Бриг «Багровый фламинго»

Джозеф сидел на бортике и следил, как ставят новую фок-мачту, когда его внимание привлекла отчаянно машущая фигурка на берегу. При ближайшем рассмотрении это оказалась Эуа-ле, одетая неожиданно строго – в платье с длинным подолом и высоким воротником и поверх него ещё и в плащ с капюшоном. – К счастью, сегодня ветреная погода, и все закутаны, – объяснила она. – А в такой одёжке меня никто не узнает, если не приглядится. – Разве твоё появление возле корабля вызвало бы чьи-то подозрения? – удивился Джозеф. Эуа-ле поджала губы: – Сеньор, хотя я по карману далеко не всем, меня узнают в лицо многие. А мне сейчас этого не хочется. Дело в том, что Альфонс Каренья покинул остров. Взяв, ясное дело, Лидию с собой. Джозеф оторопел: – Ты знала, что он собирается уезжать? – В том-то и дело, что нет! В Арлинте должен был плыть один из мелких чиновников, и тем не менее – не прошло и двух дней после того, как я вручила Альфонсу Лидию, как он объявил, что отправляется туда сам. – Это на него похоже? – Клянусь лесным змеем, сеньор, вы меня удивляете! Если б это было в духе старины Альфонса, разве я бы взяла трёхчасовой отгул и перенесла встречи с двумя клиентами, чтобы сообщить вам? Сынок наместника – ленивейшее создание во всей Амлонии, даже кот патроны Сьерры с ним не сравнится! Его сеньор Каренья-старший только на крупные съезды отправляет, и то на аркане тащит! – То есть всё ясно – повлияла на него Лидия, – заключил Джозеф. В общем-то этого следовало ожидать. Мужчины с характером и посильнее, чем у Альфонса, частенько оказывались под женским каблуком. У жён, любовниц, содержанок – не так важно. Арлинте, процветающий сауданский город, был одним из оплотов амлонийских материковых колоний – даже сейчас, несмотря на то, что от мятежной Хинелиты его отделяло не больше десятка миль, в сущности, узкая полоса леса, которую яростно защищали от колонистов туземцы. А торговец магоценностями, за которым Лидия шпионила, сотрудничал с княгиней Хинелитской… – Слизни гнилые, – выругался Джозеф и дал Эуа-ле золотой. Девушка, этого и ожидавшая, улыбнулась, помахала рукой и заторопилась работать. Забыв о ней, Джозеф с ненавистью посмотрел в сторону лавки Энрике Эгиреса, потом в сторону дворца наместника. От души пнул бордюр набережной, набрал в грудь воздуху и высказался подробнее: – Ракушки битые, цунами меня затопи, кракеново щупальце! Гулявшая по набережной парочка, вся в шелках и бархате, испуганно шарахнулась в сторону. Вальзийских моряцких словечек они, ясное дело, не поняли, но по тону нетрудно было догадаться об их значении. Меньше всего Джозеф в этой жизни хотел запутаться в политических интригах. Политика ему была нужна только для того, чтобы знать, кого лучше грабить. И то Старик Арни-то и вальзийскими судами порой не гнушался… Но неважно. Главное, что лезть в тайные заговоры власть имущих друг против друга обычный разумный человек, по мнению корсара, ни за что не станет. Ну что его дёрнуло купить тот желтоватый порошочек? Неужели из-за этой безделки столько шуму? Уж больно настойчиво продавец её им совал… У Джозефа возникло желание пойти в каюту Грега, взять пресловутую покупку и с размаху швырнуть её в море. Но тут заработал его практический ум. Эгирес твердил, что банку можно будет впарить другим торговцам за баснословную сумму. А что, если он не соврал? Проверить не мешает… В следующем порту надо будет разыскать продавца магоценностей и снять с себя ответственность за загадочный порошок, как прежде за Амулет. А если это фальшивка (Грег почувствовал чары, но этот безумец мог и ошибиться)… Что ж, о скалы Буэнос-Олас, Ор-де-Мар или Джарисон-Хэйвена банка разобьётся так же легко, как и о берег Лас-Эстрельяс. И всё-таки – зачем было корсарам с «Фламинго» влезать в политические разборки Амлонии? Настроение разом испортилось. Джозеф взошёл обратно на палубу и, рассеянно поглаживая медного селезня, уставился на горизонт. Вечером в кают-компании он приказал всей команде, считая слуг с «Розамунды» и поваров, ни слова не говорить о жёлтом порошке. – Если кто-то проболтается, что мы купили эту банку – сразу расстрел, – резко сказал он. – И сейчас это не шутка. Я вам не Крошка Билли, и тот, кто мне будет возражать, очень скоро почувствует разницу! Пираты и не думали возражать. В этом случае, по крайней мере. Им самим не больно-то хотелось участвовать в решении вопроса о независимости Хинелиты или о чём-то в таком роде. Беспокоился Джозеф только из-за Тощего Грега – лунатик мог в бреду выболтать всё что угодно. Ну что ж, ему же хуже. Пока вреда от него нет, Джозеф согласен его терпеть. Но пусть только попробует ослушаться приказа! Плевать, что ненамеренно. Псы тоже бешенством неумышленно заболевают, что не мешает разумным людям их отстреливать. Ремонт брига тем временем шёл полным ходом. Денег на него хватало – не нужно было быть великим математиком, чтобы это понять. Оставалось более чем достаточно и на безбедную жизнь в Лас-Эстрельяс. Джозефу, впрочем, особо кутить не хотелось. Он сделал только самые необходимые закупки – приобрёл продукты, немного новой тёплой одежды взамен погубленной в шторм, зашёл в оружейную лавку, где в том числе продавалось и оружие для защиты от волшебных существ. В центральной, лесистой части Лас-Эстрельяс хватало малоприятных созданий вроде болотных вампиров, поэтому соответствующий отдел лавки оружейника процветал. Вскоре на борту «Багрового фламинго» оказалось полторы сотни одних только ножей с серебряными лезвиями. Спустя где-то неделю суматошных закупок и разборок с купцами Джозеф зашёл пообедать в «Расписную тарелку». Пирушки первых дней плавания на бриге были скорее исключением, чем правилом, а вечно жить на солонине и сухарях невозможно. Чётко дав понять, что ему нужен только обед, а подавальщицы его не занимают, корсар сел на скамью напротив какого-то нечёсаного типа в лазоревом курбартском мундире и фуражке амлонийского моряка. И тут же радостно вскричал: – Альберт! Проныра Альберт! Нечёсаный тип в недоумении посмотрел на него, но спустя пару мгновений просиял и хлопнул его по плечу, чуть не сбив с стола пивную кружку: – Вот так раз! Денди Джо собственной персоной! Где ты пропадал, акулья морда? – В тюрьме сидел, потом сбежал и пытался найти хоть какую-то скорлупку. – В тюрьме? Да ну? В Грандане? – Какое там. В Мондж-Пойнте. То судёнышко, «Летящий», подставой оказалось, чтобы Старика Арни поймать. «Селезня» подпалили, Арни убили, меня в тюрьму. Я скоро удрал и мотылялся по Мондж-Пойнту с карманниками. Проныра Альберт неодобрительно фыркнул: – А сейчас ты хоть выбился оттуда? – Как видишь, ха! – и Джозеф вкратце пересказал историю плавания «Багрового фламинго», опустив всё, что было связано с яхтой «Хрусталь» и её пассажирами. – Так что, Берт, у меня теперь есть шикарный корабль. Не хочешь, кстати, ко мне наняться? С Пронырой Альбертом ещё Старика Арни связывала крепкая дружба. То есть дружба была лишь оболочкой, её искренность Джозеф ставил под сомнение… Как бы то ни было, Альберт был полезнейшим членом команды. Для чужаков он был худшим матросом на корабле, получающим мизерную зарплату – беспробудным пьянчугой, ужасным лентяем. И как раз благодаря этой маске он обладал способностью узнавать решительно всё и в любом порту. Правда, в любом же порту он мог таинственно скрыться. И появиться совсем в другом – с кучей новых сведений. После каждого исчезновения Проныры Старик Арни клял его на чём свет стоит и обещал в следующий раз зашвырнуть его за борт, но затем Проныра возникал у трапа и гнусаво говорил: – Из Пор-дю-Руа через месяц выходит амлонийская каррака с грузом золотой и серебряной руды из курбартских шахт. – А каким она пойдёт коридором? – мигом навострял уши Арни, и Проныру торжественно принимали на борт обратно. Вот только не всегда он на это соглашался… И теперь, услышав предложение Джозефа, покачал головой: – Спасибо, приятель, но нет. У меня тут дельце. – Какое же? – Гончарное. Видел мастерскую возле лавки «Пузатый кувшин»? Я там подмастерьем. Джозеф хмыкнул. Ясное дело, Проныра Альберт настолько же гончар, насколько пьяница. – Ну что ж. Скажи хоть, есть ли какие-то крупные курбартские суда поблизости… В ответ Альберт широко зевнул, сгрыз рыбный «уголок» и только затем соизволил ответить: – Об этом я больше не узнаю ничего. Я узнаю всякие вещи для миридийцев. – Миридийцев? – поразился Джозеф. Хотя Миридия и имела выход к морю, на сильное влияние за пределами Эвеннорта она не претендовала никогда. Особенно сейчас. Луиджино Восьмой по прозвищу Пёстрый Королёк сидел там на троне с пяти лет – и этим его дела во дворце исчерпывались. Положением в стране заправлял вечно менявшийся и ссорившийся парламент, не обращавший на правителя ровным счётом никакого внимания. Этого было пока достаточно для того, чтобы жители Миридии были более-менее сыты, одеты и в общем примерно довольны, но на международной арене страна смотрелась сущим клоуном. Её попытка завоевания Курбарта, из которой не вышло ничего, кроме выбрасывания денег и вооружения на ветер, и вовсе сделала нынешний парламент и Луиджино всеобщим посмешищем. Альберт, работающий на Миридию? Это было сложно себе представить. – Да-да, – кивнул Проныра. – Очень скоро тебе будет известно самому. В Миридии грядут большие перемены. Зная, что обычно это бывает бесполезно, Джозеф всё-таки попытался его выспросить о том, что он имеет в виду. Но Проныра больше болтать не желал. Он отпил пива, встал с ногами на скамью и фальшиво загорланил: Эх, тру-ля-лей да тра-та-та, Хороший город наш Грандан! Когда-то я там побывал И крошку Марту повстречал! Эх, тра-та-та да тру-ля-лей, Девчонки не было милей!.. Дальше Джозеф сидеть в трактире не стал. Да и незачем: высмеивающую курбартан непристойную песенку о крошке Марте знал назубок каждый вальзийский моряк. Учитывая, что у этой Марты были «кудряшки солнышка светлей» и глаза «цвета серых туч», лишний раз Джозефу слушать про неё не хотелось. Расплатившись, он взял остатки обеда с собой, помахал пьяно покачивающемуся на столе Проныре и вышел. Жаль, конечно, было, что такого ценного осведомителя не удалось заманить в команду… Джозеф собирался спокойно посидеть на берегу и подумать ещё как следует, что всё-таки сделать с загадочным жёлтым порошком, но спокойствия и тишины он не нашёл и там. Праздновали какое-то местное торжество, быстро перенятое и колонистами. Всю набережную украсили лентами и цветами, поставили длинные накрытые столы, а в центре на дощатом помосте восседал оркестр из туземцев, дудевший во всю мочь в какие-то кошмарные широкие трубы. Послав мысленное проклятье лас-эстрельясским обычаям, корсар поднялся на бриг, надеясь хоть в каюте укрыться от шума. Он с палубы заметил, что из-за прибрежного мыса выходит небольшая светло-синяя яхта. Над ней развевался курбартский флаг, но, насколько Джозеф мог рассмотреть, немногочисленная команда была как раз занята тем, что спускала его. К моменту, когда яхта добралась до первой линии буйков, на её мачте уже гордо красовалось знамя Вальзии. Забыв о шуме, Джозеф стал наблюдать за странным судном. Название у него было совершенно точно курбартским – «Марселин Жюли». Тогда с какого лиха там подняли вальзийский флаг? Не ловушка ли это? Хотя сложно вообразить, что для какой бы то ни было ловушки будет использована такая мелкая скорлупка… «Марселин Жюли» подошла совсем близко, и всё разъяснилось. На палубе стояли двое мальчишек и орали: – «Багровый фламинго»! «Багровый фламинго»! Эге-гей! Орали они голосами Крошки Билли и Питера. Позади них стояли Уолтер Робертс, опиравшийся на трость, и какой-то поджарый господин средних лет. – Все наверх! – завопил Джозеф. Нет, ну это просто потрясающе! Только Старик Арни мог бы такое провернуть! Капитана смыло за борт в шторм без гроша в кармане – а возвращается он, извольте, на недешёвой быстроходной яхточке. Те из команды, что были на корабле или поблизости, вскорости сбежались. Все с изумлением глядели, как «Марселин Жюли» бросила якорь, встав совсем вплотную к бригу, и команда яхты – даже Уолтер – перескочила на палубу. – Вот те раз! – высказался Джозеф. – С тебя, Билли, всё как с гуся вода. Где вы были? – На Жерьезе, – лопаясь от гордости, ответил Билли. – Кстати, познакомьтесь все с доктором Рожером Лерби. Он с сегодняшнего дня будет нас сопровождать. – У меня мать была из Вальзии. Я с вами, – поклонился упомянутый доктор. Говорил он почти без акцента, и это Джозефу понравилось. – Ну что ж, – сказал он. – Добро пожаловать! – Ура! Капитан вернулся! – закричали кругом корсары.