» Дурной знак

К тому времени, как мы добираемся до лагеря, все потерянные мальчишки уже выстроились возле своих лачуг. Пэн стоит возле кострища с гордо поднятой головой и клочком пергамента в руке. Он ждет меня и жаждит представления. Феликс отходит от меня, вставая рядом с остальными, и я остаюсь один на один с демоном моих кошмаров. «Пожалуйста, вернись» - мысленно молю я, чувствуя себя неполноценной без его опеки. - Итак, - тянет Питер, - Провидица... Или лгунья? Он смотрит на меня с усмешкой, иронией и превосходством. Он знает, что я не смогу ему противостоять. Я молчу, раздраженно втягивая щеки, и неотрывно смотрю на него, ожидая приговора. - Заступница…Пошла против меня. Он начинает идти ко мне, двигаясь поступью кота. - Я никогда не шла против тебя, Питер… - Откуда мне знать, - он делает ударение на последнее слово, повышая голос и стирая из истории мою неудавшуюся попытку оправдаться, - что ты не врешь? Откуда мне знать, что ты говорила правду? - Ты сомневаешься во мне? - Да, - он плавно наклоняется и пальцами выуживает из кострища маленький уголек. - Несмотря на все те годы, что я служила тебе верой и правдой? - Да. Сомнения давно закрались в мой разум. - Почему? Он медленно кружится вокруг меня, сцепив руки за спиной, играя на публику. - Ни один мальчик не подходит. Ни. Один, - последние слова он практически шепчет. Сердце клокочет в груди. Мне страшно. - Ты хранишь воспоминания о доме, рушишь мой мир своей заботой, так откуда мне знать, что ты не выгораживаешь детей? - Я говорю тебе правду. - Ложь! - Всегда говорила. - Ты мне лжешь! Он снова нависает надо мной. - Питер… Я чувствую его сознание и вижу в нем лишь водоворот сомнений, страхов и агрессии. Он взбешен тем, что не может найти лекарство, взбешен тем, что я позволила себе просить о возращении мальчика домой. Он не контролирует себя и уже очень давно не выглядит как беззаботный мальчишка Питер Пэн. Он держит паузу, а потом резко отступает на два шага, усмиряет дыхание. - Провидица, - громогласно обращается он ко мне, разводя руками, - я и потерянные мальчики больше не можем тебе доверять. Я ошарашено дергаюсь. - Сегодня, - он бросает к моим ногам кусок пергамента и уголек, - Ты нарисуешь мне этого мальчика. Сегодня ты явишься ко мне после заката, и попрощается с дорогими тебе мальчишками. Обычно, после его речей слышен гогот, но сегодня всё тихо. Питер Пэн, мальчик, обозленный на весь мир, разворачивается и уходит, как всегда оставляя в моей душе горький осадок. - О чем ты только думала?! – Феликс приглушенно ругает меня, пока я рассеяно подбираю средства моего наказания. - Я глупая, знаю, извини, - бурчу я под нос, понимая, что поступила легкомысленно, - Это был инстинкт… - Чертов инстинкт будет стоить тебе жизни! Ты это понимаешь? - он разворачивает меня и смотрит в лицо. - Он напомнил мне брата, Феликс, - говорю я, - Моего брата, которого я никогда не увижу. Вот почему я сделала это, вот почему попросила вернуть мальчика домой. Я просто не могла оставить его… - Он убьет тебя. - Я… - А если не убьет, - повышая голос, перебивает меня он, - То запрет в клетке. И я не смогу помочь. Я хочу что-то сказать, но голос словно исчезает, поэтому я лишь бессильно исследую глазами его лицо и не знаю, что ответить. Его забота трогает мое сердце, разжигая в нем горечь и тоску. - Прости меня, - шепчу я и закрываю глаза. Феликс тяжело вздыхает и по-мальчишески грубо обнимает меня одной рукой. Я забыла. Забыла, что безобидная выходка может обернуться катастрофой, если у власти стоит тот, кто одержим собственной безопасностью.