Бриг «Багровый фламинго»

Амелия уже и не знала, как среди этих скал высмотреть ручей. Меловые пики были до такой степени похожи друг на друга, что в глазах рябило. У девушки всё крепло и крепло подозрение, что большая часть, ну, по крайней мере, очень многие из пропавших на Гириэлесе авантюристов заблудились в горах и померли с голоду ещё до того, как их выследили волшебные существа. Стояла такая тишь, нарушаемая лишь доносившимся шумом моря, что Амелия чувствовала себя жутковато. Её силы воли хватало только на то, чтобы стиснуть зубы и не дрожать. Почти забыв о драгоценной питьевой воде, она смотрела вперёд в одну точку, мечтая только о том, чтобы поскорее вернуться на бриг. Корсары вроде как держались лучше. Джозеф и Лысый Гэмб неустанно зыркали глазами по сторонам. Заметив что-то, хоть немного похожее на водоём, крадучись шагали в нужную сторону и приглядывались. Шедший замыкающим Франк Куница тоже не зевал, но его первой обязанностью было обеспечить отряду безопасность. В одной руке он сжимал арбалет, в другой – уже заранее подготовленную стрелу. Когда Амелия осмеливалась покоситься хотя бы в сторону своей команды, она горько ощущала собственную ненужность. Но, конечно, и пираты не горели желанием излишне геройствовать. Группа ни разу не разделялась, а в особенно опасных местах – скажем, узких проходах между валунами или рядом с крупными пещерами – все крепко держали друг друга под локти. Все, кроме Амелии. Изображая из себя бесшабашного юношу, она неизменно отходила на пару шагов вперёд. Если идти в такой тесноте, она точно будет разоблачена (и хорошо, если только в переносном смысле!) – грудь у неё для женщины небольшая, но у мужчин и таких не бывает. Да и узкие, однако всё же заметные бёдра, обычно успешно скрываемые шароварами, делу не помогут. Когда Гэмб заорал, что видит реку, Амелия подскочила от неожиданности. Все остальные, в общем, тоже. А потом, как по команде, бросились в ту сторону, куда указал второй помощник. Река действительно была широкая и медленная – она текла в низине, а не по склонам скал. – Нехорошо, что медленная, – отметил Джозеф. – Ну ладно. Наполним эти бочки – и хватит. – Но в трюме ещё есть пустые! – удивлённо воскликнула Амелия. – Капитан, с новым запасом нам воды хватит достаточно надолго, чтобы мы доплыли до какого-нибудь более приветливого островка. Судя по промелькнувшему на лице Джозефа раздражению, это была самоочевидная вещь. Амелии стало стыдно. В этот день ей, кажется, особенно не везло. Она не могла ни слова сказать, чтобы не ляпнуть глупость. И самое противное было то, что она даже никому не могла на это поплакаться. Уже не раз ей приходила в голову мысль посвятить в свою тайну хоть кого-нибудь. Хоть этих служанок с «Розамунды» – они, правда, все сойдут в Джарисон-Хэйвене, но несколько недель было бы с кем поговорить... Однако Амелия прикусывала язык и продолжала хранить тайну. Служанки болтливые, мир тесен – даже если они не выдадут секрет никому из команды, из Джарисон-Хэйвена уже точно полетит во все концы Вальзии и мира весть, что «Багровым фламинго» командует девушка. С такими невесёлыми мыслями капитанша набрала воду в бочку, которую тащила. Гэмб и Куница несли по две, Джозеф с помощью каких-то хитро переплетённых верёвок волок три, но Амелия отлично знала, что справится только с одной – одну можно плотно закрыть и покатить по земле. Таскать тяжести ей вовсе не хотелось – в будущем как-никак Амелия мечтала завести семью и детей и понимала, что её способность к деторождению не улучшится, если она будет носить полные воды бочки. Сев на крышку, чтобы точно не осталось ни малейшей щёлочки, Амелия наблюдала, как корсары набирают воду в оставшиеся бочки, и любовалась рекой. Тёмно-синяя, величавая, с пышными зарослями камыша и тростника у берегов... Непривычно было: руки девушки вымокли едва ли не по плечо, а кожу совсем не пощипывало, как это бывает от солёной воды. Амелия вообще почти никогда рек не видела, только жёлто-бурый от мусора Лоуэй, из которого брали воду жители ближайшего крупного города. И вдруг заворожённо следившая за плавным течением Амелия вздрогнула от неожиданности. В прибрежных зарослях... в прибрежных зарослях, совсем близко к тому месту, где она сидела, происходило что-то странное. – Эй! – толкнула она в бок Джозефа. – Поглядите все направо! Отставив бочки в сторону, пираты повернулись и вцепились каждый в своё оружие. Из осоки медленно поднималось странное существо. Вроде как женщина, молодая, белокожая, будто из знатной семьи, с длинными светло-каштановыми косами, в золотистом платье. Но полупрозрачная... И косы как-то внизу постепенно перетекают в водные струи. – Сирена? – прошептала ошарашенная Амелия. – Ундина, – помотал головой Джозеф и поднял копьё. Амелии стало страшновато. Одно дело – бросаться с оружием на тех, кто на тебя нападает, или хотя бы на курбартан и их союзников, вражьих людей... Но перед ними сейчас была вроде как хрупкая и не собиравшаяся нападать девушка, почти дитя, младше, наверное, самой Амелии. Вампиры или там кракены – другое дело, а ундины-то, может быть, и безвредны? – Что же вы брали воду из моей реки, чужеземцы? – тонким мелодичным голоском спросила незнакомка и двинулась в их сторону. То ли плыла, то ли шла по воде, то ли она была единым целым с рекой – непонятно. Её ноги или то, что было вместо них, загораживала осока. – Убирайся, пока цела! – гаркнул Джозеф. – Женщин среди нас нет, приятельниц себе в реку не затащишь! Улыбнувшись, ундина подплыла (или подошла?) совсем близко и поглядела в упор на дрожащую Амелию. Та похолодела. Сейчас... сейчас... как ни верти, всё пропало... Машинально, не раздумывая, не в силах выдержать взгляда бесчувственных, похожих на ледышки синих глаз, Амелия зажмурилась и наугад рубанула саблей. Послышался слабый испуганный вскрик и плеск воды. Капитанша осторожно приоткрыла глаза. Несмотря на то, что она знала о нечеловеческой природе ундины, она всё же опасалась увидеть тонущее тело смертельно раненной девушки и быстро расползающееся по воде красное пятно. Но вокруг не было вообще ничего необычного. Спокойная, как прежде, река, кристально чистая. Джозеф уже как ни в чём не бывало набирал последнюю бочку. – Ловко ты её, капитан! – хохотнул Куница. – И не надо было так бояться. На этих тварюшек хоть крупица серебра действует безотказно. – А ч-что с ней случил-лось? – как Амелия ни старалась взять себя в руки, её трясло. – Как что? Что полагается. В воду превратилась. – И у-умерла? – Ну ты даёшь! – Джозеф выволок бочку на бережок. – Эти разве умирают? – Мне Грег рассказал сегодня утром, – кивнул Лысый Гэмб. – Тут тоже не все создания одинаковы. Эльфа, скажем, или вампира, или тролля – таких убить можно. А вот с теми, кто целиком из воды или из воздуха... как их там Грег называл... а, водяные и воздушные элементали... так вот, с ними не расправишься. Ундина сейчас водой разлилась, а как мы уйдём – снова вылезет. Франк, выставив вперёд стрелу, начал пробираться в ту сторону, откуда ундина вылезла. – Ты что? – не поняла Амелия. – Тише! Я сейчас хочу посмотреть берложку этой водяной девки. В жилищах у этой нежити много интересненького… – Давай только недолго. Чем скорее мы вернёмся на корабль, тем лучше. Однако и саму девушку начало одолевать любопытство. Она уже потихоньку успокоилась после «битвы» с ундиной и потому осторожно двинулась вслед за боцманом. Действительно, что там, в обиталище ундины? Сокровища? Или какие-то волшебные предметы? Обиталище это скорее напоминал гнёздышко – из тростника. Указав на лежащий там прозрачный, словно стеклянный гребень, Куница прошептал: – Вот отсюда она вышла. – Этот гребень волшебный? – Ясное дело. Любую женщину, если ундина причешет ей им волосы, тоже превратит в ундину. И память отнимет. Но нам он не нужен. В руках у человека он быстро рассыплется капельками. Место там было неглубокое, и в чистой воде дно было видно. Амелия, посмотрев внимательно, содрогнулась – из песка торчали белые кости, некоторые из них уже обмотанные водорослями! Предыдущие неосторожные жертвы ундины, не звери и не рыбы… Девушка даже разглядела человеческий череп. – Это и есть интересненькое? – скривившись, уточнила она. Куница рассмеялся. Затем поворошил стрелой песок – и выудил на наконечнике ожерелье из мелкого речного жемчуга с большим круглым лунным камнем, на котором было что-то вырезано. – Я так и знал, – довольно сказал он. Амелия взяла у него находку и залюбовалась синеватыми переливами драгоценных камней. Только корсару-то ожерелье, странно, зачем? – Что это? – спросила она, когда они пошли назад к берегу. – Знак водной стихии. Невероятно ценная штуковина для волшебников, – растолковал Франк. – Если существо из этих, как их там, элементалей, у него в жилище непременно такой кулончик найдёшь. И вот без него-то как раз ундине будет сложно... Она не сможет принимать человечий облик. – Получается, это можно дорого продать? – Амелия с уважением посмотрела на ожерелье. Обычно жемчуг и лунные камни, безусловно, ценились достаточно высоко, но с ценами бриллиантов, сапфиров или там шпинелей не было никакого сравнения. – И необязательно за деньги, – подтвердил Куница. – Многие волшебники дадут нам всё что угодно, лишь бы мы им вручили это. Помню, как-то добыли мы с ребятами со «Стрекозы» огненный амулет из пещеры феникса... Так нам тогдашний курбартский король Виктор предлагал и горы золота, и герцогские титулы, и то, и другое, и третье… Да вот потерпели мы крушение и ожерелье потеряли. Они выбрались на твёрдую сушу и присоединились к Джозефу и Гэмбу, которые, разумеется, видели всё, что произошло, и оценили смекалку Куницы. – Не знал я, однако, что эти штуки есть у каждой мелкой ундины, – с досадой на себя сказал Джозеф. У них с Куницей вечно, чуть ли не со времён Старика Арни, было негласно признанное и всем известное соперничество – что в бою, что в более мирных делах. – Я думал, что только у каких-то совсем опасных существ. Вся группа отправилась в обратный путь. Над землёй сгустился какой-то странный туман, слишком густой для утренней дымки. Что это конкретно было – болотные испарения или мороки, Амелия не знала. Вроде бы, когда она размахивала своей саблей, туман слегка рассеивался... Корсары не прошли и полумили, как откуда-то сверху послышалось хлопанье крыльев. – Дрейки, – подняв голову, процедил сквозь зубы Джозеф. Дрейки? Это ещё кто такие? Амелия снова пожалела о том, что так мало знает о волшебных существах. Мать из-за паралича очень плохо говорила и сказок ей не рассказывала. Их Амелия слышала только от каких-нибудь мягкосердечных соседей или в портовых тавернах. Издалека дрейки, кто бы они ни были, напоминали серебристо-синих птиц величиной примерно с крупную чайку. Правда, их крики напоминали не клёкот, а скорее визг. Всмотревшись как следует, Амелия увидела, что головы у этих созданий драконьи и лапы тоже, но крылья не перепончатые, а скорее и вправду птичьи. Не слишком большие, но явно острые зубы и когти блестели на солнце. Джозеф поднял копьё. Франк опять подготовил арбалет к выстрелу. Гэмб прицелился дротиком. – С ними так легко не справишься, – со спокойствием обречённого прокомментировал Джозеф. – Они не состоят из одной воды или из одного воздуха. У них кровь тёплая... Тут что серебро, что олово, что глина миридийская – всё равно. Стая где-то из полутора десятков дракончиков резко спикировала вниз. И тут же два их них завопили ещё громче и, потеряв равновесие, закувыркались в воздухе. Один из них, со стрелой в голове, бесконтрольно рухнул вниз, другой, которому угодил дротик в лапу, сумел неуклюже сесть на берег реки. А Амелия уже отбивалась саблей от третьего дрейка. Летун он был очень ловкий, и её выпады лишь слегка его царапали, но пустить в ход свои зубы он пока не сумел. На Джозефа – наверное, как на самого рослого – напали сразу два. Одному первый помощник сумел проколоть крыло копьём, но теперь этот дрейк атаковал его на земле, грызя ему ноги. К счастью, на Джозефе были плотные кожаные сапоги – но Амелия очень боялась, что даже ильбирский сафьян против клыков дракончика долго не выдержит. Франк и Гэмб, чуть отойдя, чтобы не попасть случайно в товарищей, пытались сбить остальных дрейков. Гэмб, не самый искусный метатель дротиков, быстро понял, что ему это удаётся реже, чем боцману, и переменил тактику. Он ждал, пока дракончик к нему подлетит, и бил по нему дротиком, как клинком. Амелия хотела бы вытащить свой верный нож, но в таком сражении это было просто невозможно. Когда она отвлеклась даже буквально на секунду, чтобы удостовериться, что корсары живы, её плечо пронзила боль – дрейк полоснул по нему своей лапищей. Сколько прошло времени? Девушка уже начала изнемогать. Её рука гудела от размахивания саблей, а дрейк всё бросался и бросался вперёд, уворачиваясь от ударов... Рванувшись в очередной раз, он впился зубами в ладонь Амелии. Та, истошно завопив от страха, выронила саблю. Её вопль был таким громким и истошным, что дракончик на мгновение опешил и разжал челюсти. Это и спасло Амелию – она ничком бросилась на землю, а в следующую секунду на неё шмякнулась туша дрейка, сбитого стрелой Куницы. Чувствуя боль и дикую усталость во всём теле, как после прохождения пролива, посасывая кровоточившие пальцы – повезло ещё, что дрейк не успел глубоко опустить зубы! – Амелия встала и с облегчением убедилась, что всё благополучно. Два дрейка, считая первого раненого, стремглав улепётывали, одного добивал дротиком Гэмб, ещё одному свернул шею Джозеф. Амелия заметила, что его копьё, как и её сабля, тоже валяется на земле – то ли выронил, то ли нарочно бросил, раз проку было мало. Все остальные дрейки валялись в траве. Амелия шумно выдохнула: – Спасибо, ребята. Она бы сказала ещё многое – восхитилась бы Джозефом, одолевавшим дракончиков голыми руками, похвалила бы находчивого Гэмба, отдельно поблагодарила бы практически спасшего ей жизнь Франка... Но у неё просто не хватило сил. Надо было идти дальше, и у девушки был огромный соблазн попросить кого-нибудь её поддержать. Но даже в таком состоянии она была начеку и поэтому с тяжким вздохом отломила от какого-то куста относительно прямой и прочный сук. – Да зачем тебе эта клюка, капитан? – изумился Джозеф. – Мы тебе поможем дойти. Подумаешь, пара царапин! Жив будешь. Амелия помотала головой. Раны её, впрочем, вправду оказались на поверку неопасными. Крупные сосуды задеты не были, на плече когти дрейка и вовсе только кожу содрали. Такими же лёгкими царапинами отделались и остальные. Остаток пути прошёл нормально – к счастью, группа не успела сильно углубиться в горы. Пару раз из-за валунов вылезали какие-то не то гномы, не то мелкие тролли, но, увидев трёх вооружённых мужчин, предпочитали не рисковать. Бочки с водой в течение битвы с дрейками не были повреждены – только из одной, неплотно закрытой, немного вылилось. Ожерелье ундины у Амелии из кармана выпало, но девушка вовремя о нём вспомнила и теперь крепко сжимала в кулаке. Вскоре показались узкая бурая лента песчаного берега и ослепительно сверкающая синь моря. И «Багровый фламинго», ставший для Амелии в последние дни воплощением уюта и надёжности.