Обреченная выжить

      За завтраком с Вильямом и Тристаном я узнала, что Уитли мертв. — Еще одна новость, — Вильям внимательно посмотрел на Трэша, — Стальяно пригласил нас на ужин. Он желает видеть всех: Мистера Кина, тебя, Тристан, и нашу обворожительную Лоррейн. Услышав свое имя, я чуть не подавилась. – Что, простите? – Стальяно хочет также видеть и Вас, Лоррейн, — повторил будничным тоном Гилмор. Я медленно перевела взгляд на еду, которая так и тянулась ко мне – надо запомнить, что иметь собственного шеф повара – круто. – Вы оставайтесь здесь, а мне еще нужно уладить кое-какие дела, — встал из-за стола глава семьи, — прошу прощения. Попрощавшись с Вильямом, я взяла чашку чая и посмотрела на Тристана, который неохотно ковырял вилкой своё блюдо. – Ты в порядке? – Странный вопрос, знаешь ли. Мне стало очень неловко. – Я чувствую себя отвратительно, оскорблено и подавлено, но держу себя в руках. Если ты это имела в виду, то да, я в порядке. Грубовато звучало, но я понимаю его. Это было ужасной утратой.       Я вернулась к чаю, и как раз дворецкий принес различные сладости на подносе. Я прям засияла — столько прелести даже в кондитерской лавке никогда не видела, такое чувство, что ко мне вернулось детство в двойной концентрации. Я выбрала пару пирожных — с шоколадом и орехами, а затем еще порцию апельсинового желе. Дворецкий усмехнулся, признав во мне сладкоежку. Я залилась краской и стала поглощать вкусности. Тристан ни взял ничего с подноса, только еще одну порцию зеленого чая. Он смотрел на меня, когда я съедала оба пирожных, а затем еще и желе. – Больше всего на свете Джессика любила сладкое. По приказу Вильяма повара и кондитеры должны были ей каждый день предоставлять самый огромный выбор сладостей, и по сей день Вильям не изменил их задания. Мы все тяжело оправлялись после ее смерти, я даже не знаю, кому было тяжелее. Поварам будет лестно узнать, что их изделия снова едят. Я с трудом проглотила последнюю ложку желе и перевела взгляд на Трэша. Он спокойно пил свой чай, то и дело, бросая на меня взгляд. – Все те женщины, что были со мной… В них я искал часть Джессики, часть ее снисхождения, хотя бы долю ее искренней улыбки. Тристан опустил чашку и пересел поближе ко мне. Я напряглась, ведь он опять был так близко. – С твоей стороны было огромной смелостью рассказать мне все, ведь даже мой отец, что не приходится ей родным отцом, скорбел по ней как за собственной дочкой. Половину его дел делает Грэгори, потому что отец не в состоянии… – Тристан нахмурился, резко выдохнул воздух и продолжил,— В нашей семье все сложно, но каждый ответственный человек считает долгом заботиться о подчиненных и членах семьи. Я повернулась к Тристану, в полном замешательстве. – Это не то, что я хотел сказать… — пробормотал темноволосый мужчина и тяжело вздохнул. – Тристан, — обратилась я с легким подобием на улыбку, — ты не переживай, все будет в порядке. Все обязательно наладится. Тристан поправил воротник серой рубахи и как-то неуверенно посмотрел на меня. Таким выражением лица он походил на маленького мальчика. Как только эта мысль проскользнула в моей голове, я не сдержала смешок. Тристан в замешательстве заморгал. Я невольно посмотрела на его крепкую шею, затем на руки, что напряглись, как перед поединком. Это пугало и завлекало одновременно. Сама себе не отдавала отчет, что я по-наглому смотрела в его лицо, изучая его мужественные черты, а затем остановилась на губах. Спустя пару секунд я резко отвела взгляд вниз. Я одновременно смутилась и загорелась в желание поцеловать его. Дурацкое чувство. Тристан сидел неподвижно, наблюдая за мной. К моему сознанию подкрался здравый рассудок, который начал протестовать моему поведению. «Неприлично, блять, так делать! Совсем с ума сошла?» — орал на всех языках он. Я мгновенно изменилась в лице, стараясь сделать его непроницаемым. Чего же ты, твою мать, молчишь? Или же ты что-то делаешь, или уходишь! – Есть много вариантов исхода, — я, наконец, услышала его голос, — в 8 из 10 случаев мы — трупы. – Как оптимистично, — скривилась я. – Ситуация нестандартная, и весьма деликатная, — напрягся Трэш, — особенно если учесть, что здесь замешана еще ты. Я вновь подняла свой взгляд обратно на его лицо. Я выглядела немного испугано, и лицо Тристана смягчилось. — Жизнь ничего не повторяет дважды, — тихо молвил мужчина, — все тут же в последний и в первый раз. Я прикусила губу, и Тристан тут же обратил на это внимание, он поднял бровь, и края его губ дрогнули. В этот самый момент мы смотрели на губы друг друга, было так неловко, но в тот, же момент так необъяснимо. В груди заколотилось, воздух стал тяжелее, я даже немного подалась вперед. Тристан понял мой намек и положил руку на спинку моего стула. Я посмотрела на его волосы – мне так захотелось запустить туда свои пальцы, но больше всего хотелось прикоснуться к нему губами. Я шумно выдохнула и решила задействовать тяжелую артиллерию – опустить взгляд и посмотреть на него из-под опущенных век. Сказано — сделано. В тот самый момент я почувствовала, как прогремел меж нами гром. Тристан резко подался вперед и обхватил мое лицо руками. Он прикоснулся меня губами, и я не смогла сдержать тихий стон. Внутри меня все загорелось синим пламенем. Я прижалась к нему, тяжело дыша. Наш поцелуй длился не долго, но мне хватило этого, чтобы сойти с ума. Пока он страстно целовал меня, мне удалось запустить пальцы в его волосы – о, Господи, они такие нежные! Когда он отстранился, я нехотя пришла в себя. Мои глаза горели, в груди полыхало и отстукивало марш, а губы желали еще. Тристан тяжело дышал и не мог отвести от меня взгляд. Внезапно дверь отворилась, и в столовую вошел дворецкий с тележкой со сладостями. Тристан повернулся к столу и облокотился о спинку стула, закрыв глаза. Дворецкий любезно представил мне разного вида сладости, а я криво улыбаясь, кивала. Я не могла ни о чем думать, как о вкусе нашего поцелуя, что невольно прикоснулась пальцами к своей нижней губе. Кожа пылала, как и мои алые губы, после поцелуя. Я поблагодарила дворецкого и взяла пирожное наугад. Прислуга поклонился и вышел из столовой. Я провела дворецкого взглядом, а затем посмотрела на ванильное пирожное с киви. Тристан наконец открыл глаза и посмотрел на меня и на десерт. Затем он взял мою ложку и попробовал десерт. — Сто лет не ел его, — сказал он, улыбнувшись. Я рассмеялась в ответ. Напряжение между нами исчезло. Мне показалось, будто я знаю этого человека всю жизнь. В непринужденной обстановке я тихо вела беседу, то и дело смеясь и бросая взгляд на его губы. Казалось, после такого чувствовала бы себя мягко говоря неловко, но вон как рассказываю про свои неудачи в жизни! —…а меня не предупредили, что вечер отменяется — я и как дура простояла возле фонтана под дождем два часа, в надежде, что они придут! – хохотала я, и Тристан рассмеялся мне в ответ. — А я, однажды, погнавшись за своим псом, упал в фонтан, — усмехнулся Трэш, — Бакс сорвался с цепи и мне пришлось гоняться за ним по всему двору. Не хочешь прогуляться? — С удовольствием, — захлопав ресницами, сказала я. По пути в сад, Тристан рассказывал истории из детства, про семью. Я улыбалась, слушая, завороженная его речами. Трэш провел мне небольшую экскурсию по поместью — он привел меня к пруду, который меня заинтриговал еще вчера вечером. И вправду, пруд был восхитителен – ивы склоняли свои ветки к воде, представляя вид арки. Вода была настолько прозрачной, что мне не составило труда разглядеть вымощенное камнями дно. Я замерла — тишина и спокойствие обстановки объяли меня, вознеся куда-то вверх, и на миг я ощутила долгожданный покой. Тристан, словно ощутив мое состояние, обнял меня за плечи и легонько поцеловал в висок. Взяв меня за руку, он повел меня дальше. Мы забрели в самую непроглядную гущу сада, в которой располагалась старая потертая беседка. Цветы гармонично обвивали столбы, мощеный деревом пол слегка пророс травой, и казалось, что это место выросло вместе с садом, как будто это творение не человека, а природы. Вокруг беседки – непроглядная чаща «леса», наверняка выращенная, чтобы укрыть беседку от чужих глаз. — Ей около 200 лет, — тихо молвил Тристан, — чудесно, правда? Я кивнула и прошла внутрь — мягкие сидения так и манили меня к себе. Тристан сел рядом и осторожно взял меня за руку. По моему телу пробежали мурашки. Тристан перевел взгляд на цветы и резко сказал: — Он должен умереть. Гарри Кларк,— проговаривая это имя, словно набрав в рот яда, Тристан казался уже не тем воспитанным милым аристократом. — Кто это? — тихо спросила я.— Тот мужчина на фото? Тристан кратко кивнул. — Он всегда смотрел на нее, приставал не раз, — Трэш сжал руки в кулаки, — он будет умирать долгой смертью. Легкую смерть он не заслужил.