"Игра судьбы"

В субботу Томми и Гейл пришли на обед к Адаму. Кейт с домработницей постаралась на славу. Стол ломился от обилия деликатесов. - Мам, ты превзошла саму себя, - благодарно сказал Адам, целуя Кейт. Он включил негромкую музыку, усадил гостей за стол. Уговаривать и угощать друзей ему не пришлось. Томми взялся ухаживать не только за Гейлом, но и за Адамом. Что Адаму всегда нравилось в Томми, так это полное отсутствие притворства, вообще какой бы то ни было искусственности. Саймона к обеду не ждали. Он сказал, что будет целый день занят на работе, хотя день был выходной, однако в самый разгар пиршества неожиданно пожаловал домой. - Томми! Как я рад тебя видеть! – воскликнул он с выражением восхищения на лице. – Как ты, однако, похорошел. Превзошёл все ожидания. Красавец, просто красавец! Адама приход отца не особенно обрадовал, потому что Гейл напрягся и перестал есть. Саймон вёл себя шумно, как гостеприимный и щедрый хозяин, много говорил, раскатисто смеялся, наконец достал из бара бутылку «Шато-Марго», припасённую для особого торжественного случая. - Пап, с чего такой размах? – удивился Адам. - Сейчас узнаешь. – Он разлил вино в бокалы, поднял свой, сказал: - Первым делом хочу поздравить тебя и Гейла с успешным завершением второго курса и переходом на третий. Не сомневаюсь, что вы и в дальнейшем будите радовать нас своими успехами. – Раздался звон бокалов. Саймон продолжал: - Сынок, я давно уже хотел сделать тебе подарок, еще когда ты поступил в университет, да всё не удавалось. И вот сегодня, в честь окончания второго курса, а также имея в виду твою отличную учёбу, я решил осуществить своё давнее намерение. Пойдёмте все со мной. Все, заинтригованные речью Саймона, проследовали через его кабинет к парадному балкону. - А вот и подарок. – Саймон указал вниз. Под балконом, у тротуара, стоял новенький белый Мерседес. Адам схватил за руки Гейла и Томми и потащил их вниз, на улицу. - Живём, ребята! – торжественно провозгласил он. Все трое крутились вокруг машины и заглядывали в салон. Подошёл Саймон и вручил Адаму ключи. Адам обнял отца. - Можно мне сесть за руль? – попросил Томми. - Что за вопрос? Ты будешь не только сидеть за рулём, но и водить эту машину, - радовался Адам. Саймон наблюдал за ними с большим удовольствием. - Ах, молодость! – произнёс он с умилением и обнял Кейт за плечи. – Ты не хочешь поцеловать своего мужа за то, что он такой заботливый отец? Кстати, Кейт, как фамилия Томми? Надо будет проследить, чтобы к нему отнеслись с внимание на вступительных экзаменах. Прошло три месяца. Томми уже учился на первом курсе и всё ещё жил у своих родственников. Саймон устроил Гейла сторожем на продовольственный склад. Для Адама места не нашлось, но он всё равно дежурил с Гейлом, чтобы тот мог полночи поспать и наутро не клевать носом на лекциях. Работать надо было через два дня на третий. На этот раз Адам не стал скрывать от друга, кто устроил его на работу. Он хотел доказать Гейлу, что отец относится к нему без предубеждения. Однажды Томми пожелал посмотреть, в каких условиях работает Гейл, и остался у него на ночь. С тех пор Адам привозил его к Гейлу, а сам уезжал. Что бы ни говорил Саймон, любовь к Томми не отдалила Гейла от Адама. Он так же нуждался в Адаме, как Адам в нём. Только с ним он мог быть до конца откровенным, только с ним мог вести себя совершенно свободно. Им по-прежнему было интересно вдвоём. Каждый спешил поделиться чем-то важным, тем, что волновало, мучило, наводило на размышления, заставляло радоваться и мечтать. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Вряд ли родные братья могли быть более близкими, чем они. Два обстоятельства омрачали в ту пору жизнь Адама. Первое – то, что Саймон с каждым днём становился всё более нервным и раздражительным. - Неприятности на работе, - говорил он в ответ на заботливые расспросы жены и сына. Его объяснения были вполне правдоподобны: власть всё время менялась, партийных чиновников лихорадило. Вскоре в дом Ламбертов стали наведываться какие-то странные типы. Одеты они были прилично, приезжали на чёрных BMW, разговаривали вкрадчивым голосом, что-то обсуждали, долго прощались в коридоре, тряся отцу руку. Со стороны казалось, что отец и его знакомые оставались довольны друг другом, но после таких посещений Саймон долго находился в тревожном состоянии. По каким-то случайно услышанным обрывкам фраз и по поведению этих людей Адам догадался, что отца втянули в незаконные махинации. Догадками он поделился с Гейлом у себя дома после очередного визита неприятных посетителей. - Не нравится мне всё это, - сказал Гейл. – Думаю, тебе надо с отцом поговорить. Я, конечно, больше о тебе беспокоюсь. Такие связи бывают опасны для всей семьи. - Правильно, поговорю с ним, - решил Адам, - пусть объяснит, какие у него могут быть дела с подобной публикой. Объяснение было бурным. Саймон и без того был сильно не в духе. Гейл слышал, как за стеной отец и сын спорили одинаково низкими рокочущими голосами. - Я и так верчусь как белка в колесе, и всё для семьи! – возмущался Саймон. – А тут является любимый сын и осуждает меня за то, что я пытаюсь обеспечить его будущее. Было бы намного лучше и правильнее, если бы ты мне помогал. - Я в состоянии сам о себе позаботиться! Такой ценой мне ничего не нужно. Пап, ты что делаешь? Свяжешься с ними, потом не распутаешься! - Не надо меня учить, Адам. Ты уже достаточно взрослый и умный, чтобы поддержать своего отца, а не читать ему нравоучения. - Я готов тебя поддержать в чём угодно, но не в связях с такими людьми! - Готов? Разве у тебя есть время на родителей? Ты постоянно занят своими друзьями! Адам пулей вылетел из кабинета отца, прервав таким образом опасный разговор. Он испугался, что Гейл всё слышал и за последней фразой могло последовать продолжение. Гейл хотел сделать вид, что ничего не слышал, но притворщик из него был никудышный. - Проклятье! – Адам ударил кулаком по столу, и деревянная столешница треснула. – Гейл, не обращай внимания, он чем-то расстроен, в злости и не такое может сказать. - Да не думай ты об этом. Меня пугает совсем другое. Обещай мне, что ни в какие незаконные дела встревать не будешь, сколько бы отец ни просил! И всегда будешь советоваться со мной, прежде чем что-то предпринять. О какой помощи он говорил? Нет, определённо, мне всё это не нравится… Мало Адаму было неприятностей, а тут ещё Томми начал чудить. В первые месяцы пребывания в Хьюстоне он относился к Адаму с большим доверием. Адам заботился о нём, развлекал его, когда Гейл был занят, ходил с ним по музеям, учил водить машину. Томми охотно принимал его опеку и сам старался быть Адаму хорошим другом. Но в последнее время Томми внезапно к нему переменился, стал его избегать, часто встречал с открытой враждебностью и отказывался от его помощи. При Гейле он сдерживался, вероятно, помнил его реакцию на давний выпад Томми против Адама, но стоило Гейлу отвернуться, и он вновь смотрел на Адама тигром. Адам страдал от такого отношения, потому что преклонялся перед красотой Томми, к тому же он был парнем его горячо любимого друга и брата. Он готов был сносить всё безропотно, просто старался теперь реже попадаться Томми на глаза, следил за ним издали, так чтобы Томми его не увидел, но стоило какому-нибудь разбитному, уверенному в себе искателю приключений подкатить к Томми с разного рода предложениями, как возле него, будто из-под земли, вырастал Адам, поглядев на которого недоухажер понимал, что приключение может оказаться весьма болезненным. Очень скоро весь университет был в курсе: подходить к Томми опасно для здоровья. Иногда Томми без видимой причины становился с Адамом снова ласковым, как прежде, при этом смотрел на него печально, словно сам сожалел о том, что позволил себе быть грубым, но стоило Адаму воспрянуть духом, как Томми снова набрасывался на него фурией. - Не смей за мной следить! – кричал он и топал ногой. – Что ты ходишь за мной? Я не нуждаюсь в твоей защите! - Томми, не сердись, - просил Адам, обращаясь с ним терпеливо, со всей нежностью, на которую был способен, - садись в машину, поедем к Гейлу, он тебя ждёт. - Не хочу я к тебе в машину, - заносчиво отвечал он, - я поеду в метро. - Хорошо, я поеду с тобой. Нельзя тебе одному. Гейл просил тебя привезти. Он с меня голову снимет. Фыркая и сводя шёлковистые тёмные брови, он всё-таки садился в машину рядом с Адамом. Ехали на перекрёсток Клинтона и Верности, где работал Гейл, капли дождя падали на ветровое стекло, стучали «дворники», в машине было тепло и слегка пахло бензином вперемешку с парфюмом Томми. Адам напряжённо вглядывался в лобовое стекло, а Томми изучал его сбоку отчуждённым, непримиримым взглядом из-под пушистых ресниц, Адам изредка ловил его взгляд и виновато улыбался. В отчаянии от его неприязни Адам несколько раз порывался поговорить с Гейлом, попросить единственного человека, чьё мнение имело для Томми значение, объяснить парню, что Адам для его с Гейлом счастья угрозы не представляет. Скорее всего, считал Адам, нелюбовь к нему Томми происходила оттого, что Гейл проводит с ним много времени, которое Томми считал по праву принадлежащим только ему одному и ни с кем этим временем делиться не собирался. Он долго, мучительно готовился к разговору и однажды решился: - Гейл, не знаю, как тебе сказать.… Да отложи ты книгу, мне с тобой надо серьёзно поговорить. Гейл тотчас закрыл книгу и усадил Адама напротив себя. - Говори, - сказал он. - Ты понимаешь… Томми… короче, он меня не любит. Прямо до дрожи. Не знаю почему. Так мне от этого плохо, что и выразить не могу. Ты бы поговорил с ним. Только не ругай, а то ещё хуже будет. Растолкуй ему как-нибудь, что он не прав. У Гейла между бровями залегла морщинка. - Думаешь, я что-нибудь понимаю? Сам хотел с тобой посоветоваться. Что-то его беспокоит, я чувствую. Он всегда был изменчив, а сейчас и вовсе как метеор. Вдруг сорвётся, налетит на меня с поцелуями и всё повторяет, что любит больше жизни, будто кто-то это оспаривает. А то грустный сидит без всякой причины. Не знаю, что делать. - Вместе жить вам надо. Возможно, он неуверенность чувствует, страх, что может тебя потерять, ведь столько парней и девушек вокруг. А как съедетесь, он успокоится. Может, и ко мне тогда подобреет. - Сдадим сессию и будем квартиру искать. Уже решили. Наверное, всё так и есть, как ты говоришь. Он сначала хотел повременить с заселением, а сейчас вдруг сам заторопился. Если честно, то меня эти встречи тайком и обрывками тоже давно не устраивают. - Тогда не говори ему пока обо мне. Месяц подождать можно. Надеюсь, что всё образуется. За два дня до встречи Нового года Гейл с Томми уехали домой, чтобы отметить праздник с родными.