Преграда

Зачем Тсуруга-сан ставит её в столь неловкое положение? Она его расстроила? Точно расстроила… Нет, ну на что он вообще, спрашивается, рассчитывал, задавая такой каверзный вопрос, да ещё и в лоб? И как теперь себя вести? А ему действительно нужен был ответ? Может быть Тсуруга-сан нуждался в поддержке, хотел услышать, что он ей нужен, а она… Хотя скорее всего он в очередной раз издевается над ней. Но разве такими вещами шутят? Кёко сверлила взглядом дверь фургончика, и её лицо то перекашивалось в ярости, то становилось страдальческим. Затем она почувствовала себя предательницей, ведь она была готова ответить, что семпай для неё дороже светлого, волшебного Корна, который, будучи принцем эльфийского королевства, несмотря на все запреты, дружил с ней, а она… Девушка хлопнула себя по щекам ладошками. Не думать! И чего она здесь вообще стоит и вызывает подозрения у людей, ждущих её внутри гримёрки на колёсах? Сейчас она соберётся с силами, и всё равно скажет что хотела, будь что будет! Если ему нужна была поддержка, то он её получит, а если только издевался над ней, - пусть это останется на его совести. Сделав глубокий вдох, юная актриса вошла внутрь фургона. Взглядом она тут же выцепила длинноногого мужчину на стуле. Над ним колдовала «фея» - стилист, которая всегда им помогала с перевоплощением в образ «весёлой» семейки Хиллов. Больше внутри никого не оказалось, хотя обычно под ногами всегда вертится её помощница. - Сецу, ну и чего ты торчала под дверью? – раздался раздражённый голос старшего Хилла. Это снова выбило девушку из колеи – она не ожидала, что семпай спрячется за маской злобного братца, так что замешкалась у входа. Как назло, «фея» решила подыграть Тсуруга-сану. - И правда, Сецу. Ты какая-то растерянная, не заболела ли? Выбора не оставалось, всё-таки это её актёрский долг. И вся решительность Кёко испарилась. Но она поклялась при первом же удобном случае сказать всё Тсуруга-сану. - Всё в порядке, - пробурчала она и села на соседний стул. - Вот и славно! Я как раз закончила и уже могу заняться тобой. Рен принялся искоса наблюдать, как из его милой Кёко делают дяволицу-сестрицу. Было очевидно, что она не сможет ничего сказать. Она, наверное, думает, что он издевается над ней, и дуется. Интересно, что она хотела ответить? Ведь у неё точно вертелся на языке ответ, он видел, как она сперва растерялась, но потом она набрала в грудь воздуха и уже хотела сказать, но не смогла. Потом это снова повторилось, и снова безрезультатно. Хотя вряд ли её ответ был бы внятным, наверняка стала бы оправдываться: «Вы очень дороги мне как человек, как семпай, но Корн был мне близким другом, поэтому вы оба по-своему мне дороги…» и т.д. Воображение услужливо нарисовало ему картинку. - Готово! Удачи завтра, Сецу, не подведи! - Конечно, - ответил за неё брат и встал с места.