миссис Джонс, думаю, после такого потрясения не будет слушать доводов рассудка. Ладно, тогда завтра же с утра я её рассчитаю и отправлю к вам. Вот Альбертина с Флорой расстроятся... – пробормотал он. Чего Мейбл не ожидала, так это настолько простого исхода. Пусть и с замалчиванием истины, но... Прямо не верилось, что этот же славный человек командовал «Морским леопардом»! Отужинав в Эрнскотт-Хаусе, барон Кантер засобирался назад. Эрнскотты опять затворились в кабинете – работать или, как выразился Уотлерс, стараться решить вопрос о наследнике, неизвестно. В любом случае, тревожить их Мейбл не хотела и пошла было к колыбельке Мелли, чтобы отнести девочку к себе в комнату – как вдруг кто-то железной хваткой вцепился ей в локоть. Сдавленно охнув, Мейбл обернулась. – Ваша кузина будет молчать о том, где и как погиб её муж, – тихо, но от этого не менее угрожающе сказал Кантер. – Но она же зна... – при попытке Мейбл возразить он так сжал её руку, что женщине невольно вспомнились доктор Мэдоуз и его случай с мышеловкой. – В бою с «Фламинго» был убит только Уильям Гаттерн, и то лишь потому, что отказался принять со мной честный бой за обманом взятое наследство, – сказал Кантер. – А так я своих-то земляков пальцем не трогаю. И кто попробует возразить, тот очень пожалеет. – Замолчите немедленно! – прошипела Мейбл – как ей самой показалось, весьма зловеще. – Как вы смеете мне угрожать! Я сейчас позову мистера Эрнскотта... – Пожалуйста, зовите, – улыбнулся Кантер и вынул свободной рукой что-то из кармана. – Что это? – удивилась она, взглянув на невзрачный и неопасный с виду бумажный кулёчек. Она ожидала увидеть по меньшей мере пистолет... – Это один целебный порошок, его получают из мака. Целебный-то он целебный, но если его принять слишком много, то можно и задохнуться, – и Кантер уверенно шагнул к колыбели, переворачивая на ходу кулёк. Мейбл в ужасе поняла, что выхода у неё нет. Эрнскоттов теперь тоже на помощь не позовёшь – раз речь идёт о жизни малышки Мелли, даже хладнокровный мистер Эрнскотт ничего не сможет сделать. – Нет-нет, мы с Энни ничего не скажем! – пискнула она. Кантер замер в половине шага от девочки. – Прекрасно, – сухо сказал он. – Надеюсь, мисс Уилсон, вы понимаете, что, если только вы попробуете гнать на меня бочку... Мне не нужно быть здесь самому, но я обеспечу попадание порошка к этой маленькой мисс. Ах да, ведь ваша драгоценная кузина тоже в радостном ожидании, не правда ли? Чувствуя, как удары сердца отдаются в висках, Мейбл, не помня под собой ног, бросилась к колыбельке. Если бы Мелли хоть кашлянула, она бы, наверное, не выдержала и упала бы замертво на месте – но девочка, румяная и улыбающаяся, спокойно посапывала. Мейбл схватила её в объятья: – Солнышко наше, Мелли, ничего не бойся, – лихорадочно зашептала она, – мы не дадим тебя в обиду. Ой, ну хоть бы Анна не наделала глупостей до отъезда!.. Всего несколько часов – и она будет дома! Надо будет ей сказать... Она горячая голова, но рисковать жизнями двух невинных малышей не станет... – Я на самом деле вовсе не такое уж чудовище, – внезапно примирительно сказал Кантер. – И я совершенно не желаю зла этой милой крошке... как не желал зла и мистеру Джонсу, кто бы он ни был. Просто я не люблю, когда мне встают поперёк дороги. Поклонившись, он быстро ушёл. Мейбл выдохнула. Малышка возмущённо агукнула, задрыгав ножками – няня держала её слишком крепко. Эрнскоттам женщина так и не рассказала о приказе Кантера. Ещё не хватало. Мистер Эрнскотт может решить – и будет совершенно прав, – что из-за вальзийских пришелиц оказалась в опасности его дочь, и в лучшем случае просто выставит Мейбл и Анну на улицу. А Иззи? Она же с ума сойдёт. Поэтому вечером, когда Иззи, как всегда, зашла к Мейбл, последняя постаралась напустить на себя обычный непринуждённый вид. Юная миссис Эрнскотт, конечно же, ничего не заметила – счастливая и весёлая, она лишь смутно могла представить себе, что кому-то, а уж тем более ей же самой, может что-то угрожать. Глядя, как она нежно воркует над спящей дочерью, Мейбл вздрогнула при одной мысли о том, что этот семейный уют можно разрушить. – Завтра Энни возвращается! – заметив её взгляд, улыбнулась Иззи. – Правда, замечательно? – Правда, – и Мейбл не удержалась: – Барон Кантер... гм... просил, чтобы мы поменьше говорили о битве его флотилии с бригом Крошки Билли. Ну, сама понимаешь, ему это не очень приятно – всё-таки он там поступил подло. – Придётся уж молчать, – вздохнула Иззи. – Мне мистер Эрнскотт уже объяснил. Дескать, раз у нас дела с Кантером наметились, мы должны с ним быть доброжелательны. Мейбл стало не по себе от новой мысли. Всё-таки слишком прочно у неё сидело подозрение: в этих колониях иначе, как подлостью, в люди не пробьёшься... А что с самим мистером Эрнскоттом? Кого он лет двадцать назад подкарауливал в засаде, у кого отбирал наследство, чтобы разросся его собственный Колониальный банк?.. Вдруг когда-то и он вот так же стоял с фунтиком яда над чьей-то колыбелью, цедя сквозь зубы угрозы? Что прячется за его безупречной спокойной вежливостью?.. Может, он потому так быстро поладил с этим ужасным Кантером, что и сам не лучше? Мистер Эрнскотт, лёгок на помине, приоткрыл дверь. – Уотлерс говорил, что ты тут, – сказал он жене и присел рядом. Мейбл напряжённо смотрела на них. Нет, в это невозможно было поверить. Сколько нежности и любви светилось в глазах банкира, когда он глядел на Иззи и на малышку! Разве мог бы быть такой взгляд у кого-нибудь вроде Саймона Кантера? После всего, что случилось, Мейбл уже не знала, что и думать. Когда Эрнскотты уходили к себе, мистер Эрнскотт ненадолго задержался. – Не волнуйтесь, мисс Уилсон, – серьёзно сказал он, повернувшись прямо к ней. – Я слежу за всем. – Вы знаете?.. Ведь Саймон Кантер... – Тихо! – шикнул он и метнул взгляд в сторону коридора. – Иззи может услышать, а вот ей такое рассказывать нельзя. По крайней мере, пока. – Он угрожал... – перешла Мейбл на шёпот. – Моей жене или дочери, или обеим, – голос Эрнскотта дрогнул, и явно не от страха, а от ярости. – Поверьте, мисс Уилсон, я не хуже вас вижу, что это за человек. Я таких, можете не сомневаться, уже навидался. Но у меня было два выхода – либо делать его союзником, либо сразу врагом. Пока мы с ним деловые партнёры (двух запуганных до полусмерти служанок он всерьёз не принимает), Иззи и Мелли он не тронет. А потом я до него сам доберусь, прежде чем он что-то сообразит. Доброй ночи, мисс Уилсон, – и Эрнскотт последовал за женой. Запутавшись окончательно, Мейбл улеглась на кровать прямо в одежде, мечтая только об одном: скорей бы приехала Анна и всю эту историю можно было бы замять. ...«Сам доберусь»! Нет, мистер Эрнскотт совершенно точно далёк от кристальной честности. Вдруг он даже может нанимать... бр-р... убийц? Или ещё чего похуже? Расправиться с Кантером, разумеется, дело благородное, и всё же... всё же... Если «добираться» до него такими же бесчестными способами, какими не брезговал сам барон, то чем, спрашивается, мистер Эрнскотт лучше его? Можно было, по крайней мере, радоваться одному: как бы там он ни проворачивал свои собственные тёмные и не очень дела, своих жену и дочь мистер Эрнскотт действительно любил, и было видно: он горло перегрызёт любому, кто только осмелится их тронуть. Но Иззи, такая отзывчивая и доверчивая, догадывается ли она о тайных сторонах жизни супруга? А ведь и он её, получается, тоже хочет выучить, чтобы была ему наследницей... Добросердечную, мухи не обидевшую Иззи – научить вот так «добираться» до врагов... Но как иначе жить, если вокруг Саймоны Кантеры? Ну почему всё должно было быть так запутано? Мейбл со вздохом вспомнила родную деревушку близ Горма, из которой она уехала в двенадцать лет. Вот там жизнь была простой и понятной: мясник Кифлз скряга, тётка Мэг сварливая, а родители и староста добрые. Везде бы так.