Бриг «Багровый фламинго»

С тех пор, как пушечным ядром сшибло в море капитана Болнера, Старика Арни, а старого доброго «Красного селезня» сожгли, жизнь у Джозефа Авери не ладилась. Без особых трудностей убежав из тюрьмы, он долго болтался в шайках мелких воришек в Мондж-Пойнте. Срезать кошельки и опустошать карманы он выучился быстро, с этим забот не возникло. Но сам факт того, что он, прежде правая рука самого Болнера, корсар, потопивший десятки кораблей, при имени которого дрожал любой закалённый морской волк, вытягивал по гинее в день из карманов портовых простофиль... Позор! Он отпустил усы и бороду (а прежде даже в самых долгих плаваниях если не брил их, так обстригал) и попробовал устроиться матросом. Попасть на какой-нибудь кораблик, для начала небольшой и без надёжной охраны, подбить команду на мятеж... Да какое там. Губернатор Мондж-Пойнта был не таким уж простофилей. Охранники в порту прекрасно знали, как теперь выглядит знаменитый Авери. Поймать не могли его, это да, но о том, чтобы проникнуть на судно, хоть на чужеземное, не могло быть и речи. И вот несколько дней назад Джозефу показалось, что фортуна вновь улыбнулась ему. Богато одетый незнакомец, прохаживавшийся в порту, увидел его и сказал: – Вы ведь Джозеф Авери? Больше никого рядом не было, и Джозеф кивнул. Собеседник его был совсем юношей, в случае чего убежать будет несложно. – Меня зовут Уильям Гаттерн, я сын покойной леди Марины Гаттерн, – гордо сообщил тот. – На самом деле я ещё незаконный ребёнок барона Кантера. – Очень приятно, – со скрытой иронией ответил Джозеф. – Мой отец хочет меня убить, чтобы я не перехватил его наследство, – объяснил Уильям. – Чтобы спастись, я хочу стать пиратом. И сейчас набираю команду... – Намекаете, что мне хорошо бы пойти к вам на службу? – уточнил корсар. – Но я к кому попало тоже не хочу. Я был под началом Арнольда Болнера. Мальчишка непонимающе посмотрел на него. Так, ясно. Вряд ли он когда-либо бывал в море. Наверняка только в прогулочной лодке плавал. Болнера знают даже рыбаки. – Я дам вам денег, – заискивающе сказал Уильям. Джозеф усмехнулся и покровительственно растолковал: – Дорогой мой мистер Гаттерн, я, конечно, веду не самый приятный для меня образ жизни, но денег я добываю достаточно на пропитание, одежду и даже на менее необходимые вещи. Когда я говорю, что не хочу идти на чей попало корабль, я подразумеваю, что не испытываю желания погибнуть в бою с первым же военным кораблём. А знаете, сколько зелёных юнцов, объявлявших себя капитанами, закончили дни таким образом? Вместе с командой. Барону Кантеру принадлежат несколько вооружённых судов. – Так вот вы мне и посоветуете, что делать... мне сказали, вы опытный, – Уильям чуть не плакал. – Поймите, мне надо сбежать! В первом помощнике Арнольда Болнера взыграла гордость, захотелось рассмеяться, повернуться к этому глупцу спиной и уйти. А просто не имеющий пока дела по душе пират Джозеф Авери задумался. Гордость гордостью, но... оставаться на всю жизнь портовым карманником? Если у мальца есть корабль и наберётся команда, в общем-то всё оборачивается замечательно. Удрать на всех парусах из Вальзии... а там потихоньку пристукнуть так называемого капитана. Он, Джозеф, уважал Старика Арни и никогда не поднимал мятежей, не хотел захватывать командование. Но этот молокосос – другое дело. Можно убрать его даже до отплытия – барон Кантер только спасибо скажет. Однако в таком случае может разбежаться с корабля команда – мало ли, вдруг оставшуюся её часть Уильям наберёт из относительно честных или просто трусливых матросов? Нет уж. Капитанчика можно несколько дней потерпеть, зато и судно, и команда потом точно будут у него... – Ну хорошо, – милостиво согласился он. – Когда являться на корабль? – Ой, хоть сейчас! – Крошка Билли, как его мысленно прозвал Джозеф, так и запрыгал от радости. – Во-он там. «Багровый фламинго» называется. Ой, здорово как! – Сколько денег я получу? Даже такой мальчишка понял намёк. Уильям сунул в руку Джозефа тяжёлый кошель: – Сотня гиней, сэр! – Благодарствую. Когда отплытие? – Э-э... – Уильям замялся. – Дня через три-четыре. У меня ещё дела есть. И бриг будет стоять прямо в порту, а ведь сюда и военные корабли заходят, не только вальзийские, но и из других стран! Ну что за болван! Наверное, покутить напоследок хочет или с девчонкой попрощаться. – А у вас есть уже на примете судно, которое можно взять? – Взять? – удивился Крошка Билли. – Ну, ограбить! Вот, если обычаи со времён Старика Арни не поменялись, как раз через пару дней из Амлонии в Курбарт выйдет галион с грузом кости. – К-к-кости? Если бы не сотня гиней сейчас и собственный корабль в перспективе, Джозеф бы застонал. А так он, стиснув зубы, продолжил объяснять: – Кость – это, как правило, значит слоновий бивень, носорожий или единорожий рог, иногда рог газели... Амлония в основном вывозит рог единорога. Так, о чём это я... А, о галионе. Ну и, если мы отплывём не позже чем через неделю, мы его сумеем перехватить. Кроме груза, там ещё немало золотишка. В Курбарте война, а они с Амлонией в союзе. – И его... придётся грабить? – заморгал детскими глазами Крошка Билли. – Нет, снимем шляпы и хором пожелаем счастливого пути! – у Джозефа лопнуло терпение. – Я п-п-понял... Конечно же, торчать на корабле в ожидании отплытия пришлось девять дней. Билли заявил, что ему это жизненно необходимо. Хорошо хоть команда была неплохая, а то Джозеф уже начал опасаться, что рыбак рыбака видит издалека и Билли наберёт целую толпу подобных себе слюнтяев. Нет, ничего подобного. Все настоящие корсары, нескольких капитан прямо из тюрьмы достал – стражникам дал в лапу. Нашлись на борту даже двое знакомых с «Красного селезня»: Джозеф с радостью узнал среди матросов Джерри Маунта, бывшего юнгу Старика Арни – некогда малорослый мальчишка вымахал почти до шести футов, но весёлый и общительный его нрав никуда не делся. Вот без безмозглого Франка Бандирена, которого теперь все отчего-то называли Куницей и которого Билли назначил боцманом, можно было бы обойтись, но ладно – если не давать ему делать глупости, выйдет прок и из него… На десятый день Крошка Билли наконец-то дал приказ отплыть. И взять курс на юг, в океан. Это было прекрасно: в южных колониях всегда было, чем поживиться. Джозеф заметил, что с отплытием и Билли перестал изображать сущего неженку – какая-то воля у него всё-таки была. За обедом в камбузе в тот день капитан был необычно молчалив, хотя в предыдущие дни он смешил всю команду попытками ввести аристократический церемониал. – Эй, Крошк... капитан, – окликнул его Джозеф. – Больше не пытаешься заставить нас друг другу кланяться и говорить «милорд»? Или язык проглотил от стряпни Монти? – до отплытия готовые блюда приносил слуга капитана, и это был первый раз, когда корабельный кок оказался у дел. Уильям неожиданно для всех не замедлил с ответом: – Смотри, Джозеф, берегись! Ты-то своим острым языком подавишься, и потом всю воду пресную выдуешь. Никто не захохотал. Кто-то изумлённо присвистнул. – Ветер переменился на юго-восточный, – деловым тоном заметил Франк. – И крепчает. Может, попробуем всё-таки догнать галион? – Галион? – непонимающе переспросил капитан. – Гм... А где он сейчас находится? – Гиблое дело. Он уже в проливе должен быть, на курбартской границе, а там дозорные, – покачал головой Джозеф. – Раньше надо было думать. – Я сказал, по-моему, что мы идём в Морентский океан, – отчеканил Уильям. – Если есть самоубийцы, плывите и грабьте ваш галион. – Но в океане мы когда ещё найдём добычу! – запротестовал второй помощник Лысый Гэмб. – А тут... Неизвестно, чем бы кончился спор, но сверху раздался вопль вперёдсмотрящего: – Корабль! Вижу на горизонте корабль под флагом Курбарта! Джозеф заметил, что у капитана загорелись глаза так же, как у остальных. Неужели этот мямля чудесным образом пересмотрел свои взгляды на пиратскую жизнь? Но времени раздумывать над всякой ерундой не было. Все высыпали на палубу. То, что вперёдсмотрящий разглядел в свою подзорную трубу, невооружённому глазу виделось мутным пятнышком, в лучшем случае – силуэтом на горизонте. Сам вперёдсмотрящий слез с мачты и доложил поподробнее: – Рассмотреть пока сложно, но точно не военный. Форма не та, и раскраска чересчур яркая. Мне кажется, это прогулочная скорлупка какого-нибудь богача. – Всё равно будем брать, – решил капитан. – Наверное, сделать надо так – подойти ближе с видом мирного судна... – Капитан, не прокатит это, – сказал Уолтер Робертс, раньше отслуживший десять лет в вальзийском торговом флоте. – Если бы это был корабль другой державы, можно было б попробовать. Но, увидев вальзийский флаг и название на вальзийском языке, курбартане насторожатся мгновенно. Уильям снова поглядел на корабль и после минутной паузы приказал: – Поднять все паруса! Повернуть фордевинд! Идём на риск. Сейчас нам юго-восточный как раз поможет. «Фламинго» – отличное быстроходное судно, и если прогулочные парусники курбартских богачей похожи на наши, шансов у них против нас никаких. Пираты бросились к парусам. Джозеф опять встал у руля. При всём презрении к мальчишке-капитану, Джозеф оценил этот его шаг: всё-таки маменькин сынок борется со своей тонкой натурой и готов атаковать то судёнышко. Но переоценивать Крошку Билли не стоит. Во-первых, это не военный и даже не торговый корабль, а мелочь какая-то. Во-вторых, эта посудина из Курбарта, а мимо неё спокойно пройти – это страну свою не любить. Посмотрим, как Билли запляшет, если им попадётся что-то более серьёзное... «Багровый фламинго» понёсся легко и быстро, постепенно сходясь курсом с курбартским кораблём. На последнем, судя по всему, вообще не имелось вперёдсмотрящего. Через час пираты почти нагнали его, а он не увеличил скорость ни на йоту, даже курса не поменял. Причина этого в итоге обнаружилась. На верхней палубе находились только два человека – пышно одетые курбартане, мужчина и женщина лет двадцати, влюблённо глядевшие друг на друга. Собравшаяся по их приказу внизу команда заметила подходивших пиратов слишком поздно: Уильям выкрикнул «На абордаж!», и, когда солдаты в лазоревых курбартских мундирах (и всего-то их было около десяти) и матросы поднялись наверх, на корабле уже была половина команды «Фламинго». Солдаты и команда, надо отдать им должное, дрались как звери. Но их было действительно мало. Молодой владелец судна попытался им помочь со своей шпагой, но Джозеф, не больно-то уважавший правила придворного фехтования, свалил его с ног ударом кулака. Его хорошенькая спутница, бросившись в ноги Уильяму, со слезами взмолилась: – Ах, сэр, пожалуйста, пожалуйста, пощадите Жерома и меня! Берите всё, берите, но не убивайте нас! – она вынула из ушей серьги и сняла заколки и бросила всё это на палубу. Секунду поколебавшись, она присоединила к ним обручальное кольцо с блестевшим на нём бриллиантом, решительно стянув его с пальца. – Ваши корсары, которые месяц назад потопили корабль переселенцев, никого особо не щадили, – напомнил ей Крошка Билли. – Но мы, в отличие от них, не убиваем побеждённых и беззащитных. Не убиваем! – твёрдо повторил он, выразительно покосившись в сторону остальных корсаров. Мог бы и не переживать, потому что Джозеф и не думал спорить: в первые же дни на «Красном селезне» он усвоил от Старика Арни, что на сдавшихся не нападают. – Джозеф, проследи, чтобы забрали деньги и всё прочее. Наклонившись, Джозеф сгрёб с палубы драгоценности. Курбартанка, закусив губу, смотрела на это, но уже не плакала, хотя в серых глазах собрались слезинки. Иногда она тихо поглаживала безымянный палец левой руки. Если вдуматься, от одного бриллианта корсары не обеднеют… «Кажется, я из-за этого Билли сам размяк», – подумал Джозеф, взял её за руку (она взвизгнула) и надел ей кольцо обратно. У неё округлились глаза, а Джозеф поспешно огляделся вокруг – не заметил ли кто из команды. Похоже, нет, как с облегчением убедился он – остальные были заняты тем, что связывали руки курбартским солдатам и перетаскивали на «Фламинго» добычу из трюмов. Внезапно один из этих солдат тихо сказал товарищу: – Слушай, приятель, был я год назад, ещё до вербовки, в бытность свою лекарем, в вальзийской рыбацкой деревне недалеко от Мондж-Пойнта, и меня там вызывали к одной разбитой параличом женщине, а у неё дочка – ну вылитый этот капитан... Уильям услышал и вихрем подлетел к пленникам: – Что за разговорчики? Солдат замолк. – Какое ваше собачье дело до моей сестры? – капитан приставил нож к груди солдата. – Н-н-никакого, – забормотал тот. – Ну хорошо, – процедил сквозь зубы Крошка Билли. После некоторых споров солдат перенесли на «Фламинго», а команду и влюблённую парочку отпустили. Курбартанка рассыпалась в благодарностях, прижимаясь к своему Жерому. Жером выглядел гораздо более подавленным – судя по всему, роскошная яхточка принадлежала именно ему. На «Фламинго» вечером отметили первую удачу элем и великолепным пиром. Кок Монти показал себя молодцом. – Капитан, а почему твоя сестра живёт в рыбацкой деревеньке? – спросил за ужином Куница. – Ты же у нас знатного рода. – Моя сестра-близнец родилась кривоногой, и мама отослала её на воспитание к жене рыбака. Очень просто, – огрызнулся на это капитан. Этот намёк на слухи о болезни, постигшей барона Кантера из-за его беспорядочных любовных связей и передавшейся нескольким его детям, пиратам очень пришёлся по душе. Но капитан ещё держал в руке нож, и они решили не рисковать и не смеяться при нём.