***
Когда Розали впервые оказалась в замке Брен, ей показалось, что это самое уязвимое место. Из-за больших окон и кристально-прозрачных стекол создавалось ощущение, что они все на виду. Что ничего не стоит развалить этот замок. Легче легкого разбить стекла и проникнуть внутрь. Но Вевея объяснила ей, что они защищены особой магией. Что хоть на вид стёкла и казались хрупкими, разрушить их защитные чары практически невозможно. Но всегда есть исключения. Эти появившиеся трещины служили самым красноречивым признаком этого. Замок Брен оказался под ударом. Белая изящная линия, что рассекла гладкую поверхность стекла двигалась быстро. Стремительно разрасталась новыми и новыми ответвлениями. Те, в свою очередь, также распадались на еще большее количество линий. Принцесса, как заворожённая, наблюдала, как все стекло опутала паутина трещин. Короткое мгновение казалось, что-то невероятно могущественное просто разрезает голубое небо на куски. Девушке стоило бы испугаться. Но страха она не чувствовала. Если честно, Розали была очарована этой разрушающей силой. К своему стыду она не могла отрицать, что эта мощь заворожила ее. Наконец осколки дождем посыпались вниз. Эмметт сразу же укрыл ее плащом, однако Розали упрямо вынырнула из-под него. Катастрофа была неизбежна. Ей хотелось увидеть, что последует за этим. На мгновение в зале все затихло. Небо было ясное, солнечное. От чего это мрачное, почти могильное затишье казалось таким неестественным. Тут распахнулась дверь. Гости, те что стояли к двери ближе всех, нервно отскочили в сторону. Вся эта чертовщина с выбитыми окнами нагнала на всех страха. Не было ничего удивительного в том, что они ожидали угрозу. Однако на пороге стояла лишь Фрея. Ведьма не присутствовала на свадьбе из уважения к сестрам Корвин. Те решили, что бывшая любовница жениха омрачит радость невесты. — Фрея! — воскликнула Лейда. Ее муж оказался шустрее. Хаук подлетел к ведьме вовремя, чтобы подхватить ее, иначе она наверняка бы упала. Пораженная расколотым небом Розали не сразу заметила, что с ней не все в порядке. Со дня их знакомства принцесса поняла, что Фрея любит эффектное появление. Появиться здесь и испортить торжество было бы вполне в ее духе. Было бы… Но одного взгляда хватило, чтобы понять, что все гораздо хуже. Лицо Фреи было кипельно-белым. Почти такого же цвета, как и ее платье. Черные волосы были взлохмачены, а тело била крупная дрожь. По щекам текли слезы. Принцессе никогда не приходилось видеть ее в таком состоянии. Страшно было представить, что могло так повлиять на нее. — Вевея, заставь ее прекратить. Заставь… Судорожно вздохнув, Фрея вновь прижала руки к своим ушам. Лейда склонилась над подругой. Однако та была слишком напугана, чтобы трезво разъяснить причины своей истерики. Впрочем, очень скоро Розали стало ясно, что это не важно. Темный вихрь ворвался к ним, заглушая рыдания Фреи. Принцесса обернулась и в ужасе отшатнулась. — Мама… — пробормотала она.***
Огонь вернулся. Пламя, казалось, стало еще горячее, чем раньше. Возможно, причиной этому был страх перед болью. Злые языки пламени накинулись на нее с такой живостью, что ее нежная кожа пошла волдырями. И даже сквозь боль она не могла отделаться от мысли, что все на этом не закончится. Этот адский огонь не успокоится пока не заберет ее последний крик, ее душу. А, быть может, огонь и вправду был злее, чем в первый раз. Ослепленное яростью за то, что его прервали, на этот раз пламя стремилось завершить свою трапезу. Обглодать принцессу до костей, как хищник, в чьи руки попала редкая добыча. Девушка подняла голову к небу, словно призывая его на помощь. Спасти от боли. От унижения. Элис хотела справедливости для себя и принца. И сгореть в адском пламени по ложному обвинению, никак нельзя было назвать честным. Проиграть такому злу, как Таня, было просто унизительно. Принцесса не знала, откуда в ней взялся этот гнев. Это яростное желание добиться справедливого возмездия за свое украденное счастье. Но оно только нарастало. Прежде в ней никогда не было такого. С самого детства она сталкивалась с грубостью, не обоснованными упреками, и унизительнвм пренебрежением. Это всегда вызывало боль и обиду, но принцесса имела свойство забывать о них. Внутренне чутье подсказывало ей, что так жизнь будет легче. Всю свою жизнь девушка видела вокруг только хорошее. Это спасало ее. Давало сил встречать солнечное утро. Однако сейчас ей было сложно держаться света. Девушка с ужасом бросила взгляд на огонь. Он отбирал у нее самое главное. Ее доброту. Веру в друзей, в собственные силы. В любовь. В мгновение ока вся радость, что она испытывала на чужбине, потеряли всю привлекательность. Вместо этого в ее душу пробиралась черная ненависть. Злоба, о которой она раньше не знала. Злость, за все свои страдания, в которые она была втянута. В какой-то момент она сама вспыхнула. Вспыхнула в своей слепой ненависти. На Беллу, что оставила ее. На своего отца, мачеху. Ее сердце было очернено отвращением к Джасперу. Нежность стала приправлена неутолимым желанием уничтожить его. И в тот момент огонь поглотил ее.***
Сложно было сказать, что ожидала от этой встречи Розали. Ее путешествие так затянулось и было таким невероятным, что воспоминания о Розенберге слегка размылись. Что бы там ни случилось, девушка была полна решимости отстоять свою свободу. И в то же время ее терзал страх, что королева мать такое бунтарство не потерпит. Что любыми силами попытается вновь подмять под себя непокорную дочь. Что никогда не примет всерьез любые самостоятельные решения принцессы. В конце концов девушка была обещана другому королевству. Но Розали свой выбор уже сделала. Она стала женой, пусть не законной, но все же фактической женой Эмметта МакКарти. Не принца самых благородных кровей, а бывшего раба. Рената сойдет с ума от злости, когда узнает об этом. Но девушке было все равно. Она любила этого мужчину и отдала ему всю свою душу. Если за это ей придется вынести гнев матери, девушка не возражала. Однако то, что она увидела, совершенно не было похоже на то, что девушка ожидала увидеть. Вместо Ренаты перед ней стояло подобие человека, которого принцесса знала раньше. Голова королевы склонилась на бок так сильно, что создавалось ощущение, что она едва держится на тонкой шее. Белоснежная кожа, которой Рената гордилась, потускнела. Лицо, на котором никогда не было морщин, заплыло так, что утонченная красота королевы осталась в прошлом. Но все, же это была она. — Мама? — еще раз повторила принцесса. — Нет, — проговорил Эмметт, инстинктивно пытаясь спрятать ее за свою спину. Вид королевы с закрытыми глазами, что неподвижно стояла в центре зала, напоминал ему о покойниках. Вряд ли он многое понимал в магическом мире, но прекрасно знал, что живой человек не может выглядеть так, как этот мертвец. Словно прочитав его мысли, королева открыла глаза. В них не осталось ничего человеческого. На него с презрением смотрели желтые глаза. Желтые змеиные глаза. — Сосуд, — пробормотала Вевея, — сосуд Брианы. И тут гости оживились. Они спешно начали покидать замок Брен. Замок, оставшийся без защиты, перестал быть безопасным. И даже Эмметт, который был далек он мира Брен, понял, что сегодня началась война. Сейчас он лихорадочно размышлял, как он сможет противостоять этому чудовищу в обличие Ренаты. В какое безопасное место можно увести принцессу. Однако уже через мгновение королевский страж невидимой рукой был отброшен в сторону. Ведьма угрожающе взвыла и вокруг ее ног появилось целое полчище змей. Розали испуганно шагнула назад, словно это могло спасти ее. Но это было далеко не так. Рената пришла за ней. Вытянув костлявую руку, она прижала принцессу к стене. Ее глаза впились в нее. Розали никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной. — Где она? Где твоя сила? — прошипела ведьма, все сильнее сжимая руки. У принцессы не было на это ответа. Как и сил, чтобы ответить. Чтобы противостоять этой жестокости. Это уже был не Розенберг и от ее матери тоже мало, что отсталость. И хоть девушка совершила невероятное приключение, у нее по-прежнему не было сил дать отпор королеве.***
Теплая кровь брызнула на лицо девушки, и ее едва не затошнило. Белла с отвращением отбросила нож. Она убила человека. Даже двух. Но первый пал от стрелы, пущенной точно в цель. Жертва упала. Свон не рассмотрела должным образом, как выглядел ее преследователь. От чего эта смерть казалась ей незначительной. Ей, охваченной спешкой, некогда было думать о том, что сделала. Но сейчас было другое дело. Беллу почти схватили. Мужчина тащил ее к своему хозяину с неким торжеством. Гордостью. Как верная собачонка, он торопился показать добычу и получить свою косточку. Мужчина был большой, в грязной изрядно потасканной одежде. С сальными отросшими волосами он и внешне напоминал собаку. Прислужник Брейдена едва не скулил от радости. Его глаза так и бегали по сторонам, выискивая поблизости своего хозяина. Очевидно, он не был самым умным в этой шайке. Иначе не поспешил бы, даже не проверив девушку. Ему следовало быть с ней поосторожней. Следовало поискать у нее оружие. Но всего этого мужчина не сделал. И очень удивился, когда Белла вытащила нож. Не успел даже защититься, когда этот нож воткнули ему в грудь. Верный пес Дуффа отпустил ее и рухнул на землю, сраженный таким поворотом событий. Свон не смогла отвернуться. Она знала, что ее настигают. Но не смогла просто уйти. В этот момент девушка ненавидела себя. Чувствовала отвращение из-за его крови на своих губах. Слезы жалости. Что бы ни случилось с ней в прошлом, и что бы не происходило сейчас, одно ей не забыть — она убила человека. Рядом послышался хруст сухих веток, это привело Свон в чувство. Девушка быстро стерла следы крови с лица и вновь пустилась в бега. Белла далеко ушла на запад. У нее не было уверенности, что она найдет обратную дорогу в замок. Если конечно у нее будет возможность вернуться. — Изабелла, — ненавистный голос застал ее, когда она нырнула в высокий кустарник, — брось, ты же не будешь вечно прятаться. Я все равно тебя поймаю. Свон скривила губы в ухмылке. Ему никогда не надоедала эта болтовня. Девушка пробиралась сквозь колючие кусты с ювелирной осторожностью. Нельзя было допустить, чтобы ее движения облегчили Дуффу задачу найти ее. Однако следующий шаг едва ее не выдал. Белла и забыла, что потеряла свои туфли. В босые ноги больно впивались колючки, но Свон удалось сдержаться. Не проронив ни слова, она упрямо продолжила путь. Голос Брейдена приближался. Ей нужно было раздобыть хоть какое-то подобие оружия, пока он не доберется до нее. Когда впереди замаячил лес, девушка почувствовала облегчение. Она поспешила к свободе, даже не беспокоясь, что этот шум приведет ее преследователя к ней. И это было ошибкой. Дуфф оказался проворней. Он схватил девушку и повалил на землю. — Вот мы и встретились, Изи, — промурлыкал он ей в ухо. Один его запах вызывал в девушке отвращение. Но сейчас сила была на его стороне. Страх маленькой девочки загнал ее в угол. Это был мужчина, что пришел в ее дом с войной. Человек, что оболгал ее отца и вероломно казнил, превратив родной замок в пепел. — Я поймал тебя, Иззи, — ласково пропел Дуфф. Но девушка непокорно качнула головой. Это был единственный способ, каким она могла выразить свой протест. Все ее тело накрыл собой Брейден. Свон казалось, что он намеревался просто раздавить ее своим весом. Но внезапно мужчина встал. Белла попыталась воспользоваться этим и вскочить на ноги, однако этого ей это не удалось. Правую ногу обдало болью. Чудом ей удалось не закричать. Девушка не знала, к чему Брейден завел всю эту болтовню, но молить о пощаде Белла не собиралась. Этого Дуфф не дождётся. Перекатившись на спину, девушка вперила в своего врага ненавидящий взгляд. — Знаешь, Изи, ты подросла. Стала даже красивее, чем твоя сестра. Казалось, что невозможно возненавидеть этого мужчину еще больше, но упоминание о сестре заставило Беллу плотно сжать кулаки. Она не знала, как, но ей нужно было достать это его каменное сердце. Достать и растоптать. Это именно его неуемная порочная страсть уничтожила счастливую жизнь в замке Варден. Расположенный посреди зеленых холмов он был домом славного древнего рода. Морис Свондер, как и его предки, был храбрым воином, что снискал уважение у королевского двора Элбан. Потом к нему на службу пришел Брейден Дуфф. Умный и проворный он втерся в доверие к отцу Свон. — Элизабет, — проговорила Белла до боли родное имя. Элизабет. Старшая сестра. Между ними были целых десять лет разницы. Свон запомнила ее маленькой элегантной женщиной небывалой красоты. Белая нежная кожа, большие чуть раскосые глаза, выразительные скулы и пухлые губы. От обоих родителей старшему ребенку досталось самое лучшее. — Моя Элизабет, — с фанатичным блеском в глазах проговорил Дуфф. В девушке этот голос пробудил отвращение. Этот мужчина не должен был даже заикаться о ней. Элизабет была слишком хороша для него. Но Брейдена это не остановило. Он начал свататься к ней, едва той исполнилось четырнадцать. Родители, конечно, не могли дать на это согласие. А когда Элизабет минуло восемнадцать, Дуфф вновь завел разговор о свадьбе. К тому времени Брейден снискал уважение у семьи Свондер. Морис относился к нему, как другу. Его дочь была подходящего возраста для брака, а Дуфф был зажиточным человеком. К тому же, даже став женой Дуффа, Элизабет оставалась бы в кругу семьи. Такой брак мог оказаться счастливым для девушки. — Ложь, — отчеканила Свон, — моя сестра никогда не была твоей. Уверенности в том, что сможет встать на ноги, сейчас у нее не было. Иначе ее ярость была бы поострее злого языка. Но и эти слова достигли своей цели. Глаза мужчины загорелись чистой злобой. Замахнувшись, он ударил Беллу по лицу. — Глупая девчонка, — прокричал он, — глупая, как вся ваша семья. Элизабет принадлежала мне и только мне. Я понял это, как только впервые увидел ее. Она любила все самое дорогое, красивое. — Да, — усмехнулась Белла, — жаль, что ты оказался уродом. Мужчина вновь ударил ее по лицу. Словно это могло заставить Свон замолчать. Даже чувствуя во рту вкус собственной крови, она не могла не поглумиться над честолюбивыми мечтами Брейдена. — Глупая девчонка, — вышел из себя Дуфф, — я хотел засыпать ее золотом. Нарядить в дорогие наряды, но она выбрала беспризорного щенка. Нищего голодранца. Твой отец унизил меня уже тем, что оставил этого юнца в живых. Речь шла о муже Элизабет. Бедного конюха, которого, невзирая на свое положение, девушка искренне полюбила. Она во всем призналась родителям. Белла была еще ребенком и не совсем ясно понимала всю деликатность произошедшей драмы, но Томас не был прихотью избалованной сестры. Молодые люди действительно любили друг друга. В конце концов Морис уступил желанию дочери. — Какое большое самомнение, — фыркнула Белла. — Ты всегда был ничтожеством. Проблема в том, что мой отец был слишком добр, чтобы дать тебе это понять. — Дрянь, — пролаял мужчина, вновь намереваясь ударить. Третий раз девушка попыталась уйти от удара, и кулак Дуфа пришелся ей чуть выше глаз. Свон вскрикнула от боли и тут же пожалела. Она не хотела доставлять врагу удовольствие поглумиться над ее болью. — Маленькая стерва. Вы все закончили бы свою жизнь, ползая на коленях. Прося милостыню. Питаясь помоями. Вот почему я работал на вас, чтобы ободрать вас до ниточки. У твоего отца были просто очень хорошие земли. Для такого слабака, это была просто непростительная роскошь. Он даже не имел достаточно уважения, чтобы присмотреть за своей дочерью. Положить ее в постель нищего, — Брейден усмехнулся. — Ты знаешь, как они закончили. Я прирезал ее муженька, как свинью, а твою хорошенькую сестричку попробовали мои солдаты. Вот, где было ее место. Она выбрала участь шлюхи вместо трона королевы. Свон сжала зубы, мечтая вырезать его отвратительный язык, чтобы у него навсегда исчезла возможность изъясняться словами. Ненавистный ей мужчина навис над девушкой, недвусмысленно давая ей понять, какой интерес она у него вызывает. — Малышка Изи, тебе не о чем беспокоиться. Я не идиот, как твой отец. Я позабочусь о тебе. Белла скривилась от отвращения. — Может, это и хорошо, что Элизабет тогда мне отказала. Кто бы знал, что ты вырастешь такой хорошенькой. Вся эта твоя красота, эта невинность, будет принадлежать мне. Свон едва не рассмеялась. Она не могла не уловить иронии в этой ситуации. Даже не предполагала, что найдет сейчас повод повеселиться. Но мысль, что этим фантазиям Дуффа не суждено сбыться, заметно ее развеселила. — Ах, милый, — пропела девушка, вложив в свой голос как можно больше приторной ласки, — какая жалость. Я уже была с мужчиной. Мужчиной, куда лучше, чем ты. Едва ли это было поводом для гордости. Ее покойная мать сгорела бы со стыда, если бы узнала, что ее дочь разделила с мужчиной постель до брака. Белла даже не могла с уверенностью сказать, что для Эдварда она представляет нечто большее, чем очередная любовная интрижка. Однако Свон была счастлива. Девушка любила этого несносного, красивого мужчину, и никому не позволила бы занять то место, что занимал он в ее сердце. Дуфф от этих слов пришел в ярость.Тщеславие было его самым любимым грехом. И оно взращивало в нем извращенную любовь к трофеям. Так было с детства. Все что привлекало его внимание, моментально должно было принадлежать ему. Не важно как и какой ценой, но он своего добивался. Элизабет стала его страстью. Он правда хотел сделать из нее настоящую королеву, но, к его разочарованию, она совершила непростительную глупость. Ее выбор Брейден посчитал прямым оскорблением. Мужчину потешило то, как его люди измывались над ней, но ее смерть сложно было назвать трофеем. Да и земли Свондер тоже. Все дело в том, что с самого первого дня, как он увидел замок, мужчина вынашивал в своей душе черный план, как завладеть им. Его почти расстроила мысль, что на этот раз Дуфф остался без поживы. Однако, когда выяснилось, что Изабелла Свондер смогла избежать смерти, Брейден пришел в восторг. Дерзкая девчонка удивляла его своими мальчишескими повадками. Он открыл на нее охоту. Маленькая Изи нужна была ему живой. За годы девочка успела превратиться в красивую девушку, и это только сильнее подстегивало Дуффа заполучить этот трофей. Он хотел быть первым, кто заберет ее целомудрие, вкусит молодость и научит покорности. Бесстыдное заявление Изабеллы привело его в бешенство. Он вновь ударил девушку. Пожалуй, на этот раз сильнее, чем раньше. Его кулак так основательно приложился к виску, что Белле показалось, что она ослепла. В глазах потемнело, а в ушах зазвенело от боли. Казалось чудом, что ее голова просто удержалась на шее. — Шлюха, — взревел он, — но я приручу тебя. Мужчина схватил Свон за ворот платья. Он не мог поверить в то, что кто-то вновь умыкнул у него желанную добычу. Однако Дуфф знал, что может ее унизить. Унизить, сломать и сделать из нее безвольное животное. Брейден не стал медлить. Девчонка обставила его. Ухмылялась над тем, что выставила его дураком. Она всегда была такой. Смотрела на него свысока с самого рождения. Он был правой рукой семьи Свондер, но все видели в нем слугу. Словно управляющий и нищий конюх одно и тоже. Этого Дуфф простить не мог. Ему нужна была маленькая Изи, что держала бы ответ за ошибки своей семьи. Похоть так затуманила ему разум, что он не думал о разнице между той маленькой девочкой и женщиной, которой Белла стала, когда не стало ее детства. Брейден не заметил, что девушка выхватила его кинжал. Свон хотела вонзить его прямо в сердце, но мужчина ей этого не дал. Нож впился в его плечо. Он с криком завалился на спину. Этой свободой нужно было воспользоваться. Забыв про боль, девушка забралась на него. Дуфф хотел вытащить кинжал, и Белла ему помогла. Однако только для того, чтобы в следующий раз ударить в самое сердце. Крепко сжав кинжал, Свон замахнулась в его грудь, но Брейден оттолкнул ее. Она упала на траву. С ее с губ сорвался крик боли. Неожиданность заставила Беллу разжать кулак и оружие отлетело в сторону. На мгновение ей показалось, что у нее не осталось никакой надежды на спасение. Но когда руки Дуффа сомкнулись у нее на шее, Свон пришла в себя. Мужчина хотел забрать у нее жизнь. Всю, до последнего дыхания. Едва ли Белла могла ему такое позволить. Брейден выкатила глаза в своем зверином желании убить ее, и в этом их желания были схожи. Зачерпнув горсть земли, она швырнула ее в лицо мужчины. Тот завопил в страхе, что ослеп. Грязная земля на несколько мгновений отвлекла его. Пока он старательно оттирал глаза, девушка вскочила на ноги. Нож был совсем рядом, но даже это расстояние с больной ногой казалось непреодолимым. В конце концов Свон упала возле него. Вытянувшись, она достала до рукоятки, но Дуфф вновь обрушился на нее. Казалось, он больше не хотел такой трофей. То, что было сильнее его, хитрее его, Дуффа никогда его не привлекало. Он просто ненавидел соперничество. В его мечтах Изабелла Свондер была все еще маленькой девочкой, которую было легко запугать. Однако ведьма из Лунар его уже не устраивала. Эта Белла была опасна, и единственным правильным решением для Брейдена было убить ее. И он сделал это, отняв у нее собственный кинжал, он вонзил его в живот девушки. Брейден не никуда не торопился, и не мог позволить, чтобы его жертва ушла легко. Однако его самомнение снова подвело его. И этот раз стал последним. Жажда крови так ослепила его, что Дуфф не заметил, как в руках его жертвы оказалась серебряная шпилька. Те удары, которыми он наградил Беллу раньше, взлохматили аккуратную прическу девушки. Напомнили, что у нее было оружие, которое хоть и не могло убить, но могло серьезно покалечить. Серебряная шпилька, украшенная розой с большими тонкими лепестками. Подарок, олицетворяющий ее родину. Она была достаточно острой. Девушка одним рывком воткнула ее в правое ухо. Мужчина завопил. И от его крика, полного ужаса, Свон содрогнулась. Содрогнулась от собственной жестокости. Ее едва не вырвало, но те слова Брейдена, то, как он расправился с ее сестрой, не позволили ей отступить. Пока Дуфф лихорадочно метался, пытаясь унять свои мучения, девушка добралась до ножа. Прижав его острие к шее мужчины, она разом избавилась от своего мучителя. Преследователя, что так долго держал ее заложником ночных кошмаров. Осознание этого странным образом подействовало на нее. Она знала, что ранена. Что сил у нее не так много, но лежать возле презираемого ей Брейдена Дуффа просто не могла. Ей пришлось помучиться прежде, чем девушка смогла встать. Взглянув на мертвое тело, Белла испытала странную смесь разочарования и облегчения. Она чувствовала, что ее родные наконец обретут покой, зная что отомщены. И в тоже время их у нее все равно уже не было. Сколько ярости в ней было к этому, уже мертвому, человеку, но все было бессмысленно. Все стало прошлым. Как и она сама. Изабелла Свондер, которая лишилась дома и превратилась в Беллу Свон, маленькая Изи, что однажды стала ведьмой Лунар — все это казалось осталось позади. Наконец последние силы покинули ее. Закрыв глаза, она покачнулась назад. Голова ее кружилась и Белла ждала одного сокрушающего удара, чтобы ее мир накрылся тьмой. Но внезапно она почувствовала на себе чьи-то теплые руки и соскользнула в темноту практически без боли.***
«Все случилось так быстро» — это все, что крутилось в ее голове. Будто ей потом предстоит объяснить это. Рассказать об этом. А быть может, ей хотелось убедить себя, что у нее не было никаких шансов на спасение. Быть может, эти слова служили оправданием яростному желанию сбежать. Уйти в тень. Оставить борьбу ведьмам. И когда все закончится, она сможет сказать, что у нее не вышло. Что она хотела защитить принцессу, но все случилось так быстро. Отчасти ей хотелось, чтобы все уже случилось. Соблазн закрыть глаза и переждать бурю был таким сильным, что она едва не поддалась порыву. Быть может, любой другой день все выглядело бы иначе, но сегодня была ее свадьба. И в ее мечтах в этот день определенно не присутствовала древняя сумасшедшая ведьма и ее змеи. Виктория представляла, что торжество будет шумным, но гости будут выкрикивать радостные поздравления, а не истошные вопли о помощи. Девушку одолевал страх, что сегодня ее последний день. С тех пор, как она узнала о злом предсказании Фреии, мысль о собственной смерти не отпускала ее. Возможно, поэтому она так поторопилась со свадьбой. Ей хотелось так много узнать о жизни. Прожить каждое ее мгновение. До недавнего времени Виктории казалось, что ей это удалось, но, кажется, обстоятельства были сильнее ее желаний. Девушка закрыла глаза и призвала к помощи силу воли. Все свое мужество, чтобы принять случившееся и поверить в то, что сейчас происходит. «Каждый раз, пуская корни глубоко в землю дерево становиться крепче,» — как-то сказал ей отец. Она даже не сразу поняла Почему именно сейчас эти слова пришли ей на ум. почему перед ее мысленным взором внезапно возник Арлан Атти, ее отец. Это был невероятно мудрый человек с большим сердцем. И он безумно любил свою единственную дочь. После смерти жены Виктория стала единственной отрадой. Несмотря на свое высокое положение при дворе Розенберга и привлекательную наружность, он так больше и не женился. Многие женщины были заинтересованы в браке с ним. Некоторые даже пытались заслужить доверие Виктории и тем самым завоевать сердце Арлана. Но мужчина остался непреклонным в этом вопросе. Он не доверял воспитание дочери посторонним людям. Арлан считал, что никто не подготовит его дочь к реалиям взрослой жизни лучше, чем он сам. Особенно если эта девочка растёт без матери. К тому же возле нее он находил утешение, когда тоска по покойной жене была особенно сильна. Виктория очень любила отца. Он далеко не всегда был нежен с ней и достаточно строг, но Арлан никогда не скрывал, как много она для него значит. Даже когда девушка была очень юной, мужчина говорил с ней как со взрослой. Их беседы были долгими и увлекательными. Иногда отец рассказывал ей о своих приключениях. А порой просто рассуждал с ней о доблести и чести. Иногда девушка жалела, что не родилась мальчиком. Но Арлан никогда выказывал ей сожаления по поводу того, что у него не сын, а дочь. Ему бы понравился Джеймс. Быть может, не сразу, но ее отец никогда не доверял первым впечатлениям. Несомненно, он пригляделся бы к своему зятю и уж точно бы полюбил. Отчасти они даже были похожи. Не умели отступать были храбры и прямолинейны. А еще они были верны себе. Верность, вот что отец Виктории привил своему ребенку в первую очередь. «Верность — это твои корни, — вспомнила девушка предсмертные слова отца. — Они крепко удержат тебя на ногах. Придадут тебе силы. Корни не дадут тебе упасть и свернуть с правильного пути. Будь верной себе. Своему сердцу и короне. Принцесса означала для нее больше, чем корона. Верность Розали была больше, чем просто долг. Она была ее подругой. Пусть и не кровными они все же были сестрами. Невзирая на свое положение и неодобрение королевы-матери принцесса была доброй с ней. Никогда не стыдилась их дружбы. Когда Виктория потеряла отца, Розали заботилась о ней, пока девушка не пришла в себя от горя. Забота и доброта подруги вернула ее к жизни, теперь она хотела отплатить тем же. Мысль об отце, о его словах, приободрили королевскую фрейлину. Она не была ведьмой и не обладала магической силой. Откровенно говоря, она не умела даже как следует драться. Но слова отца вселили в нее уверенность. В конце концов ей суждено было умереть. Сегодня она была совершенно счастлива и, если роковое пророчество сбудется сегодня, она не умрет без борьбы. Виктория оглянулась на хаос, что окружал ее. На колдунов, что разделились на две лагеря. Одни трусливо пыталась сбежать, другие пытались добраться до зловещей фигуры ведьмы. Но это было практически невозможно. Змеи заполонили зал. Виктория всегда боялась этих скользких ползучих существ. А эти твари были впятеро больше обычных. Шипя и извиваясь, они нападали на гостей недавнего пира. Заглатывали их с ужасающим чавкающим звуком. До этого Виктории казалось, магия делала ведьм непобедимыми. Но теперь-то она видела, что магическая сила имеет свои закономерности. И, если одна творит чудеса, то другая магия, более темная и коварная, ввергает мир в бездну. Темная зловещая фигура сжимала в своих руках шею принцессы. Королевская фрейлина не знала, как можно освободить свою подругу. Ведь Эмметт и даже сестры Корвин сейчас не могли прийти на помощь принцессе. Гигантские змеи оттесняли их все дальше от принцессы. Такое положение дел пробудило в девушке отчаяние. Если Вевея не может вызволить Розали с помощью своей магии, то что же может сделать Виктория? Но тут ее взгляд упал на большую чашу, в которой над какой-то темной жидкостью полыхало пламя. Именно над ней они с Джеймсом произносили клятвы. — Это пламя священно, — объяснила ей Делла, — все дело в маслах. Полынь прогоняет злые силы, Аир — убережёт от сглаза, Рута — очистит от злых духов. По старым поверьям, сила этих растений будет охранять чистоту ваших клятв. Решение пришло само собой. Она еще не понимала как, но девушка знала, что ее идея сработает. Она нырнула в гущу растерянных гостей. Ловко увернувшись от испуганных людей, она избежала кровожадных змей и со всей силой толкнула золотую чашу. Огонь затрепетал, и кипящие капли масла брызнули ей на лицо. Обжигающая боль заставила ее вскрикнуть, но вокруг был такой беспорядок, что едва ли кто-то обратил на это внимание. Но Джеймс все же услышал. Его охватило облегчение. То короткое мгновение, пока он искал ее, ему показалось вечностью. Пока мужчин спешно прятал маленькую девочку в безопасное место и зарубил пару шипящих тварей, все, о чем он думал, была его жена. Джеймс коснулся ее плеча, и девушка испуганно вздрогнула. Ее глаза были полны тревоги, когда она развернулась. Но, узнав мужа, королевская фрейлина прыгнула в его объятия. Ей безумно хотелось простоять с ним так, пока весь ужас не закончится, но времени на это не было. Виктория уже и не знала почему у нее в глазах стояли слезы. То ли от того, что ее щеку жгло от боли, то ли от радости, что Джеймс нашел ее. — Что с твоим лицом? — спросил мужчина, бегло оглядывая девушку. Фрейлина не ответила. Ее тронуло его беспокойство. Быстро приподнявшись на цыпочках, она подарила мужу едва уловимый поцелуй. Маленькая благодарность и большое обещание нежности, когда весь этот кошмар закончится. — Помоги мне уронить, — попросила она. Джеймс покачал головой. Он не знал, что задумала его жена, но на это совсем не было времени. Ему нужно было вывести ее отсюда. Схватив ее за руку, мужчина намеревался уйти, но девушка вырвалась. — Помоги мне, — настаивала она. В ее глазах была такая надежда, что бродяга не смел возразить. Джеймс сдался. Оттолкнув Викторию чуть в сторону, он с разбегу толкнул чашу. Кипящее масло с полыхающим огнем разлилось по полу. Виктория рассчитала верно. Масло разлилось по полу, но огонь не потух. Стремительно он добрался до темной фигуры, что вторглась в замок Брен. Черный плащ ведьмы вспыхнул огнем. Отбросив в сторону обессиленную жертву, Бриана бросила взгляд на свою полыхающую мантию. Взревев от ярости, она развернулась. Джеймс замер застигнутый в врасплох. Он понял, кого разозлил, но был готов к этому. Когда темная фигура обернулась с алчной готовностью ответить на брошенный ей вызов, мужчина даже ухмыльнулся. У него не было ничего, что отразило бы темные чары, но Джеймса это никогда не останавливало. Но чего он точно не ожидал, так это того, что его жена выскочит перед ним. Выскочит в тот самый момент, когда мертвенно бледная рука с темными кривыми ногтями, смахнет ее в сторону. Виктория больно ударилась спиной. На мгновение ей даже показалось, что из нее вышибли весь дух. Но открыв глаза, она увидела все тот же зал Брен и перепуганных гостей. Все то же поле сражения, где возродившийся дух Брианы творил свои злодеяния. Но, найдя взглядом Розали, что наконец-таки освободилась от удушающего захвата ведьмы, почувствовала облегчение. Даже радость. Но ее веселье было таким коротким. — Виктория! — услышала она крик мужа. Крик такой встревоженный и громкий. Девушка знала Джеймса неторопливым, беспечным, но сейчас в глазах мужчины читалось отчаяние. Обеспокоенная она дернулась к нему на встречу и в тот же миг поняла, какую совершила ошибку. За спиной что-то треснуло, и она, потеряв опору, завалилась назад. Ее сердце сделало резкий скачок, что ей показалось, что она стала призраком без плоти и крови. Горячая ладонь привела ее в чувства. На Викторию обрушился ледяной ветер и тяжесть собственного тела. — Нет, не смотри вниз, — рявкнул ей, Джеймс, — смотри на меня. Фрейлина так и сделала. Ее тело висело в воздухе. Единственное, что удерживало ее от падения, это Джеймс. Он поймал ее. Мужчина правой рукой держался за оконную балку в то время как левой держал Викторию. Это было невероятной удачей, что ему удалось дотянуться до нее. Успеть, пока она полностью не ухнула вниз. Но этого было недостаточно. У него не было лишнего времени. Если они не поторопятся, девушка соскользнет вниз. — Тянись, ко мне, — крикнул он. Однако у нее не было сил на это. Ее левое плечо ныло от боли. И этот холод, что обрушился на нее. К тому же она заметила, как правая рука мужа начала кровоточить. Должно быть, он поранился в тот момент, когда пытался найти равновесие для себя. Джеймс не вытянет ее, и что хуже, сам продержится недолго. Виктория хотела жить. Очень хотела. В ее мечтах у нее был дом, Джеймс и их дети. Но сейчас ее жизнь, в буквальном смысле, зависла между жизнью и смертью. И если ей суждено умереть, она не хотела потащить за собой и мужа. Отец много говорил ей о верности, и сейчас девушка решила остаться верной своему слову. Сегодня Виктория перед всеми дала слово заботиться о любимом и, если это означало погибнуть самой, то так тому и быть. — Что ты делаешь? — крикнул Джеймс, когда его жена попыталась отдернуть руку. Но в тот же миг его глаза озарились пониманием. Глаза вспыхнули от злости. Он не собирался отступать, но девушка ускользала от него. — Прости, — крикнула Виктория, наконец освободившись. У нее было всего мгновение перед тем, как она встретит свою смерть. Она вспомнила свое детство. Как однажды подсмотрела за мальчишками, что карабкались на высокое дерево, что росло в их саду. В их понимании было настоящей храбростью вскарабкаться на самую ее макушку. Девочка решила, что ничем не хуже их. Она мечтала покорить вершину. И ей это почти удалось. Охвачена азартом она поднялась достаточно высоко. Но в какой-то момент ее туфли соскользнули, и Виктория сорвалась вниз. От страха девочка позвала отца. Страшась мучительной боли, она зажмурила глаза и позвала на помощь того, кто всегда оберегал ее. И он пришел. Мужчина подхватил свою дочь прежде, чем она успела разбиться об землю. — Отец! — крикнула она в бездну, к которой стремительно приближалась. — Отец! Страх был такой острый, но в ней росла уверенность, что отец не оставит ее. Что он подхватит ее в свои объятия. Не позволит ей умереть в муках. Закрыв глаза девушка вновь прошептала: — Отец! И на краткий миг ей показалось, что он уже здесь. рядом. И его теплое объятие ждет ее.