*********************************************
К полудню следующего дня Майкрофт с грустью обнимал брата. Тот накинул на плечи плащ, поднял капюшон. - Пора. Куда теперь? Как ты собираешься держать меня в курсе где ты? Шерлок? - Майкрофт задавал вопросы, а юный некромант закатывал глаза и кривил сочные губы. - Я сейчас опять съезжу тебе по лицу! - пригрозил наконец ему Майкрофт. - Что ж, ты знаешь, как тебе придётся расплачиваться, - улыбнулся Шерлок. - Прекрати! Ты рано возомнил себя всемогущим, брат. Ты закончил учёбу два месяца назад. Тебя ещё контролируют? - Как и всех. Только ментальная связь. Мне это ничем не грозит, но не поможет, если кто-то замыслит меня убить. Я напишу, как только где-то остановлюсь. Обещаю! - тон юноши смягчился. - Почему ты не хочешь жить в замке? - Просто не хочу. Не сейчас. Мне скучно. - На костре тебе скучно не будет! - Сначала будет нужно обездвижить меня, отрезать пальцы и накачать дурманом, чтобы я не смог вспомнить ни одного не тактильного заклинания! Хватит бояться, Майкрофт! Ты сам знаешь, что я могу и умею. Я всегда контролирую ситуацию. И я не так вспыльчив, как ты, дорогой брат! - Я понимаю. Но ты единственный, кто мне дорог, Шерлок, - Майкрофт произнёс имя брата, растягивая звуки расплавленным на языке шоколадом. - Я люблю тебя. Когда ты родился, я поклялся ещё у твоей колыбели, что всегда буду тебя защищать. - Ты отлично справляешься! Скажи честно, что ты просто зануда. - Полагаю, да. Король надеется, что ты не натворишь глупостей, - это было сказано с любовью, и без тени высокомерия. Майкрофт улыбнулся. - Ну, я думаю, в этом на меня можно положиться! - ответил Шерлок. - Ты знаешь, как выйти не попавшись никому на глаза... - Знаю. Ведь я именно так попал сюда. Тёплые губы скользнули Майкрофту за ворот, прильнули к шее. - Ты мой единственный Король, - прошептал Шерлок, а потом стремительно исчез. Рука Майкрофта нащупала лишь воздух.*********************************************
Ясное, но уже прохладное октябрьское солнце касалось лучами земли. Оно уже было неспособно растопить выпавший ночью голубоватый снег, залёгший под тенью заборов и домов. Над речкой клубился туман. Раскрашенные золотом и охрой листья тихо опадали с деревьев. Небольшая деревня, буквально в пол сотне миль от Столицы, постепенно просыпалась. Здесь разводили скот и выращивали овощи для королевской кухни. Почти из каждого дома доносился запах свежеиспеченного хлеба и жарящегося мяса. Пастухи щёлкали кнутами, выгоняя стадо на пожухшие луга. Корма для животных было уже недостаточно, поэтому скотину начали подкармливать запасённым сеном. Невысокий мальчик с копной волос пшеничного цвета, помогал взрослым убирать хлев. С самого утра, едва стали гаснуть звёзды, он, его мать, отец, и дюжина наёмных работников поднялись с постелей и сразу приступили к делам. На вид ему было лет четырнадцать, на самом деле мальчику исполнилось уже восемнадцать. Он был довольно робким и хрупким юношей, но это только на первый взгляд. У юноши был волевой и сильный характер, как и у его отца, но всё скрашивала мягкость, доставшаяся от матери, как и цвет её сине-васильковых глаз. Выгнав скотину пастись, парень занялся уборкой. Немного подустав, он вернулся в дом, где стряпала обед старшая сестра. - Налей мне воды, - попросил он. Девушка в длинном простом платье без украшений, с убранными под платок волосами, подошла к бочке с водой и зачерпнула кружкой воду. Подав кружку брату, она также молча вернулась к прерванному занятию: на столе лежало тонко раскатанное и разделанное на полоски тесто, из которого молодая хозяйка плела косички колосков и цветы. Она выпекала их, чтобы украсить ими каравай, готовясь принять участие в грядущем празднике Маурис. Он ознаменовывал приближение зимы и холодов. - Спасибо, - юноша поставил кружку на стол. Он вышел во двор и зажмурился от выглянувшего из за тучи солнца. Юноша замер, прикрывшись ладонью. Привстав на цыпочки, он спрыгнул с крыльца. Погода стояла чудесная. Но юноша знал, что это последние тёплые дни в этом году. В это время во двор вошли родители, закончившие работу без него. В полдень все сели за стол. Глава семьи преломил хлеб после произнесённой молитвы, и семья принялась за обед. Юноша ел торопливо, в выпавший свободный от работы день он хотел сбегать к своему другу, что жил на другом конце деревни. Быстро проглотив хлеб и суп, парень встал, поблагодарил отца и мать, и сестру, что приготовила обед. Вернувшись только вечером, но успев до того, как стемнеет, юноша увидел сидящего на крыльце отца. Тот чистил доспехи, которые уже много лет хранились в чулане. Отец поднял голову, сразу как юноша зашёл во двор. Предвосхищая вопрос, он ответил: - Не могу больше. Не моя это жизнь. - А как же мы? - спросил парень прямо, сначала вытянув, а потом поджав узкие губы. - А мама? - Всё будет, как раньше. Я буду приезжать раз-два в год. Денег вам хватает. Нанять работников — не проблема. С хозяйством справитесь. Но мне самому здесь делать нечего. Я возвращаюсь в Столицу. - Может, не стоило тогда жениться на крестьянке, Джорон Варео? - внезапно крикнул юноша, побледнев от гнева и испуга. За подобную дерзость отец мог здорово выдрать его. Но чувство нарушенной справедливости, обида за мать и сестру, теснили ему грудь. Он не был бесстрашным, но никогда не отступал перед трудностями. Парень был готов понести наказание. - Прости меня за эти слова, отец. Юноша подошёл ближе и встал на колени перед мужчиной. Но не в характере юноши было просто так сдаться. Поэтому он добавил, усугубляя свою вину перед старшим: - Ты не виноват, что родился в знатной семье. Сильные пальцы схватили светлую копну волос, потащив юношу вверх. От боли у парня защипало в глазах. Но его поставили на ноги и тут же отпустили. Тяжело дыша, парень посмотрел искоса на отца. - Ты прав. Я не отпираюсь. Но я полюбил твою мать, и не мог жить во грехе, когда она зачала от меня. Я сделал правильный выбор. Ты родился сильным, мужественным, гордым и не боящимся ни трудностей, ни грязи. Пожалуй, ты поедешь вместе со мной. Парень широко распахнул синие глаза. - Отец? - Да. Рыцарю Инквизитору полагается оруженосец. Им станешь ты, Джон Варео. Собери самое необходимое. Завтра мы уезжаем. Тебя ждёт новая жизнь, сынок. Джон низко склонил голову и пошатнулся. Радость и страх, предвкушение и боль перед разлукой с близкими лишили его чувств.