Бриг «Багровый фламинго»

Медный селезень в лучах зари казался позолоченным. Джозеф только что сменил отстоявшего ночную вахту матроса Колмана Салливана. Последний месяц зимы был очень тяжёлым – ударили совершенно невиданные для этой широты заморозки. Движение кораблей, и без того не самое активное, полностью застопорилось, а на немногочисленных островах, мимо которых проплывал «Фламинго», наступил голод, и торговать с проходящими судами жителям расхотелось напрочь, не говоря уже о том, чтобы дать матросам приют до весны. Пару же попавшихся по пути островков, принадлежавших Курбарту, не захотел трогать даже Куница – оттуда было попросту нечего взять, но голод был ещё не до такой степени долгим, чтобы воинственные туземцы ослабли. Кое-кто не без ехидства предлагал вернуться на Ранделиа – единственный остров, где бриг бы смог остановиться, спасибо новоявленным венценосным свойственникам боцмана. Но при одном упоминании этой идеи Куница так рассвирепел, что корсары сочли за лучшее по-быстрому замолчать. Да и Джозеф, признаться, не горел желанием зимовать на островке. Что они, гуси перелётные, что ли? Там одни сплошные мангры да шалаши под ними, ну, плюс парочка относительно чистых лужаек, где пасутся газели. Да и теснотища будет – разве хватит места нескольким десяткам корсаров? К тому же все дурацкие местные обычаи соблюдать – свихнёшься. Тому поклонись, к этому так обратись, к другому этак, эти птицы священные, а эти звери оборотни... Ну их, этих ранделианцев. Лучше зимовать на родном бриге – море суровый хозяин, но знакомый и понятный. Однако через несколько недель многие подумали, не слишком ли опрометчивым было это решение. Съестные припасы подошли к концу, хуже того, почти не оставалось пресной воды. Паёк каждого корсара сократился до минимума, и Джозефа вечно мучила бессонница – нет, не от голода и жажды, при Арни и не такое приключалось; он боялся нового мятежа. Но Куница сидел тихо и не высовывался без надобности. Боцман наверняка понимал, что сейчас он никакой лучшей жизни предложить не может. Более того, это его решительный протест стал одной из причин отказа от зимовки на Ранделиа, так что в бедствиях экипажа он сам был во многом и виноват. Сейчас шёл уже март, потеплело, а, главное, по расчётам Джозефа, бриг должен был через две-три недели наконец-то достигнуть заветной Мулфы. О Мулфе измождённая команда мечтала гораздо более страстно, чем о непонятном Жёлтом острове – со времён гибели полного энтузиазма бедолаги Билли много воды утекло, и, чем ближе бриг подходил к районам, где этот остров якобы находился, тем трезвее смотрели на всю историю корсары. Скорее всего, карта подложная, а если островок и удастся найти, вместо баснословных сокровищ там обнаружится в лучшем случае остов какого-нибудь из кораблей де Фаржа. На горизонте показалось какое-то пятнышко. Поглядев в подзорную трубу, Джозеф убедился, что навстречу идёт судно, и, судя по всему, довольно крупное. Он скрестил пальцы на удачу. Хорошо бы это были курбартане! Мулфа-то близко – кроме курбартан, тут в это время года почти некому и быть. Ближайшая страна на континенте – Дугословия, но её корабли традиционно ходят в северном и западном направлении, юг им испокон веков не слишком нравится. Солнце поднималось всё выше. На палубу выбежал Джерри Маунт – уже явно побывавший в камбузе: он тащил оттуда свежую горсть хлебных крошек. Даже теперь, когда сухари оставались практически единственной едой, Джерри не прекращал кормить свой птичник. Не действовали ни уговоры, ни даже наказания (хотя Джозеф был уверен, что три ночных вахты подряд выбьют дурь из головы у кого угодно). Сидевший на плече у второго помощника попугай за два месяца вырос, хвост у него порозовел, а светло-серое оперение потемнело. За жутко вредный нрав Джозеф ещё в первую же неделю прозвал его Краком, сокращённо от «кракен», и, несмотря на все протесты Джерри, имя приклеилось намертво. А уж как полюбил его сам попугай – выкрикивал постоянно, так, что хоть плачь, хоть смейся, хоть уши затыкай. – Добр-р-рое утр-р-ро! – рявкнул Крак. – Кр-р-рак! В обучении своего нового любимца Джерри преуспел – с этим было не поспорить. – Ты скоро сам говорить разучишься, будешь общаться только через попугая, – сообщил Джозеф. – Слушай, хорошая новость: корабль прямо по курсу. – Чей? – живо заинтересовался Джерри, не забыв бросить крошки единственному кружившемуся над палубой альбатросу. – Пока не знаю. Скорее всего, курбартский – раз идёт от Мулфы. – Кур-рбар-ртане дур-раки, – вставил Крак. – Хорошо бы там была еда, – продолжил Джозеф. – Я вчера говорил с Лерби: он переживает, как бы у нас на одних сухарях цинга не началась. – У меня вот недавно дёсны чуток заболели, и он заставлял меня пить какое-то кошмарное ярко-рыжее масло, – скривился Джерри. – Я ходил с жёлтыми зубами, как старик какой. – А дёсны прошли? – Ну, прошли, – неохотно признал Джерри. – Вот и нечего тут. Старик Арни ещё говорил, что от цинги всякая кислятина помогает типа лимонов. Он даже рассказывал мне, как однажды заболел на севере Дугословии и спасся, потому что стал есть еловую хвою. Но это, по-моему, уже байки. В общем, ты понял. Если это вражий корабль, давай-ка ты у нас и будешь отвечать за провизию. Тащи лимоны, если там будут... с Лерби посоветуйся, что там ещё цингу отгонит. – Хорошо, капитан. – Кор-рабль по кур-рсу, – сказал Крак. – Джер-р-ри, дай кр-рошек. – Прекрати ты баловать эту птицу, – фыркнул Джозеф. – Ты хоть понимаешь, что я её кормить не собираюсь? – Ты предупреждал, – кивнул Джерри. – И неужели ты не осознаёшь, что она тебя объедает? Лишних сухарей ты не получишь. – Ничего, – расплылся в улыбке второй помощник. – Зато с Краком весело! – он вынул из кармана новую порцию крошек, и Крак тут же с хрустом склевал их с его ладони. Джозеф лишь закатил глаза. Корабль понемногу приближался, и к середине дня стало ясно, что знамя на мачте, вне всякого сомнения, вальзийское. – Вот ведь дохлые кракены! – разочарованно вздохнул, узнав об этом, Лысый Гэмб: его запасы рома и эля тоже успели подойти к концу. – Ну какого гоблина они сюда полезли? Неужели тоже на Мулфу? – Да нет, здесь патрульные суда ходят – в конце концов, не забывай, наши южные владения тоже тут есть, – угрюмо отозвался Джозеф. – Ладно, попробуем хоть купить у них что-нибудь, а то я близок к тому, чтобы плюнуть на корсарство и полезть с ними в драку. – Я слышал, что кости этих огромных жирных птиц ценятся у нас на рынке, – сказал Монти, раздавая всем сухари. – У нас остались ещё скелеты тех, что мы купили на Ранделиа. Вот как чувствовал я – уговорил Джесси их не выбрасывать! – Отлично, – одобрил Джозеф. – Ещё у нас в трюме лежат шёлк и блестяшки, захваченные в начале зимы. Одно только плохо – многое у нас есть, а вот патента на корсарство так пока и нет. – Ну и что же? – спросил Куница. – Будто без патента у нас моряки ничего не заберут. Им самим золотишка хочется. – Куница, если этот корабль патрульный – а раз он здесь, то он вряд ли может быть каким-то ещё – они вправе потребовать патент. Где у нас доказательства, что это мы не пару наших судёнышек ко дну пустили? – Ох, Джозеф, мы же прославились грабежом чужаков ещё прошлым летом! – Арни, если ты вдруг не помнишь, тоже в основном лез на чужих, а вот в голодное время и на вальзийцев нападал. Ничего это всё не доказывает. – Мы кор-р-рсары, – обиженно заявил Крак. – Если б этому ещё они поверили, – и Джозеф махнул рукой в сторону приближавшегося корабля под синим флагом. Корабль был свежевыстроенный – Джозеф помнил о нём только смутно и только по разговорам в Мондж-Пойнте. На сверкающем, даже после нескольких месяцев тропических путешествий, корпусе вскоре стала различима витиеватая надпись «Принцесса Вивьен». Так, значит, тут не просто судёнышко, а важный корабль для королевского флота. Абы кому король Юджин не позволил бы назвать бриг в честь своей дочери. Все эти догадки подтвердились, когда бриги сошлись так близко, что Джозеф мог различить на палубе капитана. Худощавый мужчина с большим и приплюснутым, ну чисто как пятачок, носом щеголял формой контр-адмирала. – Салют «Принцессе Вивьен»! – прокричал Джозеф, а Уинтер и Бленк дали залп из пушек. – Салют «Багровому фламинго»! – гаркнул в ответ контр-адмирал. – Наслышаны о вас! – Благодарю, сэр! – отчеканил Джозеф. – Вы нуждаетесь в помощи? Джозеф одобрительно хмыкнул. Да, при нынешнем Юджине отбирать людей во флот стали определённо более придирчиво, да и муштровали явно лучше. Обрюзгшие, туповатые высшие чины времён прежних двух королей в упор не замечали, что на корабле проблемы, если только этот корабль у них на глазах не шёл камнем ко дну. – Да, сэр. У нас на исходе еда и вода. Взамен мы можем дать вам взятые с курбартских судов ткани, драгоценные камни и, например, кости... – Джозеф напряг память, и, к счастью, название всплыло в мозгу, – дронтов. – Хорошо. Давайте обговорим. Пятачковый контр-адмирал нравился Джозефу всё больше и больше. Не прошло и получаса, как Джозеф и Джерри (Лысого Гэмба, во избежание конфузов, оставили за старшего на «Фламинго») сидели в капитанской каюте «Вивьен», пили ильбирский чай и беседовали с новым знакомым, которого, как оказалось, звали Кеннет Сентвилл. Точнее, говорили в основном корсары – Сентвилл говорить подолгу не то что не любил, а не мог, предпочитая отдавать короткие приказы; а уж если он пытался завести светскую беседу или связать вместе больше десятка слов, у него это выходило так громоздко и нескладно, что Джозефу приходилось едва не до крови кусать губу, чтобы не рассмеяться. Однако морю и не нужны болтуны и словоплёты – до своего ранга Сентвилл дослужился не зря. – Таким образом, мы презентуем вам два десятка бочек свеженабранной воды... – с видимым усилием начал он очередной монолог, но Джозеф быстро ответил: – Да, сэр, спасибо. Речи Сентвилла казались забавными минут пять, не дольше. Прервать его сейчас было намного вежливее, чем потом сдерживать зевки. – Вы идёте с патруля? – спросил Джозеф. Было странно, что такой стратег, как король Юджин, мог бросить на банальный патруль великолепное судно с ценной командой. – Нет, из Цервонгрода, – пояснил Сентвилл. – У меня была встреча с адмиралом Каральским. Из Дугословии, значит. Ну, это уже логичнее. – Король Юджин проводит смотр. Меня вызвали. Джозеф поднял брови. Смотр кораблей? Настолько важный, что выдернули даже людей с дипломатических миссий? Интересно, однако, что там Юджин затеял. Воевать, что ли, с Курбартом пойдёт? Ну что ж, для «Фламинго» это только выгодно. – Не известно, почему? – спросил он вслух. – Нет, – покачал головой контр-адмирал. – Краткое письмо от Коутвелла. Приказ о возвращении, и всё. Ого, сам адмирал флота приказы рассылает! Значит, готовится что-то и впрямь интересное. Жаль, до островов все новости доходят с запозданием. Вот они – минусы морской жизни... Их мало, но они есть. Под руководством Джерри корсары перенесли на «Вивьен» два скелета дронтов и десяток тюков с дорогими тканями. Сентвилл сам не мог разбрасываться провизией – ему ещё предстояло долгое плавание – но пресной воды он им дал, равно как и немного солонины и (по просьбе доктора Лерби) несколько ящиков с лимонами и зеленью. – А вы не можете нам выписать патент на корсарство? – задал Джозеф мучивший всех с прошлого лета вопрос. – Нет полномочий, – развёл руками Сентвилл. – Нужно обратиться в вальзийский порт. Никаких вальзийских портов не было на много сотен миль вокруг – деревянные причалы на Ранделиа и ему подобных островочках, разумеется, в счёт не шли. – Мы почти получили его в Джарисон-Хэйвене, но у прежнего нашего капитана была размолвка с бароном Кантером, – сказал Джерри, прежде чем Джозеф успел его остановить – о ссорах с аристократией лучше молчать, пока к стенке не припрут. Но Сентвилла промашка Джерри не особо обеспокоила. – Значит, вам готовы его выдать. Спросите, когда приплывёте в Вальзию. Или в крупную колонию. – Да мы так и собирались, – вздохнул Джозеф. Всё-таки теперь, с усилением вальзийского флота, лучше иметь все нужные бумажки при себе. Пока что, к счастью, все, кто попадались корсарам, были о них наслышаны – но рано или поздно может и не повезти. Поздно вечером бриги расстались. Джозеф снова взял курс на Мулфу, а «Принцесса Вивьен» стала забирать дальше на север – Сентвиллу нужно было не мимо островков кататься, а как можно скорее прибыть в Вальзию. От приказов короля и адмирала флота не отвертишься. Джозеф, лёжа на койке и слушая сонные крики попугая, доносившиеся с палубы – на вахту заступил Джерри, – всё размышлял, что бы могло такое затеваться в Вальзии. Наверное, и впрямь война с Курбартом – страна ослаблена, и миридийцы на неё лезут, и между собой курбартане грызутся, только хватай... А вдруг не с Курбартом? В Курбарте разруха давно, времени много, аврала бы Юджин объявлять не стал. Вдруг, скажем, с Дугословией, раз Сентвилла оттуда так срочно вызвали? Нет, вряд ли, в Дугословии у короля Юджина родня, его тётка Венси из рода Малинских происходит... Как бы то ни было, любая война означала прибавки к добыче. Армиям нужны и еда, и оружие, и одежда. Но лучше всё-таки, если Юджин пойдёт не на Курбарт. Джозеф уже почти привычно скосил глаза на портрет Ивонн де Жерьез. Нет, Курбарту лишних проблем не надо.