"Игра судьбы"

Начался второй год обучения в университете. Учёба обоим давалась легко, каждый был одним из лучших студентом на своём курсе. Увлекались классиками, поэзией, живописью, не пропускали ни одного спектакля в театре оперы и балета. Простаивали в очередях за билетами в Хьюстонский рок-клуб, упивались записями «Битлз» и Джона Леннона, знали наизусть песни Фредди Меркурии – словом, становились типичными представителями просвещённой хьюстонской молодёжи. Адам всё тяжелел и наливался силой. Рядом с ним тонкий и стройный Гейл выглядел как молодое светлое деревце, хотя сам был выше среднего роста и хорошо развит физически. Он очень нравился и девушкам и парням. Многие открыто добивались его внимания, иногда довольно назойливо. Случалось, что Адам заскочив за другом в общежитие, заставал у его двери Айзека, который с видом сводника сообщал, что Гейл в комнате не один. Что касалось Адама, вокруг него вообще творилось что-то странное, не поддающееся для него объяснению. Парни буквально не давали ему проходу. Он по-прежнему считал себя некрасивым, не умел быть галантным и обходительным, что легко давалось его другу просто потому, что Гейл был мягким и доброжелательным от природы – его ясная улыбка, какое-то особенное участие к людям и бездна обаяния неизменно притягивали к нему молодёжь. Он был неординарен и умён, его суждения всегда отличались глубиной и оригинальностью. Его любили слушать и часто вызывали на дискуссии, и все кричали и спорили до хрипоты, пока Адам не уводил друга, показывая кулак в ответ на протестующие вопли. Гейл не заводил себе постоянного партнёра. Видно, сердце его принадлежало Томми. Адам же для того, чтобы отбиться от настырных и предприимчивых поклонников, сблизился с Дрейком. Он учился в университете на дизайнерском факультете. На переменах и после занятий он не упускал случая забежать к Адаму на факультет, чтобы показать всем длинноволосым лохудрам и слащавым индюкам, положивших глаз на его парня, кто на самом деле имеет на него права. Брал его под руку, с победоносным видом прохаживался по коридорам, обливая на всякий случай презрением всех представителей слабого и сильного пола, попадавшихся на пути. Дрейк нравился Адаму. Он был невысоким, гибким, со светлыми ревнивыми глазами и тёмными короткими волосами. Дрейк жил в Хьюстоне на съёмной квартире вместе со своей подругой Люси, которая очень кстати периодически уходила на ночь к своему другу. Тогда от Дрейка незамедлительно поступало предложение «завалиться в койку», что и осуществлялось по обоюдному согласию сторон. Дрейк был влюблён в Адама и тайны из этого не делал. Адам не знал, влюблён он или нет. Ему было с Дрейком хорошо, но он подозревал, что любовь – это нечто большее. - Ты меня любишь? – спрашивал Дрейк, лёжа у него на груди в перерывах между ласками. - Конечно, - лениво отвечал он. - И я тебя люблю, обожаю! Ты даже не представляешь, до какой степени! - Слушай, а что ты во мне нашёл? – спросил он как-то. – Я же грубый и жутко не красивый. Дрейк посмотрел на него с удивлением и рассмеялся. - Что ты понимаешь, - сказал он. – Ты шикарный, великолепный, потрясающий! – И в доказательство своих слов, покрыл грудь Адама страстными поцелуями, чем привёл его в ещё большее недоумение. Не найдя объяснений бурным порывам загадочной души Дрейка, он решил принимать их как данность, тем более что это было приятно. Со временем Гейл постепенно под разными предлогами стал уклоняться от визитов к Адаму домой. Адам вспылил: - Ты опять? Что на этот раз? - Не хотел тебе говорить, но я чувствую, что твой отец меня не любит. – скрепя сердцем признался Гейл. - Какие глупости! – возмутился Адам. - Он очень хорошо к тебе относится, всегда с тобой разговаривает, интересуется твоими делами. Ты несправедлив к нему. - Всё, забудь. Я ничего не говорил. - Да с чего ты взял? По каким таким признакам? - Адам, ну всё, я сказал. Наверное, мне показалось. - Тогда приходи ко мне, как раньше! - Не могу. Может, я мнительный, может, чокнутый, но не могу. Адам расстроился так сильно, что Гейл поспешил добавить: - Нет, я, конечно, буду приходить, но не так часто. Они окончили второй курс, как всегда, на отлично и Гейл уехал домой. Вернулся он очень скоро с Томми. Он приехал поступать в академию музыки на продюсерский факультет. Томми исполнилось восемнадцать. Адам,, как только его увидел, понял, что забот у него теперь прибавится. За таким красавцем нужен глаз да глаз. Вечно занятой и рассеянный Гейл просто не сможет постоянно держать его в поле зрения. Все знакомые парни не шли просто ни в какое сравнение с Томми. Он был хорош необыкновенно. Айзек, будучи представлен Томми, несколько минут совершенно неприлично на него таращился, потом вздрогнул, будто его разбудил, и бестолково засуетился, пытаясь, навести в комнате порядок. - Айзек, будь другом, - отвёл его в сторону Гейл. – Проследи, чтобы сегодня обошлось без эксцессов. Ну, ты понял, о чём я. - Мог бы и не говорить, и так всё ясно. А ты хорош! Разве можно так сразу, без подготовки? Я чуть в осадок не выпал. У Томми в центре Хьюстона жили родственники. Они предложили пожить племяннику у них, пока он будет сдавать вступительные экзамены. Вечером, проводив Томми, в метро, в полупустом вагоне, Адам сообщил Гейлу: - В субботу мама ждёт тебя и Томми к нас в гости на обед. Отговорки не принимаются. - Признавайся, твоих рук дело, подлый интриган? – разворчался Гейл. - Да чтоб я сдох! – заверил Адам. – Мама узнала, что приезжает Томми. Она его очень любит. Хочешь, я приглашу Дрейка, чтобы Томми чувствовал себя свободнее? - Ты чё, с ума сошёл? Не хватало только, чтобы ты демонстрировал ему своих любовников, старый развратник! Он тут же сообразит, что мы тут не теряли времени даром. Тем более Дрейк! Он постоянно на тебе виснет, где надо и где не надо. - Это я развратник? А сам-то ты кто? Может, рассказать Томми, что ты здесь вытворял? Они кинулись ловить и шуточно мутузить друг друга, носились по всему вагону, пока поезд не остановился на нужной станции.