Бриг «Багровый фламинго»

– Прости, я так кричала и жалась к тебе, что меня раскусила, наверное, вся команда! – воскликнула Амелия, когда Уолтер зашёл к ней тем вечером. Ей было страшно стыдно. Дочь моря, тоже мне! Устроила форменную истерику, да ещё и выдала себя, может быть. А руки-то до сих пор от страха тряслись. – Золотце, – Уолтер запер дверь каюты и подошёл к девушке, – не переживай. Все отлично понимают, что ты впервые видела этих уродов. А от них и морские волки шарахаются с воплями. Никто не обратил на тебя особого внимания. Если б кто-то тебя вычислил, уверяю, ты бы уже сейчас об этом знала. Когда его руки крепко схватили её за плечи, а губы покрыли поцелуями её лицо и волосы, Амелия всхлипнула от облегчения. Уолтер с некоторым удивлением отстранился: – Тебе неприятно? – Нет, что ты, – она запустила ладонь в его русые с рыжинкой волосы. – Наоборот… я боялась, что я оказалась такой трусихой, и ты меня разлюбишь… – Милли! – возмутился Уолтер. Слёзы – сразу всего, и радости, и страха – рвались наружу. Остаток дня после боя капитанша старательно сдерживалась, но её силы были на исходе. Она уже была готова ко всему. Готова к тому, что разочаровавшийся в ней Уолтер откроет её тайну, что она в лучшем случае только станет всеобщим посмешищем… В жалкой попытке его задобрить Амелия поспешно назначила его третьим помощником, благо кое-как нашёлся повод разжаловать Джамбла. И после всего этого неподдельное изумление Уолтера стало последней каплей. Уткнувшись лицом в его плечо, девушка беззвучно заплакала. – Милли, – шептал корсар, поглаживая её по спине. – Родная моя Милли. Дочь моря. – Далеко ещё до Джарисон-Хэйвена? – пробормотала Амелия. Усталость вслед за облегчением накатила на неё волной. – Недели две, плюс-минус пара дней, если погода не помешает, – отозвался Уолтер с улыбкой. У Амелии затрепетало сердце. Так улыбался он только ей и, конечно, только в их ночные часы наедине. Его светлые глаза блестели, а его лицо выглядело по-настоящему красивым. Амелия с нежностью подумала, что маме зять наверняка понравится: такой славный, хороший, и с морским и рыбацким делом знаком, и сильный, и умелый, да вдобавок ещё из Арчерпорта, читай, почти земляк. Перед ней на миг предстала картина будущего: залитое солнцем побережье Мондж, мама в кресле, вынесенная на прогулку, она сама под руку с Уолтером за Водораздельным валуном, с удочками, перед мамой – резвящиеся в волнах малыши... – Витаешь в мечтах, золотко? – привлёк её к себе Уолтер. – Да, – призналась она. – Думаю о том, как мы с тобой вернёмся домой. – Скоро, скоро вернёмся. Не успеешь оглянуться. Время быстро летит... На следующее утро Амелия встала в превосходном настроении. И оно ещё улучшилось, стоило девушке выйти на палубу. Погода была превосходная – солнце и крепкий попутный ветер, бриг бодро нёсся вперёд. Вахтенные отсалютовали капитану. Подошедший Джозеф доложил: – Дик заметил впереди нас какое-то курбартское судно. Не слишком быстроходное, но идёт довольно ровно и хорошо, сходящимся курсом. Встретимся через три-четыре дня. – Молодцы вы, – пожала ему руку Амелия. – Будем, значит, атаковать. По её просьбе вперёдсмотрящий дал глянуть и ей, когда она взобралась к нему в «воронье гнездо». Действительно, чуть в стороне по морю полз тёмный силуэт корабля, увенчанного ярким курбартским знаменем. Издалека не было видно, есть посерёдке молния или нет, но Амелия уже достаточно во всём разбиралась, чтобы знать, что вольные анархисты гоняют на мелких корветах или, по крайней мере, на легко нагруженных бригах. Этот тихоход был явно галионом, а где галион, там ценные грузы. Правда, там же и куча оружия. Ну ничего. Зато если уж под руководством Амелии корсары возьмут курбартский галион, то потом все забудут о том, как она рыдала и пряталась от кракенов. К югу от «Багрового фламинго» был виден какой-то кораблик под амлонийским флагом. На следующий день, когда он приблизился, выяснилось, что это давешнее «Сокровище Амлонии», которое встретилось в плавании синей яхте де Жерьеза. Уолтер, тоже обративший на это внимание, забеспокоился: – Странно что-то. Быстро они сплавали аж до самой Саудании! – Джозеф, Гэмб – к штурвалу, будете вести переговоры в случае чего! – скомандовала Амелия. – Робертс, доктор Лерби, Питер – где Питер? Питер! – за мной в кают-компанию. – Меня же они тогда на палубе не видели, – заметил Уолтер. – Я в каюте лежал. Девушка посмотрела на него, надеясь, что он увидит немую просьбу в её лице. Джозеф успел ей рассказать о тайне, окружающей внезапное отплытие Альфонса Кареньи, и беспокойство от неожиданной встречи передалось и ей. Поэтому сейчас ей была особенно необходима поддержка. Очевидно, Уолтер понял. Отдав честь, он последовал за ней. С другого конца палубы уже торопились доктор и Питер. Вовремя: «Сокровище Амлонии» уже подошло так близко, что можно было различить стоявших там на палубе. Глядя в иллюминатор кают-компании, Амелия без всякого труда вычислила, кто именно из тех людей Альфонс Каренья. Разодетый в пух и прах молодой толстячок с бледным лицом, напоминающим блин, гордо стоял прямо на носу корабля, держа под руку хорошенькую веснушчатую женщину, тоже разряженную, с немного большим вырезом платья, чем того допускали приличия. – Идиот, – прокомментировал это Уолтер. – Вести переговоры под ручку с девчонкой! – Тише! – Амелия прислушалась к тому, что доносилось сверху. – Привет «Багровому фламинго»! – проорал Каренья. – Откуда и куда следуете? – Из Мондж-Пойнта в Карольнисс на корсарский промысел! – мгновенно выпалил Джозеф. – А вы откуда и куда? – Из Арлинте возвращаемся домой на Лас-Эстрельяс! Кстати, вы там останавливались? К счастью, Амелия прежде, чем спрятаться, успела передать Джозефу подробности разговора вахтенного с «Сокровища» и доктора Лерби – то есть первый помощник знал, что врать смысла не было. И действительно: – Останавливались! – гаркнул он в ответ. – На ремонт, и покупки сделать! – И какие же покупки? – А вас это как-то касается? Маленькие глазки Альфонса Кареньи полезли на лоб: – Говорите со мной как подобает! Знаете, кто я? Я сын наместника этого острова, сеньор Каренья! – Мы не подданные Амлонии, – парировал Джозеф, – и находимся сейчас уже в открытом океане. Ничто не даёт вам права нас допрашивать. – Есть подозрение, что вы вывезли с Лас-Эстрельяс нечто очень ценное. Джозеф расхохотался: – Доказательства? Было видно, что Каренья растерялся. Он, нахмурившись, лихорадочно дёргал головой то в одну, то в другую сторону, пока его спутница что-то ему не шепнула. Его лицо прояснилось: – Кроме вас, некому было! – Аргумент – лучше не придумаешь! Корабли уже сблизились так, что едва не царапались бортами, и Амелия, сцепив пальцы, надеялась, что её корсары не подкачали и уже приводят «Багрового фламинго» в боевую готовность. А Джозеф тем временем всё продолжал словесную атаку: – На Златичных островах останавливаются сотни кораблей – и наших, и ваших, и туземных, и курбартских, и кого там только нет! Почему же именно мы должны были вывезти это ваше нечто? По очередной подсказке своей спутницы Каренья ответил: – Потому что это так и есть! Люди видели, как вы это брали! – Что вы имеете в виду под «этим»? – почти лениво полюбопытствовал Джозеф. – Сами знаете! Так выдадите ваше приобретение или нет? – Не притворяйтесь, сеньор, – промурлыкала, впервые вступив в разговор, женщина с «Сокровища». – Я же видела, как вы покупали в лавке Эгиреса такой жёлтый порошочек. – Ах, это! – рассмеялся первый помощник. – Ну, подсунул нам этот жулик Эгирес какую-то чепуховину. Так её один из наших матросов давным-давно уже в море выкинул. – Как? – оторопела она и даже ухватилась покрепче за толстую руку Кареньи. – В-в-в море? – Именно туда. Мы не сумели понять, каким образом этот жёлтый порошок может нам пригодиться, – извиняющимся тоном сказал Джозеф. – Можете, кстати говоря, спросить офицера таможни Альватеса, когда приплывёте на свой остров. Он весь бриг прочесал от грот-мачты до трюма – никакого жёлтого порошка уже тогда не было. – Хорошо! – буркнул Каренья. – Но до того, как это подтвердится, будьте любезны дать нам в заложники кого-нибудь из вашего командования! Это будет свидетельством вашей правдивости! – Как-как? – не выдержал Джозеф. – Заткнись лучше, камбалий малёк! – Соглашайтесь, если совесть у вас чиста, – прощебетала женщина. – Не беспокойтесь, мы не звери. Мы отправим заложников к вам обратно, как только Альватес подтвердит правдивость ваших слов. – Ага, заложники, значит, как посылочка? А мы должны спустить паруса и здесь на волнах качаться, пока вы свою идиотскую проверку проводить будете? Амелия почувствовала, как у неё немеют ладони. А ведь всё шло так хорошо! Ох, ну почему Джозеф в её отсутствие связался с какими-то тёмными личностями? Будь она там, она бы не позволила... – Делайте что хотите, но пока вы под подозрением, дальше вы не поплывёте! Неизвестно, что сделал бы Джозеф, но тут сверху послышался топот и шум короткой борьбы. Джозефа явно кто-то оттеснил. Или попытался оттеснить. – Не слушайте вы первого помощника! – зазвучал бархатный низкий голос. Спутница Кареньи мгновенно расцвела в соблазнительной улыбке и отстранилась от толстого амлонийца. – У него сейчас тяжёлое похмелье. – У кого похмелье, повтори? – зарычал Джозеф, но Энтони Джамбл его перебил: – Давайте договоримся как цивилизованные люди, милая сеньора! Теперь уже разозлился Каренья, видя, что его полностью игнорируют. Он попытался было отодвинуть женщину в сторону, однако она изящно вывернулась из его рук и сделала Джамблу реверанс: – Это и есть моя цель! Нормальные переговоры – без крика и… – она очень похоже изобразила на лице смущение, – словечек… Итак, ваши предложения?.. – Возьмите в заложники наших второго и третьего помощников, – Амелия не видела лица Энтони, но знала, что он ухмыляется. Её коленки будто налились свинцом. – От них и так пользы мало. – Павлин недорезанный! – процедил сквозь зубы оскорблённый Уолтер. На палубе послышался поток сочных ругательств со стороны Лысого Гэмба, которому тоже не слишком понравилась идея Энтони. – Пусть своё слово скажет капитан! – совсем уж внезапно заявил Джозеф. – Он чувствует себя неважно после болезни, но я его сейчас всё же позову. Этого Амелия от первого помощника не ждала никак. Всем было известно, что отослать Уолтера она не позволит. А ведь ей казалось, что Джозеф Уолтера тоже недолюбливает… Или в мозгу бородача созрел какой-то сверхковарный план с тройным обманом? Ну что же, пусть он строит какие хочет планы. У неё, Амелии, меньше опыта в пиратском коварстве, и выход ей видится только один. В бой! Она, пошатываясь – и при этом почти не притворяясь – вышла наружу. – Глядите-ка! – тут же поразился амлонийский вахтенный. – Это ж тот мальчуган с «Марселин Жюли»? И он у вас за капитана? – Всё лучше, чем этот кусок студня, который верховодит на вашей посудине, – ответил Джозеф. – Ну, Билли, что скажешь? – Что скажу? – пытаясь унять бьющую всё тело дрожь, Амелия выхватила нож. – И ты ещё спрашиваешь? Ядро от пушки они получат, а не заложников, если сейчас же не уберутся к кракенам! К её неизмеримому удовольствию, Джозеф и Гэмб, а за ними и все остальные, подняв сабли и ружья, принялись скандировать: – Кро-шка Бил-ли! Кро-шка Бил-ли! Все… кроме, как выяснилось, одного. Бедро пронзила резкая боль, и до ушей Амелии донёсся затухающий звук выстрела. В отчаянии хватаясь одной рукой за бортик, другой за локоть подоспевшего Уолтера, девушка, обернувшись, увидела самодовольную смазливую физиономию и блестящие на солнце золотистые локоны.