Принц-Чудовище

      Лунар был занят последними подготовками к празднику. Однако, принцесса Элис в этом не участвовала. Вместо этого она с нескрываемым удовольствием рассматривала себя в зеркале. Признаться честно, теперь она находила себя довольно привлекательной. Однако ей этого было мало. Она хотела быть самой красивой. В ней появилась щепотка тщеславия. Если раньше девушка предпочитала более спокойные тона, более скромные платья, то теперь они с Беллой словно соревновались в моде. Это было весело. Они даже сами придумывали эскизы к новым платьям.       Для встречи с гостями девушка выбрала платье нежно-молочного цвета, подол которого был расшит красным бисером в виде роз. Принцесса оставалась верна своей родине и намеренно выделила символ своей страны. Кроме того, розы были красивым украшением.       Дверь открылась и в комнате принцессы появилась Белла. Она с почтением поклонилась принцессе. — Ваше высочество, вы прекрасно выглядите, — с улыбкой проговорила девушка. Элис вновь обернулась к зеркалу, чтобы удостовериться в словах подруги. Открытые плечи, талия, обтянутая тугим корсетом, действительно делали ее фигуру куда выразительнее. — Думаю, вы очаруете принца, — проговорила Белла, положив руку на плечо Элис, и та благодарно кивнула.       Затем Элис, словно сомневаясь, пригладила туго обтянутую грудь. Ей было непривычно, что вырез платья был больше, чем она привыкла. К тому же, корсет делал ее грудь куда больше. Как ни странно, корсет, которым она пренебрегала раньше, сейчас для нее стал незаменимой частью гардероба. — Не беспокойтесь, вы великолепны, честно, — успокоила ее Белла. И взяв с туалетного столика диадему, аккуратно водрузила ее в прическу принцессы. — Теперь вы действительно готовы, — сказала она, затем с лукавой улыбкой добавила, — вы еще не забыли танец, которому я вас учила?       Элис с улыбкой отрицательно мотнула головой. От этого диадема едва не упала с ее головы. Девушки рассмеялись. Вернув прическе Элис былую красоту, подруги решили повторить танец. Они проворно начали кружить по комнате.       Однако их веселье было недолгим. Внезапно дверь открылась, и в комнату вошел Эдвард Мейсон. Девушки удивленно застыли в объятиях друг друга. — Чем вы заняты? — строго выговорил он. Белла отстранилась от своей подруги и скрестила руки на груди. Девушка была возмущена тем, как мужчина бесцеремонно прервал их веселье. — В чем дело, сэр Мейсон? Разве вас не учили стучаться? — Я стучал, — проговорил Эдвард, — но вы были слишком заняты, чтобы откликнуться.       Элис виновато опустила глаза. Она все еще не привыкла к этому мужчине. Его резкость, грубость, заметно ее напрягали. Спокойнее она чувствовала себя только тогда, когда рядом был принц. — Вот именно, мы были слишком заняты, и вам не следовало нас беспокоить. — Заняты? Ерундой? — усмехнулся Эдвард. — Я учила принцессу танцевать. Как оказалось, в Розенберге танцуют немного по-другому. — Вот как? — снова рассмеялся Эдвард, наслаждаясь тем, что взгляд Беллы потемнел от злости.       Для них сейчас не существовало принцессы. Мужчина без стеснения, с хищным интересом разглядывал Беллу. На ней был белый атлас. V-образный вырез, обрамленный по краям красными кружевами, целомудренно прикрывал ложбинку груди, но Эдвард все равно не мог утихомирить свое воображение.       Он приблизился к девушке и резко притянул ее к себе. Белла ахнула, когда оказалась в крепких объятиях мужчины. — Ты здесь всего ничего, но вообразила, что знакома с нашими традициями, маленькая ведьма? — угрожающе прошептал он ей на ухо.       Сердцебиение девушки участилось. Она чувствовала, как его рука гладит ее по спине, и это было невероятно волнительно для нее. Девушка попыталась вырваться из его захвата, но мужчина сильнее надавил на ее спину.       Эдвард, не скрывая своего любопытства, наблюдал за девушкой, ему нравилось то, что он видел. В его объятиях ее дерзость сменилась стеснением. Она больше не была ведьмой, а юной девушкой, что еще была не знакома с искушением. Невинность была в каждом ее движении.       На фоне белого цвета ее лицо заметно выдавало ее смущение. Эдварду не просто нравились ее порозовевшие щеки, он хотел попробовать их на вкус. Ее ресницы трепетали, наполняя душу мужчины новой нежностью. Нечасто ему приходилось испытывать что-то подобное. Чаще всего он поддавался другому чувству, похоти. Она была не так притягательна, не так благородна. Однако ее он мог контролировать, и она не приносила болезненного разочарования.       Дверь отворилась, и в комнату вбежала взволнованная Клотильда, для своего возраста она сейчас была невероятно подвижна. Эдварду пришлось отпустить Беллу. — Едут, моя госпожа, — тяжело дыша, проговорила старая служанка, обращаясь к принцессе.       Элис взглядом окинула себя в зеркале, чтобы убедиться, что она ничего не упустила. Девушка очень нервничала, поэтому то и дело поправляла мнимые складки платья. — Все будет хорошо, — с улыбкой пропела Белла, коснувшись руки принцессы.       Белла сама все еще пребывала в дурмане от прикосновений Эдварда и отчаянно нуждалась в подруге. Отвлечься на ее волнения было куда легче, чем поддаться искушениям Мейсона. Однако это было не так легко. Эдвард пошел впереди девушек, что Белле было сложно игнорировать его фигуру. Широкие плечи, сильные руки. Она даже сожалела, что его плащ мешал оценить его натренированные ноги. — Ох, вот и вы? — оживленно проговорил принц, встречая их на веранде.       Белла даже вздрогнула. Она так задумалась, что не заметила, как появился Джаспер. Девушка встрепенулась и перехватила вопросительный взгляд Эдварда, и смущенно опустила глаза. Она проклинала себя за то, что дала ему лишний повод насмехаться над ней.       Тем временем Элис тут же поспешила занять место возле принца. Его присутствие всегда ободряло ее. Джаспер подал ей руку, и она с готовностью ухватилась за нее.       Королевские музыканты торжественно затрубили, и вдалеке появилось множество карет. Элис нетерпеливо заерзала, и Джаспер крепче сжал ее теплую ладонь. Элис благодарно улыбнулась.       Принцесса ожидала, что дядя Джаспера красив, но и не догадывалась насколько. Русые волосы, благородные черты лица, пронзительные глаза. Он был очень похож на покойного короля, отца Джаспера. Элис стало грустно. Она невольно бросила осторожный взгляд на принца. Ей казалось несправедливым, что он родился другим. Девушка думала о том, как должно быть ему больно, что судьба сыграла с ним такую злую шутку. Должно быть, принц был бы очень красивым если бы…       Ее мысли прервала молодая женщина, что вылезла из кареты. В ней девушка без сомнения признала тетю Джаспера. Женщина, как ей рассказывали, была невероятно красива. Белая кожа и рыжие, как пламя, волосы. Казалось, она немного озарила их хмурое королевство. Тонкие губы растянулись в приветливой улыбке. Но вот ее глаза даже напугали Элис. Они были необычного цвета. Золотистые радужки с черным зрачком, казалось, пронзают ее душу, словно пробираются в самые сокровенные тайники ее сердца. Казалось, они выискивают ее секреты. — Джаспер, мальчик мой, — проговорила женщина, обнимая принца.       Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы сделать это, но это не приуменьшало ее влияния. Выглядела она действительно грозно, что рядом с ней этот высокий мужчина казался ребенком. Элис не могла не порадоваться за принца, что у него есть такие родные люди.       Джаспера обступили четверо детей. Самой старшей из них была девочка лет двенадцати. Она была очень похожа на Эсми: высокая, худощавая, с вьющимися рыжими волосами. — Дети! — воскликнула Эсми, — Как вы должны себя вести в обществе? — грозно напомнила она.       И четверо детей, выстроившись в линию, сделали учтивый поклон. Нескладно получилось только у пятилетнего мальчика. Если бы не его ловкий отец, малыш непременно бы упал. Карлайл улыбнулся. — Прости, Джаспер. Путешествие сделало из наших детей дикарей. — Ну, я безумно скучал по этим дикарям, — проговорил Джаспер и подхватил на руки самого младшего, и пока единственного, сына Карлайла.       Малыш несмотря на то, что впервые видел дядю, не испугался его. Да и дети постарше, похоже, любили принца. Элис залюбовалась тем, как Джаспер мило смотрелся с детьми. Однако за ней гости наблюдали с не меньшим интересом. — Джаспер, — проговорила Эсми, пристально вглядываясь в девушку, — это и есть твоя прекрасная невеста?       Элис вспыхнула и со смущением опустила глаза. Ее губы тронула улыбка. Но Эсми продолжала ее разглядывать. Элис замерла, когда женщина коснулась ее подбородка. Она вынудила девушку взглянуть ей в глаза. Казалось, золотой свет, исходящий от взгляда Эсми, проник в нее. Принцессе было неуютно, но она не смогла себя заставить отвести взгляд. — Ты чувствуешь это? — проговорила Эсми, наконец отпустив Элис. — Джаспер, от нее исходит свет. Она очень теплая, почти как солнце. — Почти как солнце, — проговорил принц, — думаю, в этих землях она единственное солнце.       Элис захотелось плакать от умиления. Ей казалось, что слова Эсми звучали как одобрение. Девушка чувствовала какую-то усталость от того внимания, которым удостоила ее Эсми, и протянула руку принцу. Ей необходимо было его участие. — Ох, Джаспер, она такая славная, береги ее, — бросила Эсми, устремив взгляд на Беллу.       Белла тоже была немного сбита с толку. Семь лет скитаний позволили ей познакомиться с разными людьми, но таких, как Эсми, она ни разу не видела. Белла подозревала, что перед ней ведьма. Настоящая ведьма. — Это и есть твоя ведьма? — улыбнувшись, спросила Эсми. — Белла, — одобрительно проговорил Джаспер.       Карлайл и Эсми отправились в кругосветное путешествие пять лет назад, и это был их первый визит в Лунар после возвращения. — Добро пожаловать, милая, — проговорила Эсми и наклонилась к самому уху девушки. — Я знаю, что ты не ведьма, — прошептала она. Белла испуганно взглянула на женщину, но Эсми была уже заинтересована Эдвардом. — Ох, Эдвард, будь осторожен с ней, — предупредила она, — обидишь ее, и она тебя проклянёт. ***       Эсми оказалась интересной женщиной. Она очаровала девушек. Тетка Джаспера производила впечатление немного странной, но очень счастливой женщины. Они втроем прогуливались в королевском саду. Белле и Элис не терпелось услышать одобрение от Эсми, ведь они очень старались, чтобы привести запущенный сад в первоначальный цветущий вид. — Тут стало так красиво, — похвалила Эсми и счастливо закружилась. На мгновение эта знатная леди превратилась в маленькую девочку. Белла и Элис удивленно переглянулись. — Ох, здесь я как дома. Раньше, когда здесь было не так пасмурно, мы с сестрами просыпались с первыми лучами солнца и танцевали, танцевали, — женщина грустно вздохнула, — если бы и солнце грело, как раньше. Но папа разозлился на меня, и солнце пропало, и сразу стало так холодно, я осталась совсем одна. Знаете, как это бывает?       Девушки кивнули. Они знали, что такое одиночество. Но Эсми не собиралась продолжать свою историю. Вместо этого она перевела взгляд на тот самый маленький куст, за который особенно сильно переживала Элис. Эсми подошла к нему и накрыла рукой. Элис почему-то занервничала. Она подалась вперед, но Эсми знаком дала ей понять, чтобы ей не мешали. — Не переживай, я его быстро вылечу.       Женщина закрыла глаза. Девушки напряженно следили за каждым ее движением. Белла могла поклясться, что видела искры, которые исходили из ладоней Эсми.       Постепенно куст начал расти. Девушки не могли поверить своим глазам. Это казалось невероятным, всего за несколько минут маленький заморыш превратился в пышный розовый куст. Для Элис он был самым красивым. — Что… Что это было? — испуганно пролепетала Белла.       Она была ошеломлена, что вопрос сорвался с ее губ. Элис пихнула подругу в бок. Каким бы странным это ни казалось, девушка была рада. К тому же она уже не раз видела мертвых, что подобные необъяснимые чудеса переживались легче. Элис так верила, что сможет вылечить этот куст, что он станет таким же красивым, как и остальные его собратья, что не смогла сдержать свою радость. Она подошла к Эсми и поцеловала ее руку в благодарность. Из-за того, что она не могла говорить, это была единственная возможность выразить сердечную признательность.       Эсми приятно удивилась этому жесту. Она старалась быть осторожной, но было трудно скрыть свою сущность. И что печально, несмотря на то, что она любила людей и всегда старалась им помочь, ее боялись. Люди боялись всех, кто отличался от них.