Сделка с Богом

EXO - It's still a dark night

Вернувшись в квартиру, Лухан скатился по двери, приземляясь на холодный пол. Нет сил пошевелиться. Он зарылся пальцами в волосы, опустил голову между согнутых коленей, и хотел выть от злости и безысходности. Он сидел так до утра, пока первые лучи солнца не осветили просторный холл. В голове рой мыслей и все невпопад, и все только об одном человеке. И Лухан, наверно, уже устал от всей этой канители, хочется жить-существовать как раньше, без смысла. В то же самое время назад возвращаться не хочется, потому что слишком много чувств он испытал, слишком много эмоций, которых не испытывал уже сто лет, в прямом смысле слова. Джонин заставляет думать о себе, его редкие улыбки привязывают настолько, что Лухан боится больше никогда их не увидеть. Подняв взгляд к окну, Хан зажмурился от яркого света и еле заметно улыбнулся. - Я не думал, что с ним будет так сложно, - признался Лухан. Он откинул голову назад, прикладывая ухо к двери, и прислушался к звукам в коридоре. Тишина... Тишина... Размеренные шаги... Копошение где-то очень близко, настолько, что ладонь зажгло… Лухан напрягся, предполагая...или надеясь, что за его дверью Джонин. Хан пускает слабую дымку – глубокий серый цвет. Это он... - Уходи! – громко, чтобы его услышали, попросил Хан. - Прости! - отозвался по ту сторону Джонин. - Не сейчас. Я слишком устал, - признался Лухан. - Я боюсь, что если уйду, то потеряю возможность вернуться… Лухан молчит. Ему нечего ответить, ведь он сам не знает, стоит ли Джонину возвращаться. - Прости. Нотки искреннего сожаления и страха в голосе Джонина заставили Лухана, не вставая с пола, открыть дверь. Перед ним стоял Ким Джонин на коленях и в глазах у него тоже сожаление и страх. - С вечностью смириться легче, чем отпустить тебя, - прошептал Лу, притягивая к себе Джонина. Самый лучший поступок – простить. Самое большое препятствие – страх. Самая мощная сила – вера. Самый лучший подарок – любовь. Лухан захлопнул дверь за его спиной, прижимая к себе до хруста в ребрах. Уткнувшись в изгиб шеи, он вдыхал запах, успевший стать особенным. Ощущая, как смыкаются ладони Джонина на спине, Хан чувствовал, что все еще есть надежда у них обоих, что нужно так же крепко за нее держаться и, возможно, у них все получится. Джонин закусил губу, зажмуривая глаза, чтобы сдержать слезы. Он так боялся его потерять, боялся потерять право вот так сжимать его рубашку в своих руках, беспорядочно целуя в открытую шею. Слова сейчас были лишними, сердце выстукивало все, что было на душе. Поднимаясь с пола, Лухан тянул за собой Джонина, переплетая пальцы, он вел его в спальню. Вся квартира была озарена нежным персиковым светом первых лучшей солнца, что царило за окном. Наивная и слегка глупая мысль промелькнула в мыслях у Лу «Может с этого утра все начнется с чистого листа?!». На ходу расстегивая пуговицы собственной рубашки, Хан улыбался. Сам не знал почему, но было легко и спокойно на душе. Он остановился в центре комнаты, разворачиваясь к Джонину. Тот скользнул взглядом по оголенной груди старшего, не решаясь сделать первый шаг - Ким все еще боялся быть отвергнутым Луханом. Хан взял его руку и сам положил ее себе на грудь так, что Джонин чувствовал биение его сердца под своими пальцами. Лухан не отрываясь, смотрел прямо в глаза, он видел Кима насквозь, как открытую книгу. Джонин рискнул сделать шаг навстречу Лухану, подходя вплотную, практически прикасаясь к губам. Хан не выдержал первым, впиваясь в губы Джонина требовательным поцелуем. Он кусал и грубо сжимал его в своих объятиях, словно мстил за сегодняшний проступок. Ким отдавался без борьбы, перед Луханом он был слишком слаб. Толкнув на расправленную с утра постель Джонина, Лухан сжал оба его запястья не позволяя сделать ни малейшего движения, впрочем, Ким не сопротивлялся. В скором времени избавив обоих от одежды, старший припал губами к его телу, кусая, а после зализывая ранки. Ким стонал от болезненного удовольствия, желая большего, желая всего его каждой клеточкой своей души. Отдавать Лухану всего себя без остатка и принимать его тепло – все, что хочет Джонин. Хан отмечает для себя, что любить Джонина в сотни раз приятней, чем всех тех женщин, что были у него когда-то. Он ничуть не сдерживает себя, крича от удовольствия. Дыхание сбилось от непрекращающихся сумасшедших толчков и тела стали мокрые от смешавшейся влаги. Хан сел на кровати, притягивая Джонина к себе, усадил к себе колени. Он выгибался и громко стонал, глубже принимая в себя Лухана. В отражении зеркального потолка открылась возбуждающая картина, где Джонин ритмично качался на его коленях. Лу помогал ему двигаться, придерживая за бедра. На теле наверняка завтра проявятся синяки, но это мало кого волнует, тем более, сейчас, когда оба на пике удовольствия. Этим утром в спальне Лухана пахло сексом и сигаретами, потому что до балкона идти было лень. *** Проснувшись, Джонин слабо улыбнулся от ощущения чужих теплых рук на своем животе. Он не открывал глаза, притворяясь спящим, хотелось продлить этот момент. Лухан лежал рядом, закинув одну ногу и руку на него. Ким чувствовал его дыхание у своего уха, было щекотно, но он терпел. И ощущал яркие солнечные лучи на своем лице. - Я знаю, что ты не спишь, - в самое ухо прошептал Лу. Ким улыбнулся и повернулся к Хану лицом, чтобы заглянуть в глаза. Лу сонно разлепил веки, довольно ухмыляясь. - Просыпаться не на разных концах твоей бесконечной кровати приятней, чем на расстоянии вытянутой руки, - признался Джонин, чем вызвал смех у Лу. - Ты хочешь нежностей? - Мне их по жизни не хватает. - Я постараюсь… дать тебе…тепло и нежность, которая во мне еще осталась. - Я заберу сам и не спрошу, Лухан. - Постараюсь не ругаться. Джонин перевернул Хана на спину, нависая над ним. В глазах у обоих виднелись озорные бесенята, и это подсказывало о том, что они еще не скоро поднимутся с кровати. Позже, когда все бушующие чувства утихомирились, и парни сумели привести себя в порядок, Лухан взял с Джонина обещание. Теперь Ким, в случае чего, должен приходить в первую очередь к Хану и делиться с ним всем, что творится на его душе. Ким понимал, что это будет сложно, ведь в порыве гнева он слабо контролирует собственные действия, но ему хотелось больше никогда не разочаровывать Лухана.

И с того самого утра Лухан молился Богу, чтобы у Джонина хватило самообладания и терпения побороть все свои слабости. А дымка постепенно становилась белоснежной…