Бриг «Багровый фламинго»

Усталая, но довольная Амелия сидела на палубе, любуясь вечерней зарёй над Уэльбиром. Джордж тихо гулил рядом в новенькой коляске, тиская огромного холщового хорька. На саму Амелию местные мягкие игрушки большого впечатления не произвели, они были довольно грубо сшитыми и блёклых расцветок, хотя она и сознавала, что сама просто избалована зрелищем прелестных плюшевых зверушек, принадлежавших Мелли. Гораздо больше ей понравились уэльбирские деревянные куклы – вырезанные с поразительной точностью из какого-то лёгкого сорта пальмы, изящные, с выразительными лицами статуэтки танцовщиц, клоунов и рыцарей прямо заполняли прилавки. К сожалению, ни одна из этих кукол не превышала двух дюймов в высоту, и давать их Джорджу было опасно – он запросто мог попытаться их проглотить. К тому же сам Джордж от купленного хорька пришёл в полный восторг, и это было главное. Амелия даже почувствовала искреннюю благодарность к этому буроватому холщовому зверьку с пуговичными глазами и плоским хвостом, больше напоминавшим бобровый, когда обнаружила, что, возясь с ним, малыш легко успокаивался даже при тихой погоде. Из грузового трюма доносилось мычание – стадо зебу взяли на борт этим утром. Амелия, гулявшая по берегу с Джорджем, смотрела издали за погрузкой и выяснила, что зебу мало чем отличаются от вальзийских коров, кроме круглого горба на шее. Впрочем, она и в Вальзии коров видела только в Мондж-Пойнте, на тех же грузовых кораблях. С берега раздались ставшие для Амелии привычными за последние несколько часов стук и скрип, сопровождавшие погрузку чьих-то ящиков и мешков в трюмы, затем послышался тихий голос третьего помощника, в чьи обязанности входила проверка билетов, и на палубу поднялся с небольшой котомкой на плече тот молодой мужчина, который накануне покупал крупы в лавке. – А, здравствуйте, мэм! – приветливо кивнул он Амелии. – Добрый вечер, – ответила она. Только бы он не решил с ней поговорить – есть ведь люди, которые считают, что попутчики существуют исключительно для того, чтобы было с кем болтать... Но новый пассажир «Марианны» так, к счастью, не считал. Он ещё раз улыбнулся и направился в сторону кают-компании, где ему нужно было поставить свою подпись в общем списке пассажиров. Краем глаза Амелия заметила, что на его правую руку повязаны три широкие чёрные ленты – накануне в лавке она не обратила на них внимания. Несчастный, значит, он вдовец... И ведь ему определённо не больше сорока – выходит, и жена была довольно молодая... Что её подкосило – болезнь, роды? Амелия вспомнила Уолтера, и на глаза навернулись слёзы. Хотя она уже не плакала по нему так горько, как в первые месяцы, иногда накатывала такая тоска, что в горле вставал ком... Как вот и теперь, при мысли о незнакомой даме, тоже ушедшей из жизни в расцвете юности. К ней подошёл Грег – он сидел на другом конце палубы, где несколько пассажиров затеяли игру в кости: – О чём он тебя спрашивал? Грег бдительно следил, чтобы они не столкнулись с людьми Кантера. Как уж он этих людей Кантера мог отличить, Амелия не знала, но именно по его совету она стремилась говорить с незнакомцами как можно меньше. – Ни о чём не спрашивал, просто поздоровался, – пояснила она. – Мы с Мейбл с ним вчера случайно столкнулись в одной из лавок. – Случайно? – нахмурился Грег. – Он с нами перекинулся парой фраз всего лишь потому, что мы чуть не уронили мешок с крупой, а он помог нам его поднять… да что такое? Он разве напоминает ещё одного кантеровского отпрыска? – улыбнулась Амелия, глядя на всё мрачневшего Грега. Если новый попутчик был очередным сыном барона Юстейса, загримировался он великолепно: кожа его выглядела прямо синюшно-бледной, ничего даже отдалённо похожего на золотистый оттенок кожи Кантеров. – Такими вещами не шутят, – оборвал её Грег. – У меня насчёт него какое-то предчувствие… я никак не могу понять, какое… Тут уж Амелия сама начала тревожиться. Конечно, Грег тоже всезнающим не был – её-то в облике Крошки Билли он, в конце концов, не раскусил! – но, когда речь шла о Саймоне Кантере, она предпочла бы излишнюю перестраховку беспечности. – Что нам делать? – понизив голос, спросила она, вцепившись в ручку коляски и склонившись над ней, словно Джорджу угрожал кто-то прямо сейчас. – Может, сойти здесь? До отплытия ещё несколько часов. – Такая паника только вызовет лишние подозрения, – покачал головой Грег. – Тем более, опять же, я ни в чём не уверен, это только… можешь назвать это шестым чувством. – А с помощью волшебства ты как-то… того… не сумеешь что-нибудь узнать? – Нет, что ты, чтение мыслей – это способность такого уровня, что я даже не знаю, есть ли она в наше время хоть у кого-нибудь… Нет, действовать надо проще. Единственный способ прикончить кого-то на таком маленьком кораблике и остаться безнаказанным – это сбросить человека в море. Значит, тебе от прогулок по палубе придётся отказаться. И Мейбл тоже. – А под каким предлогом? – хмыкнула Амелия. – Под самым простым. Тяжёлая простуда. С каждым может случиться – и решительно никто не будет нас проверять. – Хорошо, и как… – начала было Амелия, но тут новый попутчик вновь появился на палубе, уже без котомки. Она едва не подскочила от неожиданности, с трудом удерживаясь от того, чтобы схватить Джорджа и броситься в сторону кают. – Кхм! Кхмм! И как мы, по-твоему, будем жить в прибрежной деревне, если твоя жена не выносит даже запаха рыбы? – В прибрежных деревнях Гиндорины достаточно и фруктов, а многие разводят кур и уток. Мейбл не останется голодной, – улыбнулся Грег. Амелия снова закашлялась: – Я всё же думаю… кхм!.. что лучше будет… кх… кх… – Ты не простыла? – встревоженно спросил Грег. – Я знал, что не стоило позволять тебе так долго гулять. – Пчхи, – ответила Амелия, лихорадочно соображая, что бы ещё сказать и к чему всё это подвести. Ужасно хотелось посмотреть, как ведёт себя их попутчик, следит ли он за ними… – Ну вот, теперь ты ещё и чихаешь, – прокомментировал тем временем Грег, и Амелия наконец-то ощутила прилив вдохновения: – Грегори! Мне уже не три года! Кхм! Я в няньке давно уже не нуждаюсь! Кхм-хм! – Я поклялся маме с папой заботиться о тебе, – погрозил он пальцем. – Потом я обещал Уолтеру, что не оставлю тебя одну! А ты ведёшь себя не как ответственная женщина и мать, как неблагодарная избалованная девчонка. Всё, хватит! Перед пассажирами уже стыдно. Пошли в каюту, и я сейчас же закуплю у судового врача все нужные лекарства. В продолжение этой речи Амелия через правильные промежутки времени то чихала, то кашляла. Наконец она позволила Грегу взять себя за руку, свободной рукой взяла коляску и вслед за Грегом зашагала прочь с палубы. Уже уходя, она покосилась в сторону незнакомца. Ей показалось, что он перехватил её взгляд, и в его глазах мелькнуло… сочувствие? Насмешка? Но, возможно, это была попросту игра её воображения после всех этих шестых чувств Грега. Узнав, что теперь ей ещё и придётся сидеть безвылазно в каюте, изображая насморк, Мейбл была вне себя от возмущения: – Да что дальше-то будет? Может, мне совсем в кокон замотаться? Ты ж сам говорил, что мы мелкие сошки и за нами Кантер охотиться не будет! – Я как раз говорил, что до Уэльбира он ещё может дотянуться, – поправил её Грег. – Откуда ты вообще знаешь, что этот паренёк из лавки шпион? – Я точно и не знаю. Но какое-то у меня при виде него возникает… не то беспокойство, не то ещё что… – Прекрасно, – Мейбл, уныло опустив голову, села на койку. – Давайте ещё от чёрных котов прятаться, или что там считается опасными приметами? – Мейбл, ведь Кантер при тебе грозился отравить маленькую Мелли! – мягко напомнила ей Амелия, присев рядом и обняв её за плечи. – Ты не хуже меня знаешь, что он не остановится ни перед чем, если мы покажемся ему опасными. Лучше лишний раз поберечься. Мейбл всхлипнула: – Да… простите… простите. У меня что-то настроение совсем никакое. Вы-то к путешествиям и приключениям привычные, а мне ничего б не надо, только вернуться бы в Эрнскотт-Хаус да присматривать бы за Мелли… – Ты же рассказывала, что мистер Эрнскотт обещал добраться до Кантера, – улыбнулась Амелия. – Вот доберётся он до него, и ты спокойно сможешь возвратиться. Жалко, она не сумела толком отомстить Кантеру, когда была возможность. Чуть-чуть бы левее ударил нож, и не было бы этой акулы сейчас в живых… А теперь уже Амелия сознавала, что ей лезть против Кантера нельзя. Ради Джорджа придётся осторожничать. Если Кантер готов был отравить Мелли, дочь самых влиятельных людей Джарисон-Хэйвена, какого-то Джорджа без роду-племени он точно не пожалеет. После этого Амелия две недели сидела в каюте. На следующий день после неё «расчихалась» Мейбл, а для полной достоверности происходящего Грег даже добыл у судового врача капельки настоя зверобоя – единственное лекарство, годившееся для грудного младенца. Лично судовой врач приходить, к счастью, не стал. Неудивительно: платили ему всё-таки за лечение в первую очередь команды, и ради какого-то насморка он к пассажирам бегать не собирался. Через десять дней после начала «простуды» Мейбл пришлось «поправиться»: Грег резонно заметил, что слишком долгая болезнь вызовет подозрения у агента Кантера, если таковой на борту есть, а судовой врач уже может искренне забеспокоиться. – А дня через три-четыре выходи и ты, – сказал Грег Амелии. – Будете гулять по палубе только под моим надзором и только в солнечную погоду – никому это подозрительным не покажется. Подозрительный незнакомец (Грег умудрился высмотреть его имя в списке – Александр Рин) никак себя не проявлял. Грег сказал, и Мейбл подтвердила, что необычна разве что его странная молчаливость – он ни с кем не говорил, на палубе гулял один и ел всегда тоже один. Но это могло значить не только то, что он, подобно им самим, что-нибудь скрывает, но и то, что он просто горюет по жене. Но всё-таки, выходя из каюты, Амелия стала прятать за поясом купленный Грегом нож. Мало ли что. Между тем у Мейбл настроение ухудшалось просто с каждым днём, с каждой новой милей, пройденной кораблём в сторону Гиндорины. Дошло уже до того, что она стала отказываться выходить с Грегом и Амелией на палубу и угрюмо сидела в каюте или кают-компании. Хоть Джорджа по-прежнему помогала успокаивать, и то хорошо – всё-таки ей было привычно возиться с младенцами, и она не могла сидеть совсем без дела. – Там на Гиндорине есть хоть какие-то вальзийцы? – спросила Амелия у Грега во время очередной прогулки безветренным вечером (Джордж сладко дремал в коляске, так что был риск, что ветер вскоре поднимется). – Мне за Мейбл прямо тревожно. Она, того и гляди, пить начнёт. – Да, кто-то там из вальзийцев должен быть, – кивнул Грег. – Колония большая, товаров вывозит много… Найдём мы для Мейбл компанию. А там, глядишь, и будет безопасно… В этот момент на палубу вышел Александр Рин – очевидно, насладиться той же тихой погодой. Большая часть пассажиров была на другой стороне палубы, где кто-то затеял игру в кегли, так что там, где устроились Грег, Амелия и Джордж, больше никого не было. Амелия вздрогнула. Грег с редкостным самообладанием словно бы ничего и не заметил, даже не запнувшись: – И будет безопасно съездить в Курбарт, как мы собирались – у них небось война кончится. Не удержавшись, Амелия то и дело косилась в сторону Александра, придвинув коляску ближе к себе. Видимо, поэтому, едва Грег успел замолкнуть, она услышала смешок: – Да ладно вам! Можете при мне не скрываться! Я вас не выдам. – Как? Что вы имеете в виду? – удивлённо повернулся Грег к Александру, будто только сейчас его заметил. Амелия застыла. – Я же вижу, как вы таитесь по углам и как миссис Милтер делается день ото дня печальнее, – ещё раз невесело усмехнувшись, сказал Александр. – Никакие вы не брат и сестра. – Что вы имеете в виду? – привстав, оскорблённо повторил Грег. Амелия, одной рукой продолжая держать коляску, другой нащупала свой ножик. – Да не бойтесь, я не осуждаю, – странный мужчина присел на скамью рядом с их собственной. – Мне ли осуждать… Просто, знаете, миссис Робертс – или как вас там зовут на самом деле? Вы так вздрагиваете, когда я вас застаю наедине, что, честное слово, только слепец бы не понял, что происходит. Если вы дорожите хотя бы своей репутацией, я уж не говорю о репутации несчастной миссис Милтер, я бы вам советовал быть немного поскромнее. Амелия приоткрыла рот, но так и не нашла, что сказать. Она ожидала чего угодно, но не этого! – А… – начала она, но снова замолчала. Потом попыталась ещё раз: – Ничего подобн… – Бросьте, мэм. Я вас даже где-то раньше вместе видел, только не припомню, где именно. «Не припомню», как же! На смену ошеломлению вновь пришёл ужас. Конечно же. Он их раньше видел на Джарисон-Хэйвене. – Чего вы хотите? – напряжённо спросил Грег. – Чтобы вы, сударь, помнили хотя бы о внешних приличиях! – решительно сказал Александр. – Ваша жена сегодня плакала в коридоре! Плакала навзрыд! Понимаете? Вас что, кто-то заставляет вести себя по-свински? Может, эта девчушка пригрозила убить вашу семью, если вы не бросите вашу супругу? – его голос дрогнул. Амелия совсем растерялась. Или это был такой странный способ ошарашить будущих жертв, выдуманный агентами Кантера, или кто-то из присутствующих окончательно спятил. – А вот оскорблений в адрес миссис Робертс я не потерплю! – Грег рывком встал со скамейки, видно, надеясь просто напугать не в меру ретивого защитника женской чести. Но Александр последовал его примеру, выпрямившись и зачем-то проведя рукой по куртке… точно он пытался что-то нащупать на поясе. И тут Грег внезапно расхохотался. Проснулся Джордж и заголосил. Амелия, напрочь переставшая понимать, что происходит, взяла малыша и стала его укачивать, что было не так-то просто – потому что Грег продолжал хохотать в голос, даже согнулся от смеха. Хорошо, что кегли на противоположной стороне палубы так увлекли остальных пассажиров и команду – иначе бы сюда уже все сбежались. Отсмеявшись, Грег без сил опустился обратно на скамью. – Вы здорово изменились, одеты совсем иначе, вальзийский у вас отличный, совсем без акцента – но всё же я смутно чувствовал, что где-то вас видел, хотя и принял это узнавание за подозрения, – весело сказал он Александру. – И вот, когда вы попытались вынуть из ножен шпагу, которой у вас сейчас нет, я наконец-то всё понял. Согласитесь, это встреча в довольно неожиданных обстоятельствах… месье Жером де Барнек.