Бриг «Багровый фламинго»

Нет ничего пакостнее, чем пытаться ремонтировать судно в открытом океане. Любой другой капитан, конечно, в жизни бы не взялся за подобную глупость, а пристал бы к ближайшему островку, принадлежащему его стране или хотя бы дружественной державе, и попросил помощи. Однако Жоэль такого себе позволить не мог. Его анархистские настроения были уже известны всем, и даже курбартане не стали бы его принимать. Все острова вокруг были, как назло, населены, и населены не только туземцами, которые дальше своего берега ничего не знают, но и королевскими наместниками, которым по должности положено было собирать даже самые неправдоподобные слухи о пиратских бригах, замеченных рядом с их владениями. Боцман Авельси, раз уж он пока что из-за своего ушиба не слишком мог помочь с ремонтом, сидел в кают-компании с картами и пытался установить, есть ли неподалёку хоть какой-нибудь крохотный пустынный атолл, где можно будет найти, по крайней мере, парочку пальм для починки корабля, а если повезёт, и пресную воду – она подходила к концу. Дело осложнялось ещё и тем, что такие мелкие островки то и дело появлялись и вновь исчезали под водой, а ещё некоторые капитаны могли их попросту не разглядеть, поэтому в разных атласах (или даже разных изданиях одного атласа) расположение таких вот атоллов и банок могло очень сильно различаться... Жоэля больше всего волновал даже не корабль – корпус «Властелина волн» мало пострадал и держался на плаву без проблем, судно было всё же крепкое, а мачты починить было не то чтобы легко, но не так уж и невозможно. Хуже всего было то, каким ударом это поражение стало для боевого духа команды. Сразу после битвы это даже было не так заметно, матросы ещё были охвачены задором. А вот потом, когда они успокоились, увидели, что остались на сильно потрёпанном корабле, в океанской глухомани, где вальзийских островов было больше, чем курбартских... – Надо чем-то развлечь команду, – сказал Луи, думавший, очевидно, о том же самом. – Помимо ремонта. – Надо, – угрюмо кивнул Жоэль. – Я и так уже их разделил на четыре смены... – Лучше бы ты этого не делал, – категорично заявил первый помощник. – Когда вот так тупо и тяжело работаешь руками, голова часто отключается. А когда отдыхаешь, сразу начинаются мысли: зачем мы сюда вообще притащились, а не смыться ли нам на вальзийский островок, а не поднять ли нам мятеж?.. – Что?! Луи, ты что, ты... – Жоэль, будто ты не знаешь – я-то мятежами заниматься не буду. Ну а если экипаж взбунтуется? Мы же против них вдвоём не продержимся. А они взбунтоваться могут. Они уже давно ворчат, что добычи нет и скучно. – Скучно им, – фыркнул Жоэль, но на самом деле он понял, что дело обстоит серьёзно. Проще всего, разумеется, было бы отказаться от мечты об анархии и заняться обычным пиратством – с захватами богатств, выкупами за пленников и прочими незамысловатыми радостями. Команда с ума сойдёт от счастья. Но ведь сам-то Жоэль не того хотел! Ему нужно сломать рамки, а не подстраиваться под них, как делают остальные! Тем более, что деньги – одни из самых страшных рамок в принципе. Подойдя к бортику, Жоэль грустно уставился на плескавшиеся внизу сизые волны. В волнах беспечно прыгали серебристые рыбёшки – то ли от хищника убегали, то ли, наоборот, просто резвились. Он им позавидовал. Счастливые, у них-то о рамках и понятия никакого нет! Живут себе да живут. Ни денег, ни власти... Но хотя Жоэль старательно представлял себе идиллические сцены будущего, когда у людей останется не больше забот, чем у этих рыбёшек, воображение почему-то упрямо рисовало картину совсем иного плана. Воображение рисовало офицерский банкет времён короля Виктора, покрытый белой скатертью стол, на котором стояла тарелка изысканного супа из десяти видов рыбы, поднимающиеся над тарелкой клубы пара, несущие аромат шафрана, фенхеля и орехов... – Я понял! – воскликнул он. – Что? – растерянно переспросил Луи. – Нужно отправлять матросов на рыбалку, – торжествующе объявил Жоэль. Луи прищуренным взглядом посмотрел на него, точно сомневался, не тронулся ли его приятель умом окончательно. Однако Жоэль, не обращая на это внимания, продолжил: – Сейчас начало весны, многие рыбы пойдут на нерест. Ловить их в это время – одно удовольствие. Дадим всем, кто не занят на ремонте, шлюпки, и вперёд! – А если полезут кракены? – Луи, ты за кого меня держишь? Естественно, на каждой шлюпке кто-то будет стоять с ружьём. А потом зато как здорово будет – провизией заодно запасёмся! – Как же твои рамки и гармония с природой? – ну вот что он за человек, а? Никогда не упускает случая подколоть. – Я тебе сто раз говорил, – возмутился Жоэль, – пока ещё рамки не разрушены, что поделаешь, приходится как-то в них существовать. Самому небось хочется чего-то повеселее сухарей! – Хочется, – не стал спорить первый помощник. – Просто мой дед говорил, что во время нереста рыбу как раз не трогают. Некрасиво это. – Лысые кра-а-акены, – устало простонал Жоэль. – Ты топишь вместе со мной корабли и беспокоишься о каких-то рыбинах? – Корабли – это мы всё же на войне, да и то мне, сам знаешь, жуть как не нравится, что мы их бросаем, даже никому из воды не помогаем выбраться... Но посёлки мирные мы всё-таки не грабим, правда? Вот так же и с рыбой: просто ловить её для еды – это одно. Или там зарезать акулу, когда она на тебя сама напала. А вот нерестилища разорять... Ты же сам твердишь, что люди и животные должны быть равноправными братьями! – перешёл Луи в наступление. – Так, всё, хватит с меня твоей рыбацкой софистики. Я капитан, и я приказывают тебе снарядить шлюпки на ловлю. – Есть, капитан, слушаюсь, – холодно отчеканил Луи и отсалютовал перед тем, как уйти. Жоэль присоединился к нескольким матросам, латавшим кое-как выуженный из воды кливер. Ему стало ещё тоскливее от одного вида мокрой, оборванной, уже успевшей измазаться в каких-то водорослях тряпки, ещё накануне бывшей пусть и посеревшим за время путешествия, но гордо реявшим на мачте парусом. Несмотря на все свои принципы и протесты, впрочем, Луи не подвёл. Удочки и сети на бриге имелись – их грузят все здравомыслящие капитаны, как раз на случай, если рыбалка останется единственным способом добычи еды. Часть шлюпок была подбита во время перестрелки с «Вивьен», ещё часть, судя по всему, Луи забраковал, посчитав подгнившими за зиму, но четыре хороших лодки он подготовил. От известия о предстоящей рыбалке команда сразу воспрянула духом. Жоэль даже сам почувствовал, как стала спориться в руках только что такая тягостная работа. На самом деле он, честно говоря, ловить рыбу умел плохо и слабо понимал, почему столько людей обожает это делать ради развлечения. Тот же Луи, к примеру, хоть и вырос в городе, но часто навещал деда и бабку в селе под Пор-дю-Руа, поэтому при любом удобном случае мог просидеть с удочкой на берегу несколько часов. На первый лов пытались напроситься все матросы, не занятые в эту смену – Луи с трудом навёл в толпе желающих какой-то порядок, напомнив, что у них есть только четыре приличных шлюпки, то есть те самые шлюпки, на которых самой же команде придётся спасаться в случае кораблекрушения. – Капитан, а ты не пойдёшь, что ли? – спросил Жоэля Эмиль Альфер, тоже возившийся с кливером. – Да не любитель я. Потом, может быть, – хотя образ ухи из десяти видов рыбы продолжал то и дело всплывать в памяти, Жоэль твёрдо решил, что сам корабля не покинет. Нет, он не был суеверным, но… мало ли что… И ведь он действительно не приходит в ажиотаж от мысли об удочке и поплавке. Подумаешь, сухари и остатки копчёных «уголков», взятых ещё на Златичных островах, на борту ещё оставались. Шлюпки тем временем уже спустили на воду. Снизу доносились бодрые распоряжения Луи, оказавшегося во всех смыслах в своей стихии. Ремонт, казалось, не кончится никогда. Прилива энтузиазма, вызванный новостью о рыбалке, хватило ненадолго, и матросы снова работали вяло, уже не думая о предстоящем отдыхе. В Каришском проливе, помнится, тоже пришлось надрываться, перекрашивая «Адмирала Шарлье», но там всё-таки настроение было немного иное: впереди, за скалами, простирался бескрайний Морентский океан, в чистом небе сияло солнце, дул тёплый попутный ветер – близкая свобода манила так сильно, что трудностей матросы не замечали. Теперь же... Многие уже высказывались, что океану хорошо было бы быть чуть менее бескрайним, даже преданные Поль Авельси и Луи вздыхали по курбартским берегам. Ну и нельзя было отрицать, что в Каришском проливе можно было пролезть к суше и найти там какую-никакую древесину, заделать пробоины, оставшиеся после обстрела Монблё, а здесь и такой возможности не было. «Рамки, – пытаясь как-то себя подбодрить, мысленно повторял Жоэль. – Всё рамки... Через двадцать, а может, кто знает, через десять лет нам уже не придётся плавать неведомо где и топить корабли... Будем жить в благополучии и гармонии на родине...» Даже когда вдали в середине дня показались знакомые паруса «Багрового фламинго», хоть ему и было невыносимо об этом думать, от атаки пришлось отказаться: их бриг бы просто не выдержал нового боя. Пришлось вечером не зажигать огней в надежде, что вальзийцы их не заметят или примут за безобидное судно (каковым в таком состоянии «Властелин волн» и был). К счастью, когда корабль проходил мимо, Жоэль убедился, что хотя бы его месть от него пока не ускользнула – очевидно, он обознался, корабль был ильбирским. У тех же, кто вышел в море на шлюпках, дела – насколько Жоэль мог судить, когда он иногда посматривал в их сторону – шли намного лучше, чем у оставшихся на починке брига, несмотря на все вызванные рамками проблемы. Один из экипажей рыболовов быстро вернулся, торжественно таща за плавники огромного пятнистого ската – небывалая удача, обычно эти рыбины в глубоких водах держатся дна, и их просто так не выманишь! – но и остальные, судя по радостному гомону на шлюпках, не остались без добычи. К концу следующего дня, кроме ската, в коллекции трофеев появились две небольших акулы, пара десятков угрей и селёдок (наверное, как раз из тех, что шли на нерест) и несколько маленьких лимонно-жёлтых рыбок в синюю и оранжевую полоску. Последних Жоэль приказал отпустить – слишком часто на его памяти яркие рыбы в южных водах оказывались ядовитыми. А вот одна из акул (небольшая, каких-нибудь четыре фута длиной, серая и тощая) преподнесла Жоэлю приятный сюрприз. Когда кок Ален вскрыл её, чтобы выпотрошить, в её брюхе обнаружилась, помимо всякой полупереваренной гадости, рукоятка ножа. – Её что, ранили ещё до нас? – удивился Ален. – Вроде целая была. – Да нет, похоже на то, что рукоятка слетела с лезвия, и акула её проглотила... Постой-ка! – Жоэль пригляделся к рукоятке. Вот тут ошибиться было нельзя. Пижонские завитушки, бляшка из коралла... и главное – вырезанный в коралле затейливый вензель WG. – Эти рукоятки я помню! – прошипел он. – «Фламинго»! Он самый! – Кхм, капитан, вы уверены? – поднял бровь второй помощник Элемм. Прямо подкалывать Жоэля он не осмеливался, но всем своим видом показывал, что тот ведь буквально накануне принял совсем другое судно за вальзийский бриг из-за одних лишь парусов... – На этот раз – абсолютно! Эти рукоятки у них ещё в прошлом году были. Судя по буковкам, первый капитанчик «Фламинго», тот, мелкий, специально для брига их накупил – его же Уильям Гаттерн звали. – Вы намекаете, что мы нагнали этот розовенький бриг? – расплылся в улыбке Робер Элемм, у которого был давний зуб на людей Гаттерна за прошлогоднюю историю с Амулетом Воды. Элемм придерживался мнения, что только он имеет право так шутить над командой, а вальзийцы должны поплатиться за своё дурацкое чувство юмора. – Разумеется, ещё нет, так как новых парусов на горизонте я пока не вижу, но похоже на то, что он где-то поблизости. – Если только эта акула тоже не пришла на нерест неведомо откуда, – уточнил Луи. – Карран, надоел уже, – фыркнул Элемм. – Когда нам захочется кислятины, мы спустимся в трюм пожевать лимонов, так что твои потуги испортить настроение сейчас ну совсем лишние. – Я не порчу настроение, я указываю на разные возможности. – Не на разные возможности, а на самую пакостную. Ты что, не лелеешь надежд врезать этим вальзийским лягушкам за то, что они нам устроили прошлым летом? – Ложная надежда хуже всего. – Тихо, перестали оба! – прикрикнул Жоэль. – Луи, твоё уныние действует на нервы. Элемм, не стоит оттачивать язык о старших по званию. Я, кажется, знаю, где искать «Фламинго», если он плывёт в этих районах. Спорю на что угодно, он идёт на Мулфу. Ну не смогут они спокойно пройти мимо – этот остров же когда-то был вальзийским. – Значит? – в радостном предвкушении спросил Элемм, когда Жоэль выдержал паузу. – Что «значит»? Для тех, кто не понял: заканчиваем ремонт и быстро к Мулфе! – А если мы не успеем их перехватить до того, как они нападут на остров? – забеспокоился Луи. – Тем лучше. Они будут ослаблены после боя, тут и бери их голыми руками. – То есть мы не будем защищать от них Мулфу? – расстроенно воскликнул первый помощник. Жоэль рассмеялся: – Эх ты, а ещё зовёшь себя патриотом! Да это они от коменданта Мулфы побегут, сверкая пятками, а не наоборот! Будто не знаешь, какая на этом острове отличная оборона! Иди к штурвалу, потихоньку забирай в том направлении, но не очень резко, пока мы ещё с ремонтом тут маемся, – и успокоенный Луи немедленно повиновался. «Вот, – гордо подумал Жоэль, поднимая кливер на законное его место и глядя, как вокруг ревностно трудилась команда. – Вот это стимул! И никакая рыбалка не сравнится! Да и мне больше не кажется, будто у Луи авторитет среди команды выше, чем у меня – может, с удочками и сетями я управляюсь не так ловко, как он, зато когда дело доходит до настоящей борьбы за мировую анархию, ну, тут уже нечего и говорить, у Луи всё же воли не хватает...» Он даже на некоторое время отвлёкся от размышлений о рамках – уж очень приятно было мечтать о мести салакам с вальзийского брига.