Принц-Чудовище

      Все вышло глупо. Войдя в комнату, отведенную для новобрачных, Джеймс почувствовала себя полнейшим дураком. Разве можно было надеяться, что Виктория окажется здесь. Но он так верил в это. Что она сидит на краю кровати. Спиной к нему. Ее волосы спадают ей на плечо. Сквозь большие панорамные окна на нее падает солнечный свет, от чего ее пышная копна рыжих волос напоминает красочный закат. Все это так красиво, что мужчина чувствует нестерпимое желание прикоснуться. Тянется к ней, и она чувствует это. Оборачивается к нему. Джеймс видит ее улыбку. Такую искреннюю, что вызывает в нем дрожь. Мужчина спешит к ней. Спешит прикоснуться к ее волосам, поцеловать в губы. Хочет обнять и убедиться, что с ней все хорошо. Должно быть хорошо. Нельзя просто встретить человека и потерять. Это неправильно.       В спешке мужчина запнулся и, когда он поднял глаза, Виктория уже пропала. Исчезла, как будто ее никогда и не было здесь. И все вдруг потухло. Солнце, которое все еще светило в небе. Солнечные блики, что отражались от гладких поверхностей. Всего этого Джеймс не видел. Он наклонился к кровати. К тому месту, где ожидал увидеть свою жену. Ему верилось, что постель еще сохранила ее запах. Тепло ее тела. Но постельное белье уже сменили. Оно пахло цветами. Вся кровать была обвешана гирляндами из трав. Теперь нельзя было найти Викторию. Хоть малейшую ее частичку. Викторию просто вырвали из его рук. Он допустил это. — Чертовы ведьмы! — прорычал мужчина, срывая все эти травы. — Чертов Брен!       Джеймс словно обезумел. Он смотрел на эту королевскую по размаху кровать с ненавистью. Когда-то он мечтал о сладком сне. Мечтал, что у него будет угол, столь желанный, что его не захочется покидать. Но теперь это ему было не нужно. Ему нужен был человек. Ему нужна была она. Та, которая делила с ним сон на траве.       Ярость была такой сильной, что Джеймс начал громить все подряд. Все, что попадалось ему под руку. Еще недавно ему казалось, что у него совсем нет сил, но сейчас он не чувствовал ни боли, ни усталости. Чувство потери было столь велико, что он практически не знал, как с ним справиться. Мужчина даже попытался разбить окно. Но оно, конечно же, не поддалось ему. Не в этот раз. — Чертов Розенберг, грёбанная принцесса! Все… — Джеймс замер на полуслове.       В платяном шкафу он нашел вещи. Платья Виктории. Их было всего два. То, что на ней было, когда они только встретились, и платье, что ей одолжили Корвин. Очевидно, что их перенесли слуги. Предполагалось, что это станет спальней супружеской пары. Мысль, что сейчас с ним была бы Виктория окончательно добила его. Мужчина упал на колени, не веря, что его жена оставила после себя всего эти два платья. Эта мысль словно сломала его. Он стянул их одним рывком. Треск рвущейся ткани заставил его горько улыбнуться. Должно быть, одно из платьев безнадежно испорчено. Впрочем, имело ли это сейчас значение? Их некому было носить. Единственным утешением было то, что они все еще хранили запах своей хозяйки. Джеймс уткнулся лицом в эти платья. Он был готов на любой обман, чтобы сохранить ее присутствие. Чтобы помнить, что Виктория по-настоящему была в его жизни. Закрыв глаза, мужчина наконец провалился в забытье.  — Джеймс. Мужчина открыл глаза. Виктория склонилась над ним. Ее рука гладила его по щеке. — Тебе уже пора проснуться, Джеймс улыбнулся ей. Какой страшный сон ему приснился. Какой жуткий. Он попытался поймать ее руку, но не смог. Ноющая боль напомнила о себе, и ему пришлось вернуться в реальность. Над ним склонилась вовсе не Виктория. Это была Фрея. — Ты нужен мне, нельзя больше медлить, — проговорила она. Затем она поднесла к губам мужчины чашку с дурно пахнущей жидкостью. Джеймс не стал противиться. Ему хотелось пить. В прежние времена ему приходилось пить и не такое. Фрея придерживала его за голову, пока мужчина не смог самостоятельно ее держать. — Вот так, молодец, не торопись. Делла сказала, что его нужно пить горячим, но ведь мы не хотим обжечься? Девушка разговаривала с ним, как с ребенком. Это раздражало, но Джеймс еще не был так силен чтобы ответить. Напиток вновь одурманил его, и он уснул. На этот раз сон был глубоким. Сладким. Рядом с ним лежала Виктория. В своем изношенном рваном платье, она все еще была прекрасна. Наверное, он любил это самое платье, поскольку в нем она была в тот раз, когда они встретились. Пугливая девушка, которая так воинственно защищала свою честь навсегда лишила его желания остаться в объятиях одиночества.       Виктория. Он видел ее лицо, полное страха. Девушка вытянула руки, надеясь дотянуться до него. Ее рука казались так близко, что мужчина из всех сил пытался поймать ее. Но несмотря на то, что он был совсем близко, ему все не удавалось до нее добраться. А затем Джеймс понял, что они падают. Что, если не поторопиться, Викторию поглотит тьма. Ему нельзя было опустить ее. Нельзя…       И тут Джеймс проснулся. Первое время он даже не понял, что в его сознании настоящее. Быть может, он разбился на смерть и это его предсмертная агония. По крайней мере это объяснило бы ту боль, что он все еще испытывал. Однако, увидев Фрею, мужчина вернулся в реальность. — Уже лучше? — спросила она, склонившись над ним. Джеймс пошевелил рукой. Однозначно ему было лучше. По крайней мере, тело его слушалось. Превознемогая боль, мужчина сделал то, что до этого ему не приходило в голову. Его руки сомкнулись на шее ведьмы. Должно быть, Фрея и не подозревала, что это первое, что сделает он. Джеймс застал ее врасплох. — Виктория пришла ко мне. Ночью. Она сказала, что ты сделала ей больно. Рыдала у меня на плече уверенная, что ты испортишь свадьбу. Она знала… Мужчина был слаб. Зол. Но все же ему хватило бы сил, чтобы задушить ведьму. И все же Джеймс этого не сделал. Сегодня было достаточно смертей. И если быть откровенным, он слабо верил словам Виктории. О том, что Фрея видит в ней соперницу. О том, что для этой ведьмы Джеймс представляет такой интерес. В отличии от своей невесты, мужчина знал, что у них с ведьмой не было ничего серьезного. Однако Фрея все же испортила свадьбу. — Ничего твоя кукла не знала, — прохрипела Фрея со злостью, когда Джеймс ослабил хватку на ее горле. — Я бы не стала разрушать Брен, — она закашлялась и поморщилась, потерев шею, — ради вас двоих. Уж поверь мне, ты не стоишь таких усилий. Но если хочешь знать, я вправду кое-что сделала. Это возможно спасло бы ей жизнь. — Затея не удалась, верно? — усмехнулся Джеймс.       Правда была в том, что сейчас он не знал что делать. Его мало волновало собственное состояние. Он по опыту знал, что его раны затянутся. Но вряд ли парень сумеет довольствоваться той жизнью, что у него была до встречи с фрейлиной из Розенберга.

***

      Мягкое и теплое прикосновение разбудило ее. Белла открыла глаза. Затем растерянно моргнула. Первое время девушка совершенно не понимала кто она. Что с ней? Где она? Но пронзительный взгляд мужчины вернул ее в реальность. Белла так резко подскочила, намереваясь встать, но ее запал тут же пропал. Ее тело пронзила боль. Девушка упала бы, если бы не заботливые руки Мейсона, что вернули ее в кровать. — Тихо, ты не встанешь, пока тебе не разрешит лекарь. — Но принцесса… — Белла, с ней все хорошо. Тебе не о чем беспокоиться. — Но… Эдвард улыбнулся. — Прости, не смог сдержаться. Мне не следовало тебя будить, — мужчина говорил искренне. Он не хотел беспокоить ее. Однако девушка так долго спала, что Эдвард потерял терпение. Девушка сильно пострадала. Ее нежную кожу украшали синяки и ссадины. Мейсон не удержался и коснулся ее лица. — Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — голос мужчины стал тише, — я скучал по тебе.       Сердце Беллы кольнуло от смущения. Эдвард не был тем человеком, что говорил с ней о личном. Более того, он не был тем, кто проявлял к ней симпатию. А все его фривольные намеки всегда сводились тому, что он считал ее женщиной весьма недостойного поведения. В особенности в свете последних событий. Девушка не знала, что значат эти перемены в его настроении. Как себя вести с ним после того, что между ними было. Помимо этого в ее голове было сотни других вопросов. Как она оказалась здесь? Что с принцем и принцессой? И как, в конце концов, она осталась жива? Последний вопрос волновал ее больше всего остального. Забыв про смущение, она откинула одеяло и проворно стянула сорочку. Ей нужно было взглянуть на рану, что заставила ее истечь кровью. Ту смертельную, как казалось девушке, рану, что нанес ей ненавистный враг.       Но Белла ничего не нашла. Растерянно она подняла взгляд на Эдварда. Может ли быть такое, что это сон. Ее вечный сон. Где она жива. На ее теле нет и следа кровавой схватки, а мужчина, в которого она имела неосторожность влюбиться, до невозможности мил с ней.       Эдвард накрыл ее дрожащую руку своей. Только тут девушка поняла что невольно обнажила свое тело перед ним. Пусть даже перед тем, кому уже удалось ее увидеть без одежды. Тогда она была отчаянно смелой. Уверенной, что больше ей нечего терять. В тот миг девушка ожидала, что на нее обрушится неистовая буря, которая погубит ее. Но теперь, когда буря прошла, а она осталось живой, Белла не знала, как со всем справиться.       Девушка взглянула в глаза Мейсона, и вдруг поняла, что его рука дрожит. Она не припомнила дня, когда Эдвард выглядел таким неуверенным. Мужчина присел на краешек ее кровати. — Принцесса, она спасла тебя. Она спасла меня. Белла все еще не знала, с чего начать свои расспросы. Стоило ли это того, когда ей было так хорошо. Когда Эдвард смотрел на нее без этой отвратительной усмешки. Она молчала, когда Мейсон обнял ее лицо своими сильными руками. Притянув девушку к себе нежно поцеловал ее лоб. — Поверить не могу, что я мог потерять тебя, — наконец признался он.       Девушка вздрогнула. Ей казалось, что его равнодушие ранит ее. А цинизм, которым были пропитаны взгляды Мейсона, когда-нибудь разобьет ей сердце. Однако, услышав из его уст сокровенное признание, на которое, как ей казалось, он совсем не способен, Белла совершенно перестала понимать, что сейчас происходит. Эти слова выбили из нее весь дух. Она хотела бы поверить, что надежда, что вспыхнула в ее сердце от слов Эдварда, сбудется. Но боялась. Голос разума напомнил ей, почему не стоит доверять его словам. Он слишком любит женщин. Для него она коварная ведьма. А главное, Белла — его враг. Если Эдвард узнает, что девушка скрывает, никогда ее не простит. Человек принца. Воин Лунар. Однако больше скрывать это не имело смысла. Белла должна была признаться раньше, пока Мейсон не обещает ей то, о чем потом будет сожалеть. — Тот человек… — Он мертв. Ты с ним покончила. — Я должна признаться… — Тот человек лишил тебя семьи. Опорочил их в глазах короля. Тебе пришлось бежать, — перебил ее Эдвард. Он уже знал все от плененного слуги Брейдена. Ему не хотелось, чтобы его ведьма вспоминала кошмар, что ей пришлось пережить вновь. — Но твоя битва окончена. Теперь Лунар твой дом, да? — Да, — несмело согласилась девушка. — Мне жаль, что я не узнал твоего отца. — Он хозяин Замка Варден. Отец пришел бы в ярость, если бы я привела кого-нибудь из замка Лунар. Всего на краткий миг Белла улыбнулась. Затем она вдруг поняла, что ее отец больше не хозяин Варден. Но у нее не было времени для тоски. Совершенно случайно она выдала самую сокровенную тайну. Что, если Эдвард еще не знает, что их предки были непримиримыми врагами. Всего за несколько лет Белла привыкла думать, что Лунар ее дом. Но правда о ее рождении могла сделать ее и здесь чужой. — Я узнал о тебе все, Изабелла Свондер. Один из твоих преследователей уцелел. Его допросили должным образом, — словно прочитав ее мысли проговорил Мейсон. Девушка застыла в тревожном ожидании. Ей было сложно понять мысли Эдварда по этому поводу. Он не проявлял привычного по отношению к ней высокомерия, но в праве ли она была надеяться, что у них может быть что-то общее? — Мне очень жаль, что с твоей семьей случилось такое. Но мне сложно понять это. У меня никогда не было семьи. Джаспер стал единственным моим близким человеком. Достаточно близким, чтобы я мог назвать его братом. Но все же… Мне бы хотелось иметь семью. Белла позволь мне стать для тебя семьей. Ты станешь моей женой?       Ведьму это предложение шокировало. Он вел себя странно. Его слова звучали, как чистое безумие. Должно быть, Мейсон и сам не понимал, о чем просит девушку. Но у Беллы не было желания слушать голос разума. Сердце ее давно желало этого наглого самовлюбленного и циничного молодого человека. Несмотря на все это, она чувствовала, что может доверять ему. — Все будет хорошо, — проговорил Эдвард, приняв растерянность за сомнения, — ты дома, — попытался убедить ее он.       Белла потрясенно кивнула и уронила голову ему на грудь. Дом. Она была дома. У нее будет семья. И тут девушка разрыдалась. От радости. От любви, которая, казалось, разрывала ее сердце. И от глухой боли за смерть близких ей людей. Долгий и опасный путь девочки из замка Варден наконец окончился. Семья Свондер был отомщена, а маленькая Изи почувствовала себя в безопасности.

***

      Джеймс пришел в себя. Мужчина не знал, что за травы варила у себя Делла, но ему действительно стало лучше. Конечно, настолько, насколько могло быть возможно в такой ситуации. — Я хочу, чтобы ты ушла, — проговорил он, когда Фрея вошла в комнату. Она единственная его навещала. Этому он был благодарен. Джеймс не смог бы выносить взгляды полные жалости, направленные на него. Кроме того, вся комната была разгромлена. Нужно было быть достаточно ловким, чтобы пробраться внутрь и не споткнуться обо что-то. Однако у Фреи это получилось. Она шла к нему уверенно, держа в руках большой поднос. На слова парня ведьма не обратила внимания. — Тебе нужно поесть, Бродяга. Джеймс не хотел есть и едва выносил чужое общество. Ему нужно было собрать платья Виктории и уже уйти из этого проклятого замка. Но мысль, что встретит на пути людей, жалеющих его, ему была невыносима. Кроме того, покинуть эту комнату казалось ему равносильно тому, что он оставит Викторию в прошлом. Едва ли сейчас Джеймс был готов к такому серьезному шагу.       Ведьма поставила перед ним поднос. И уселась напротив него. — Ешь. А потом поговорим. — Мне не о чем с тобой говорить. Фрея улыбнулась. Джеймс нахмурился. Он не любил умных женщин. А эта ведьма была не только умной, но и хитрой. Что у него вызывало опаску. Женщины этого типа делали из мужчин дураков. — Не говори «нет», пока не знаешь, о чем я тебе расскажу. — Я не хочу есть. Это было неправдой. Мужчина действительно не думал о еде. Но когда по комнате разлился густой аромат бульона, голод дал о себе знать. Это не могло не породить в нем досадное чувство вины. — Тебе нужно подкрепиться, — словно прочитав его мысли, проговорила ведьма. Фрея коснулась его подбородка, и заставила мужчину взглянуть ей в глаза. — Ты ведь не перестанешь бороться. — Разве у меня есть то, за что мне стоит драться? — Ты не узнаешь наверняка, если решишь сдаться. Фраза прозвучала так обнадеживающе и вдохновляюще, что Джеймс едва не поддался уговорам. Но ведьма не продолжила свою мысль. Напротив, она деловито разложила приборы. Отломила кусок от горячей лепешки и, макнув его в мясной соус, с удовольствием положила себе в рот. От этого зрелища мужчина вновь вспомнил о голоде. Джеймс не знал почему, но Фрея производила на него впечатление. Нет, это не было любовью, которую он испытывал к Виктории. И все же эта ведьма ему была симпатична. Пусть и высокомерная, и своенравная. Она пугала его невесту, но у Джеймса было чувство, что Фрея понимает его, как никто лучше.  — Зачем ты пришла, Фрея? — устало спросил мужчина. У него не было сомнений, что их спор будет продолжаться вечно, если кто-то из них не отступит. Что-что, а эта ведьма за словом в карман не лезет. — Я попросила Лейду найти Викторию. Ее тень. Дать вам попрощаться, как следует. Джеймс уставился на девушку. Его надежда была такой робкой, что он даже затаил дыхание. — Ешь. Я не скажу больше ни слова, пока ты не наберешься сил.       Фрея протянула ложку, и Джеймсу пришлось согласиться. Все-таки он имел дело с ведьмами. И их возможности удивляли и пугали его. И если был шанс еще раз поговорить со своей женой, ему не стоило упрямиться. Мужчина застучал ложкой. Когда он только попал в Брен, ему было сложно утолять голод. Он стеснялся сидеть за столом, среди этих аристократов. Ему не хватало хороших манер. Он рос в голоде. То время научило расправляться с едой быстро. Успеть утолить голод, пока не отняли еду. В отличие от его друзей, для которых спешка за столом считалась дурным тоном. Фрее не пришлось долго ждать. Очень скоро бродяга отодвинул тарелку и бросил вопросительный взгляд на ведьму. — Лейде не удалось найти Викторию. — Значит, это обман? — пробормотал Джеймс. Уловка, чтобы заставить его есть. Эта мысль рассердила его. Но что он еще мог сделать? — Ты не можешь привести ко мне Викторию? Даже на мгновение? — Я не могу, — согласилась Фрея. — Мир мертвых закрыт для меня. Но Лейда — часть этого мира. Она очень старалась найти твою жену. Позаботиться о ней. Однако Виктории там нет. Нет среди мертвых. — И в живых ее тоже нет, — раздраженно проговорил Джеймс. У него не было подобных сложностей. Мужчина не раз убивал. И прекрасно понимал, что значит «быть живым» и что значит «быть мертвым». И ничего между. Это просто суеверный вымысел. — Да, это не самая хорошая новость. Особенно для Виктории. Она рискует застрять между мирами. Это вечные лабиринты сотканные из ее кошмаров. Приятных и не очень воспоминаний. Это сведет ее с ума.       Джеймс помрачнел. На мгновение он едва не пожалел, что Виктория умерла не от ее рук. Возможно ли жалеть о таком? Для него не было ничего страшнее ее смерти. И все же мужчина испытывал сожаление. Слушая о возможных страданиях жены, не имея возможности добраться до нее. Спасти из лап такой страшной вечности. В нем вновь просыпалось отчаяние. Чувство вины переполняло его лишь от мысли, что смерть далеко не самое худшее, что могло с ней случиться. — Скажи, на что ты готов, чтобы спасти ее? — хитро блеснули глаза Фреи. У мужчины было подозрение, что девушка насмехается над ним. Что она пришла сюда, чтобы поглумиться над его бессилием. Ему было неведомо то колдовство, которым жила эта ведьмочка. Но, если была хоть какая-то возможность найти жену, он это сделает. — Все, — твердо заявил Джеймс. — Я сделаю для этого все. Фрея, казалось, только этого и ждала. Она положила перед ним видавший и лучшие времена дневник. — Ты видел это раньше? Мужчина узнал его. Он принадлежал Розали. А еще раньше той сумасшедшей старухе, что спасла его. Ведьме, которую они нашли убитой в ее хижине. — Розали. Ты рылась в ее вещах? — Ей они уже не нужны, — усмехнулась ведьма, — а если серьезно, тут говорится о ее матери. О том, каким образом ей удалось найти зеркало и пробудить Бриану. Ты представляешь. В тот момент, когда я думала, что одолела злую колдунью и спасла наш хрупкий мир от ее возрождения, ей удалось спрятаться от нас там, где ее никто и не подумал искать. Среди людей. В зеркале. Я просто оттянула неизбежное. Я была всего лишь марионеткой в ее руках. Джеймс, я никогда бы не позволила ей вторгнуться в Брен. Но ей удалось заставить меня это сделать. У меня недостаточно сил противостоять ей. — Фрея, я ничего в этом не понимаю. Почему ты все это рассказываешь мне? Как это поможет Виктории? — Помнишь тот вечер, когда Виктории пришлось отдать свою кровь для ритуала. Это связало их. Если кто-то способен найти Викторию, то только она. — Но Розали больше нет. Верно? Какой теперь в этом смысл. — Розали не умерла. Она пленница. Ее можно разбудить. А принцесса, я не сомневаюсь, сделает все, чтобы спасти свою названную сестричку. — И что должен сделать я? Отправиться на поиски чертовой принцессы? — Нет, ты не тот человек, который способен на это, — отрицательно махнула головой Фрея, — но ты можешь воскресить того, кому это по силам. — Эмметт? Он, должно быть, уже кормит червей, — горько усмехнулся Джеймс. Фрея толкала слишком туманную речь, где все, казалось, зависит от удачного случая. И, честно говоря, напоминала хитро выдуманную сказку. — У него есть кое-что, что дает ему шанс на еще одну жизнь. — Замечательно. Значит, у Виктории этого шанса не было, а Эмметт возьмет и проснется? Чудно. А я тут при чем? Нужен для ритуальной песни? Танца вокруг его погребального костра?       Слова мужчины были пропитаны желчью. У него не было желания вызволять кого-то, кроме Виктории. И это туманное обещание о спасении его возлюбленной звучало просто смешно. Он все ждал, что речь Фреи это странная и жестокая шутка. Что сейчас она рассмеется и назовет его легковерным дурачком. Однако ведьма не улыбалась. В ней даже не осталось лукавого блеска в глазах. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Фрея? — озадачился Джеймс. — Хочу, чтобы ты убил меня? Хорошая шутка. Драматическая пауза. Теперь-то она должна посмеяться. Но девушка была по прежнему серьезной. — Джеймс, мне нужно, чтобы ты убил меня, — проговорила девушка и вложила тонкий острый нож в руку убийцы.

***

      Элис чувствовала, как ледяной ветер испытывает ее на прочность. Как обрушивается на нее с дикой силой, словно надеясь, что девушка, подобно деревьям, качнется из стороны в сторону. Испытывал, как морские волны, что под его натиском бросаются в скалы.       Но принцесса не боялась ветра. Она была ветром. Была росой, что питает траву. В ней была сила, жаждущая породить живое. Теперь принцессе пришло понимание, что эта сила не пришла ей внезапно. Что не свалилась с неба. Она родилась с ней. Росла с ней. Это то, о чем бы ей рассказала мать, если бы у той был шанс. Но, к сожалению, этому не суждено было случиться.       Принцесса приходила на ту скалистую вершину, где произошло ее возрождение. Место, которое было неизвестно обычному смертному. Место, где она могла обличить свою натуру. Дать силам разгуляться, не беспокоясь, что это может разрушить окружающий мир. Это был побег, который нужен был, чтобы прочистить голову. А еще это была попытка найти Розали. Элис чувствовала, что с сестрой что-то не так. Страшные мысли роились у нее в голове. Хуже всего был страх, что костер, в котором ей пришлось побывать, навредил Розали. — Ее не остановить!       Принцесса обернулась. Ее надежды оправдались. Розали была здесь, но выглядела не лучшим образом. Ее статная фигура сгорбилась, в глазах стоял страх. Элис не могла узнать в дрожащей от ужаса девушке свою сестру. Красавицу с надменным взглядом. Не отдавая себе отчета, принцесса ринулась к ней. Ей хотелось обнять ее. Хотя она никогда этого прежде не делала. Утешить и успокоить, но вряд ли Розали поймет хоть слово из того, что могла ей сказать сводная сестра. — Нет, не приближайся. Нельзя. Элис застыла на месте. Первое мгновение ей показалось, что она попросту ее боится. Однако Розали тут же качнула головой. Словно поняв тревогу кузины, даже попыталась улыбнуться. Но выглядело это неутешительно. Губы дрожали, из-за этого улыбка походила на гримасу боли. — Она сильнее, чем они думали. Я не могу защитить тебя от нее, Элис. Принцесса не знала, о ком говорит Розали. Но зловещая тень за ее спиной была очень красноречивой. Что бы это ни было, оно имело власть над ней. И оно было черным. Злым. Элис не знала, с чем столкнулась ее сестра, но очень хотела ей помочь. Несмотря на предостережения Розали, девушка сделала шаг ей навстречу. — Просто разорви связь. Это спасет тебя. Сделай, как я прошу. Пока я не погубила тебя, как Эмметта. Новость о друге взволновала принцессу. Розали уже просила разорвать с ней связь. Элис не послушалась. И на этот раз, она не собиралась слушаться сестру. Девушка не откажется от нее. Но упоминание королевского стражника встревожило ее. Мысль, что с ним что-то произошло, весьма ее испугала. — Да, — продолжила Розали, поняв, что ее кузина теряет свою решимость, — разозлись. Прокляни меня. Просто забудь меня. Держись подальше от силы. Иначе она убьет всех, кого ты любишь. Элис отрицательно качнула головой. Девушка решила, если это так важно для того, кто угрожает Розали, то она просто так не сдастся. — Эмметт умер, Элис.       Принцесса вздрогнула. Она тут же вспомнила улыбчивое лицо Эмметта. Представила его бледное неживое лицо. Девушку пронзило искреннее сожаление, что она так больше и не увидит своего друга. Но если Розали верила, что это заставит сестру разозлиться, то ошиблась. Элис не раздумывая обняла ее. Девушку, которая затмевала для королевского стражника всех остальных. Она не знала, знает ли ее кузина об этом. Но ей хотелось бы, чтобы и Розали испытывала к нему хотя бы капельку симпатии. — Нет, нет… Розали начала отбиваться. Но у Элис не было возможности сказать ей, что вертелось у нее на языке. Она все еще могла изъясняться и сестра бы ее поняла. Но в пылу спора, девушка понимала, что ее язык останется не услышанным. Но принцесса могла обнять кузину. Дать почувствовать, что их родственная связь имеет значение. — Из-за меня погибла Виктория. Известие заставило принцессу разомкнуть свои объятия. Элис не знала никого ближе кузине, чем ее фрейлина. — Я не смогла защитить их, — призналась Розали в слезах. — Единственное что я могу, это предупредить тебя. Держись от этого подальше. И тут Розали толкнула свою сестру пропасть. Элис сорвалась вниз.