"Игра судьбы"

Прошло два года. Адаму они принесли ещё много радости и много горя. Он провёл ещё два счастливых лета на ранчо «Ангора». К восемнадцати годам Адам стал настоящим красавцем. Высокий, статный, теперь уже брюнет, Адам, сводил с ума не только девушек, но и юношей, однако, сам он себя красавцем не считал. С отцом отношения наладились. Саймон не ставил никаких препятствий поездкам на ранчо, даже наоборот, несколько раз приезжал вместе с Кейт навестить сына и стариков, ходил с Адамом и Гейлом в лес и с удовольствием принимал участие в рыбной ловле. Всё же время брало своё: мало-помалу Томми превращался из импульсивного, резвого, бойкого, хрупкого мальчика в более сдержанного, крепкого, симпатичного юношу. Черты его лица стали резче, в 16 лет у него уже начал проявляться мужской стан. Он становился медлительнее в движениях и осмотрительнее в разговорах. Адам с Гейлом увлечённо строили планы на будущее. Оба решили поступать в Хьюстонский общественный исследовательский университет: Гейл – на биологический факультет, Адам – на физический. Саймон настаивал на экономическом. У него в отношении сына были далекоидущие планы. Но Адам сразу же встал на дыбы, и Саймон вынужден был отступить в очередной раз, к крайнему своему недовольству, которое благоразумно сумел скрыть. Весной, незадолго до выпускных экзаменов, умер дедушка Адама в возрасте восьмидесяти девяти лет, не дожив двух месяцев до своего дня рождения. Все очень тяжело переносили его кончину, особенно бабушка. Ещё здоровая и сильная при жизни дедушки, она стала болеть и чахнуть на глазах. Кейт забрала мать к себе домой в Хьюстон. Дом на ранчо пришлось продать. У Адама при мысли об этом становилось тяжело на душе. Он понимал, что со смертью деда закончилось его детство. Летом в Хьюстон приехал Гейл – поступать. Адам встретил его на вокзале. - Будешь жить у нас, - объявил он после приветственных объятий и, прихватив чемодан Гейла и сдёрнув у него с плеча рюкзак, понёс их в машину. В Гейле, как того и следовало ожидать, немедленно взыграла всегдашняя щепетильность, к чему Адам заранее подготовился. - Ты мне брат? – грозно спросил он. - Брат. – подтвердил Гейл сей непреложный факт. - Тогда не выделывайся! До экзаменов поживёшь у нас, потом устроим тебя в общежитие. Согласен на такие условия? - Не знаю… - продолжал сомневаться Гейл. - Зато я знаю, - сказал Адам из машины. – Или ты едешь, или остаёшься один в незнакомом городе без вещей и без документов. - Узнаю Ламберта, - засмеялся, сдаваясь, Гейл. – Вырабатываешь командный голос? У Адама в голосе стали появляться басовитые нотки отца. - Генетика. Ты же биолог, должен знать! Ламберты жили недалеко от университета. Адам ехал медленно и исподтишка наблюдал за реакцией Гейла. Теперь пришёл черёд Адама показывать другу чудеса. Трудно было найти девственную, более восприимчивую и открытую для познания прекрасного душу, чем у Гейла. Вечером Адам повёл Гейла знакомиться с ночной жизнью Хьюстона.. Решили идти пешком, чтобы Гейл мог вдоволь насмотреться на город не через стекло. Кругом было много молодёжи. Стайки девушки в светлых коротеньких платьях со смехом проносились мимо, обдавая парней благоуханным манящим шлейфом духов. Глаза из блестели, голоса весело звенели. Эта яркая, радостная, лёгкая жизнь захватывала, смущала, будила в душе смутные ожидания, неясное томление. Проходя по набережной, друзья присоединились к группе молодёжи, окруживших двух певцов с гитарами. - Афигенные слова, – похвалил Гейл. – За душу хватает. Кто это написал? - Ты что, с луны свалился? – удивилась девушка, стоящая рядом. – Это песня Джоана Осборна! - Он действительно свалился с луны, - вмешался Адам, - как раз сегодня прямо сюда и свалился. - Ты поэтому такой удивлённый? – поддержала игру девушка, а её друг с откровенным интересом разглядывал Адама. Завязался разговор. Они тоже оказались абитуриентами. Люси – так звали девушку – собиралась поступать в Хьюстонский институт театра, музыки и кинематографа на факультет драматического искусства; Дрейк – так звали её друга – тоже в университет. Хотел стать дизайнером. Дрейк не сводил с Адама глаз. Наговорились и обменялись телефонами. Дома Адам сказал Гейлу: - Слушай, странно как-то. Этот парень, Дрейк, почему он меня так разглядывал? - Что тут непонятного? Понравился ты ему. Какой ты глупый, я не могу! Адам расхохотался: - Я? Понравился? Это с моей-то вывеской? - А что такого с твоей вывеской? – промычал Гейл, который, как вошёл, сразу уткнулся в книгу. – Вывеска как вывеска, даже лучше, чем у других. Адам пошёл в ванную и стал с пристрастием оглядывать себя в зеркале. Конечно, стоит признать, что Адам уже далеко не худой и бледный, как 3 года назад. Широкие плечи, крепкая грудь, сильные руки, круглый зад, стройные, в меру мускулистые ноги. Но что касалось лица, то, как оно было некрасивым, так и осталось, как считал Адам. Кому могут понравиться его небольшие, обрамлённые чёрными ресницами, серо-голубые глаза? А вот нос лучше даже не обсуждать. И откуда такой крупный нос? Губы могли бы быть и потоньше. «Глупости, - заключил Адам, - вряд ли я могу кому-то понравится. Гейл по себе судит. Мимо него никто просто так не пройдёт». Гейл всё же чувствовал себя неловко в чужом доме. Адам решился на разговор с отцом: - Па, хочу попросить тебя кое о чём. Похлопочи о месте в общаге для Гейла, чтобы ему было, где жить, когда он поступить в универ. - Ты так уверен, что он поступит? - Уверен. Я знаю его возможности. - А вдруг всё же не поступит? Какой-нибудь срыв. Ты думал об этом? Тогда его весной заберут в армию.(прим. автора: я понятия не имею, как проходит военная служба в США, поэтому написала на примере России) - Ну значит отслужим и будет снова поступать. Саймон буквально подпрыгнул на стуле: - Чтооо?! Ты пойдёшь с ним в армию?! Ты, сын Ламберта, элита, будешь ползать в грязи с мешком за плечами? А неуставные отношения? Ты согласишься драить какому-нибудь недоделанному сержантику сапоги? - Вот именно поэтому я и не отпущу его одного. Это вопрос решённый. Да не волнуйся ты так, пап, посмотри на меня. Разве я не справлюсь? - Ты плохо представляешь себе, что такое армия. К тому же сейчас идут военные действия в Ливии. Он в волнении прошёлся по комнате. - Ну, до этого, скажем, не дойдёт. – Он остановился в задумчивости, оценивающе разглядывая сына. – Да, ты, как всегда, не оставляешь мне выбора. Случайностей быть не должно, как я понимаю. Хорошо, не беспокойся. С общежитием всё будет в порядке. - Спасибо, пап, - сказал Адам и, довольный отправился восвояси.