Бриг «Багровый фламинго»

Садилось солнце. Бриг с попутным ветром плыл на юго-восток. На вахте у штурвала стоял Тощий Грег, бормоча то ли ругательства, то ли заклинания. Половина команды резалась в блэкджек в кают-компании, проигрывая друг другу награбленные накануне рояльдоры, кто-то сидел по каютам. Джозеф стоял у кормы, глядя на белый пенный след на море и держа в ладонях начищенного до блеска медного селезня. – Плывём, значит, приятель, за сокровищами, – пробормотал он. – Оттяпаем у курбартан лакомый кусочек. Вообще пират считал тех, кто беседует с вещами, немного чокнутыми. Но это ж была не просто вещь! Это был Красный селезень старого Арни. – Отплывём от материка подальше, там… – он осторожно огляделся и ещё тише продолжил. – Там разберёмся с этим капитанчиком. Куница уже знает, и Лысый Гэмб тоже. Но остальные, дружище, возражать не будут. Крошка Билли ещё до отплытия у всех в печёнках сидел. В лучах заката птица казалась не ярко-рыжей, а по-настоящему алой, и поблёскивала. – Надеюсь, если мы встретим военный корабль, Билли не запаникует и не сдаст всю команду. Он может… Представь себе, он захватил наряды и какие-то бирюльки той курбартанки – для своей сестры, от которой он с детства отдельно воспитывался! С какого лиха его понесло в пираты? Такому хилячку место в бальной зале. Джозеф помнил, как, бывало, вот так же говорил с талисманом Арни. У старого капитана, говорят, когда-то был живой ручной селезень, которого Болнер подобрал подстреленным и совершенно окровавленным. Птица чудом выжила и была верным другом хозяина на его прежних кораблях, а спустя несколько лет, после её естественной смерти, он переименовал очередной захваченный бриг в её честь. Говорят, селезню устроили пышное погребение в море с салютом из всех пушек, как офицеру высокого ранга… Историю медного талисмана Джозеф тоже знал, и не только по рассказам Арни. Он был семилетним мальчишкой, тайком пролезшим на борт младшим братом третьего юнги… На захваченном амлонийском галионе – том самом, с грузом кости – среди пассажиров оказалась молодая дочь богатого ювелира. Этот ювелир, готовый на всё ради спасения жизни и чести девушки, и изготовил чудесную статуэтку. Похолодало. Джозеф зашёл на капитанский мостик. Там Крошка Билли в очередной раз сверял курс по карте. – Если ветер не переменится, через пять дней мы будем у острова Гириэлес, – сообщил он, подняв голову. – Ясно, капитан, – кивнул Джозеф и прикинул в уме: Гириэлес – остров из-за скалистых берегов и плохой погоды почти не освоенный, туда только исследователи и сумасшедшие волшебники заплывают с Эвеннорта. Идеальное место, чтобы расправиться с Билли. Даже если он сбежит, у него мало шансов выжить. Первый помощник нащупал в кармане горсть монет и вспомнил о блэкджеке. Почему бы не пойти развлечься? Он зашагал в направлении кают-компании, раздумывая, что будет выгоднее поставить – вальзийские или курбартские деньги, как вдруг, потрогав другой карман, остолбенел. Где селезень? Неужели он забыл статуэтку на корме? Хоть бы только не на самом бортике – а то ветер крепкий, а талисман маленький, мигом в море сдует… На корме селезня не оказалось. Джозеф тоскливо поглядел на вздымающиеся волны. Может, ещё сотни лет будет талисман Болнера лежать на дне, там же, где покоится и настоящая птица… Внезапно сзади раздались шаги. Обернувшись, пират увидел Крошку Билли – осторожно держащего в руке селезня. – Ты своего спутника забыл, – весело сообщил капитан. Джозеф просто вырвал птичку у него из рук. – И кто меня зовёт Крошкой Билли, когда сам с игрушками возится! – Слушай, приятель, ты по этому поводу лучше заткнись! Этот селезень – не игрушка! – разозлился Джозеф. – Тебе невдомёк, что морякам можно любить и уважать своего капитана – оно и понятно, ведь сопливого мальчишку в жизни никто уважать не станет! Капитан выхватил из-за пояса курбартскую саблю: – Эт-то что ещё? Мятеж?! Смотри мне! Высажу тебя на Гириэлесе, будет тебе твоя утка вместо капитана! Оказывается, Билли имел представление о том, как удобно оставить кого-то на Гириэлесе… – Я сам там выйду, если ты будешь оскорблять память Старика! – проскрежетал Джозеф. Капитан задумался, потом убрал нож. – Ну ладно, – примирительно сказал он. – Я не думал, что тебе так дорог этот талисман. И уж тем более я не хотел говорить ничего плохого о славном Арнольде Болнере. У него ведь, я знаю, и Куница, и Джерри Маунт служили… Кстати, куда запропастилась вся команда? – В основном в кают-компании в карты играют. Я как раз тоже туда шёл. Или, – ехидно уточнил первый помощник, – играть на деньги не аристократично? – Меня достали ваши шутки о моём происхождении, – скривился Билли. – Между прочим, я к вам сам зайду. – Смотри не прокути эти курбартские колечки и бусики, а то сестра огорчится. И после этой уничтожающей реплики Джозеф, зажав в одной руке селезня, в другой – три серебряных кроны, отправился присоединиться к остальным. Блэкджек к тому моменту себя уже исчерпал, и пираты перешли к висту – всё благодаря Франку Кунице, знавшему бесчисленное множество карточных игр со всеми их правилами и со всевозможными способами сжульничать. И на корабле Болнера, и среди портовых воров Джозеф слыл ловким картёжником, но до Куницы ему было далеко. У боцмана, казалось, было несколько глаз – через несколько партий Джозеф обнаружил, что сам он выиграл двадцать крон и проиграл тридцать пять, а окружающим повезло ещё меньше. Зато рядом с Франком выросла гора монет. Всё, однако, было цветочками по сравнению с тем, что началось, когда за стол подсел Крошка Билли. Кроме него и боцмана, никто уже больше толком не играл. Билли делал порой до смешного осторожные ставки, но проигрывал всё подчистую – деньги отправлялись через стол в руки боцмана. Капитан, видно, был страшно разочарован. Когда он в сумме проиграл двести пятьдесят рояльдоров, Джозеф готов был поклясться, что на глазах мальчишки появились слёзы. Пятьдесят ещё остававшихся у Крошки Билли курбартских монет не уплыли от владельца чисто по счастливому совпадению. Увидев, что только у Джозефа и ещё нескольких подобных искусников сохраняется хоть какой-то интерес, Франк великодушно заявил: – Кажется, становится скучно. Пойду-ка я подсчитаю барыши. Он гордо ушёл. Вскоре поплёлся в свою каюту и Билли, в недоумении ощупывающий свой отощавший кошелёк. Без них игра снова пошла веселее – Джозеф умудрился вернуть весь проигрыш и немного сверх того, да и вообще деньги опять распределились среди команды равномерно. Тем не менее, до отбоя пара драк всё-таки произошла – нужно же было установить, кто честнее сжулил. Тощий Грег на палубе сидел, прислонившись к штурвалу, и по-прежнему шептал какую-то белиберду. Присмотревшись, Джозеф увидел, что вахтенный крепко спит. Делать было нечего – он растолкал его, велел убираться в каюту и сам встал на его место. Вот ещё забота – с лунатиком возиться! Высадить бы его вместе с Крошкой Билли, да жалко – днём-то он матрос толковый, расторопный. Море было почти спокойным; ветер утих, паруса надувались едва-едва заметно. Но это ненадолго. Выйти бы в океан, а там уже глаз да глаз нужен, чтобы в бурю не перевернуться. Джозеф тихонько затянул старую морскую балладу «Вольный рыцарь Вальзии» и понемногу пришёл в отличное настроение. Пускай лишнюю вахту придётся отстоять – ничего! Скоро Гириэлес, там совершится заговор, и дальше искать сокровища де Фаржа «Багровый фламинго» пойдёт уже под началом капитана Джозефа Авери! А благодаря дураку Крошке Билли у матросов будет запас весёлых баек лет на десять вперёд. Эй! В море ураган бушует десять дней, За наши головы – три тысячи гиней. Скрылась бригантина прочь, порт морской, прощай! Вольный рыцарь Вальзии, иди и побеждай! Джозеф заметил какое-то движение поодаль. Оказалось, что это Билли разговаривает с Франком Куницей. – Я отыграюсь, – убеждал боцмана Билли. – Поверьте мне, я теперь выучился и могу отыграться! Давайте завтра опять организуем вист. – Завтра времени будет мало, – ответил Куница. – Мы будем выходить в океан через Каришский пролив, а там скалы опасные. Ты-то не знаешь, капитан. – Ну послезавтра! Франку явно надоел глупый юнец, и он уже собирался отмахнуться, как вдруг Джозеф сделал ему знак: соглашайся. Капитан всё-таки носит с собой нож, мало ли – не удастся его убить, сумеет сбежать… Не хочется, чтобы с ним сбежали пятьдесят рояльдоров. Крошка Билли был счастлив, услышав о возможности реванша. Он чуть ли не вприпрыжку убежал в каюту, а Джозеф и Куница посмотрели друг на друга – и, как по команде, расхохотались. Устав от подсчётов своих выигрышей, боцман ушёл спать. Джозеф, посмеявшись всласть, запел вновь, наслаждаясь усиливающимся после недолгого затишья ветром. Эй! Поглотил врагов дружище-океан, Над кораблём давно бушует ураган. Берегитесь, моряки, разбегайся, флот! Вольный рыцарь Вальзии по волнам идёт! Около полуночи он заметил вдалеке курбартские флаги (бело-жёлтые с алой серёдкой полотнища, видно, просто созданы для того, чтобы их за несколько миль видели корсары). С помощью подзорной трубы он, к своему огорчению, установил, что добыча не по зубам. Шёл правительственный корабль под эскортом нескольких лёгких военных корветов. Там были высокопоставленные пассажиры и деньги, но «Фламинго» такую охрану не одолеть. На всякий случай, подумав, Джозеф спустил флаг. Не слишком красиво, конечно, но ведь ночь... Курбартане не обратят ни малейшего внимания на бриг без флага – мало ли тут сброда всякого, вблизи расположен самый рыбный район в Сером море... А вот вальзийское знамя для курбартан – что курбартское для вальзийцев. Иначе говоря, красная тряпка для быка. Между тем курбартская маленькая флотилия никуда не торопилась. Учитывая, что для неё ветер попутным не был. Джозеф, позёвывая, наблюдал за судами. Они приблизились, но всё равно шли где-то в полумиле и сходиться с бригом не собирались. И тут намётанный глаз Джозефа разглядел в полумраке какую-то странность. Один из корветов вёл себя, мягко говоря, не как положено. Он просто выполнил поворот и с поднятыми парусами понёсся прочь от остальных кораблей. Два других корвета через какое-то время бросились в погоню. Джозеф позвал Лысого Гэмба, и вдвоём они спустили все паруса – не хватало ещё, чтобы «Фламинго» вклинился в эту гонку. С корабля-беглеца послышались пушечные выстрелы. Догоняющие замедлили ход; палуба одного из них задымилась. – М-да, – покачал головой Гэмб. – Что скажешь, Джозеф? – Ну а что? По-моему, ясно. Скорее всего, в этом мире стало ещё на одно пиратское судно больше. – И курбартское, как назло. И идущее перед нами. – У них сейчас после революции опять много пиратов появилось. Не только «своих» корсаров, но и тех, кто вышел из противников нового правительства. – Нам-то какая разница? – хохотнул Лысый Гэмб. – В чём эти все курбартские революционеры и консерваторы сходятся, так это в их отношении к Вальзии. Ну ладно. Пойдём, запишем эту историю в бортжурнал. Лысый Гэмб не умел писать и скрывал это настолько же тщательно, насколько абсолютно безуспешно. Джозеф лишь усмехнулся. В другое время суток он бы с удовольствием посмеялся над вторым помощником, но ночью лучше не затевать спор. Особенно теперь – на следующий день команде предстояла огромная работа. Франк Куница не врал капитану – Каришский пролив мог быть по-настоящему опасен. Когда пираты снова вышли на палубу, курбартский корвет уже не был виден. – Может, его через несколько дней поймают, – с надеждой сказал Джозеф. – У них новое правительство свирепое, как обычно. Отрядит крупное судно, и его потопят. – Он, как и мы, плывёт в океан, – встревоженно кивнул Лысый Гэмб. – Хоть бы он в проливе разбился. Не хватало нам ещё соперника за сокровища де Фаржа! – Если команда не подберёт себе посудины получше, мне на них плевать, – весело заверил его первый помощник. – Наш «Багровый фламинго», конечно, не военный корабль по природе своей, но крупный и вооружён (должен признать, благодаря Билли) прекрасно. С каким-то мелким корветом справится за милую душу. Они подняли паруса, и Лысый Гэмб ушёл спать. На бриге воцарилась долгожданная тишина, нарушаемая только тихим пением Джозефа. Первый помощник спокойно стоял у штурвала, глядел на море и думал – вот у него новое судно, новая команда, но Серое море, Каришский пролив, морские песни и медный селезень остались прежними. На расстоянии двух-трёх миль друг от друга к Каришскому проливу плыли курбартский корвет и вальзийский бриг. На обоих судах были спущены флаги. Эй! Налегай на вёсла пободрей, матрос! Мы далеко от берега, нас ветер прочь унёс! Волны бьются за бортом: как они шумят! Вольный рыцарь Вальзии, нет пути назад!