Бриг «Багровый фламинго»

Не прошло и пары дней со времени встречи с контр-адмиралом Сентвиллом, когда впереди снова показался корабль. Едва узнав об этом, Джозеф немедленно залез в «воронье гнездо» – он хотел первым узнать, курбартский это корабль или опять кто-то из неведомо как и зачем сюда попавших земляков. После часа, проведённого с подзорной трубой на уже довольно жарком солнце и, как назло, при очень слабом ветерке, его ждал приятный сюрприз. Судно не было ни курбартским, ни вальзийским: лазурный флаг с россыпью золотых звёзд принадлежал шаху Ильбира. Необычайно богатая страна на дальнем южном полуострове Эвеннорта за год посылала в море лишь несколько торговых кораблей – но зато каких! Ограбив один, можно было обеспечить на год небольшой городок. Джозеф был в восторге. Такого шанса им ещё не предоставлялось! А главное – какой контраст после тяжёлой, занудной зимы! Он едва удержался, чтобы не заорать «Все наверх!» и не поднять все до единого паруса. Вовремя остановился: нельзя было в открытом-то море нестись так быстро, иначе ильбирцы сразу сообразят, что что-то неладно. Тем более, что команда за зиму отвыкла от боёв. Медленно спустившись, чтобы успокоиться, он громко – но не до хрипоты – объявил: – Отличные новости! Это посудина из Ильбира! – Ильбира? – восхищённо воскликнул Джерри. – Да, именно, – широко улыбнулся Джозеф. – И у нас есть неплохие шансы на победу! Тяжёлые блестяшки мы сдавали и на Ранделиа, и когда менялись с Сентвиллом, так что трюмы у нас не перегружены, там в основном ткани и пряности, маневрировать можем лучше этого колосса. Но, – он поднял палец, – помним, что мы должны накинуться внезапно. Учитывая, что это вам не «Быстрокрылый», шах не такой болван, они держатся настороже, и сейчас день, а не вечер. Куница открыл было рот и тут же закрыл. Джозеф самодовольно усмехнулся: как только речь зашла об ильбирских сокровищах, у боцмана небось мигом пропала охота спорить! – Поэтому, – продолжил он, – мы не поднимаем парусов. Мы идём как шли. Более того – я бы посоветовал большей части вас уйти вниз, пока я не дам команду на атаку. Бленк, Уинтер, вас это касается так – лягте на палубу у пушек, вас за бортиками не разглядят, так вы сможете сразу же выстрелить. Он сам тоже спустился в кают-компанию – конечно, со времён Старика Арни его в основном помнили безбородым, но из-за роста и рыжих волос всё равно могли не узнать, так заподозрить. А уж если до Ильбира дошли слухи о «Багровом фламинго»... В общем, на палубе остались, не считая спрятавшихся артиллеристов, только юнги и Джерри Маунт. От нечего делать команда резалась в карты, пока Питер не вбежал и не объявил, что корабль подошёл уже близко и что на нём уже видно беспокойство. – В атаку! – выкрикнул уже изводившийся от ожидания Джозеф и ринулся на палубу вперёд всех. Команда корабля оказалась не робкого десятка – не чета задёрганным курбартанам. Первый выстрел Бленк и Уинтер ещё успели дать без помех, но вскоре ильбирцы уже отстреливались как сумасшедшие. Джозеф послал Маунта и Долана закидывать абордажные крюки – ильбирские моряки мгновенно резали верёвки. Одну из них какой-то находчивый парень даже подпалил (Джозеф не разглядел, с помощью чего), и тут уже пришлось Маунту самому разрубать её ножом со стороны «Фламинго», пока огонь не перекинулся на бриг. Лишь где-то через час в разгар яростной перестрелки Джозефу и ещё дюжине корсаров удалось перемахнуть на борт корабля. Но и это не означало быстрой победы. Команда ильбирцев мало того, что успела подготовиться к сражению, даже заметив и разглядев бриг довольно поздно, но ещё и превосходила по численности экипаж «Фламинго». В конце концов, Джозефу удалось загнать в угол палубы здешнего капитана. Проблема была только в том, что этот капитан приставил к его горлу довольно острую саблю. – Я не сдамся, – тут же предупредил его Джозеф. Он надеялся, что ильбирец не рискнёт его убивать – откуда тому было знать, какие отношения в команде корсаров? Может, все до единого люди с «Фламинго» за Джозефа ему горло перегрызут! – И я тоже, – на сильно шепелявом, но в общем приличном вальзийском отпарировал капитан. – Предлагаю переговоры. Долго обдумывать это предложение Джозеф не стал. Гордость его не сильно пострадала – в конце концов, именно он вынудил капитана пойти на мировую – поэтому он уверенно и спокойно вышел на палубу и приказал немедленно прекратить бой. Переговоры прошли на ильбирском корабле. Капитан, которого звали Арнабом Хальдаром, рассказал, что корабль в переводе с их языка называется «Крылатый конь», что он идёт торговать в Арлинте и что в основном у него на борту книги, перламутр и серебряные слитки. Джозеф задумался. Чтобы не подмочить себе репутацию, надо было вытянуть у Хальдара хотя бы часть груза – но как? Возобновлять битву после объявления мирных переговоров было чем-то совсем уж подлым, Старик Арни очень этого не любил... И тут намётанный взгляд Джозефа остановился на парусах. Порядком прохудившихся, тем более на фоне роскошно убранной палубы. – Предлагаю вот что, – сразу же расплылся он в улыбке. – Вы нам отдадите некоторую часть вашего груза, а мы вам за это дадим паруса. Ваши, я смотрю, расползаются на ходу. – Паруса? – изумился Хальдар. – Как же вы-то без них? Это точно – жест был невероятным. Пираты, тем более ходившие вдали от крупных городов и колоний, порой забирали с судов снасти и парусину гораздо охотнее, чем золото и драгоценности. Золотом не починишь истрёпанный канат. Джозеф не стал отвечать: – Так вы согласны? – Но мы... мы-то, конечно... – Хальдар, прищурившись, вгляделся в его лицо, точно пытаясь отыскать подвох. – Хорошо, давайте обговорим цену. К вечеру с «Крылатого коня» перенесли больше половины ящиков с перламутром и несколько слитков серебра, а с «Фламинго» под руководством Куницы переправили паруса. Куница заговорщицки подмигнул Джозефу, проходя мимо, и опять не стал спорить – очевидно, разгадал, в чём был его план. Лысый Гэмб вместе с последним серебряным слитком приволок бутылку ильбирского рисового пива и был слишком поглощён трофеем, чтобы обращать внимание на какие-то там паруса, Джерри Маунт был слегка удивлён, но ничего не сказал, очевидно, доверяя Джозефу, а вот Джервис Долан и ещё несколько человек запротестовали. – Капитан, всё это прекрасно, но до Мулфы ещё недели пути, а как мы доплетёмся туда без единого паруса? – полюбопытствовал Долан, глядя на голые мачты. Ну что ж, Джозеф предвидел эти вопросы. – Забывчивых прошу вспомнить, что осенью нам частенько везло с добычей. Хотя мы многое потратили на Ранделиа, – среди корсаров раздались смешки – вспомнилась пышная свадьба Куницы, – я лично пересчитывал сегодня с утра сундуки с шёлком, шерстью и прочими тканями. У нас более чем достаточно материалов для новых парусов. – Но мы же будем выглядеть как нищие! Как курбартане с лесовоза, которые латали корабль пальмой! – возмутился Фред Гинтли. – Ничего подобного. Курбартане выглядели как нищие потому, что им груза попросту не хватало на починку, и у них что с пальмой, что без неё скорлупка разваливалась на части. Наш «Фламинго» в прекрасном состоянии, и если мы немного потрудимся, такие паруса нам, наоборот, помогут. Как раз мы покажем всем, что у нас дела идут настолько блестяще, что мы можем позволить себе так пощеголять. А дойдём до Мулфы – найдём нормальную парусину, никуда не денемся. И не нойте, сейчас почти штиль, и барометр показывает ясную погоду. Нас не снесёт и о скалы не расплющит. Недовольные ещё что-то ворчали, но открыто возражать прекратили. Скорее всего, им просто не хотелось потрудиться. Шить и кроить умела большая часть команды. Джозеф вспомнил, как Крошка Билли был ещё до отплытия потрясён, увидев его, Джозефа, ставящим заплату себе на куртку – мальчишка воображал, что пираты способны только драться, вести корабль и хлестать ром. Ещё не хватало! Любой моряк должен был хоть как-то управляться с иголкой, чтобы не выглядеть по прибытии как призрак утопленника. Вся команда, кроме раненых, сидела не разгибаясь три дня, зато паруса получились хоть куда. На грот-мачте они переливались золотом и серебром, на фок-мачте были жёлто-оранжевыми, а на гафельный парус пошёл переливчато-белый шёлк. В сочетании с красно-розовой расцветкой брига выглядело всё это незабываемо. Крак, по крайней мере, был совершенно ошарашен, когда увидел обновку брига (все эти дни он сидел у постели Джерри, которого задело пулей, и доктор Лерби разрешил второму помощнику выходить уже после окончания работ). Попугай долго носился от носа до кормы, вытаращив глаза и то вопя что-то нечленораздельное, то выкрикивая самые отборные из известных ему ругательств. Но это были ещё цветочки. Когда через пару дней Джозеф пристал к небольшому вальзийскому островку взять воды (её вечно было в притык), местный владетельный принц, задрав голову и уставившись на паруса, с уважением спросил: – Говорят, вы спалили целую ильбирскую флотилию? – Ну, – неопределённо ответил Джозеф, сам поразившись тому, как быстро разлетелся и раздулся слух. Ещё через день и на другом островке он выяснил, что сожжённая им флотилия везла едва ли не всю казну шаха. Потом «Багровый фламинго» неделю болтался на месте – слабый ветерочек исчез совсем, и над океаном воцарился штиль. Утешением было только то, что хотя бы пока что ещё не было удушающей летней жары. Но если корсарам штиль помешал, то истории о захваченном ильбирском судне и о великолепных парусах – вовсе даже нет... Наконец-то подул ветерок, и бриг двинулся дальше. Ранним утром Джозеф сидел на корме, держа на ладони селезня и наблюдая, как приближается к ним небольшой кораблик – вальзийский патрульный, ничего особенного. На вахте стоял Куница. – Салют «Задумчивости»! – гаркнул он. – Приветствуем «Багрового фламинго»! – почтительно отозвались с патрульного. – Мы о вас уже слышали! Поздравляем и восхищаемся! – А что именно вы слышали? – небрежно спросил Куница, словно бы команда брига только тем и занималась, что каждый день одерживала победы одна другой грандиознее. – Ну как же! Как вы захватили и сожгли флотилию ильбирского шаха, взяли полтысячи человек в плен... Ради интереса Джозеф попробовал прикинуть, через сколько времени «Фламинго» потонет, если на него и вправду погрузить столько народу. – А капитан Авери, говорят, женился на племяннице шаха! – с уважением и абсолютно серьёзно продолжал вахтенный с «Задумчивости». – Будь таких кораблей, как ваш, побольше, Вальзия бы весь мир завоевала! – Может, и с одним нашим бригом что-то выйдет, – отшутился Куница. К счастью, патрульный бот шёл быстро, и вахтенный не мог и не собирался долго судачить. Дождавшись, пока кораблик отойдёт достаточно далеко, Джозеф и боцман, не сговариваясь, одновременно разразились хохотом. – Ой, да, – утирая слёзы, прокомментировал Джозеф, подойдя к штурвалу, за которым стоял Куница. – Я и хотел, собственно, всех впечатлить нашими парусами – но такого я точно не ожидал! И как только успели всё это выдумать? – Ну а что? – Куница пожал плечами. – Лодки у местных островитян на вёслах, им плыть в штиль только лучше. Присочинить они, аборигены эти, любят... вот и трещат почём зря. – Но надо же – до такого додуматься! – не мог успокоиться Джозеф. – А чего тут странного? Они же об ильбирском шахе разве что слышали краем уха, он о них в жизни не узнает, так что они могут спокойно плести о нём что угодно. Да и ты – ты же не объявляешь на каждом углу, что тебя, кроме твоей белокурой курбартанки, уже никто не интересует. – Да, но... что? – резко повернулся к нему Джозеф. Куница, негодяй! Откуда ему известно? Неужели он заходил в «Золотое солнце» на Лас-Эстрельяс и Эуа-ле проболталась? – Ты тупишь или притворяешься? – хмыкнул боцман. – Племянница шаха, может, нам и не попадалась, зато я не забыл, как ты всучил мне ранделианскую принцессу, а сам отказался. Если б ты хоть не держал на видном месте портрет той девицы... а так это заметно любому, кто заходит в твою каюту и видит, как ты на неё косишься. Джозеф замахнулся на него кулаком, но вовремя остановился и постарался успокоиться. Ну и что, что Кунице известно о его отношении к Ивонн? Он всяко достаточно умён, чтобы об этом не раззванивать. К тому же Джозеф сам виноват, раз это так очевидно... Бросать за борт Куницу всё-таки не стоило. – Да, вот это тебя угораздило. Мне бы так по моей Лоре тосковать, – всё же отойдя на безопасное расстояние, тем временем сказал тот. – А у меня зубы начинают болеть при одной мысли, что когда-то придётся её навестить. Джозеф так удивился, что даже злиться почти перестал: – А почему зубы? – Не знаю, – заявил Куница. – Ладно, капитан, никому я не проболтаюсь. Просто имей в виду, что скрываться у тебя не больно-то получилось. И я надеюсь, у тебя хватит мозгов не лезть на обратном пути в Курбарт её искать. Это было больной темой для Джозефа. Ему часто хотелось поступить именно так – отправиться в Курбарт и хотя бы проверить, жива ли Ивонн. Ведь маршал короля говорил, что девушка пропала без вести... Если бы не команда, Джозеф бы всё-таки так и сделал. Но тащить сотню людей в страну, охваченную двумя войнами сразу, по чисто личному мотиву было бы мерзостью со стороны любого капитана. – Если ты таки туда полезешь, мне опять придётся драться за командование. Такой предводитель нам не нужен, – сказал Куница, рассуждавший, разумеется, так же. – Так, всё, вон Питер идёт – мы его, наверное, хохотом разбудили. Эй, Питер! Знаешь, что мы только что узнали от вальзийцев с патруля?..