Обреченная выжить

Пока Грэгори общался на балконе по мобильному, Вильям обратился ко мне. – Показывать снимки Тристану не стоит. Жертва насилия — близкий человек для него. Я встревожено бросила взгляд на фото в моих руках. Вильям подошел ближе и забрал их у меня. – Вам угрожает опасность. Раз уж Тристан дал вам этот номер, то вы важны для него. Мистер Гилмор положил конверт с фото во внутренний карман своего элегантного пиджака. – Моя семья берет вас под опеку. Я обеспокоено свела брови и опустила взгляд на колени. – Что-то не так? – Благодарю за беспокойство, я просто устала. Пожилой мужчина сел рядом и взял мою руку. Огромный сапфировый перстень отразил свет ламп и нахальным бликом рванул в мои глаза, отчего я немедленно зажмурилась. – Не бойтесь, я отвезу вас в свое поместье, вы там сможете пожить до того момента как все утрясется. Грэгори вернулся в комнату и положил сотовый на стеклянную столешницу. На его лице поселилось напряжение. – Данные про Джессику были сфабрикованы. Подручные Стальяно имеют связи в участке. Все следы были немедленно заметены. Как вы получили снимки? – В папке с заказом, - кратко и спокойно ответила я. – Значит, заказчика должен знать твой босс, - Грэгори скрестил руки на груди. – Имя? – Коул Уитли. – Итак, мы имеем прямые улики на убийцу Джессики, которые вместе с заказом должны быть переданы Трэшу. Однако он не берет сам заказ, это общеизвестный факт в наших кругах. Кинн, его связной, должен был заметить эти фото. Мотивы убийцы Джессики пока туманны, причем в этой ситуации. Ее изнасиловали, убили, после себя убрали, подозрений вроде бы и нет, но здесь случается нестыковка, и фото ускользнули. Причем по нужному направлению. Вильям Гирмор откинулся на спинку дивана и потер свою шею. – Трэш — это известный наемный убийца, но в свою очередь он Тристан – член нашей семьи. Джессика — его сводная сестра, она была для него очень дорога. Мы подозревали, что в ее смерти замешан кто-то из итальянцев, но у нас не было улик. После похорон Тристан вышел из семьи. Грэгори осторожно посмотрел на отца. - Мы можем обвинить человека на фото в убийстве. Но это будет значить… - Сам знаю! — отрезал Гилмор старший и посуровел. Я догадывалась, что речь шла о вражде, ведь они лишь недавно договорились о мире. Я сжала кулаки. – Нам нужно показать снимки Тристану, - воскликнула я, — так же нужно узнать от кого пришел заказ! – Это исключено, - нахмурился Грегори, — он наверняка наделает глупостей. – Я сама это сделаю, - сказала я. – Нет, — Гилмор посмотрел на сына, а потом на меня, — сначала узнайте, откуда заказ. Гилмор младший немного помялся, а затем взял сотовый и опять вышел на балкон. Воздух стал тяжелее, моя бессонная ночь дала о себе знать. Моя усталость вместе с напряжением возрастало до небес. Я потерла переносицу и откинулась на спинку мягкого кожаного дивана. – Легкомыслие? — тихо произнес рядом сидящий мужчина. Мне не нужно было поворачивать голову, что бы осознать, что меня сверлят взглядом. – О чем вы? – Не притворяйся, я ведь знаю правила курьеров, — грубо, но в то же время и тихо сказал он. — Ты либо слишком легкомысленная, либо слишком умная. Ты не имела права ни называть себя, ни имя босса, а фотографии можно и подделать. – Я не понимаю о чем вы… — шумно выдохнув воздух, моя усталость достигала пика. – Эта ситуация — провокация между семьями, я дорожу своим именем и хочу узнать правду, с чего ты такая откровенная. Я ошарашено повернула голову — на лице ранее приветливого мужчины застыла гримаса подозрения. Поначалу я открыла рот от абсурдности обвинений, затем снова его закрыла. Обдумывая каждую деталь и каждый миг последних суток, я поджала губы и тихо сказала: – Со мной немало чего случалось, за год я стала профессионалом своего дела, что хотела уже уйти к другому посреднику, но в последнее время меня окружали все чаще и чаще убийства невинных людей. Это меня слишком угнетало. Хотелось, что бы это был мой последний заказ, и накануне я об этом сказала Уитли. Это его разозлило. После нашего разговора я решила завязать с этим. Те деньги, что я получаю, не стоят жизни людей. Но так случилось, что ко мне попали эти злосчастные фотографии, а ведь я больше не хотела этим зарабатывать на жизнь… Из моих глаз градом полились слезы – они обжигали щеки. – Что плохого в том, что я пытаюсь помочь людям, которые сохранили мне жизнь? Гилмор облегченно вздохнул и протянул шелковый платок. Его лицо смягчилось – раскаянье, стыд, смущение. Он не хотел обижать меня и тем более не хотел видеть мои слезы. – Извини меня, ради Бога, — неуверенно произнес Вильям Гилмор. Взяв платок, и осторожно вытерев слезы, я кивнула в знак примирения. – Я понимаю, вы правы на счет того, что это провокация, но, хочу сказать, что я простой человек, который не заинтересован во вражде ваших семейств. – Это было грубо с моей стороны, — извиняющимся тоном сказал Вильям, — мне сразу же нужно было догадаться, что ты не причем. – Все в порядке, — я отдала платок и тихонько вздохнула. К вечеру у нас была информация о заказчике, которая многое прояснила. Бронт заказал какого-то заурядного предпринимателя, но на самом деле он хотел добраться до Трэша, вложив в папку конверт с фото. Он не предвидел эдакого форс-мажора в виде любопытной меня и надеялся что Шон Кинн, помощник Трэша покажет фото. А Тристан в свою очередь наделает глупостей, тем самым развязав вражду. Вопрос был в том, почему ему так выгодна вражда? Грэгори и Вильям согласились на то чтобы рассказать все Тристану. Эта роль была отдана мне. Гилмор старший пригласил Трэша в свое поместье, и к счастью тот согласился. Поздней ночью я уже сидела за массивным столом в огромной роскошной столовой в окружении мужчин аристократического вида и манер. Я ела еду, не ощущая вкуса. Обдумывая каждое слово, что мне предстоит сказать бедняге. Но не прошло и мгновения как мы оказались одни на балконе. Предо мной открывался вид на удивительный зеленый сад, такое только в фильмах показывают. Грациозные ивы едва касались водной глади небольшого пруда посреди сада, лунное мерцание и блики на воде завораживали, а свет свечей на балконе перехватывал дыхание. Семья Гилморов до неприличия богата. Я старалась не думать, каким образом эти деньги были заработаны. Тристан подошел ко мне ближе, почти не оставляя пространства меж нами. Мне стало так неловко, но и в то же время жалость подкралась к моему горлу, словно нож. Смешанные чувства колебались во мне, не давая их разделить, понять и осознать полностью, что твориться вокруг. Он странно улыбнулся мне, тихо сказал что рад меня видеть, знать что я цела… До меня доносились его слова как через толстую стену. Я представила, как его улыбка померкла, и как его брови сожмутся от боли. Собрав всю волю в кулак, я выплеснула всю свою смелость, рассказала ему все то, о чем знала. Я говорила, ни разу не посмотрев на него, а он слушал, не перебивая, лишь иногда вздыхая, а мне его вздохи как хлыст по спине. Немыслимо проникнуться жалостью к хладнокровному хищнику — убийце! Немыслимо, но все же возможно… Я держалась до конца, и когда закончила, я посмотрела на его лицо. Тристан смотрел на меня. Пустой взгляд проходил сквозь. Темноволосый аристократ закрыл лицо руками, и обессилено, опершись о балконное мраморное ограждение спиной, опустился на холодный пол. Я наклонилась и села рядом. Тристан опустил руки и начал тупо смотреть на пол под ногами, изучая белую мраморную плитку. Я положила свою руку на его, он молча сжал ее и закрыл глаза.