"Игра судьбы"

Видимо, именно с этого дня и началось его страшное и неуклонное перерождение, словно попал он в тиски беспощадного гигантского дерева, который губительно заслонял от него свет и душил в себе все то, что было в нем хорошего. Это перерождение свершалось незаметно, шаг за шагом, пока из некогда жизнерадостного, полного счастливых ожиданий юноши он превратился в опасного и угрюмого Шатуна. После известия о смерти Гейла им овладело полное и стойкое безразличие ко всему происходящему вокруг. Он не разговаривал с родными, никого не хотел видеть и болезненно морщился, когда мама говорила, что пришёл Томми и просит его о встрече. Его мозг словно отключился, воздвиг защитное поле между ним и тем, что причиняло невыносимую боль, — он не мог, да и не хотел вспоминать того, что было у него с Томми. Саймон разрывался между работой и домом. Началась проблемы в бизнесе, все шаталось, становилось зыбким, ненадежным, ему приходилось вертеться, чтобы обеспечить свое будущее и будущее семьи, и в то же время необходимо было позаботиться о сыне, который день ото дня пугающе отстранялся от мира. Связи Ламберта с криминальными структурами становились все более тесными. Он помогал им и был у них своим человеком, но понимал, что с ними надо держать ухо востро, и оттого не знал покоя. Теперь он часто обращался за помощью к Адаму. Ему необходим был человек, которому он мог всецело доверять, и таким человеком мог быть только его родной сын. Голова у Адама работала безотказно. Он мог даже в уме производить сложнейшие расчеты и не только математические. Не выходя из-за письменного стола в своей комнате, он помогал отцу успешно вести дела и выпутываться из всевозможных передряг. Это развлекало его, как игра в шахматы. Он делал ход и ждал ответного. Близился новый учебный год, и Кейт завела об этом разговор с мужем: - Саймон, нам надо что-то делать. Адам почти два месяца не выходит из дому. Недавно я вскользь упомянула об университете, и он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Боюсь, он не захочет туда возвращаться. Думаю, он напрочь отгородился от всей своей прежней жизни. Что же делать? Позволить ему бросить учебу? - Кейт, солнышко, я об этом уже подумал. Муж у тебя для того, чтобы ты ни о чем не беспокоилась. Адам пережил сильнейшее душевное потрясение. Я разговаривал со специалистами, и мне сказали, что постепенно он оправится. Однако будет лучше, чтобы ничто не напоминало ему об этой истории. Он, кажется, и сам не хочет вспоминать. Он ничего не говорит тебе о Гейле? - Нет, никогда. Правда, недавно он произнес странную фразу, смысл которой остался для меня загадкой. Я принесла ему кофе. Он прижался щекой к моей руке, долго молчал, потом сказал: «Он не должен был вытаскивать меня из болота». И все. Больше мне ничего не удалось от него добиться. Ты не знаешь, что бы это значило? - Не знаю, - Саймон погрузился в раздумье. - Видимо, он все еще тяжело переживает случившееся. Кажется, у вас за огородом было болото. Его мучают какие-то воспоминания. Так вот, Кейт, я решил, что нам надо перебираться в Лос-Анджелес. С квартирой уже все улажено. Я нашел обменный вариант с доплатой. Квартира в самом центре, большая. Тебе понравится. - А как же с работой, Саймон? - Обо мне позаботились мои друзья. Меня назначают директором престижного ресторана, кстати, недалеко от нашего нового места жительства. - Саймон, ты — директор ресторана?! - А что ты хочешь, Кейт? Все трещит по швам, все рушится. Не сегодня-завтра я останусь без работы. Не пугайся: это временно. Надо оглядеться, приспособиться. Посмотрим, куда повернет власть в стране. В конце концов, мои заслуги перед правительством всегда останутся при мне. Адама переведем в другой университет, на экономический. То, что он потерял интерес к физике, мне только на руку. Кому нынче нужны нищие ученые? С его мозгами мы далеко пойдем. Так что я все предусмотрел и все устроил. Саймон пригнулся к Кейт и, понизив голос, добавил: - Скажу больше, я даже устроил судьбу Томми. Кейт отшатнулась от него: - Послушай, Саймон, Томми не имеет к нам никакого отношения. Оставь его в покое! Когда надо было вмешаться, ты пальцем не пошевельнул и мне не позволил. И вот результат! - Но почему не помочь нужному человеку, если есть такая возможность? Сейчас ведь как: ты помог, и тебе помогли. Век такой, милая женушка! Томми, в прошлый его приход к нам, видел мой знакомый, совсем еще молодой человек, но уже очень и очень богатый. Он произвёл на него неизгладимое впечатление. Я вовсе не собираюсь заниматься сводничеством. Он просто пожелал узнать, где Томми можно найти. Остальное, как говорится, дело техники. - Как легко ты распоряжаешься чужими судьбами! Я уверена, что рано или поздно Адам очнется, выйдет из своей апатии и захочет вернуть себе Томми. Такая любовь, как у него, не проходит бесследно. - Глупости! Не принимай за большое чувство обычную юношескую влюбленность. У Томми, кроме его красоты, больше ничего нет. Мы подберем для Адама невесту из обеспеченной семьи, такой, с которой будет выгодно породниться. Не смотри на меня так! Ты умная женщина и должна понимать, что болтовня о равенстве и братстве — это фарисейство. - Но ведь и у меня ничего не было. Раньше ты не рассуждал так приземлено. - Раньше было другое время. Тогда твое происхождение оказалось самым подходящим. И кроме того, - Саймон покрыл поцелуями открытое плечо жены, — кто бы мог устоять против моей несравненной Кейт! Томми, отчаявшись достучаться до Адама, уехал домой на ранчо, но, вернувшись к началу занятий, снова попытался с ним поговорить. Он приехал к знакомому дому, поднявшись на крыльцо, подошёл к двери и нажал кнопку звонка. Дверь открыла незнакомая женщина. - Ламберты здесь больше не живут, - сообщила она в ответ на вопрос Томми. - Они переехали в другой город. - А вы не знаете их адреса? - спросил ошеломленный Томми. - Понятия не имею, - ответила женщина из Лос-Анджелеса, поменявшаяся квартирой с Ламбертами. Предусмотрительный Саймон посредством подарков и личной неотразимости заручился ее обещанием не открывать никому их нового места жительства. Томми, спотыкаясь, хватаясь за перила, побрёл вниз по лестнице, забыв, что можно сесть в лифт, и, выйдя из подъезда, остановился, пытаясь сообразить, куда ему теперь идти и что делать. У тротуара стояла блестящая черная Ауди. Ее задняя дверца распахнулась, и с сиденья легко соскочил мужчина лет тридцати или чуть больше того. Он был среднего роста, русоволос, модно подстрижен и одет с иголочки. - Если не ошибаюсь, вас зовут Томми? - приятным голосом осведомился мужчина. - Да, откуда вы знаете? - сказал он. - Вероятно, вы меня не помните, но мы с вами встречались в доме Саймона, - чрезвычайно любезно продолжал мужчина. - Вы знакомы с Саймоном?! — воскликнул Томми, делая непроизвольное движение к собеседнику. - Тогда вы, может быть, знаете, куда они уехали? - Уехали? - с готовностью удивился незнакомец, будто того и ждал. - Нет, я в первый раз об этом слышу. Для меня это большая неожиданность. Впрочем, если это необходимо, я могу расспросить наших общих знакомых, и мы с вами обязательно что-нибудь выясним. Представляете, я как раз шел к Ламбертам в надежде застать там вас и выразить вам свое восхищение. Как хорошо, что мы встретились. Разрешите представиться - Деймон, - произнес новоявленный поклонник, пожимая руку Томми. - У вас редкое имя, - уныло отозвался он, с тоской оглядываясь на балкон Адама. - Давайте, я отвезу вас домой. Такому красавцу нельзя ходить одному. «А, теперь уж чё», — подумал Томми. Душа его была полна отчаяния. Деймон открыл перед ним дверцу, и, хмыкнув этому, Томми сел в машину.