Бриг «Багровый фламинго»

В ту ночь, первую ночь на борту пиратского корабля, Амелии не спалось. Хорошо ещё, что избалованный Крошка Билли (она сама незаметно для себя начала называть его так) устроил рядом со своей каютой целую отдельную капитанскую ванную, и можно было спокойно вымыться в лохани, не опасаясь, что тайна будет раскрыта. Но вообще девушка едва могла поверить, что с ней за этот богатый событиями день произошло. Ещё с утра ведь она прикидывала, по какой цене идут на рынке ракушки, а час назад они с командой поделили первую добычу. От всех переживаний Амелия и ворочалась без сна. Впрочем, добыча была неплохая, а для первого раза так вовсе замечательная. Разделив всё, чтобы завоевать уважение пиратов, относительно честно, капитанша взяла себе все украшения и платья курбартской дамы, девять амлонийских сабель с золотыми, богато инкрустированными рукоятками (для отвода глаз), полную неогранённых алмазов тисовую шкатулку и триста рояльдоров чистоганом. Украшения и платья вызвали среди пиратов некоторое недоумение, но Амелия просто не смогла удержаться – хотя она сама лет с двух носила штаны, она делала так лишь по необходимости, а на наряды богатых ровесниц взирала с зелёной завистью. К счастью, команда, пошептавшись, вспомнила, что у Крошки Билли есть сестра, и посмеялась над сентиментальной привязанностью мальчишки к родне, которую он даже и не видел толком с детских лет. Перед тем, как лечь спать, Амелия перемеряла несколько ожерелий и браслетов и подумала, как же будет радоваться мама, кроме обручального кольца, украшений не знавшая. Тут на них обеих вдоволь хватит... А самые вычурные можно будет продать или вручить тётке. Корабль снова сменил курс и, как было задумано, направлялся теперь в океан. Джозефа на вахте сменил Лысый Гэмб, одутловатый, вялый и поэтому практически не участвовавший днём в захвате корабля. Эль, напротив, заметно его взбодрил – Амелия думала, что после стольких кружек на пиру второй помощник прохрапит до утра, но благоразумно держала свои мысли при себе. И правильно делала – Гэмб и не думал засыпать. С палубы доносилось его протяжное пение: Режь волну, весёлый бриг! Далека от нас погоня... Кроме этих двух строчек, он не помнил из песни ничего – или, наоборот, сочинить не успел. Вот он и выл их на разные лады, что твоё корабельное привидение, пока кто-то ещё из команды не вышел на палубу и не посоветовал Гэмбу заткнуться. Амелии хотелось спать, да и понимала она, что зевающий пиратский капитан – то ещё зрелище, но заснуть она не могла. Не из-за качки – благодаря работе на судах, которую она иногда получала, девушку не беспокоила, по крайней мере, несильная качка, как сейчас. Но постоянно ощущалось, что вот она тут лежит, беззащитная, оружие в нескольких ярдах от неё, да и не умеет она с ним обращаться, а в соседних каютах – настоящие пираты, герои страшных историй, которыми пугала её в детстве мама. Девушка лежала, закрыв глаза, чтобы хоть отдохнуть. Несколько раз мимо «Багрового фламинго» проходили вальзийские торговые суда, и до Амелии доносились сонные перекрикивания вахтенных: – Эй, на «Багровом фламинго»! Куда следуете? – Привет «Золотой звезде»! Мы идём на юго-восток, на Гириэлес, за фруктами и семенами. А вы? – Из Ваукаты в Эрлайнс, уголь везём, и на нашем корабле плывут триста человек курнидских переселенцев. Удачного плавания! – Счастливого возвращения! Весть об ограблении курбартской посудины явно пока что не разлетелась далеко, поэтому Лысый Гэмб предпочитал не заморачиваться с манёврами и не прятаться от каждого встречного корабля. К тому же, как наутро удостоверилась по бортовому журналу Амелия, четыре судна, проплывавшие рядом, все шли под флагом родной Вальзии – что предсказуемо, ведь бриг пробирался не так и далеко от вальзийских берегов. – Будь осторожен, – всё-таки сказала она утром Гэмбу. – Мало ли кто может нас запомнить? – Да наши-то за тех курбартских хиляков только благодарить будут, – отмахнулся Гэмб. – К тому же когда ещё о нас услышат? Если даже эта парочка плыла из ближайшего порта, они туда только сейчас вернулись! Пока расскажут, пока корабль опишут... мы уже до Саудании доберёмся. И что нам делать, чтобы быть осторожными? Ползти вдоль самого берега по мелководью? Или под воду нырнуть? Здесь много кто плавает. Лучше всего, капитан, идти как сейчас идём, если тебе осторожничать приспичило. – Нет уж, мы же не собираемся на всю жизнь в Сером море остаться. Утром мимо прошла рыболовецкая шхуна под флагом Амлонии. Едва услышав о ней от вперёдсмотрящего Дика, Амелия срочно собрала совет – брать или нет? Сверившись с картой, пираты убедились, что берег Вальзии сейчас от них всего-то в нескольких милях, и очень близко находится портовый город Горм. Собственно, самый восточный вальзийский порт, но достаточно крупный. Амлония хоть и в союзе с Курбартом, с Вальзией у неё мир, и брать на абордаж тамошнее судно, да ещё не самое богатое, в опасной близости от Горма рискованно. – Мы не умираем с голоду, – сказал Джозеф. – Ради чего мы будем тут балаган устраивать? Ради двадцати ящиков селёдки? Давайте лучше в Горм заглянем. – То есть как? – даже слегка испугалась Амелия. – Зайдём в порт? – А пленников-то, капитан, мы что, будем до самой Саудании кормить? – фыркнул первый помощник. И точно: ещё не освоившаяся Амелия забыла напрочь о десяти курбартских солдатах, сидевших в трюме. – Н-ну хорошо, но... мы же не можем заходить прямо в Горм. На лице Джозефа опять появилось смиренное выражение учителя, в сотый раз объясняющего урок нерадивому ученику: – Мы подойдём близко и спустим шлюпку с солдатами и охраной. Доплыв до Горма, охрана высадит пленников на берег, и пусть уж они сами выбирают – помирать с голоду в степи или идти сдаваться коменданту гормского форта. До Амелии дошло, что он имел в виду, и она поняла, что так будет лучше всего. Конечно, если уж солдаты пойдут в форт, о новом пиратском корабле узнают и в Вальзии, но зачем нужна отсрочка неизбежного? Пришлось, правда, плыть не с попутным ветром. Чтобы не терять времени, Амелия приказала спустить паруса, и «Багровый фламинго» силами гребцов бодро двинулся к берегу. Тем более бодро, что капитанша сообразила привлечь к делу солдат, и те, предпочитая плен в цивилизованном Горме и в придачу возможность тайком попасть на амлонийский корабль или другое судно союзной страны прозябанию в пиратском трюме, не жалели сил. Шлюпку спустили, когда приблизился берег. В охранники Амелия, подумав, отрядила на всякий случай наиболее прилично выглядевших членов команды – Уолтера Робертса, кудрявого красавчика Энтони Джамбла, ударившегося от нищеты в пиратство бывшего школяра и даже, по слухам, ученика чародея Тощего Грега и ещё нескольких в таком роде. Джозеф, догадавшись о причинах такого выбора, спросил: – А ты, капитан, не поплывёшь? Ты ж у нас аристократ. Пойди к коменданту и с поклоном препоручи ему пленников, геройски захваченных в ходе кровавой битвы с подлым врагом нашей страны. Бородач так похоже изобразил пафосный тон неродовитых дворян вроде барона Кантера, которые любили ораторствовать о геройстве в битвах, хотя сами и меча фамильного в руки не брали, что на этот раз даже сама Амелия не удержалась от смеха. Но что-то ей не понравилось в таком предложении. Нахальный шутник Джозеф... кто знает, что от него ждать, если капитан покинет корабль? Из разговоров команды девушка успела услышать, что Джозеф когда-то был первым помощником Арни Болнера, самого удачливого и лихого в истории вальзийского корсара! Да и не полагается как-то капитану с корабля уплывать, да ещё по такому пустяку. – Если комендант умрёт от скуки, слушая мою речь, нам несладко придётся, – ответила Джозефу Амелия. С этим типом нормально разговаривать нельзя – приходилось изощряться, придумывая что-то, хоть немного остроумное. Шлюпка отчалила. Амелия смотрела, как она плывёт, и разглядела, что у жёлтой полосы песчаного берега чернеет нечто, подозрительно похожее на корабль. Девушка обратила на это внимание команды. – Ничего особенного, капитан, это остов затонувшего судна, – приглядевшись как следует, сказал Франк Куница. Остальные закивали. – Очевидно, это был бриг вроде нашего, но я не уверен – отсюда не видно. Я думаю, наши ребята сообразят его осмотреть. Вряд ли там есть что-то ценное, он же не первый год тут валяется, всё, должно быть, потаскали местные, но никогда не знаешь. В подзорную трубу Амелия увидела, что, выпустив солдат (которые поспешно бросились в лес, к дороге, ведущей в форт), пираты действительно пошли к остову. Через некоторое время они, очевидно, нашли там что-то невероятное. Или встретили чудище морское. Так или иначе, они стремглав бросились в шлюпку, таща какие-то сундучки, и замахали вёслами так, будто за ними гнался весь военный флот Курбарта и Вальзии в придачу. – Знаете, что это? – завопил Тощий Грег, едва оказавшись на палубе. – Это «Красный селезень»! Все ахнули. Амелия впервые увидела, как насмешник Джозеф сглотнул и растроганно покачал головой. Шутка ли! Корабль Болнера! – Но «Красный селезень» был потоплен довольно далеко отсюда, – удивился Лысый Гэмб. – Вы уверены, что это он? Грег молча протянул руку, в которой была искусно сделанная медная фигура селезня. Слегка оплавившаяся и поцарапанная, но узнаваемая. На крыле селезня ещё виднелись буквы АЭБ. – Арнольд Эдвард Болнер, – расшифровал Джозеф и погладил птицу по медной головке. – Любимый талисман Старика Арни! Как сейчас помню... – Странно, как же всё-таки судно оказалось тут? – не унимался Гэмб. Бородач задумался: – В принципе я никогда не видел, как «Селезень» ушёл под воду. Когда меня взяли в плен, последним, что я увидел, был пожар, запылавший на палубе после пары пушечных ядер и нескольких подожжённых дротиков. Франк Куница и Джерри Маунт, тоже бывшие матросы Болнера, подтвердили, что, кроме пожара, ничего они не видели. – Погода тогда была плохая, середина октября, дожди, ветер... – продолжил Джозеф. – В тюрьме нам сказали, что корабль потонул. Но, в общем-то, неудивительно, что пожар на самом деле довольно быстро прекратился, больше обуглив, чем полностью уничтожив. «Селезня» отнесло штормом и выкинуло здесь. Он говорил с такой нежной любовью к погибшему кораблю, что Амелия была тронута. И подумать, что в одном человеке уживаются столько разных качеств!.. – Мы осмотрели корабль. Там огонь всё-таки хорошо поработал – наверное, в каютах тоже кто-то что-то поджёг, – доложил Робертс. – А те вещи, что пережили пожар, доконало море. Мы нашли только несколько закрытых сундуков в трюме, которые уцелели. Джозеф и Франк тут же взялись осматривать сундуки (Джерри, который был ещё совсем мальчишкой, юнгой, когда плавал на «Красном селезне», запомнил о последнем довольно мало). – Ага, – бормотал Джозеф. – Здесь хранились самые дорогие для Старика безделушки – не считая этого селезня, которого он с собой таскал. Эти два сундучка мы взяли с той амлонийской бригантины, так и не успели посмотреть, что там. А эти три пустых – на всякий случай мы их держали... А, а вот этот мы отняли у Рыжего Ромтона! Вот только даже открыть не успели... Амелия, чувствуя, что слишком долго молчала, принялась распоряжаться: – Прекрасно. Спасибо, приятели, хорошо поработали. Так. Сундук с безделушками Старика получает Джозеф как его первый помощник и ближайший соратник. Амлонийские и сундук Ромтона сейчас откроем все вместе. Пустые – в трюм. Джозеф просиял от счастья и тут же поволок сундук в свою каюту. Франк Куница завистливо посмотрел на него, но оспаривать приказ не решился. Боялся он, разумеется, не столько салаги-капитана, сколько самого Джозефа. Ведь у Болнера Куница служил всего-то месяца три, и простым матросом. Кувалдой пираты сломали замки на всех трёх сундуках, оставшихся на палубе. В тех, что были похищены с амлонийского корабля, обнаружилась единорожья кость, чему никто особо не удивился, но все порадовались – этот товар имеет немалую цену. В третьем, совсем маленьком сундучке, тоже не было бы ничего особенного – там лежала золотая и серебряная парча, уже, правда, сильно потускневшая от времени. Вот только поверх неё валялся небольшой листок бумаги с каким-то рисунком. Или не рисунком... – Карта! – Амелия осторожно взяла её, боясь, как бы бумага не рассыпалась в пальцах. Но ещё не так много лет прошло – карта была как новенькая. Надписи на ней были курбартские, но в целом разобраться было легко. Карта изображала восточную часть Эвеннорта, Морентский океан, пролив Иррен и северо-восток Саудании. И поверх всего этого был ещё проложен красной краской маршрут, упиравшийся в какой-то морентский островок. На обороте листа что-то было написано, только тоже на курбартском. Амелия беспомощно огляделась: – Джозеф, курбартский знаешь? – Чем больше ты ихних кораблей потопил, тем легче с ними болтать! – расхохотался тот. Девушка поняла, что сморозила глупость – ну конечно же, у Болнера чуть ли не каждый третий курбартский моряк в плену побывал. Довольно грубо вырвав у неё карту, Джозеф, поразмыслив, перевёл: – «Я, корсар Мартен де Фарж, добровольно предаю себя в руки королевской гвардии и каюсь в моих прежних деяниях. На этой карте обозначен путь к острову, на котором хранится вся моя добыча за последние девятнадцать лет и восемь месяцев. Засим удостоверяю собственноручной подписью». – Любопытно! – сказал Лысый Гэмб. – А кто этот Мартен де Фарж? В жизни о нём не слыхивал. – Когда ты качался в колыбельке, его соратники давно успели покачаться на виселице, – отозвался Джозеф. – Старик Арни его ещё застал, однажды де Фарж его чуть не убил. Знаменитый был корсар, вальзийские корабли топил, как яичные скорлупки, а сколько ограбил... Да вот только потом ему всё это так понравилось, что он взялся грабить и своих. Сначала на это смотрели сквозь пальцы, а когда он распоясался вконец, отрядили целую армаду его ловить. И поймали. За выдачу всех своих сообщников и указание местонахождения добытых сокровищ де Фарж был награждён – виселицу заменили пожизненной тюрьмой. Он оттуда, конечно, сбежал, когда у них была предыдущая революция, но морем, очевидно, и вправду был сыт по горло. Перебежал в Миридию и доживал свой век, выращивая яблоки. – И эти его сокровища ещё никто не нашёл? – уточнила Амелия. – Никто, – кивнул Джозеф. – Если б нашли – такой шум бы поднялся! Но нет. Корабль, отправившийся на их поиски, попал в лапы нашим, карту захватили, вот она из рук в руки до Старика и дошла. Капитанша победоносно улыбнулась: – Та-ак, кто тут у нас не хотел в Морентский океан плыть? Никто не признался. – Поднять все паруса! Быстро!