Кожа, пропитанная кровью

      Кристоф выбежал из родного дома в самых расстроенных чувствах. На город уже успела опуститься темнота, кое-где мрак подсвечивали светящиеся огоньки окон. На небе тёмным скопищем собирались тучи, воздух свежел и наполнялся запахом предстоящего дождя, когда парень, опустив голову, шёл по мощёной площади к корпусу Королевской гвардии. Он злился на отца, на его малодушность и строгость, на нежелание выслушать и услышать собственного сына. Кристоф скрипел зубами, вспоминая слова отца о том, что он скорее отправит единственного наследника в Чёрный замок, чем позволит жениться на возлюбленной. Внутри закипала страсть, примешивалась злость, и всё горячее становилось желание поступить в укор отцу, жениться на простой девушке и быть счастливым в браке. Перед Кристофом вновь и вновь вставали разгорячённые глаза сира Питера Тичера, его напыщенность и самодовольство. — Эй, Кристоф, ты что-то припоздал сегодня, — из-за угла угрюмого Кристофа вдруг окликнул высокий черноволосый Саккар. — Семейный ужин слегка затянулся, — подняв на парня в соответствующих доспехах свои зелёные глаза, ответил Кристоф. — Подожди меня здесь, пока я переоденусь, ладно?        Саккар лишь кивнул в знак согласия и продолжил бессмысленно водить носком сапога по песку узкой улочки. Он опирался спиной о холодную стену швейной мастерской и зяб от усиливающегося ветра. Длинные волосы тонкими прядями застилали лицо, назойливо лезли в глаза и щекотали шею, поэтому парень раз за разом вскидывал голову, оправляя тем самым надокучливую растительность. Он простоял в одиночестве не больше десяти минут, пока Кристоф не показался из-за стены. — Готов, можем идти? — быстро спросил парень, но в ответ получил только немой кивок.        Они шли молча, несмотря на тщетные попытки Саккара завязать разговор. Он видел, что Кристоф был чем-то удручён и расстроен, но ни своими весёлыми историями, ни сплетнями, ни развратными шуточками поднять настроение другу он не мог. Его начала напрягать это молчание, и тогда он остановился и, положив ладонь на плечо Кристофа, спросил: — Эй, друг, что у тебя произошло? Я мучаюсь, видя тебя в таком состоянии.       Кристоф молча обернулся к другу и пристально посмотрел в его глаза. Столько отчаяния и тихой, беспомощной злости Саккар ещё не видел ни в одном взгляде, поэтому похлопал светловолосого парня по плечу и произнёс: — Вот-вот начнётся дождь, давай-ка зайдём в какое-нибудь тихонькое заведеньице и поговорим как следует. — Но ведь патруль… — Взгляни на небо: вот-вот грянет нешуточный дождь! Кто в такую несносную погоду высунется из дому? — начал успокаивать чёрноволосый Саккар. — Не беспокойся, пойдём.        В таком же молчании они прошли пару кварталов и завернули за угол, где над низкими дверями, уходившими в погреб, висела вывеска с изображением кубка и окорока. Из-за дверей доносились громкие разговоры, стуки посуды и заманчивый аромат жареного мяса. Кристоф шёл туда с неохотой, а вот Саккар, будучи голодным, уже сгорал желанием поглотить пару свежих и горячих порций. — Ну, а теперь можешь рассказывать, — на выдохе выпалил черноволосый, когда они уселись за грязный деревянный стол в самом углу огромного помещения. Вокруг смолило множество свечей, по душному воздуху разливался удушливый запах воска. Кристоф оглядывал всё вокруг, пытаясь хоть на что-то зацепить свой взгляд и забыть про отца. — Здесь всегда так много народу? — наконец до слуха Саккара донёсся хриплый голос друга. — Нет! — радуясь заинтересованности, с жаром ответил парень. — Когда придут девушки, людей станет больше. Ну, а теперь рассказывай!        Кристоф снова потупился на друга и замолчал. Губы непроизвольно сжимались в злой ухмылке, когда он думал о недавнем происшествии, в ушах всё ещё стоял голос отца. Парень понимал, что от того, что он молчит, легче на душе не станет. Он ждал, пока ком в горле чуть откатится, наблюдая за тем, как парень напротив ждал, пока ком в горле чуть откатится, наблюдая за тем, как парень напротив жадно поглощает аппетитное мясо, как мягкий свет разливается между серыми фигурами сидящих пьяниц, как крупные капли уже начали скользить по оконному стеклу. — Я сегодня разговаривал с отцом по поводу помолвки, — начал было говорить Кристоф, как вдруг его друг перестал есть и поднял на него недоумевающие глаза. — Ты вздумал жениться на Ванессе? — А ты имеешь что-то против? — зло спросил Кристоф. — Нет-нет, тут решай как хочешь, — в голосе Саккара появился какой-то холодок, он снова принялся за еду, но уже не с таким пылом. Увидев произошедшее изменение в друге, Кристоф замолчал и снова начал осматривать публику в заведении. Из улицы в душное помещение вваливались чуть пьяные и намокшие мужчины в тряпье, от них за версту разило перегаром и потом. Работницы едва успевали подавать напитки и еду, кухарки бранились на них за нерасторопливость. Вдруг с шумом и визгом в дверь ввалилась небольшая компания девушек, насквозь промокших и смеющихся без умолку. По их грязной одежде и вызывающим причёскам, выражениям лиц было ясно, что они из небогатой прослойки Столицы и пришли сюда подзаработать. Эти девушки тут же разбрелись в разные стороны, начали вальяжно расхаживать между столиков и искать себе клиентов побогаче. В помещении становилось всё темнее из-за большого количества людей, Кристоф отчаянно пытался разглядеть знакомую, как ему сразу показалось, фигуру девушки. Она ходила в противоположном углу, игриво покачивая бёдрами и волоча тонкую руку по плечам мужчин. Её волосы рассыпались по плечам и спине, она громко смеялась и пыталась взглянуть каждому из сидящих мужчин прямо в глаза. — Что это ты там так рассматриваешь? — спросил Саккар и, словив направление взгляда друга, обернулся на расхаживающих девушек. Его губы расплылись в ехидной улыбке, глаза заблестели. — Я же говорил, что с приходом девушек людей больше станет. — Мне кажется, или там… — не договорив, парень поднялся с места и неуверенным шагом, словно на ватных ногах, прошёл в другой угол помещения.

***

       Молва вокруг вести о приезде девушек не умолкала вплоть до их приезда. Кто-то шутил и скалил зубы, кто-то был обеспокоен возможным расстройством дисциплины перед важным походом. Сэмвел Тарли видя, что мейстер Эйман с каждым днём всё больше увядает, что его сил не хватает для лечения больных, ждал этих девушек всё с большим нетерпением, возлагая на них большие надежды. — Эй, Сэм, — окликнул парня Джон, — Пип открыл глаза и зовёт тебя.        Тарли оставил свою книгу на столике у кровати одного из тяжелораненых и побежал к койке, рядом с которой сидел Джон Сноу. Пип открыл глаза, они были ясные и живые, пот совсем высох, но грязные тонкие пряди всё ещё облепливали его лоб и щёки. Он был ещё очень слаб, но пытался изо всех сил растянуть свои тонкие губы в улыбке. — Пип, ты как? — глядя на впалые щёки, глаза и пожелтевшую кожу друга, спросил Сэм. — Если честно, хочется эля, — усмехнувшись, ответил Пип. Друзья были рады тому, что он в здравии и даже настроен шутить; они улыбались и наблюдали, как шустрые глаза, ослабленные болезнью, блестят возвращающейся жизнь. — Хорошо, что тебя не было с нами, Джон.        Сноу потупился на Пипа и, чуть задумавшись, спросил: — Почему? — Самые храбрые были убиты в первых рядах, — еле слышно прошептал парень, — поэтому я всё ещё жив. — Ладно, Пип, — быстро вмешался Сэм, видя, что у того в уголках глаз начинают блестеть слезы. — Тебе ещё не стоит разговаривать. Лучше отдохни и подреми немного, а мы с Джоном разбудим тебя вечером и напоим горячим отваром, ладно?        Тарли говорил быстро, его тон не подразумевал никаких отговорок и противоречий. Джон всё ещё исступленно смотрел на Пипа, а он в свою очередь медленно опустил веки; его чёрные ресницы сомкнулись и намокли под солёными каплями. Сэм кивнул Сноу в сторону покоев, где обычно сидит мейстер и стоят книги, лекарства, и Джон проследовал за грузным молодым человеком.        В покоях было мало света и пахло сушеными травами. На грязном полу, на пыльном столе, на липких полках — везде стояли, лежали или небрежно валялись книги. Блестящие паутинки тонкими нитками покрылись серой пылью и свисали с потолка и всех поверхностей, на которые только смогли найти ход противные жирные пауки. На стуле спал мейстер. До нагрянувшего сна он, видимо, перебирал в сухих пальцах какие-то веточки трав, которые сейчас своими колючками цеплялись за полы мантии Эймона Таргариена. — Садись, — указывая на небольшую стопку широких книг, приказал Сэм. Сам он сел на старенький табурет и, поглядывая на мейстера, добавил: — Меня не на шутку пугает теперешнее состояние старика: он всё чаще впадает в сон, бредит, отказывается от еды и почти не разговаривает. — Не хотел бы я дожить до такой глубокой старости, — тихо произнёс Сноу, но тишина не воцарилась в старых покоях: вбежал запыхавшийся мальчик и закричал так, что даже старый Эймон проснулся: — Там это, девушки приехали!        Парни быстро переглянулись. Мальчик быстро убежал обратно, а Сэм и Джон сидели, словно в оцепенении, и не знали, что делать: ждать их здесь или идти встречать во дворе ко всем? Их размышления прервал хриплый голос мейстера: — Ну, так и будете меня здесь сторожить или всё-таки соизволите показать помощницам лечебницу? — Да, мейстер, мы уже идём, — поднимаясь со своего табурета, ответил Сэм. — Тарли, ты иди, а Джон пусть задержится на немного, — сказал мейстер и худыми руками начал стрясать на пол сухие ветки трав. Сноу бросил на Сэма недоумевающий взгляд и медленно встал, Тарли лишь повёл плечами и, обернувшись, ушёл прочь из покоев, сказав: — Джон, я буду ждать тебя у дверей. Посмотрю, как там наши Братья в лечебнице. — Джон Сноу, — как только Тарли вышел, прохрипел мейстер, — сын Эддарда Старка, Короля Севера, я возлагаю на тебя огромные надежды и прошу, — мейстер закашлялся сухо, по-старчески, закрывая высохшие губы тонкими пальцами. — Я прошу тебя заботиться о Сэмвеле Тарли, о лорде-главнокомандующем и всех Братьях Ночного Дозора. — Мейстер, у вас на руках кровь! — увидев на ладонях и пальцах старика красно-бурую жидкость, сказал Джон, но Эймон накрыл широкую ладонь Сноу своими дрожащими пальцами и продолжил говорить: — На тебе лежит большая ответственность, Сноу, потому что ты избран, ты сможешь повести Семь королевств в будущее, и мир уже не будет прежним.       Старик разразился новым приступом кашля, ещё более сильным и громким. Он сжал руку Сноу, и кровь изо рта вылетала вместе со слюной. Противная вязкая кровь стекала с уголков губ, размазывалась по дряблой коже старика, пачкала чёрную ткань одежды. Сноу начал кричать Сэму, звать его на помощь, но тот не отзывался, его шагов не было слышно за дверью, тогда Джон попытался высвободить руку от трясущейся руки мейстера, чтобы отыскать Тарли самому, но ему не удалось: старик так сильно уцепился за запястье парня, что тот даже не мог пошевелить рукой. «Хватка как у покойника» — непроизвольно подумал Сноу и ужаснулся собственной мысли. В это время старик всё ещё хрипел и кашлял кровью. Он сполз по высокой спинке стула вниз, его пустые забелённые глаза тупым взором упирались в потолок. Джон начал звать ещё громче, смотря, как кровь всё сильнее приливает к бесцветным губам старика. Резко в покои вбежал Сэм и, совершенно напуганный, с обезумевшими от происходящего глазами, подбежал к мейстеру. — Сэм, я ничего, — начал бормотать Сноу. — Он говорил мне, а потом начал кашлять кровью, схватил меня за руку и закатил глаза. — Мейстер! — Сэм начал стонать у ног старика и обступать его со всех сторон. — Мейстер, ну же очнитесь!        Парень был до того напуган, что совершенно ничего не понимал, не осознавал, что нужно предпринять, чтобы спасти старика. Он лишь смотрел на кряхтящего мейстера своими огромными глазами и глотал ртом воздух. Джон наблюдал за этим и, чуть оправившись от чувства испуга, слегка толкнул Тарли локтём. — Сэм, соберись! Мейстеру нужно чем-то помочь!        В ответ парень только кивнул головой и, причитая себе под нос, бросился к шкафчику с лекарствами.

***

       Кристоф медленно двигался к другому углу помещения. Звонкий гул, громкий шум больше не оглушали его, а, кажется, остались где-то позади. К нему подошла низкорослая черноволосая девушка с пухлыми щеками и ярко-голубыми глазами, но он небрежно отпихнул её в сторону так, что она повалилась на колени к оборванному мужику. Кристофа интересовала совсем другая женщина, которая извивалась перед высоким худым мужчиной с небольшой бородкой. Эта девушка заигрывала так, что стояла спиной к приближающемуся Кристофу, поэтому не видела его горячего злого взгляда. Молодой Тичер же спокойно подошёл к отличающейся от потных мужчин компании выбритых и прилично одетых мужчин и спокойным, ровным тоном произнёс: — Добрый вечер, сир Петир Бейлиш. — Здравствуйте, Кристоф, — улыбнувшись, поприветствовал в ответ мужчина. Сидящие рядом мужчины так же приветливо кивнули и принялись за свои кубки. Девушка же оторопела, обернувшись назад. Она хотела быстро уйти, но Кристоф быстро схватил её за тонкое запястье и, улыбаясь мужчинам, дабы не потерять лица перед такими господами, сказал: — Прошу прощения, но я волен украсть у вас на пару мгновений эту леди.        Мужчины, всё так же широко улыбаясь и поблёскивая подхмелевшими глазами, кивнули парню и принялись провожать удаляющие молодые фигуры.