Бриг «Багровый фламинго»

Стиснув зубы от стыда и злости, Джозеф шагал по дороге вслед за миридийскими конвоирами. Скованные ноги было страшно тяжело переставлять – впрочем, спасибо мондж-пойнтской тюрьме, для него это было не в новинку. Как, как, ну как они могли настолько по-дурацки попасться? И что это за невнятные миридийские волшебники, которые так легко поймали их, точно в мышеловку? Да, когда подошёл их корабль и абордаж только начался, Джозеф пытался сопротивляться, но на него набросились, кажется, человек тридцать. Не успел он оглянуться, как уже был связан. Вперёд протиснулся Куница, отпихнув шедшего рядом с Джозефом Лысого Гэмба (тот, похоже, этого даже не заметил). У Куницы ноги были свободны, а руки лишь связаны, но не привязаны к телу, но зато пол-лица у него занимал огромный фиолетовый синяк. – Что? – одними губами спросил Джозеф. Он припомнил кое-какую странность в той битве, точнее, свалке, случившейся после нападения миридийцев – Куницы там как-то видно не было, он появился уже тогда, когда стало понятно, что «Фламинго» не уйти. На боцмана, с его вечным стремлением лезть впереди всех в драки, это было не слишком похоже… Тем временем вместо ответа Куница протянул связанные руки, обе стиснутые в кулак, к карману его куртки. И разжал пальцы. В одном кулаке обнаружился медный селезень, в другом – портрет Ивонн. Джозеф оторопело уставился на боцмана, а тот спокойно, будто сидел в кают-компании и делал ставку в блэкджеке, бросил и селезня, и портрет к нему в карман. – Я сразу понял, что этих фокусников нам не одолеть, вот и сбегал под шумок за твоими любимыми безделушками, – пояснил Куница – шёпотом, но миридийцы всё равно расслышали. По крайней мере, услышали, что пленники переговариваются между собой. – А ну тихо! – крикнул кто-то из них, из тех, кто шёл параллельно колонне по обочине дороги. – Или опять водяные кляпы себе захотели? Стараясь не обращать на подначки внимания, Джозеф благодарно улыбнулся Кунице. Надо же, такого от боцмана он никак не ожидал… А эти подлецы ведь наверняка ограбят «Фламинго» – так хоть самое драгоценное из его каюты им не достанется… А что, кстати, станет с бригом потом? Заберут в миридийский флот? Но вдруг эти типы, как «Властелин волн», воюют против всех и все вражеские корабли топят или сжигают? У Джозефа защемило сердце. За почти год, проведённый на кораллово-розовом бриге, он к нему очень привязался. Не так, конечно, как к «Красному селезню», но привязался – и от мысли, что прекрасный корабль отправится на морское дно или, как «Селезень», превратится в обгорелый остов-скелет, делалось невыносимо горько. И ведь это произойдёт даже не в честном бою! В любом случае, что бы ни сделали с «Фламинго», сам Джозеф сдаваться не собирался. Он слышал, как миридийцы то и дело болтали что-то о предстоящем корсарам официальном суде – значит, несколько дней в запасе у него и у команды точно есть, ведь не соберут же официальный суд за пару часов! В какую бы тюрьму их ни швырнули, будет время, чтобы сбежать. Сбежать, сесть на бриг, подпалить факелами окружившие остров пузыри – и ищи ветра в поле, точнее, в океане. Не будут же миридийцы на своей скорлупке носиться вслед за «Фламинго» от Ледового моря до Жерилана. Если же эти чародеи поймают их во время попытки побега… что ж, погибнуть в бою гораздо почётнее, чем качаться на виселице. Старик Арни, Натаниэль и – да – Крошка Билли будут им гордиться. Вспомнив о них обо всех, Джозеф грустно улыбнулся. Арни, не сдавшийся окружившим их патрульным судам, сбитый пушечным ядром в морские волны – как он сам и мечтал, он ни за что не хотел уходить на покой и умирать на суше… Натаниэль, любимый старший брат, до последнего прикрывавший Джозефа в битве с амлонийской военной эскадрой… Даже бедолага Крошка Билли, пускай и тронувшийся умом после гибели своего дружка, но до этого успевший организовать корсаров так, что они с одним-единственным кораблём наголову разбили целую флотилию Кантера… Все они встретили свой конец достойно, как настоящие моряки и бойцы. «Тихо! – одёрнул Джозеф себя, почувствовав, что мысли в голову приходят совсем уж обречённые. – Погибать соберёшься в последнюю очередь! Не для того Натаниэль тебя тогда спасал, чтобы теперь тебя прикончили какие-то недоумки, которые просто большие пузыри надувать умеют!» Он расправил плечи – насколько это при связанных руках было вообще возможно – и осмотрелся. Дорога, по которой их вели, по-прежнему шла вдоль моря, но пологий песчаный берег сменился крутым обрывом. Обрыв, впрочем, был совсем невысоким (как прикинул на глазок Джозеф, футов десять-пятнадцать, не больше); если что, можно будет с него нырнуть и поплыть – по возможности под водой – в сторону «Фламинго». Другое дело, что неизвестно, как далеко ещё отсюда до тюрьмы – если она, кто знает, вообще на противоположной стороне острова, то при побеге придётся бросить бриг, как это ни тяжело, и занять какой-нибудь из местных кораблей. Куница подтолкнул его в бок и чуть шевельнул головой в сторону обрыва. Он явно раздумывал о том же самом. – Обсудим, – вновь едва приоткрывая губы, сказал Джозеф. Однако, как оказалось, боцман не изменял своим привычкам даже со связанными руками. – Я сбегу прямо сейчас, – ну хоть по-настоящему тихо шептать выучился, и то хорошо… То есть как это – сейчас?! Джозеф сделал ему страшные глаза, но Куница и бровью не повёл. «И зачем я даже пытался? Можно было бы не тратить время. Он абсолютно неисправим». – У меня же связаны только руки, а одними ногами я грести умею, – сообщил боцман. – Да не вздумай ты, придур… – Держитесь, – Куница, слегка улыбнувшись, снова пихнул его под локоть. – Я вас выручу. И вдруг, истошно заорав (Джозеф сам дёрнулся от неожиданности и едва не оглох), он понёсся к обрыву мимо застывших конвоиров. Оторопевшие миридийцы опомнились лишь тогда, когда Куница, изогнувшись, как сельдь, прыгнул вниз. Раздался громкий плеск. Джозеф, Лысый Гэмб и ещё несколько человек, не сговариваясь, рывком метнулись следом, но тут уже конвоиры не зевали, бросились наперерез им и схватили каждого (в Джозефа вцепилось сразу четверо – вот салаги!). – Куница! Плыви к «Фламинго»! – изо всех сил закричал Джозеф. – Слышишь? Доберись до «Фламинго», чего бы это ни стоило! Как мы планировали! Сразу же к бри… буф-ф-фы… – рот снова склеила эта мерзкая солёная плёнка. Миридийский капитан с голубой искрой в руке подошёл к ним со стороны головы колонны. В его лице впервые читалась плохо сдерживаемая ярость – весь день он хранил полное хладнокровие. Джозеф прищёлкнул пальцами: местное командование удалось застать врасплох! – За новую подобную выходку будет расстрел, – сквозь зубы сказал капитан, сжимая свою искру так, что побелели костяшки пальцев. – Фарроли, – перейдя на миридийский, повернулся он к одному из младших офицеров, – сейчас же к пристани, пошли отряд на вальзийский корабль. Отдав честь, офицер быстрее ветра понёсся по дороге в обратную сторону. В некотором роде Джозеф был даже рад, что у него рот закрывала плёнка, иначе бы он непременно усмехнулся в голос. Хоть эти типы и волшебники, но мозгов у них не больше, чем у обычных людей. В обе ловушки они попались как миленькие. Если бы они не отвлеклись, кинувшись ловить его и всех прочих (вот молодцы те, кто догадался тоже побежать к берегу!), у них была бы ещё возможность достать Куницу из пистолета. А если бы они хоть немного подумали, то поняли бы, что Джозеф не стал бы горланить на весь остров о настоящих планах побега. Хоть бы задумка Куницы удалась… Всё-таки это был страшнейший риск – а вдруг бы, к примеру, кто-то из миридийцев не растерялся и отреагировал быстрее, чем ожидалось? А вдруг Куницу всё равно быстро поймают? Да нет, он, конечно, тот ещё сорвиголова, но при этом далеко не дурак. Если он временами откровенно тупит, то это больше из желания досадить Джозефу, чем от настоящего недостатка ума. И опять же, раз от местных чародеев можно вот так сбежать, не такие уж они и гениальные-неуязвимые. Есть немалый шанс, что Куницу так и не выследят. Ну а сам Джозеф тоже зевать не будет – раз один человек удрать сумел, это удастся и остальным. Через некоторое время дорога свернула чуть в сторону от моря, однако впереди всё равно виднелась серовато-синяя полоска воды. А ещё виднелись крыши и башни, кое-где белели паруса. «Вовремя Куница смылся – как я и предвидел, этот Артавель не так уж близко, особенно если двигаться вдоль берега…» Ноги уже очень болели, да и руки после стольких часов без движения нескоро отойдут. Хочется надеяться, что в тюрьме их развяжут – миридийцы не идиоты, должны понимать, что иначе он может помереть раньше, чем состоится суд. Прошло ещё где-то часа два (точное время определять было сложно – небо всё так же было скрыто за серебряным пузырём), прежде чем они наконец доплелись до городских ворот. Джозеф уже почти не удивился, увидев, что двери многих домов «законопачены» всё такими же водяными плёнками. Очевидно, их жители не слишком-то захотели подчиниться миридийцам. «Самое странное – что это за миридийцы и зачем они на нас налетели? – ломал он голову. – Мы их кораблей ни разу не трогали, Вальзия с Миридией дружат… Может, до них слух дошёл о нашей битве с Саймоном Кантером, да только они подумали, что в ней действительно участвовали их соотечественники? Да нет, не настолько же они тупы, в конце концов… Уж сумели бы разобраться, где настоящие их корабли, а где просто кто-то их флаги поднял…» Тюрьма, как ей и положено, находилась на окраине города – до моря от неё было довольно далеко. Сероватое низкое здание с решётками на окнах, разумеется, выглядело очень внушительно, но Джозеф, оглядев его и примерно подсчитав, сколько их всего вместе с людьми с «Властелина волн», удовлетворённо хмыкнул. Даже в крупных тюрьмах не всегда найдётся такое количество свободных камер. А значит, их неизбежно расселят группами. Конвоиры вводили их внутрь по трое, причём с каждой тройкой пленников отправлялось едва ли не два десятка человек охраны. Прекрасно! Значит, несмотря на все свои магические пузыри, несмотря на то, что у корсаров связаны руки, миридийцы их боятся. Джозефу пришлось стоять у тюремной ограды очень долго. Даже небо потемнело – смена дня и ночи, как выяснилось, была заметна даже сквозь серебряный пузырь. Миридийцы, конечно же, помнили, кто из чьей команды, поэтому в последнюю тройку заключённых попали, помимо Джозефа, офицерик с «Властелина» Жоэль и Лысый Гэмб. «Умно, – подумал Джозеф. – Два враждующих капитана и идиот с испитым лицом – по крайней мере, так бы на их месте рассуждал я». Руки им перед самым входом в камеру – маленькую, с одним миниатюрным окном в ладонь шириной – высвободили (а Джозефу расковали ноги). Но десять конвоиров в это время держали их под прицелом ружей, так что отчаянного побега бы уже не вышло. – Через неделю состоится суд, – сообщил на прощание один из миридийцев, прежде чем захлопнуть дверь. В замке скрипнул ключ. К облегчению Джозефа, водяная плёнка на его губах тут же исчезла с лёгким хлопком. Видимо, для поддержки этих чар миридийцам тоже силы требовались. Или, может, они собираются его хоть как-то кормить до суда. Глубоко вдохнув, он с выражением начал: – Лысые кракены, раздери их дрейк, слизь улиточья… – и продолжал в том же духе минуты три. Ни Гэмб, ни даже курбартанин его не прерывали. Гэмб уныло царапал какие-то узоры ногтями по стене, а Жоэль мрачно сидел на полу, скрестив руки на груди. – Уф. Ладно, – выговорившись, уже намного тише сказал Джозеф. – У нас есть как минимум неделя на то, чтобы решить, как отсюда выбраться. – Выбраться? – взметнулся Жоэль. – Я не какой-нибудь вальзиец, чтобы бросить свою команду. – Ваша команда без вас проживёт – хоть наедятся вволю, – съязвил Джозеф. – А если серьёзно, то неужели вы думаете, что мы с Гэмбом собираемся удирать, бросив остальных? Ну и да: прежде всего нам надо понять, как вообще можно вылезти из этого мешка? – Очень прочный камень, – сообщил Гэмб, постучав по стене. – Да я уж понимаю, что не глина. Окно… – Джозеф подошёл к окошку – оно было как раз на уровне его глаз – и выглянул. Естественно, он увидел высокую тюремную ограду и два ряда охраны. – Так… тоже шансов мало. В общем-то иного и не следовало ожидать – если это тюрьма единственная на острове, а именно так оно в островных колониях обычно и бывает, то она очень надёжная. – Джозеф, а ты же ведь сбежал из тюрьмы в Мондж-Пойнте! – осенило Гэмба. – Может, и здесь так же получится? Джозеф с усмешкой покачал головой: – Если бы ситуация была похожая, я бы сам давно об этом подумал. Но мы сейчас совсем в другом положении. В Мондж-Пойнте я просто распихал охрану и махнул через ограждение, когда нас вывели на работы. Во-первых, я был один и ни за кем возвращаться не собирался. Во-вторых, меня, конечно, ловили, но не усерднее, чем обычных воров – губернатор там не промах, понимал, что меня от моря за уши не оттащишь, из города я никуда не денусь. И в-третьих, на работы, по-моему, нас тут таскать не собираются. – Но нас поведут на суд, – подал голос Жоэль. – Джозеф, не слышишь, тут кто-то квакает? – поднял брови Гэмб. – На себя посмотри, лягух пропитый! – фыркнул курбартанин. – Заткнитесь! Гэмб, неужели не видишь, теперь не время для подколов? Жоэль, ты говоришь дело – но у нас может что-то получиться, только если действовать сообща. – Для тебя, кракен вальзийский – месье де Гуарре, – задрал нос курбартанин. Джозеф закатил глаза: – Хорошо, месье де Гуарре, соизвольте оставаться тут, пока ваша высокая особа не порастёт мхом. Или есть другой вариант – перестать выпендриваться и обсудить с нами план побега. Жоэль что-то проворчал себе под нос, но потом с нарочито обречённым вздохом поднял глаза: – Ну ладно.