"Игра судьбы"

Саймона продолжало беспокоить состояние Адама, особенно его нежелание общаться с кем бы то ни было. Адам оканчивал университет, но его совершенно не интересовала его специальность, будущая работа, он ни с кем не дружил и ни с кем не встречался. Случалось, он исчезал на всю ночь, а когда возвращался под утро — мрачный, как грозовая туча, — от него пахло алкоголем и чужими духами. Дома он сидел за письменным столом, но часто ничего не делал, просто смотрел перед собой и о чем-то думал. Приставать к Адаму с расспросами Саймон не решался, но вскоре ему представился случай узнать, что у сына на душе. Адам обратился к нему с неожиданной просьбой. - Я бы хотел иметь пистолет, - ошарашил он отца в один из вечеров. - Твои знакомые наверняка знают, как и где его можно приобрести. - Странное желание. - Саймон отложил в сторону газету. - Тебе кто-нибудь угрожает? - Нет, я сам собираюсь кое-кого пристрелить, - невозмутимо сообщил сын. - Так, начинается! - протянул Саймон. - Спокойной жизни, насколько я понимаю, у нас никогда не будет. Кого же ты захотел убить? - Любовника Томми. Выслушай меня, и тогда ты сам согласишься, что я должен это сделать. Я много думал над тем, кто мог сообщить Гейлу о наших отношениях с Томми. Мне давно уже ясно, что сделано это было с умыслом, перед смертью его бабушки, когда он и без того находился в тяжелом эмоциональном состоянии. Я никогда себя не оправдывал, не рассчитывал на его прощение, но возможно, если бы он узнал о случившемся от меня или от Томми в другое время, менее драматичное, то он сейчас был бы жив, а не бросился бы, сломя голову, в пекло войны. Почему он так сразу поверил словам какого-то постороннего человека, почему не поговорил со мной? Да потому, что был вне себя от горя и видел все в черном свете, чем этот ублюдок и воспользовался. - Но при чем здесь его любовник? Я знаю, ты любил Томми, но это не основание подозревать его мужчину. - Основания у меня самые веские. Мэт, брат Томми, рассказывал, что видел с Гейлом какого-то типа. По описанию он очень смахивает на этого самого Деймона. Откуда он вообще взялся, кто он такой? Может, он давно следил за Томми и точно рассчитал, как избавиться от обоих соперников разом. Кому все это было выгодно? Только ему. Сомнений на этот счет у меня никаких нет. Он ответит мне за Гейла. Я себе не простил его смерти. Почему я должен простить ее кому-то другому? Томми к этому не имеет отношения, если ты подозреваешь меня в ревности. Он сам сделал свой выбор и больше меня не интересует. Меня интересует его мужик. Так что помоги мне достать пистолет. Я уже давно хожу на стрельбище и отлично стреляю. О последствиях не беспокойся. Я ничего не стану предпринимать без тщательной подготовки. - Разве ты знаешь, где живет Томми? - Узнаю у Мэта. Он так и не узнал о наших отношениях с Томми, и ничего не заподозрит. Он до сих пор считает, что на Гейла так подействовала смерть его бабушки. - Ты, как всегда, все обстоятельно продумал, - сказал Саймон, меряя шагами комнату. Он был сильно встревожен. - Разве я когда-нибудь ошибался? Адам в отличие от отца был пугающе спокоен. Таким его Саймон никогда не видел. - И второе, - сказал Адам, не давая отцу передышки. - Я хочу знать, где похоронен Гейл. Мы перевезем его и похороним на родине, рядом с его родителями и бабушкой. Саймон сделал протестующий жест рукой, словно отгоняя от себя что-то: - Адам, говорю сразу: здесь я бессилен. Чего ты от меня хочешь? Мои прежние связи среди военных утеряны, все изменилось, кого-то сместили, другие просто не захотят меня знать, сделают вид, что никогда не были со мной знакомы. Для них я больше ничего собой не представляю. Нет, нет, не проси. Ничем не могу помочь. - Ладно, буду искать сам, но сначала - пистолет. Сделай хотя бы это. - Ты понимаешь, на что идешь? Мало того, ты хочешь, чтобы я тебе в этом помогал! Адам, я удивлен! Ты предлагаешь мне участвовать в преступлении? Саймон выпрямился, приняв вид человека благородного и честного, оскорбленного в лучших чувствах, повернулся к сыну и наткнулся на его ироническую улыбку. - Пап, только вот этого не надо, ладно? Мы с тобой уже давненько сообщники. То, чем ты занимался последние годы, тоже хорошим словом не назовешь. Разве я тебе не помогал? Разве я когда-нибудь становился в позу и попрекал тебя хотя бы намеком? Саймон растерялся. Адам направился в свою комнату, и отец бросил ему в спину: - Неужели тебе совсем не жалко Томми? Ведь у них с Деймоном сейчас всё только наладилось в жизни. Адам остановился в дверях, потом медленно повернулся. - Откуда ты знаешь, что у него всё отлично? — спросил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Саймона пробрало мгновенной дрожью. «Идиот, скотина, безмозглый дурак, - мысленно награждал он сам себя красочными эпитетами, - надо же так проговориться! Как он смотрит! Мать твою, что стало с моим мальчиком?! Ведь он и вправду убьет и глазом не моргнет!» Деваться было некуда. - Я знаком с Деймоном, — сказал Саймон. - Как интересно, - зловеще проговорил сын, - и давно, позвольте узнать? - Адам, прошу тебя, не надо сарказма. То, что Деймон с Томми, я узнал совсем недавно. В чем я провинился? По-твоему, я должен был немедленно доложить тебе об этом? Ты сам не хотел видеться с Томми, почему я должен напоминать тебе о нём? - Кто он такой? - устроил допрос сын. - Лидер одной из группировок. Даже не думай туда соваться. - Бандит, значит. Это только подтверждает мою догадку. Где живет? Говори, я все равно узнаю у Мэта. - Да здесь же, черт побери! В Беверли-Хиллз. У него дом, охрана. - Сколько охранников? - Я видел двоих у ворот, двое в доме. Говорю тебе: это пустая затея и опасная. - Как он познакомился с Томми? Саймон со страхом ждал этого вопроса. Понимая, что в данном случае полуправда может прозвучать наиболее убедительно, он сказал: - Он бывал в нашей квартире в Хьюстоне, увидел его и влюбился. Потом попросту выследил, когда мы уехали. - Замечательно! Чем дальше, тем увлекательнее! А главное, все сходится одно к одному. Я предупреждал, что твои сомнительные связи до добра не доведут. - Адам повысил голос. - Ты погнался за богатством, а платить пришлось жизнью Гейла! Томми в руках подонка! Чем еще надо будет заплатить? - Адам, мне неприятно тебе напоминать, но если бы ты не связался с Томми, ничего бы этого не случилось, - вкрадчиво заговорил отец. - Будет лучше, чтобы ты наконец успокоился. Больше трех лет прошло, пора забыть о несчастьях. Жизнь продолжается, ты молод, у тебя все впереди. Его слова подействовали на Адама отрезвляюще. - Ты прав, я пытаюсь переложить свою вину на тебя, и все же этот ублюдок Деймон жить не должен. - Адам, я отказываюсь помогать тебе в этом. Я не стану доставать тебе пистолет. Ты горяч и безрассуден. Надо, по крайней мере, выждать, все взвесить… Адам повернулся и ушел. Из разговора с отцом он узнал много важного и полезного. План расправы над Деймоном четко складывался у него в голове. Не было нужды даже в оружии. Как он выберется из дома Деймона, для него было не важно, главное было туда попасть, что теперь, при открывшихся обстоятельствах, не представляло никакого труда. На другой день вечером Деймон, проводив гостей, обязательных в такое время суток, вздохнул наконец свободно, переоделся в удобную домашнюю одежду и отправился на второй этаж в поисках своего парня, который терпеть не мог ежедневных совещательных сборищ и неизменно скрывался в многочисленных комнатах дома или же выходил в сад, сидел на скамьях и играл на гитаре, до тех пор, пока последний из посторонних не покидал дом. Деймон поднимался по лестнице, когда снизу его окликнул охранник и сообщил, что прибыл молодой человек, без предварительной договоренности, назвавшийся Адамом Ламбертом, и просит его принять. Деймон, занеся было ногу над следующей ступенькой, поставил ее обратно, постоял в раздумье, потом сбежал вниз и коротко приказал: - Я буду в кабинете, проводи его туда. «Бывший любовник Томми. Что ему надо? - напряженно соображал Деймон, усаживаясь за стол и на всякий случай выдвигая ящик с пистолетом. - Если он рискнёт заговорить о Томми, то живым отсюда не уйдет. Молокосос, придурок, сам лезет под пулю!» Хорошо, что Томми наверху, совсем ни к чему им встречаться. Легко ли почти два года добиваться любви собственного парня? Он вспомнил, как делал Томми предложение переехать к нему, и Томми честно сказал, что вряд ли сможет его полюбить, а он был согласен на любые условия в надежде завоевать сердце белокурого красавца. Уж не из-за этого ли мальчишки все его усилия пропадают даром? Не из-за него ли, Адама Ламберта, впадает Томми временами в апатию и тоску и тогда по целым дням не удостаивает Деймона ни единым словом? Взбеситься можно! Но нельзя, у Томми на все один ответ: не нравится, отпусти. Да лучше убить его собственными руками, чем отдать кому-то другому, а охотники непременно найдутся. Двое охранников обыскали Адама у ворот, после чего ему предложили пройти в дом. В холле его ждал еще один здоровый охранник. Играя бицепсами под стандартным чёрным костюмом, он жестом пригласил Адама следовать в указанном направлении. Адам пошел впереди, охранник за ним. «Чему их только учат?», — усмехнулся про себя Адам, и в следующий момент нанес провожатому молниеносный удар в лицо локтем, отчего тот сразу упал и остался лежать без движения. Адам хладнокровно достал у него из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя и ворвался в кабинет к Деймону. - Руки! - гаркнул он, наставив пистолет на хозяина дома. - Дернешься - вышибу тебе мозги! Вставай, медленно. Выходи из-за стола, вот так, садись на диван. Отлично, ты у нас, оказывается, понятливый, - он достал из ящика пистолет Деймона, потом запер тяжелую дубовую дверь кабинета. - Теперь можно поговорить, или как там на вашем ублюдочном жаргоне — побазарить! Деймон, будучи человеком отнюдь не робкого десятка, спокойно выполнил все приказания Адама, одновременно трезво оценивая противника. Вот тебе и «молокосос»! Рука не дрожит, взгляд твердый, никакой истерики, самообладания хоть отбавляй. С одной стороны, это плохо: если задумал убить — убьет. С другой стороны, неуравновешенный человек непредсказуем, а с этим можно попытаться договориться. - Слушай, парень, не пойму, какие у тебя ко мне претензии, - голос Деймона звучал негромко и буднично, словно ничего особенного не происходило у него в доме, - если ты из-за парня, так сам же бросил, я его у тебя не отбивал. Он был свободен, и мы начали встречаться с его согласия. Ты что-то имеешь против? - Корчишь из себя ангелочка? Фею с крылышками? Сейчас ты с ними встретишься, только вряд ли они примут тебя в свою компанию. Тусоваться будешь с совсем другими ребятами. Хочу только выяснить у тебя одну вещь. Скажешь, - умрешь легко, не скажешь, - пеняй на себя. - Ладно, не темни, говори, что надо. - Что такого ты наврал Гейлу, что он сразу тебе поверил? Деймон криво улыбнулся. - Для разгадывания шарад ты выбрал не того человека. Какой еще Гейл? Адам всадил ему пулю в плечо. Деймон дико взвыл, схватился за раненое место и простонал сквозь зубы: - С*ка, изверг, объясни хоть, за что убиваешь? Что ты от меня хочешь? - Ты, тварь, рассказал парню Томми, Гейлу Харольду, о моих отношениях с Томми. Он ушел на войну и погиб. Парня я бы тебе простил, но за друга ты мне ответишь. - Да ты спятил! Это не мои методы. Я не способен плести интриги. Я бы просто избавился от вас обоих! Адам заколебался: слишком уж слова Деймона были похожи на правду. В дверь уже ломились взбудораженные выстрелом охранники. Звякнуло стекло за шторами. Адам пальнул в окно и услышал звук упавшего на землю тела. - Адам! - раздался за дверью истошный крик Томми. - Адам, остановись, умоляю тебя! Дай мне войти, ты должен меня выслушать! - Не знал я твоего друга, - продолжал цедить Деймон, - Ищи среди тех, кто на козни мастер, а меня оставь в покое. - Адам, открой мне быстро — кричал за дверью Томми, — прошу тебя, открой, я войду один, поговори со мной, умоляю. - Не открывай, - прохрипел Деймон, - незачем ему путаться в наших делах. - Как он о тебе беспокоится, - насмешливо бросил Адам, — пожалуй, я его впущу. Посмотрим, что он скажет в твою защиту. Он подошел к двери, слегка ее приоткрыл, впустил Томми и снова запер дверь. Томми ужаснулся при виде окровавленного Деймона и повернулся к Адаму. Он ждал, пока Томми заговорит, опустив голову, избегая на него смотреть, но все же не удержался, взглянул и тут же непроизвольно заслонился рукой от его прекрасного лица, как от слишком яркого света, от несбыточного счастья, от мучительных воспоминаний. - Пойдем, - сказал Томми, — я выведу тебя за ограду. Тебя никто не тронет. Только оставь его, он ни в чем не виноват. Ты сам отказался от меня. Адам смотрел на него с высоты своего роста из-под опущенных век; по его лицу не было видно, какой ад бушевал у него в груди, лишь голос дрогнул, когда он сказал: - Отойди, Томми. Я пришел не за тобой. Это он все рассказал Гейлу, я уверен в этом, больше некому. - Нет, он не мог этого сделать, клянусь тебе, я его хорошо знаю. Поверь мне, Адам. Ты хочешь убить невиновного. Отдай мне пистолет. Он мог бы сказать: «Отдай мне свою жизнь» — разницы никакой не было. И все же Адам отдал ему оба пистолета, хотя за дверью его ждали вооруженные до зубов охранники. - Скажи им, Деймон, - обратился Томми к мужчине тоном, звучавшим особенно безжалостно в той ситуации, в какой он находился. Томми распахнул дверь. Ворвались встревоженные охранники. Он стоял между ними и Адамом. - Не трогайте его, - сказал Деймон слабым голосом. - Пусть уходит. Мы с тобой потом посчитаемся, Ламберт. Мир тесен, еще увидимся. Адам мгновенно вспылил и дернулся в его сторону, но тут Томми взял его за руку, увлекая за собой к выходу, и все мысли благополучно испарились из головы Адама. Томми проводил его до самых ворот. Адам снова не сдержался и упрекнул его с горькой усмешкой: - Как ты за него испугался! Так сильно его любишь? Томми на миг жарко прижался к нему и быстро зашептал в лицо, обдавая губы Адама горячим дыханием и своим неповторимым, таким родным, сводящим с ума ароматом: - Тебя одного люблю, на всю жизнь! Нельзя, чтобы между нами стояло еще и это… Может быть, когда-нибудь ты захочешь все вернуть… Скажи одно слово, одно слово - и я уйду с тобой! Адам понял, что сейчас схватит Томми, бросит себе на плечо и утащит из одного логова в другое, потому что теперь, выстрелив в Деймона и, возможно, убив охранника, Адам был ничем не лучше его бандита, правда, это обстоятельство совершенно не трогало Адама. Остановила его воспоминание о Гейле. «Возможно, сейчас он всё видит сверху» - подумал Адам. Ему становилось тяжело на душе. - Прощай, Томми, - сказал он, отходя от него, - иди, позаботься о своем мужчине. Он в тебе сейчас нуждается. – сказал Адам, садясь в свою машину. Томми долго стоял у ворот и смотрел на пустынную дорогу, потом повернулся и медленно пошёл в дом. Адам, удаляясь все дальше от Томми, вновь терзался обидой на него, ревностью, а еще больше злостью на себя самого за то, что отказался от него во второй раз.