***
Лунар был встревожен смертью старого советника. Его убийство взбудоражило всех своей жестокостью. Никто не помнил, когда еще случалось подобное. Это было невероятной наглостью. Убийство под носом принца. Впрочем обстановка в замке и без того была непростой. Джаспер уже не внушал прежнего страха. Он совсем отдалился от трона. Казалось, ему ни до чего нет дела. Единственное, что его волновало — это Таня и дикие пирушки. За столь незначительное время Лунар превратился в опасный рассадник змей. В замок все больше и больше стекались люди, не внушающие доверия, не знающие ничего о благородстве. С помощью лести и хитрости они были не прочь поживиться за счет королевской казны. И принц смотрел на это сквозь пальцы. Эдварду пришлось взять все дела в свои руки. Пока это ему удавалось, но он был уверен, что это продлится не долго. Некоторые министры уже начали сомневаться в способности Джаспера управлять королевством. Они не могли упустить возможности устранить его и самим занять желанный трон. А это грозило вылиться в междоусобные войны. Тогда Лунар, и без того голодный и холодный, хлебнет достаточно горя. Так что смерть советника только прибавила ему хлопот. Мейсон написал письмо Карлайлу, опасаясь, что начнется бунт. Принцу может понадобиться поддержка семьи. Кроме того, мужчина хотел, чтобы Таня поняла, что, если с будущим королем что-то случится, ей прямая дорога в тюрьму. Ведь у Карлайла по крови больше прав на трон. Однако Эдвард не был уверен, что письмо дойдет до адресата вовремя. Дядя принца любил дальние и долгие путешествия. С этим уже ничего нельзя было поделать. Мейсону оставалось только ждать и надеяться, что Эсми поймет, что с Джаспером что-то не так. Они были близки и, возможно, женщина уже знала, что с ним творится. Громкий шум заставил Эдварда встрепенуться. Охваченный мрачными мыслями он даже забыл о сне. Мужчина направлялся в кабинет принца, когда заметил Беллу. Она горячо с кем-то спорила. Его охватило любопытство. Он задумался о причинах того, что девушка бодрствует среди ночи. До рассвета было еще пару часов, так что он тут же исключил ранний подъем. К тому же Беллу было в чем подозревать — пару раз она нарушала ночной сон замка. Умудрилась даже крепко напугать принца, так что Эдвард притормозил. Укрывшись в темном углу, он внимательно прислушался. Белла проснулась от настойчивого стука. Дремавшая с книжкой в руках девушка вскочила с кресла и бросилась к двери. Время было не спокойное. Она тревожилась за принца. Переживала за подругу. После того, как Дельфина уехала, все свои силы Свон бросила на изучение книг. Пока Элис искала ответы с помощью магии, Белла искала разгадку в королевской библиотеке. Ей хотелось надеться, что это поможет им. Что рано или поздно они заживут, как прежде. Что злая ведьма исчезнет, а Джаспер вновь полюбит свою Элис. Ведь она любила его. Каждый раз, когда Белла вспоминала признание подруги, ей становилось грустно. Те шрамы, что принцесса приобрела в попытке защитить его, стали лучшим доказательством искренности ее чувств. Свон открыла дверь и с удивлением обнаружила там королевскую служанку. Рыжеволосую красавицу со странным именем. Ренесми явно была чем-то встревожена. Белла тут же выскочила в коридор, опасаясь, что ее прислала принцесса. Что возможно той нужна помощь подруги. — Госпожа, не сердитесь, что я вас разбудила, но я пришла, как только смогла. Джейк сказал, что вы очень добрая, что мы должны предупредить вас. Вы в опасности! — Стой, — перебила ее Белла, — давай по порядку. Кто такой Джейк? — Мой жених. Джейкоб Квил. Состоит на службе в королевской страже. Он сказал, что вы нагадали ему славу и любовь красавицы. При этих словах щеки девушки залились румянцем. Белла вспомнила ее жениха. Она и вправду предсказала тому много хорошего. И, к его радости, в одном точно не ошиблась. Было заметно, что девушка в восторге от своего жениха. — Да, я знаю его. А теперь объясни, что случилось. — Мой дядя держит таверну. А вчера он приходил в гости к моим родителям. Рассказал, как пару дней назад в его таверну наведался незнакомец. Дядя назвала его жутким. У него был шрам на пол-лица. — Шрам? Белла почувствовала острый приступ тошноты. Ее сердце бешено заколотилось от страха. Девушка надеялась, что служанка ошиблась. Что ей послышалось о шраме, но Ренесми только кивнула. — Он спрашивал о вас. Спрашивал о ведьме, которую привез с собой принц. Где она живет, где чаще бывает. Выпускают ли ее из стен дворца. Дядя говорил, что это был нехороший человек. Глаза у него были злые. Мы подумали, что вам нужно знать. Друзья это ваши или враги, вас ищут. — Нет, — отрицательно качнула головой Белла, — не друзья. — Я могу попросить Джейка проследить за ним. Узнать, один ли он приехал. — Ни в коем случае, Ренесми. Ты, должна обещать, что ты и твой жених будете подальше от этого человека. Твой дядя прав. Это очень плохой человек. Тут они услышали шаги. Из темноты вышел Эдвард Мейсон. Это вызвало у Беллы раздражение. Она была готова поклясться, что мужчина подслушивал их, или хотя бы пытался. — Спасибо. Ты можешь идти, — велела ведьма служанке. Той не стоило присутствовать при ее разговоре с Эдвардом. От Беллы мужчина правды не добьётся, а вот на Ренесми он мог нагнать страху. — Не спится, мистер Мейсон? Белла была не уверена, что сейчас хорошо выглядит. Уже несколько дней она изводила себя, лишая сна, и, скорее всего, выглядела изрядно помятой. И все же девушка приветливо улыбнулась. Последнее время он был мил с ней, она об этом помнила. Правда девушка не была уверена в его истинных намерениях, но это было последнее, что ее волновало. Теперь, когда ее нашли, были вещи и пострашнее, чем неприязнь Эдварда Мейсона. — Как я погляжу, вам тоже. Не похоже, что вас подняли с постели. А что это за девушка была с вами. Неужели так скоро вы завели себе новую подругу? — Что сказать, я дружелюбная, — хмыкнула девушка, — а теперь простите, мне нужно вздремнуть. Но Мейсон не мог отпустить ее просто так. Нужно было уже признать, что Белла имела для него значение. Что она была человеком, которого он не хотел бы потерять. Пусть она злится, язвит и доводит его до белого каления, он согласен на это. А лучше, пусть будет поласковее с ним. Позволит прикоснуться к ней. Разрешит поцеловать. Это пробудило в мужчине жажду. Он любил женщин, но видел в них губы, грудь, красивые ножки. Но в этой ведьме его возбуждало все. Ум, колкий язык и глаза. Горела ли в них ярость или смущение, они были прекрасны. Он впился в ее манящие губы своими. Ему хотелось хоть ненадолго оставить свои тревожные мысли. Насладиться этим чудесным мгновением. И, к его радости, она ему это позволила. Девушка не пыталась остановить его ласки. Напротив, она толкнула дверь, приглашая мужчину в свою комнату. — Стража! Стража! — громкий женский крик, раздавшийся в тишине замка, мгновенно отрезвил их. Молодые люди переглянулись. Они оба были встревожены этими криками. Но Эдвард не мог уйти просто так. Урвав еще один поцелуй, он бросил взгляд на девушку. — Оставайся здесь. Никуда не выходи. Я скоро приду. Белла хотела возразить ему. Даже попыталась первой проскочить за дверь, но мужчина поймал ее. — Я волнуюсь за тебя. Пожалуйста, побудь здесь, пока я со всем не разберусь.***
Джеймса разбудила резь в области груди. Он мучительно вздохнул и открыл глаза. Тяжесть мешала ему глубоко вздохнуть. Да и в целом он чувствовала себя не лучшим образом. Ломота была во всем теле. Руки, казалось, налились свинцом, ноги окаменели и потеряли всякую подвижность. Во рту было сухо, а голова казалась неподъёмно тяжелой. Она словно раздулась и стала не пропорционально большой, что мешало ему подняться. Но все это ему было не впервой. В детстве его отделывали так сильно, что он в одно время даже думал, что у него синий цвет кожи. Ему даже не приходило в голову, что это синяки, не успевавшие сойти с тела. Так что он не жаловался. Мужчина вспомнил своего побежденного врага и вновь вздохнул. Его не радовала такая победа. Он не хотел этой драки, даже с таким исходом. И тут на память пришли и другие события. Наполненные ужасом глаза Виктории, люди, спустившиеся с неба, и долгий перелет через голубой океан. Виктория! Казалось, даже боль притупилась, когда он вспомнил о ней. Мужчина открыл глаза. Не знал, сколько времени провел без сознания. Вдруг за это время с его рыжим огоньком что-то случилось. Джеймс едва не подскочил от мрачных, беспокойных мыслей. Затем он перевел взгляд на свою грудь и почувствовал огромное облегчение. С него сразу сошел липкий страх, который мгновение назад держал его в своем жестоком плену. Мужчину поразило, с какой частотой забилось его сердце. Голова Виктории покоилась у него на груди. Прямо подле его сердца. Теперь он вовсе забыл о ноющей боли и ломоте в теле. Его лицо украсила улыбка. Бродяга с умилением наблюдал за сладким сном девушки. За солнечными бликами, что заблудились в ее волосах. Джеймс не желал ее будить, но не удержался. Не смог устоять и не коснуться порозовевшей от сна нежной щеки. Теплые руки буквально вытянули девушку из сна. Она уже не помнила, когда спала так крепко. Виктория открыла глаза и улыбнулась сильным рукам, что ласково гладили ее лицо. Затем, перехватив их, быстро чмокнула широкую ладонь. Это было прекрасное пробуждение. — Пробуждение! Девушка вскрикнула и вскочила. Смущенная она бросила взгляд на сияющее в улыбке лицо Джеймса. Красная, как рак, она лихорадочно искала оправдание внезапному порыву нежности. Вчера Виктория была так обеспокоена его здоровьем, что молила всех богов прийти ему на помощь. Чтобы пробудили его от сна, а вот теперь даже не знала, что сказать. Даже не знала, как объяснить то, что она оказалась в его постели. Девушка помнила только то, как склонилась к груди мужчины, чтобы услышать биение его сердца. Видно усталость ее была так велика, что она не заметила, как уснула. — Доброе утро, — проговорил Джеймс. Он пытался скрыть свое волнение. Минувшая ночь вскрыла его самые постыдные способности. И он волновался о том, что это испугало Викторию. А быть может, и вовсе отвернуло ее от него. — Тебе больно? — спросила девушка, едва взглянув на него. — Ужасно, — скорчился Джеймс в мнимых муках, — ты отдавила мне все кости. Пожалуйста, позови лекаря, иначе я тут же умру. Виктория побледнела и едва не вылетела из комнаты. Джеймсу пришлось приложить усилие, чтобы поймать ее. Преодолев слабость, он повалил ее на широкую, королевскую кровать. Только сейчас мужчина заметил богатую обстановку комнаты. Как все же забавно получалось, он с детства мечтал о нормальной кровати. В его понимании постель олицетворяла безопасный островок, где он мог расслабиться. А теперь он даже не обратил внимания, что лежал на самой роскошной перине в своей жизни. — Стой, глупышка, я же пошутил, — проговорил мужчина, захватив Викторию в свои объятия. Девушка пришла в ярость. Эта шутка была вовсе не смешной. Она была жестокой. Девушка едва не умерла со страху, что может потерять его. -Вы… Ты… — оскорбления застряли где-то в глубине ее сердца. Комок, подскочивший к ее горлу, просто не дал ей возможности закончить ругательства. Вместо слов из нее вырвались рыдания, что всякая шутка переставала быть смешной. Джеймс отпрянул от неожиданности. Он не знал, что стало причиной таких горьких слез девушки. Его слова, или же ее оскорбили объятия бродяги. Но далеко уйти мужчине не дали. Виктория подскочила к нему и вцепилась в его руки. А это было ощутимо больно. Джеймс даже вздрогнул, когда она задела незажившие раны вчерашнего боя. — Негодяй! — вскричала девушка, отстранившись, как оказалось, только для того, чтобы наградить его глухим ударом кулака по плечу. Это было больно, но он не выказал упрека. Впрочем, он бы не успел. Девушка вновь обняла его. Затем она снова отстранилась и, взглянув ему в глаза, в очередной раз замахнулась на своего бродягу. Это было неприятно. — Дурак! — прокричала она прежде, чем опять прильнуть к нему. Когда все рискнуло повториться в третий раз, Джеймс перехватил руку девушки. Если продолжится в том же духе, рассудил он, ему действительно потребуется помощь лекаря. — Я так за тебя испугалась, так испугалась, — запричитала Виктория, поняв, что ей больше не удастся ударить мужчину. Но все же Джеймса оглушило. Будто на этот раз девушка приложилась рукой крепко и основательно. Его задорная улыбка стерлась. — Ты хоть представляешь, что бы случилось со мной, если бы он тебя убил? Этот вопрос был подобен тяжелой дубинке, которая бахнула мужчину по голове. Он смотрел на девушку, совершенно лишенный возможности говорить. Да и что бы он мог сказать? Был ли у него на это ответ? Он боялся, что это мгновение исчезнет. Мгновение, которое позволило ему переоценить всю жизнь, станет лишь плодом его воспалённой фантазии. Джеймс не мог отвести от Виктории свой взволнованный взгляд. Он и не знал, что когда-нибудь его жизнь станет так дорога. Пусть даже для одного человека. Для очень хрупкой, но храброй девушки. Такого он себе даже представить не мог. — А со мной? — наконец спросил Джеймс, Девушка моргнула. Затем открыла рот, но ничего не сказала. Она сглотнула и тут же сжала нежные губы. Лишь ее сердце забарабанило с такой силой, так, словно отчаянно желая убедить весь мир в том, что она еще жива. — Виктория, если я тебя потеряю, мне ничего не поможет. Я, наверное, и выжил лишь для того, чтобы умереть в раю твоих объятий. — Умереть, — возмутилась Виктория, и тут же вырвалась из его рук. — Нет, прошу тебя, забудь о смерти. Иначе и обнимать тебя больше не стану. Не стану! Девушка едва не притоптывала от злости. И это показалось Джеймсу забавным. Но это разозлило Викторию еще больше. Однако в следующее мгновение, когда мужчина все же вновь обнял ее, она уже не сопротивлялась. Девушка сама прильнула губами к его лицу. Робкие и нежные поцелуи, что она ему подарила, были приятными, но Джеймсу их не хватило. Он впился в ее нежные рот долгим поцелуем. Склонился, лаская, к открытой шее, одарил нежностью плечи. Виктория и сама не поняла, как Джеймс полностью подмял ее под себя. Вот так быстро она потеряла голову. И даже сейчас она не нашла в себе сил остановить его. Это был не Розенберг, и порой происходили жуткие вещи. Она не шутила, когда призналась Джеймсу в своих страхах. Девушка боялась будущего. Но сейчас он был здесь, рядом. И дарил такие ощущения, о существовании которых она даже не догадывалась. Виктория хотела прочувствовать все из этого. Джеймс уже совершил грех в попытке защитить ее. Разделить с ним постель и отдать ему душу казалось справедливым. И пусть этот грех будет на ее совести. Для себя она уже решила, что пусть и не перед богом, но для нее Джеймс станет ее мужем. Только этот мужчина, только он ей был нужен. — Сними платье, сними, — бормотала она с придыханием. Это отрезвило мужчину. Он взглянул на королевскую фрейлину с чувством вины. Вспомнил, как та рыдала у него на груди лишь от того, что он снял с нее платье. Как она боялась позора. Того, что он забрал ее честь. Его заблудившаяся птичка. Джеймс усмехнулся. В тот день его даже испугала эта странная незнакомка. Испугала этими своими пронзительно наивными глазами. — Я сама, — засуетилась девушка в его руках. — Виктория, ты выйдешь за меня? — Что? — Виктория оставила попытки сорвать с себя платье и озабоченно взглянула на мужчину. — У меня нет кольца, денег. И ты видела ту халупу, где я живу. Ты станешь моей женой? — Ты ведь не шутишь? — спросила Виктория, тут же обвила его шею рукой. Словно опасаясь, что ее недоверчивость собьет с него желание жениться на ней, девушка завопила. — Конечно, да! Да! Я согласна! Джеймс рассмеялся. Подумать только, он смеялся, как все нормальные люди. Смеялся от счастья. — Тише, тише. Задушишь же, — шутливо упрекнул он девушку, но не разрешил ее рукам ускользнуть прочь. Виктория вновь потянулась к его губам. Теперь она хотела разобраться с платьем. Но Джеймс отстранился. Он не хотел продолжать эту сладкую пытку. Виктория не должна была жертвовать своими убеждениями ради него. Пусть все будет, как она об этом мечтала. Жених, не опороченная преждевременно невеста и свадьба. Пусть даже самая скромная, но Виктория правда захочет это радостное событие разделить с принцессой. Он не хотел отнимать у нее право побыть в роли счастливой невесты.***
Розали было до жути интересно, как существует мир, в который она попала. Почему его скрыли. И найдет ли она наконец дорогу домой. К счастью, сестры Корвин не без гордости согласились ей все рассказать. — Никто знает, откуда появилась сила. Но в древних книгах говорится о появлении одарённых. Считается, что это первое упоминание о колдунах. По легенде их породила сама природа, посчитав людей очень хрупкими. Одаренные жили бок о бок с обычными людьми. Должны были помогать им. У них была власть управлять погодой, излечивать болезни, укрощать огонь и тому подобное, — проговорила Лейда, жестом приглашая Розали в огромный зал. Очевидно, эта часть рассказа для нее была не столь значительной. А вот принцессе это все было очень любопытно. — Добро пожаловать, эта комната — гордость моей сестры. Розали оглянулась. Комната вся была заставлена стеклянными стеллажами, которые были набиты книгами. Принцесса даже попыталась сосчитать их, но после сотой просто сдалась. Книг было очень много. — Вевея собрала большую библиотеку. — Значит, это ее храм? — спросила Розали. — Можно и так сказать, — хмыкнула Корвин. — Значит, у Деллы — сад, у Вевеи — библиотека. А где проводишь свое время ты? — Я, — хитро улыбнулась девушка, — я люблю драться. Розали недоверчиво повела бровью. Лейда была очень хрупкой и казалась очень женственной для таких занятий. Хотя она не отказалась бы понаблюдать за тем, как девушка дерётся. Все сестры Корвин выглядели воинственно. Особенно Вевея и Лейда. Уж что-что, но в смелости им не откажешь, раз они пришли ей на помощь, когда она в этом отчаянно нуждалась. Стоило только подумать о старшей из сестер Корвин, как открылась дверь. Это была Вевея в сопровождении Виктории. Принцесса улыбнулась. За то время, что они с подругой не виделись, та удивительно похорошела. Похоже, сон в хорошей постели пошел ей на пользу. Кроме того Викторию принарядили. На ней было красное платье. Струящаяся легкая юбка, широкие прозрачные рукава и талия, щедро украшенная белыми бусами. Розали знала, что прежняя ее фрейлина ни за что не согласилась бы на такой яркий наряд. Хотя бы потому, что вырез платья был куда откровенней, чем у розенбергских чопорных модниц. Но сейчас, это была другая девушка, и она была прекрасна. — Вевея, Виктория, — поприветствовала их Лейда, — я так и думала, что тебе пойдет этот цвет. Ты просто очаровательна. — Спасибо большое за ваше гостеприимство. К тому же вы спасли нас в лесу и вызволили ее высочество из плена. Я вам так благодарна, — произнесла фрейлина. — Ну разве она не милашка? — воскликнула Лейда, желая разогнать всю формальную обстановку. — А мы тут решили заглянуть в историю. — Прекрасная идея, — согласила ее сестра. Виктория поспешила к принцессе. Она вся лучилась от счастья. Ей хотелось кричать о том, что ей сделали предложение руки и сердца. Не терпелось поделиться своей радостью с подругой, но девушка не хотела этого делать при сестрах. — Я как раз только начала рассказывать, откуда появилась сила, — очевидно Лейда надеялась, что Вевея продолжит ее рассказ. Должно быть, из трёх сестер она была самая неусидчивая и своевольная. Розали это нравилось. По всему было заметно, что у нее с Лейдой много общего. Они могли бы подружиться. — Значит, ты рассказала, что люди и колдуны жили в гармонии? — спросила Вевея. Лейда кивнула. Затем сестры Корвин взглянули на Розали. — А в вашей истории об этом говорится? — В нашем королевстве отрицают существование магии. В некоторых других государствах людей, подозреваемых в колдовстве, жестоко карают. — Это естественно, — словно защищая людей, поспешила добавить Виктория, — люди боятся, чего не понимают. Сейчас девушка думала прежде всего о себе. Вспоминала, как она боялась Джеймса. Первое время она считала его страшным разбойником. А теперь она выходит за него замуж. В каком-то смысле она была права. Только разбойник мог так ловко украсть ее сердце. — Нет, нет, — миролюбиво заверила Вевея, — мы не собираемся вас судить. Ваш страх обоснован. На самом деле, в магии скрыто немалое коварство. Ее нужно бояться. Виктория и Розали переглянулись. История уже была фантастической и казалось невозможной. Но обнаружить, что мир, к которому они привыкли, мог иметь другие истоки, было совершенно невероятным. Должно быть, их растерянность была слишком заметной. Вевея дала им время передохнуть. — Тщеславие погубило этот гармоничный союз. Различия, которые в начале казались несущественными, стали камнем преткновения. Ведьмы считали людей слабыми и бесполезными. Людей же пугали их безграничные возможности. Им казалось, что силы безграничны. Вы знаете, что поддерживает жизнь? — Вевея не ждала ответа. — Браки, — бросила она. — Новые браки — новые люди. Новые семьи. Колдуны уже не скрывали своих предпочтений. Они были заинтересованы браками, что приумножали их силы. Чистокровными браками. — Ведьмаки женились на ведьмах? — уточнила Виктория, явно смущённая темой их разговора. Среди них она единственная была обычным человеком. И это было неловко. — Да, и не только, — нахмурилась Вевея, — колдуны начали заселять закрытые города. Закрытые от людей. Те тоже старались держаться от них подальше. И постепенно это отчуждение породило злость. Затем ненависть. Оставшись без защиты магии, жизнь людей стала непростой. Возгордившиеся собой маги не делали ее легче. В такое время и родилась Бриана. Она словно впитала всю злость, что породила многолетняя вражда двух миров. Справедливости ради нужно сказать, что войны были всегда. Люди воевали между собой. Колдуны враждовали между собой, пытаясь доказать свое могущество. У всего этого были невинные жертвы. Но Лафатер расколола мир на двое. Ты видела дворец огня. Наверное, тебе будет сложно поверить, но когда-то он был частью огромного государства. Мы были другой могущественной частью целого. А так же земли ведьм земли и воды имели официальные границы. Но Бриана уничтожила этот мир. Она натравила одних на других. Но в конечном итоге собиралась подчинить себе всех. Она хотела держать в руках весь мир. А это многовато, даже для такой сильной ведьмы, как она. Знаешь, в чем коварство силы? Ее нельзя приумножить. Ее никогда не бывает достаточно. Чем сильнее она разрастается, тем больше требует энергии. Это свело Лафатер с ума. Принцессу это испугало. Что будет с ней? Если Фрея уверена, что у нее в руках три из четырех стихий, когда Розали сойдет с ума? — С тобой этого не случится, — заверила Лейда, уловив ее настроение, — если будешь держаться тех, кого любишь. Принцесса кивнула. Скорее для того, чтобы убедить Корвин, что ее слова развеяли ее тревоги. Сама Розали не была уверена, что сумеет уберечь любимых ей людей. Она больше ни в чем не была уверена. Ей казалось, стоит только расслабиться, как произойдет нечто ужасное. И, словно подтверждая ее тревогу, дверь библиотеки внезапно распахнулась. В комнату вошел мужчина. Розали видела его впервые. Внушительный рост, широкие, почти как у Эмметта, плечи. Принцессу пугали светлые, едва ли не желтые, близко посаженные глаза незнакомца. Орлиный нос и крючковатый подбородок не прибавляли ему привлекательности. Но эта его собранность, изучающий, цепкий взгляд, были окутаны аурой загадочности. — Вевея, с вами все в порядке? — спросил он, вплотную приблизившись к старшей сестре Корвин. Только тут Розали заметила на руке мужчины серебряное кольцо с большой печатью. Голова птицы. Девушка не могла распознать, какая именно птица была изображена на кольце, но похожее она видела на руке Вевеи. Принцесса убедилась в этом, когда Корвин коснулась руки мужчины. Было очевидно, что его беспокойство встревожило и ее. — Что случилось? — спросила она, взглянув ему в глаза. В комнате появились другие мужчины. Эмметт, Джеймс и Хаук. С этим парнем Розали уже успела познакомиться. Хаук был мужем Лейды. Он тут же оказался возле жены. — Охрана сообщила, что кто-то пытается к нам прорваться. Мы опасаемся, что это Заид. Виктория и Розали встревоженно переглянулись. Предыдущая их встреча была не из приятных. Им было страшно. Но внезапно ее фрейлина ободряюще улыбнулась и протянула ей руку. Розали коснулась ее. И в этот момент в центре библиотеки вспыхнуло пламя. Мерцающие искры подрагивали, расширяя границы. Принцесса крепче сжала руку подруги. Она боялась потерять ее.***
Эдвард сидел в зале заседаний в растерянных чувствах. Все, что творилось сейчас, напоминало какой-то каламбур. Таня сидела на том самом кресле, где неизменно заседал Джаспер. На ней было черное платье с кружевной отделкой. Свои светлые волосы она подняла наверх и завязала лентой все того же черного цвета. — Это несправедливо, — жалобным тоном бросила она лордам, что угрюмо сидели на своих местах. Эдвард молчал. Он знал, что не найдет здесь должной поддержки. Его не многие любили, особенно из знати. Одни из-за его интрижек с их женами, других раздражала его дружба с принцем. Кроме того, происхождение Эдварда не позволяло им воспринимать его как равного себе. Но, к счастью, пока все были так встревожены, что не обратили на его присутствие должного внимания. — Мой бедный принц. Теперь и он умирает, — на последних словах голос девушки сорвался. Она уткнулась в свой носовой платок, что тоже был темного цвета. Эдвард недобро ухмыльнулся. Таня умело изображала девушку, искренне переживающую за своего жениха. Однако ее тщательно подобранный наряд говорил о том, что у нее было достаточно времени, чтобы позаботиться о своем внешнем виде. И опять же, эти похоронные цвета должны были придать ее виду особую трагичность. Впрочем, нельзя было сказать, что лицемерие Тани кого-то заботило. Все были поглощены тем, что происходило с принцем. Насколько вероятна его смерть. И в чьи руки попадет трон Лунар. Именно с этой целью некоторые из них привезли своих семейных лекарей. Каждый из седовласых врачевателей имел возможность осмотреть состояние принца. К сожалению, никто из них не сумел угадать, что за болезнь овладела телом и душой его высочества. Джаспера лихорадило. Он почти перестал узнавать своих слуг. Невнятно он пытался позвать невидимые тени. От вида этого у Эдварда разрывалось сердце. Он видел в принце брата и точно был уверен, что тот не хотел бы умереть вот так. В бесчестьи. Словно животное, лишенное разума. Принц мечтал, что умрет в бою или в старости, в окружении уважающих и любящих его людей. И это было далеко от того, что он имел сейчас. Его разум одурманила женщина, что не блистала умом и была далека от благородства. А люди, что изображали вселенскую скорбь возле его постели, лишь помышляли о том, как урвать побольше выгоды. — Я слышала их, — испуганно проговорила маленькая пухлая девушка, войдя в просторный зал. Это была служанка, что выступала свидетелем в деле о смерти советника. — Я не видела их, но я слышала, как старик… — девушка запнулась. Она взглянула на старого судью, словно ожидая порки за свои последние слова. Однако мужчина небрежно махнул рукой. — Продолжай, — бросил он чуть тверже, когда девушка так и не продолжила свой рассказ. Это был суд, собранный в спешном порядке. Элоиса Сесиль Барнабас обвинялась в покушении на жизнь его величества. Однако Эдвард не был согласен с этими обвинениями. Как ни иронично, но сейчас он был готов ставить всю свою жизнь на то, что эта девушка не совершала данного преступления. Готов был поклясться, что принцесса была из тех, что дорожила жизнью его величества. Но его поручительство все посчитали смешным. Эдвард даже не смог отстоять право принцессы на свои апартаменты. Девушку бросили в зловонную темницу к крысам и кровожадным преступникам, что обитали в соседних камерах. Таня намеревалась уничтожить несчастную, и Эдвард не понимал, почему для нее это так важно. — Уважаемый советник угрожал ей. Он сказал, что она ведьма, что околдовала принца. «Принц больше не попадет под твое влияние», — вот так он сказал. А потом я обнаружила его мертвым. Девушка заплакала. Эдвард едва не подпрыгнул, когда она процитировала старика. Советник был человеком слова. Для него честь и преданность идеалам были превыше всего. Конечно, он мог бы посчитать своим долгом огородить принца от неприятностей. Однако почему все были уверены, что тот пытался огородить его от принцессы. До этого он выказывал лишь почтение чужеземной невесте принца. Но Эдвард знал, кто был ему не по душе. Его собственная дочь. Он не был в восторге от ее возвращения и принял в штыки новость о ее будущей свадьбе с принцем. — Скажите, а принцессу на месте преступления вы видели? — спросил Эдвард, не сводя взгляда с Тани. Он подозревал, чей спор услышала служанка. И словно подтверждая это, Таня отвела глаза. Инстинктивно она бросила взгляд на свои руки. Эдвард заметил, как она занервничала от его вопроса. — Нет, — тихо бросила девушка, и по залу послышались смешки, — но ведь все знают, она ведьма. Ее боятся…. — Слышите, — перебила ее Таня, — она ведьма. Вы думаете, это все сказки? А как же наш принц? Вы ведь-таки не смогли выяснить, чем он болен. А что, если это не случайно? Что, если это ее месть? Месть отвергнутой женщины. Она хотела погубить нас. Всех нас. — Это же абсурд! — не выдержал Эдвард. — Неужели мы собираемся поверить женщине. Ведь именно с ней он изменился до неузнаваемости. Может быть, ведьма как раз ты, Таня? И с отцом ты не ладила. Может, нам стоит допросить тебя? И тут начался спор. Все пытались поучаствовать в нем. Но спор мало касался дела. Каждый из уважаемых лордов не мог больше скрывать того, что жизнь принца не особо их занимал. Их больше беспокоило то, что будет после, если с ним что-то случится. В конце концов он для них всегда оставался чудовищем. От это в Эдварде кипела ярость. Ему хотелось бросить этих идиотов в темницу, но это было невозможно. Ему даже не удалось защитить Элис. За это мужчина чувствовал себя виноватым. Прежнему Джасперу это не понравилось бы. — Итак, — обрубил спор судья Видар Лейф. Пожалуй, он был одним из тех, кто действительно пытался разобраться. — Допустим, она виновна. — Бред, это невозможно, — бросил Эдвард. — Мистер Мейсон, принцессу нашли на месте преступления. У нее был мотив. И мы знаем, слухи о ней. — Не тяни, Лейф, — скучающе кинул лорд Кеннет, — давай покончим с этим. Мы все знаем, какое наказание следует за покушением. — Она не простолюдинка. Если ее родные узнают, что их принцессу казнили без должного суда и… — И что будет? — бросил один из самых молодых мужчин. Лорд Фритхоф. Он был красавцем из очень древней, уважаемой семьи. Его тщеславие не знало границ. — Маленький Розенберг нападет на нас? Ах, как это страшно, — рассмеялся он. — Ведьма и чудовище. Прямо как миленькая, страшная сказка. Может, нам пора покончить с этим? — За покушение на венценосных особ я отправлял на эшафот. А что нам делать с ведьмой? Насколько правдивы сказки о них? Что может уничтожить их, избавить нас от ее зла? — Я знаю, — оживилась Таня. Эдвард видел, как кровожадно заблестели ее глаза. — У меня есть свидетель, что убедит вас, что принцесса опасна. Мейсон усмехнулся. Он отказывался воспринимать все это всерьез. Все было смешным и нелепым. Рассуждения судьи о лучшем методе наказания было единственным, где он блеснул умом. — Что подкупила служанку? — съязвил он. — Научила ее вранью, каким владеешь сама? — Припугнула, — победоносно ответила та, когда дверь открылась. В зал в сопровождении охраны вошла Белла. Она действительно выглядела испуганной.