Fated

- Производство пирожков окончено? Уже все? Финита ля комедия? – шутливо спросил Ючон, ближе к вечеру зайдя ко мне в кабинет. - А? – протормозил я, отрываясь от книги. - У-у-у-у, друг, все с тобой понятно. Заходил попрощаться, ибо мое отделение скоро меня самого на пирожки порвет. - Зажрались как-то они у тебя малек. - К хорошему быстро привыкаешь. Не буду насиловать твой и без того измученный мозг тонкими намеками на толстые обстоятельства, скажу прямо. На этих выходных мы с Джунсу заваливаемся к тебе пожирать сладости и лакать вино, а заодно и выслушивать все, что ты так усердно в себе таишь. Да, я и без рентгена вижу какой-то темный клубок у тебя в груди. А еще и тучку над головой. Ты вообще на время смотрел? Обожаю своего лучшего друга. Одна реплика, приправленная сожалением и стебом, и вот мне уже гораздо лучше. - Уже вечер? - Бинго, мистер стальные нервы. Так что подымай свой костлявый зад и шуруй домой курить чай. - Ммм, неплохая идея, - заметил я, потягиваясь на стуле. Мельком взглянув на часы я понял, что уже и правда пора выметаться. Только еще разок к Юнхо зайти, а то я его, считай, без внимания оставил. - То-то же. Ладно, увидимся завтра, живое подтверждение существования мумий! Я настолько засиделся, что не было даже сил пойти и надавать ему подсрачников за такие слова. Ну и что, что я худой как щепка? Да, щечками мне не равняться с Ючоном, а уж в области филейной части никто не переплюнет Джунсу… Но я особо и не стремлюсь. Они любят меня и таким. Приведя в относительный порядок состояние бумаг у себя на столе, я пошагал в сторону нужной палаты. Юнхо еще не спал… А жаль, можно было бы втихаря понаблюдать за ним. Таким мягким, теплым, сонным…. Джеджун! Волю в кулак и вспомни, что ты – врач! - Спасибо вам, - сказал Юнхо, пока я переписывал результаты приборов. Я вопросительно поднял бровь, но ответ прозвучал быстрее, чем я успел спросить. - За то, что дали отдых интерну Бену. Он очень уж тревожился за мое состояние. - Он еще новичок, еще привыкнет, - пробормотал я. В голосе не было упрека, чего ж я тушуюсь-то? - Скажите… почему вы тогда решили помочь моему отцу? Ведь, по сути, он был для вас совершенно чужим человеком? Я на минуту впал в ступор. Умеет же он задать такой вопрос… - Знаете, я как-то об этом и не задумывался. Тогда я просто увидел, что человеку очень плохо, и не было времени на размышления. Я просто начал делать то, что показалось мне правильным. Много не зная и не умея, я был уверен, что поступаю правильно. - И поэтому остались с ним и потом? Не просто вызвали скорую и ушли, а были рядом все то время? - Я не люблю бросать что-то на полпути. Если я уж взялся за что-то, то чувствую необходимость довести это до конца. И я не считаю, что это было ошибкой ни в коем случае. Именно тогда я четко осознал, кем хочу стать в этой жизни. С чего такие откровения? Просто не так уж и многим я рассказывал эту историю. О том, что приходило мне в голову, когда я стоял у койки бледного мужчины, которого заметил на остановке, что я видел, что слышал, как просил врачей не отказываться от него… Их просто забавляло мое упорство, но… Они прислушались. Чему-то научили, что-то показали… И я решил, что никогда не брошу никого вот так умирать… Каждый имеет право на жизнь… И эти жирдяи не смеют решать, кому жить, а кому в муках умирать в белой и холодной палате…. - Значит, и со мной вы будете до конца? - Да, - сказал прежде, чем подумал. Он же спрашивал про лечение, правда же? - Вы так всем пациентам обещаете? – немного насмешливо спросил он. Йа! Если бы не эта улыбка, прибил бы…. В порыве нежных чувств. - Я предпочитаю не общаться с пациентами. Слишком высока вероятность привязаться, что нам запрещено. - Вы не можете оперировать человека, к которому что-то испытываете, будь то дружба или интерес? - Попробуйте ответить на вопрос: смогли бы вы профессионально раскопать могилу своей прабабушки и спокойно изучать ее останки, как обыкновенный археологический материал? – ответил я вопросом на вопрос. Жестковато, но такой уж я. Хочу, но не могу подпустить его ближе. Хочу спасти, а потому не должен приближаться… Юнхо немного задумался, а потом ответил: - Спасибо, что объяснили. Все остальное я проделал в молчании. Протирая кожу ваткой со спиртом, я морально готовился держать его, но в последний момент все же взглянул в глаза… Прекрасные омуты моей безысходности, девять кругов моего личного Ада… Вокруг нас ярко светят лампы, но для меня свет есть лишь один… Добрый, искренний и такой понимающий взгляд… Он обезоруживает, заставляет скинуть маску хладнокровной сволочи и вновь стать собой, обыкновенным человеком со своими слабостями и чувствами… Игла все так же была в миллиметре от его кожи, а я уже минуту стою в той же позе, словно мраморное изваяние, продолжая рассматривать его красивое лицо… Время застыло на миг, наши взгляды бродили по чертам друг друга, порой пресекаясь и вызывая волны мурашек по коже. И при этом шевелились только клетки в наших телах. Я боялся даже дыхнуть, лишь бы не нарушить это хрупкое мгновение…. Мгновение надежды… А дальше все случилось так быстро и снова застыло… Словно кто-то случайно нажал кнопку «play», и тут же вернулся к режиму замедления… Я просто смотрел на него, и случайно опустился взглядом на губы… И на милую родинку, что едва не заставила меня улыбнуться… Наверное, я на автомате облизнул свои сухие губы, наверное, слегка наклонился… Просто в следующий же миг мои губы оказались прижаты к его, его рука грела мой затылок, мое запястье все же сдвинулось, вгоняя иглу под кожу… Резкая волна боли прошлась по нам обоим, в честь чего я положил ладонь на его лицо, тем самым приближаясь и углубляя поцелуй. Я могу только представить ту, боль которую он испытывает постоянно… И я не могу смотреть больше. Я должен был помочь… Препарат постепенно входит в кровь, пальцы медленно жмут на поршень, а воздух вокруг нас становиться все теплее… Он немного морщится, но пытается полностью раствориться в нашем нежном касании… Хватается за него, как за соломинку, чтобы выжить… Все мы хотим жить, даже самоубийцы… Просто кому-то не сужено, а кто-то не знает, как… Когда все лекарство выжато, все так же, с закрытыми глазами я аккуратно вынимаю иглу и отбрасываю шприц на столик. Кладу обе руки ему на шею, пока он за талию не притягивает меня ближе. Это просто вечер, просто отчаяние, просто любовь… Я знаю, что не должен, знаю, что буду жалеть… Но это сильнее меня. Этот миг уникален в своем безумии, и я буду не раз вспоминать его потом… Мы целовались жадно и ненасытно, словно это был наш последний раз… Хотя, кто знает. Никто не может гарантировать, будет ли Юнхо жив завтра, сможет ли он дышать и не дрогнет ли моя рука… Мысль о том, что я могу его убить заставила меня вздрогнуть и резко отстраниться… Первую секунду его затуманенный взгляд был слегка непонимающим, но… Кажется, он догадался о направлении моих мыслей. Поэтому Юнхо мягко положил мою голову себе на больное плечо, а я, забив на все правила приличия, забросил и ноги на его койку… Так тепло, хорошо и уютно… Я готов вечность так лежать в его объятьях, утыкаться носом в его ключицу, слышать биение его сердца и чувствовать его дыхание… Нет, не готов… Слегка прерывистое, а если прислушаться к легким, то и с хрипами…. Я попытался поднять голову, чтобы не тревожить опухоль, но он мягко вернул меня в прежнее положение… - Ты не можешь причинить мне боли… - прошептал он, целуя меня в лоб. Настолько щемяще нежно… Почему мне так хочется плакать? Просто рыдать навзрыд от этого неизбежного отчаяния наших чувств… - Юнхо, мы не можем… нам нельзя… - пытаюсь произнести слова я, принимая сидячее положение. Я не могу так… - Знаю… Но… будь честным со мной. Сколько мне осталось? Неделя? Десять дней? Вскоре отсчет пойдет на часы… Позволь мне хоть эти невозможно короткие отрывки времени побыть счастливым с тобой… - Не смей так говорить… Ты будешь жить! – слабо произношу я, все же сдерживая рыдания. Прошу, не мучай меня подобными фразами! Ты должен, просто обязан жить… Иначе что я буду делать сам?! Вместо ответа он только коротко целует мои губы и тут же отстраняется. Уже вечер, уже поздно… Хотел бы я, конечно, посмотреть на того, кто отважиться пинками выгнать меня из здания, но … Мне надо уходить. Я медленно подымаюсь, быстро убираю легкий бардак, выбрасываю мусор, подхватываю бумаги и уже делаю первый шаг, как тут моей кисти нежно касаются его губы… После чего он отклоняется назад и прикрывает глаза… Я тоже отворачиваюсь и тихо выскальзываю за дверь… Мы оба не хотим видеть, как я ухожу… Оставляя его… Наверное, я никогда еще так быстро не собирался. Буквально пулей вылетел из здания и на удивление быстро добрался до дома. ДжиДжи сразу почувствовала что-то неладное, поэтому благоразумно посидела в сторонке, ожидая, пока я ее покормлю. Самому есть не хотелось, но здравый разум подсказывал, что это все же необходимо. На быструю руку что-то сварганив, я полез на верхние полки искать свои чаи. Там же оказались и рецепты смесей. На глаз ссыпав в кучку все необходимое, я прихватил свой ужин и отправился на балкон. Там уже стоял мой любимый кальян. Несколько затяжек, и я уже более или менее расслаблен. Под боком понимающее мурчит кошка… Раньше я, наверное, даже мог бы сказать, что мне хорошо…. Но зачем врать-то, тем более самому себе? Мне хреново, отчаянно и невероятно плохо… Я должен убить человека, которого люблю… И все с благородной целью спасти его жизнь, вырвать из лап коварной смерти… Я уже и не знаю, во что верить, на что надеяться… Я запутался в самом себе, в своих желаниях, поступках и обещаниях…. Но в самом начале я дал себе слово, что спасу его…. Спасу в память о той, что верила в меня так же, как и он… Мы все обречены… Вот только вопрос, на что?