Fated

И снова утро. Ну и что, что выходной? Осознание этого факта ни разу не спасает. А все потому, что звенит будильник и надо подымать свою костлявую тушу, пинать ее в ванную, а потом на кухню. Что поделать, друзья есть друзья. Вчера мне очень четко объяснили, во сколько два голодных голубка завалятся в мою квартиру. И зная их, это чудесное событие произойдет намного раньше, чем уговаривались. Неустанно зевая и обнимая косяки, я как-то добрался до кухни. ДжиДжи сразу же запрыгнула на свое любимое место над микроволновкой, дабы наблюдать за правильностью моих действий. Умное животное, знает, когда хозяин начинает готовить. Поскольку заказ был на сладкое, то первым в ход пошло тесто. Привычными жестами добавляя ингредиенты, я занимался моральной подготовкой. Сейчас мне тяжело предугадать реакцию Ючона. Ведь тогда он видел меня, слушал мои крики, обнимал, когда я потоками слез орошал его плечо... Он знает, что тогда со мной творилось... И сейчас... От него невозможно ничего скрыть. Он словно знает, когда нужно подойти, что спросить и куда посмотреть. После того чувственного вечера, я и, правда, начал подавать признаки беспокойства. Не могу я ничего поделать с этими чувствами. Да, я вел себя, как юная девица на балу, где вдалеке находился предмет ее обожания. Старался еще меньше контактировать с Юнхо, но даже необходимые визиты вызывали у меня такую бурю эмоций, что у бедного Бена взрывался мозг. Оно и понятно: то я веду себя как холодная машина, а тут нате, кусаю губы, шаркаю ножкой, заправляю пряди за ухо... Айщ! Я с силой долбанул ножом по яйцу. Мда, удар профессионала. Теперь стой, вылавливай кусочки скорлупы, мастер Ниндзя. Знаю, что со стороны это выглядело глупо, но, однажды ощутив это волшебное тепло, я хотел чувствовать это снова и снова. Лежать рядом с ним, обнимать его, целовать эти мягкие губы... В те редкие минуты, что Бэкхен убегал из палаты, между нами царило неловкое молчание, после пары мгновений которого Юнхо протягивал открытую ладонь, чтобы я смог вложить в нее свою. Мы все так же молчали, а он мягко водил большим пальцем по моей коже. Было так приятно и так больно... Нельзя, запрещено, недопустимо... и так хочется... Радостью для меня стали его анализы. Неким чудом ситуация стабилизировалась. Интерн моментами скакал от счастья, а я лишь недоуменно почесывал затылок. Что бы это значило? Опухоль решила поспать? У нас временный тайм-аут?.. Или очередное затишье перед бурей? Замесив тесто и отставив его в сторону, я тщательно отмыл руки и кинулся к папке пациента. Удобно разложив перед собой все листы, я внимательно просматривал наблюдения в хронологическом порядке, ручкой в блокноте рисовал примерные графики и логические цепочки... Все казалось вроде бы и правильным и нормальным, вот только какое-то легкое чувство тревоги никак не хотело покидать меня. С чем бы это было связанно? Такое ощущение, что ответ прост и лежит на самой поверхности, но я никак не могу уловить его… Но искать ответы на дальнейшие вопросы не имело смысла. Тем более что я сейчас готовлю. А это процесс творческий и требующий полной самоотдачи. Если готовить с плохим настроением, то и блюдо, как не крути, получится не таким. Для меня это стало сродни правилу. Потому, откинув всю высокую философию в угол мозга, я принялся колдовать с начинками для сладостей. Пока запекалась первая партия, я включил рисоварку и занялся отбивными. Кухня утопала в приятных запахах и шуме техники. Кошка одобрительно жмурилась, вдыхая ароматы и периодически получая кусочек чего-то вкусного. Для полного счастья не хватало еще и музыки на заднем фоне, и вскоре этот недостающий элемент был введен в систему. Неожиданно ко мне пришла в голову мысль заныкать парочку пирожков для Юнхо. Мир перевернулся с ног на голову, если Ким Джеджун хочет угостить пациента своей готовкой. Но мир должен стойко пережить подобное потрясение на фоне того, что этот же Ким бесповоротно влюбился в этого же пациента. Я с головой ушел в увлекательный мир кулинарии, включая все свое воображение и призывая все вдохновение, что имелось при себе. Порой необходимо вот так отстраниться от всего мира и полностью переключиться на какое-то занятие, что приносит мне такое удовольствие. И вытянуть меня из этой неги способен только громкий звонок в дверь. - Что-то вы рановато, - дежурно сказал я. - Аромат из твоей кухни достиг даже нашего района, так что мы не сдержались. Да, заодно и привет тебе, скелет. - Джунсу, ты такой добрый... - ...что просто не передать словами, знаю, - закончил фразу я и крепко обнял друга. - Так классно готовит и такой худой! Просто кошмар! - Зато вон какие щечки откармливаю твоему Ючону! - И задницу Джунсу! Обладатель прекрасных форм гордо выпятил достояние нации и направился прямо в кухню. Ючон проследил взглядом за виляющими бедрами, подобрал слюни и взглянул на меня. Счастливый человек с постоянной и активной личной жизнью. Эх, завидую я ему по белому. - Дже, ты как? - Есть повод волноваться? - грустно улыбнулся я. - Сейчас заодно и узнаем. Основная часть была сметена сразу, довольными остались все, включая ДжиДжи, что умудрилась выклянчить у каждого по кусочку мяса. - Попрошайка ты наглая, - приговаривал я, почухивая мурчащее животное за ушком. - У нас учится, - заметил Джунсу. - Плохо вы влияете на моего кота! - притворно возмутился я. - Что поделать? Вот такие уж мы, твои лучшие друзья. Уже не отделаешься. Так что доставай из духовки пирожки, а Джунсу пусть ставит чайник, - раскомандовался Ючон. - Сейчас у нас будет сурьезный разговор. При этом он скорчил настолько комичную мину, что мы с Джунсу тут же прыснули со смеху. Кардиохирург стойко держался минуты полторы, но так же не выдержал и захохотал в полный голос. ДжиДжи молча и недоуменно наблюдала за нами, видимо, мысленно крутя хвостом у виска. Мол, вот же придурки на мою голову свалились, им-то и травы не надо. Но я вовремя понял истинную причину ее недовольства. Пирожки-то подгорали! Стоило мне вскочить и броситься к духовке, как кошка закатила глаза, раздраженная тормознутостью своего хозяина. - Прости, ДжиДжи, - причитал я, лопаточкой отдирая пирожки от противня. - Вот как так могли своим дурачизмом животное чуть без деликатеса не оставить! - А о нас ты не подумал!? - Вы и сами о себе подумать можете. На крайняк, сбегаете в супермаркет, а то и просто завалитесь в кафешку. - Эх, и вот так всегда… - показушно возмущался Джунсу. - Пирожки-то хоть спасены? - Спасены, - смахивая со лба пот, ответил я. - Это же Джеджун, он любого вытащит с того света, - весело произнес попастик, даже не предполагая, как я отреагирую на эту фразу. «Любого»… А любимого? Ючон мгновенно почувствовал неладное. Его половинка растерянно хлопал глазами, пытаясь понять, где же была допущена ошибка. Пак мягко положил руку ему на плечо и тихо спросил: - Расскажешь? Я слегка кивнул, пытаясь унять бушующий внутри меня океан. Всего пару слов, одна реплика, и я снова на старте… То, от чего пытался избавиться, отвлечься, хоть на время выкинуть из головы… Нет, я не имею права на это. Я взялся, и пока не доведу до какого-либо конца, это должно стать моим смыслом. Хотя оно и так уже значит гораздо больше… Молча разложив хлебобулочные изделия по мисочкам и разлив ароматный чай, я начал говорить. Судорожно сжимая любимую чашку, периодически отвлекаясь на пару глотков, чтобы не пересыхало горло, запинаясь, кусая губы… Но я рассказал все. Про свои безнадежные, убивающие изнутри чувства, про свои глупые ошибки и омут безнадежности. Ужасно не люблю перекладывать груз своих проблем на чьи-то плечи. Наверное, потому я не так уж и часто выговариваюсь по-настоящему. Ведь раскрывая душу человеку, ты невольно заставляешь его беспокоиться о себе, думать о твоих проблемах, искать пути их решения. Я же привык быть самостоятельным. Привык самому решать свои проблемы, принимать какие бы то ни было решения. Но для того и есть верные друзья, чтобы в нужную минуту оказаться рядом и просто своими искренними словами поддержать, не дать оступиться. Друзья не должны устраивать за нас нашу жизнь. Они помогают не потерять ее и самого себя, не разрушить то, чего так долго и упорно добивался. Я говорил, но не видел их лиц, не видел, какие эмоции у них возникали, не мог прочесть их мысли… И я не стыдился. Говорил, как есть. Они мои друзья, и только хотя бы поэтому я могу не опасаться упреков. Когда я закончил, повисло молчание. Оно не было напряженным, неловким или томительным. Нет, мы просто ничего не говорили, давая друг другу прийти в себя и осознать смысл сказанного. - Ты сможешь, - тихо, но от этого не менее уверенно произнес Ючон. – Я знаю тебя давно, я все время помнил о твоей клятве. Знал, что рано или поздно что-то подобное случится. Но я верю в тебя. Все мы верим. Я, Юнхо, его отец… И мы не просто верим, мы точно знаем, что ты успешно завершишь начатое. Нужно только это понять. Не утешая, не оскорбляя, не читая морали. Просто и спокойно Ючон сказал то, что мне нужно было услышать. Не столько важны эти слова, эти часто лживые наборы букв и звуков… Важны чувства, что были в них вложены, вера, уверенность… Пусть слепая и безрассудная, но мне так этого не хватает… Друг хотел еще что-то сказать, но его перебил звук вызова на моем телефоне. Если до этого я считал, что чувствовал себя плохо, то был просто дураком, что жалел самого себя. Звонил доктор Кан, хирург старой закалки и один из тех немногих, чье общество я мог выносить и с кем мог спокойно сотрудничать, ибо мне было чему у него поучиться. Я знал, что на этих выходных он был на дежурстве. Знал, что звонит он только в крайних случаях. Но я не успел подумать об этом, не успел испугаться. Просто быстро схватил телефон и ответил на звонок. У нас, врачей, нет времени на длительные рассуждения. Время всегда играет против нас. И мы выбиваем у прошлого каждую минуту, чтобы изменить будущее. - Алло… - Добрый день, Джеджун. - Что-то случилось с Юнхо? – сразу задал я интересующий вопрос, заранее зная ответ. - Стало хуже. Около часа назад плечо пронзила дикая боль. Укол сделать невозможно, любое прикосновение мучительно. Пришлось давать горсть таблеток, пока что стало лучше. - И? - Я почитал написанный тобой анамнез. Джеджун, я понимаю, что ты сильно устал, но я вижу очевидное: нужна операция. И срочно. Химия притупила симптомы, но скрыла от глаз кое-что пострашнее. Размеры опухоли и ареал ее влияния растут постоянно. Медлить нельзя. Совсем скоро пойдут метастазы. Я молча присел на пол, прикрыв глаза. - Я сейчас приеду. - Не грызи себя, ты и так сделал слишком много. Но времени не осталось. Я заказал операционную на понедельник. В трубке медленно раздаются ритмичные гудки, а я сижу в той же позе под обеспокоенным взглядом трех пар глаз. Я – идиот, ослепленный несвоевременными желаниями и рассуждениями о бессмысленном. Видимо, все это отразилось и на моем лице, так как Ючон резко поднялся и произнес: - Я пойду заводить машину, жду внизу. Меня хватило лишь на благодарный взгляд, после чего я мигом отправился собираться. Изо всех сил я старался не думать о худшем, пытался отогнать мысли, удержать чувства… Но уже по пути едва сдерживал слезы. Дурак, я такой дурак! Все зашло слишком далеко, а я продолжал эгоистично думать только о своих чувствах, совершенно забывая о главной проблеме. Своей глупой любовью я усыпил бдительность и не заметил лежащего на самой поверхности. Своей любовью я чуть не убил его… Даже не успев взять в руки скальпель… Влетал я в больницу, словно вор, скрывающийся от властей. Я и был беженцем. По моим стопам шла смерть любимого человека… С небывалой скоростью добравшись до палаты, я застал бледного и тяжело дышащего Юнхо на больничной койке, что попытался слабо мне улыбнуться. Нет, прошу, не мучь меня! Не улыбайся! Не верь в меня! Не пытайся поддержать своей волшебной улыбкой. Лучше просто возненавидь, заставь держаться подальше от себя… Чем дальше я, тем больше у тебя шансов выжить… Доктор Кан сочувствующе посмотрел на меня, вручая папку с наблюдениями. Невидящим взором я просмотрел уже известные мне и ничего не решающие цифры и общий вывод. Пару минут просто постояв, я вышел вслед за коллегой. - Крепитесь, юноша. Я знаю тебя давно, видел не одну операцию и не одну спасенную жизнь. Случай практически безнадежный, но других у тебя никогда и не было, - при этом мужчина тепло улыбнулся. – Так что хорошенько отдохни, чтобы в понедельник подняться на еще одну ступеньку своего медицинского безумия. - Спасибо вам огромное, доктор Кан, - практически шепчу я. Боюсь заговорить громче, иначе не сдержу слез обиды и жалости. Ненавижу… - Я буду с тобой. Подбегает очередной санитар и дежурный врач уходит к очередному пациенту. Такова жизнь хирурга: череда пациентов, болезней, диагнозов, лечений и операций. Не все из них удачны, но каждая – это шаг вперед, это опыт, это наука… Нам больно, нас разрывает чувство вины, а затем кровоточащая рана покрывается каменным панцирем, чтобы больше никогда не быть затронутой очередной остановкой сердца на операционном столе. Да, у меня было много пациентов, да, они живут и сейчас, но кого-то спасти не удалось. Все это правда… Но она ничто в сравнении с тем, что мне предстоит. Врачам запрещены какие бы то ни было связи или отношения с пациентами. Запрещено оперировать семью или друзей. Просить, договариваться, наблюдать – но только не прикасаться к скальпелю. А что делать мне? Кто еще возьмется за случай Юнхо? В этой больнице только сумасшедший Джеджун рискует лечить людей с подобным диагнозом. А если Джеджун не может?.. Вот такого не предусмотрено. Немного придя в себя, я обнаружил, что сижу на лавочке прямо перед дверью в палату Юнхо, а рядом едва ли не плачет Джунсу, прижимаясь к Ючону. В руках у Пака была та самая папка, а в глазах полное понимание. «Ты справишься…» «Я боюсь…» «Верь…» Медленно встаю и крепко обнимаю друга. Что бы я без него делал? - Тебя подождать тут? – спрашивает он, когда я уже сделал шаг к двери. - Нет, не нужно. Я могу задержаться. - Я присмотрю за ДжиДжи. Благодарно киваю в ответ и захожу внутрь. Светло и чисто, прохладный ветерок проникает в приоткрытое окно, принося с собой запах цветов. Атмосферу можно было бы назвать даже уютной, но… - Побудь немного со мной, - с прикрытыми глазами шепчет Юнхо. Молча подхожу, сбрасываю с ног кроссовки и залезаю на койку, кладя голову на здоровое плечо. Нет ни слов, ни лишних звуков. Я просто лежу рядом с человеком, которого так неожиданно и неудачно полюбил, самоуверенно взял на себя ответственность за его жизнь… Но я и не мог иначе. Не мог игнорировать, не мог не попытаться. И своими чувствами натворил такое… Я просто лежал, и слезы водопадом катились из глаз. Мужчина нежно поглаживал меня по голове, давая слабое, но все же ощущение защиты и надежности. Он гораздо сильнее меня, как бы я не притворялся. Он не сдается, он держится ради меня… Только поэтому я обязан совершить невозможное… Не знаю, сколько времени мы так пролежали. От столького пережитого за короткий промежуток времени, я провалился в тревожный сон… Сквозь пелену Морфея мне послышался звук открываемой двери. Ну и пусть, пусть видят, пусть болтают… Мне уже давно на всех на вас начхать. Только бы спасти его… Искренние извинения за столь длительную задежку ТТ Ничего не обещаю, но постараюсь сочинять быстрее