"Игра судьбы"

Ночью Адаму снились кошмары: Алишия с окровавленным лицом, хохоча и указывая на него пальцем, кричала: «Убийца, убийца!» Рядом с ней стоял Гейл и молча смотрел на него суровым, осуждающим взглядом. Потом они вдвоем уходили все дальше и дальше, а он бежал за ними, но почему-то не двигался с места. Он просыпался в холодном поту, с трудом успокаивался, но стоило ему заснуть, как он вновь оказывался во власти мучительных сновидений: теперь он пытался помешать Гейлу и Ли вынимать продукты из корзины, которую только что принесли с рынка и в которую, как он точно знал, было заложено взрывное устройство. Он ломился в запертую кухонную дверь и кричал, но голоса не было, а Ли и Гейл его не слышали, смеялись и разговаривали за дверью. Проснувшись в очередной раз, он встал и обошел весь особняк и сад. Охранники были на месте, Гейл спокойно спал в своей комнате, но тревога не покидала Адама. «Чего бы не добивался Питтман, но одного он добился точно: теперь я буду жить в постоянном страхе, - думал он, снова укладываясь в постель, но опасаясь заснуть. - Гейл наивно полагает, что от него можно защищаться, но как защищаться от невидимого врага?» Адам наблюдал парней Питтмана в деле, когда они брали старшего Гаррисона. Это были опытнейшие профессионалы, бесшумные, неуловимые, незаметные и разящие, как молниеносный удар кинжала. Выкрасть человека им ничего не стоит. Свэн и его ребята, хоть и сами не промах, в ловкости им все же уступают, к тому же трудно обороняться, когда не знаешь, откуда ждать нападения. Он чувствовал, что все глубже погружается в пучину бессильного отчаяния. Нет, Гейла ему не сберечь. Питтман захватит его, будет шантажировать им Адама, а потом все равно убьет. Допустить этого нельзя. Он и без того принес Гейлу много несчастий. Есть только один выход. Перед его мысленным взором прошла вся его жизнь, как последовательная цепь событий, которые закономерно вытекали одно из другого, и этот найденный им выход казался ему единственно приемлемым, правильным и логически оправданным. За все приходится платить, и расплачиваться за свои ошибки должен он сам, не подвергая риску своего брата. Никто, кроме него самого, не виноват в том, что так бестолково, так уродливо сложилась его судьба. Гейл прав: еще немного, и Адам превратится в зверя, доказательство тому его вчерашняя ссора с Алишей, которая чуть не закончилась убийством. Может ли он сам поручиться, что всегда будет в состоянии себя контролировать? Яд насилия давно отравил его кровь. Рано или поздно он снова нарушит клятву, данную Гейлу, и что ж тогда - опять канючить и вымаливать прощение за свою эмоциональную невоздержанность? Нет, пора со всем этим кончать. Теперь, когда он принял решение, можно было позволить себе то, на что в его памяти был наложен строжайший запрет. Он стал вспоминать Томми. Образ его, словно набрав силу и ослепительную яркость за время заточения в тайниках души Адама, ликующе вырвался на свободу, и Томми сразу встал перед ним как живой, все такой же невыразимо прекрасный и манящий. Будто наяву Адам видел каждую клеточку его тела, мерцающую снежной белизной кожу, его глаза, какими они бывали в минуты страсти и в минуты нежности. Он снова ощущал нежное благоуханное тепло, исходившее от груди Томми, сочную упругость горячих губ, прохладные округлости бедер, - все его чувства и ощущения были настолько реальны, что у Адама задрожали руки. Он попытался, как делал это не раз, прогнать пленительный обман зрения, сладостное чувственное наваждение, но Томми не уходил. Адам торопливо прошел в гостиную, взял из бара бутылку водки и, налив себе большой стакан, осушил его одним глотком, налил второй, третий, стал пить прямо из горлышка, пока не напился до беспамятства. Гейл утром, не дождавшись Адама к завтраку, забеспокоился и зашел к нему в спальню. Адам спал на полу, на сдернутом с постели одеяле, с подушкой в обнимку. Рядом валялась объемистая пустая бутылка из-под водки. - Адам! - стал трясти его Гейл. - Проснись! Да проснись же! Ты как, в порядке? Адам приоткрыл слипшиеся глаза, зрачки его осоловело покрутились и остановились на лице Гейла. - Гейл? Который час? Оой, - простонал он, садясь и сжимая руками голову, - кажется, я ночью до чертиков надрался. - Это что-то новенькое. Хотя, почему бы и не надраться человеку один раз? - сказал Гейл, внимательно к нему приглядываясь. - Только зачем же в одиночку и ночью? - Да так, не спалось что-то. Мысли всякие в голову лезли. - В следующий раз, как только они полезут, буди меня. Мы с ними сообща разберемся. - Пойду в душ. Ты без меня не завтракай. Я быстро. Ух ты, голова кружится. В полдень, уже чувствуя себя в приличной форме, он позвонил Питтману. Тот, выслушав просьбу Адама принять его, искренне удивился: - Разве нам есть, о чем говорить? Впрочем, если тебе это так уж необходимо, приходи вечером в десять часов. Только учти, что от этого ничего не изменится. Адам поехал к нотариусу, чтобы переписать на Гейла свое завещание. Сегодня можно было безбоязненно отлучиться из дому. Вряд ли Питтман предпримет какие-либо действия до визита к нему Адама. Сначала ему захочется выяснить причину столь неожиданного посещения. Все оставшееся до назначенного срока время он провел с Гейлом. - Помнишь, ты говорил, что у тебя есть какие-то планы, связанные с денежными расходами? - спросил Адам. Они сидели в самой глубине усадьбы, прямо на траве, у маленького заросшего пруда, где плавало несколько уток. Жарко светило солнце, на деревьях щебетали птицы, все казалось таким мирным и тихим, словно не существовало в мире никакой угрозы, ни от людей, ни от природы. - Есть у меня мечта, - отозвался Гейл, - одному мне это дело не осилить, а с тобой в самый раз. Я хотел бы учредить частный заповедник. - Зачем же частный? В США много заповедников, и государство о них заботится. - Ничего-то ты не знаешь. Государство стонет от браконьеров, от незаконных вырубок, хищнической ловли рыбы. Люди наживаются на природе, не понимая, что ее надо беречь, чтобы сберечь самих себя. В этом деле, как и в любом другом, нужен хороший хозяин. Тут надо с умом подойти, изыскать средства, на которые можно содержать такой заповедник. - Что ж, запретить простым людям ходить в лес? - Почему же, если человек пришел в лес с корзиной, - ради бога, но если с топором, ружьем или динамитом, тогда дорога ему в лес закрыта. Адам, казалось, не слышит Гейла, он смотрел в сторону и взгляд его был недвижен. Пристально вглядываясь в Адама, Гейл спросил. - Что-то настроение твое мне сегодня не нравится. Ты ничего от меня не скрываешь? - Нет, нет, все в порядке, это я так - детство вспоминал. - Рано тебе впадать в воспоминания. У тебя еще вся жизнь впереди. - Моя жизнь полна опасностей, сам видишь. Это у тебя она впереди, и мечты твои все обязательно сбудутся. На меня ты всегда можешь рассчитывать. Однако подозрения Гейла не улеглись, - это было видно по его глазам, поэтому Адам, сославшись на какое-то дело, предложил вернуться в дом. За обедом они мало разговаривали. Алишия, после вчерашнего потрясения, отказалась в этот день от всех намеченных планов и присутствовала за столом молча, с видом мученицы. Гейл чувствовал, что между ней и Адамом что-то произошло, но задавать ему вопросы на эту тему считал себя не вправе. К вечеру Гейл и Ли отправились бродить по саду. Адам оделся в один из лучших костюмов, тщательно подобрав рубашку и галстук, и распорядился подать машину, однако от услуг водителя отказался, сказав, что поведет машину сам, и всем охранникам приказал остаться дома. Свэн вздумал с ним спорить. - Не волнуйся, - непривычно мягко сказал Адам, - я знаю, что делаю. Ты лучше за Гейлом смотри. Он больше нуждается в вашей защите. Он задержался у открытой дверцы машины, чтобы в последний раз насладиться красотой летней ночи, но ночь сегодня казалась ему враждебной. В черном небе, лоснясь круглыми боками, висела сытая луна, звезды колко и насмешливо перемигивались, любимые розы на клумбах источали удушливый аромат. Он вздохнул, сел в машину и поехал к Питтману. Гейл, завершив прогулку раньше, чем предполагал, проводил Ли до третьего этажа, где была его комната, и пошел разыскивать Адама. Его продолжало тревожить подавленное состояние друга, и он решил еще раз с ним поговорить. Поиски не увенчались успехом. Он снова вышел из дому и увидел у парадного входа Энтони. - Энтони, где Адам? - спросил он заулыбавшегося парня. - Уехал полчаса назад. - Куда это, на ночь глядя? - Не знаю, он никому ничего не сказал. Вообще-то он был какой-то странный, поехал один, без водителя, и охраны с собой не взял. Мы все беспокоимся, как бы чего не случилось. Гейла опалил страх. Он бросился в кабинет Адама. Пистолет был на месте, в ящике письменного стола, там же лежал мобильный телефон. - Почему он не взял телефон? Он же всегда носит его с собой, - растерянно обратился Гейл к вбежавшему за ним Энтони. - Не знаю. Может, забыл? - Нет, не забыл, мобильник был бы включен. А Адам его выключил и оставил. - Он стоял раздумывая, с телефоном в руках, потом протянул его Энтони. - Посмотри, куда он сегодня звонил. - Сейчас… ага, вот: несколько раз в банк… это к нотариусу, я с ним сегодня ездил. - К нотариусу? Зачем? - Мистер Харольд, он мне о своих делах не докладывает. Так, дальше… Что за ерунда? - пробормотал он и озадаченно посмотрел на Гейла. - Он звонил Питтману. Гейл бессильно опустился в кресло. - Так я и знал. Я чувствовал, что он что-то задумал. Он поехал к Питтману. Сдаваться. Он встал и подошел к Энтони, глядя на него в упор. - Ты знаешь, где живет Питтман? - Знаю. Раньше мы к нему часто ездили. - Отвези меня туда. - Мистер Харольд, это невозможно. Свэн вас не выпустит, ему мистер Ламберт строго-настрого приказал. - Энтони, ты мне друг? - В этом можете не сомневаться. Я для вас что угодно сделаю. - Тогда придумай, как нам отсюда выбраться. На лице Энтони отразилась напряженная работа мысли. - Сделаем так: вам придется спрятаться в багажнике машины, а я попробую вас вывезти. Они спустились в гараж, и Энтони закрыл Гейла в багажнике черного «мерседеса», который обычно простаивал без дела, сел за руль и подъехал к воротам. - Ты куда? - спросил охранник у ворот. - Мисс Тейлор просила кое-что купить. Сейчас вернусь. - Что ей так поздно приспичило? - Не твое дело. Это по женской части. Открывай давай! Ворота раздвинулись, и «мерседес» плавно вырулил на дорогу.