Утром начался дождь. Он был нудный, долгий и не кончался весь день, шёл то сильнее, то медленнее, словно стремясь забраться как можно глубже под кожу.
Вечером, после того, как четвёрка сирот ушла, я соорудил себе пещеру, расширив уже существующую трещину в скале. Всё-таки расенган — классная штука. Можно было бы сделать «призыв жабьей мастерской», которому меня также обучил Извращенец, и создать уютный домик… Вот только мне как-то не улыбалось вдруг проснуться перевариваемым заскучавшим домиком-жабой. Поэтому я обошелся небольшой пещерой, где было сухо и можно было вытянуть ноги.
Дождь меня не смущал, всё равно, когда стоишь под водопадом, промокаешь с ног до головы. Но вольно или невольно мысли возвращались к четвёрке изголодавших сирот. Да ещё и это предупреждение про волков и медведей. Вроде бы какое мне до них дело, а ведь зудит где-то под кожей, не даёт покоя. Всех не спасти, но ведь можно постараться…
Я развеял всех клонов и создал семерых, решив разделить силу. Пятеро остались тренироваться под водопадом, а я с напарником-клоном отправился на поиски пещеры, где жила четвёрка. Вряд ли они пошли куда-нибудь в такой дождь… Камни такие скользкие, видимость плохая. Не успел я об этом подумать, как услышал где-то вдалеке крик.
— Вперёд! — скомандовал я клону, и он, кивнув, поспешил на звуки. Мы услышали шум и какое-то порыкивание.
Представшая картина возле реки заставила на миг застыть кровь в жилах. Один из близнецов, по всей видимости, поранился или расшибся, в общем, из его ноги шла кровь, и парень выглядел совсем неважно. Возле него были Ноиши и второй близнец, они бросали камни, стараясь отогнать привлечённого запахом крови здоровенного, косматого, серо-чёрного медведя. Мика вопила, глядя на всё это. Медведь был явно разозлён камнями и тем, что ему не дают приблизиться к жертве, и встал на дыбы, рыча и махая когтями такой же длины, как и тэккокаги Соры, то есть почти двадцать сантиметров.
Да уж, «герой всегда приходит в последнюю минуту»… Мысль мелькнула и растворилась.
— На тебе мальчишка, — коротко скомандовал я клону, а сам побежал на медведя.
Наверное, со стороны это казалось странным, когда тринадцатилетний пацан полутораметрового роста и весом в сорок килограммов нападает на здоровенного медведя, выше его в два раза и тяжелее более, чем в десять раз. Потому что даже истошный крик Мики прекратился, и раздалось что-то вроде дружного «а-ах!».
Мои клоны повисли на лапищах, а самому медведю достался мощный удар в челюсть ногой, а потом и лезвие ветра в сердце. Весь бой занял секунд тридцать. Медведь рухнул на каменистый берег реки.
— Освежуйте тушу, — распорядился я своим клонам. В такие моменты жаль, что я не обладаю стихией огня, сейчас бы сразу пожарил мясо. От мыслей о мясе во рту скопилась слюна. Такого большого мишку можно есть всей толпой те дни, что я буду ждать Извращенца.
— Ты как? — я подошёл к близнецу и посмотрел на рану. Всё было не так страшно, как показалось издалека, я ощупал его ногу и убедился, что это не перелом, всего лишь открытая рана, хотя он потерял много крови и сильно повредил колено. Он зажимал ногу, и кровь почти перестала течь.
— Миджи! — Мика подбежала к нам. Из её темных, почти чёрных глаз лились слёзы. Она схватила за плечо опасно бледнеющего паренька.
— Его надо отнести в сухое тёплое место и обработать рану, — сказал я Ноиши. — Есть чем перевязать? Что у вас используют как кровоостанавливающее средство? Трава какая-то или мох?
— Да, сейчас. — Мика оторвала от подола своей рубашки тряпичную полоску и протянула мне.
— Рану промыть надо, в ней грязь, песок и каменные крошки, — клон протянул мне флягу с водой, что он набрал из реки. Я облил рану.
Надо в следующем городе запастись бинтами и хотя бы какими-то антисептиками, а то что-то совсем я не готовый ни к чьим повреждениям. Куплю метров сто и запечатаю у себя на плече, например, зато отмотал сколько надо и…
— Он теряет сознание, — отвлёк меня от мыслей о бинтах вскрик Мики. Один из клонов превратился в носилки. Мы положили на них Миджи (теперь я буду их отличать!) и отнесли в пещеру, которая была домом для этих ребят. Вход в пещеру располагался метрах в пяти от земли, забираться туда надо было по узкой, почти отвесной тропинке, которая петляла между камнями. Защищаться от хищников и простых людей было бы легко, сразу оценил я.
— Как мы его туда поднимем? — тихо спросила Мика и жалобно посмотрела на меня. Я осторожно взял парня на руки и двумя прыжками запрыгнул на небольшую площадку перед пещерой, остальные поднялись следом.
Медведя остались разделывать клоны, но к моменту, как мы принесли Миджи, они уже успели оттяпать медвежий окорок и набрать сланца. Интересно, он запечётся целиком или надо будет кусками?
Клон протянул мне влажный кусок ткани, который оторвала Мика, постиранный в реке. Эх, была бы Сакура или, ещё лучше, Саске, о перевязке вообще не пришлось бы думать, чих-пых, залечили бы, и всё.
— Вот, у нас есть порошок календулы, — протянула мне мешочек Мика, я посыпал рану и туго перевязал.
— Почему ты помог нам? — спросил Ноиши, когда все перевели дух, а раненый Миджи забылся сном.
— Потому что мог, — ответил я. — А что, не надо было?
Как-то Саске выдал мне такую фразу, что лучшая защита — это нападение.
— Н-нет… но мы же никто для тебя! Ты чужак! И мы тебе чужаки! — отчего-то раскричался второй близнец, Хидари.
— Вы реально задолбали меня уже с этими чужаками! — завёлся я. А что, у меня тоже нервы не железные, у меня клоны, что у водопада тренировались, всю чакру потратили и развеялись, а их усталость на меня навалилась, я голодный и промокший, а они тут разговоры разговаривают вместо того, чтобы спасибо сказать.
— Мы просто…
— Нет! Даже слушать не хочу про вашу сиротскую долю и как вам тяжело жилось! И как ваши родители впустили в посёлок чужаков, что решили всех убить. Я устал, ясно? Я иду обратно к водопаду. Оставляю вам окорок, запеките его как-нибудь сами, а я ухожу.
С этими словами я свалил.
Нет, меня не раздражают дети или сироты, но почему, блин, каждый пытается вытянуть из меня всю душу, рассказывая о своей нелёгкой судьбе и жизни? Никто ведь не хочет послушать, как мне бывало хреново? Я ведь не ною по этому поводу на всех углах и каждому встречному на уши не приседаю. Спаситель мира, мессия, «мальчик из пророчества» — заколебало! Так что я в печали и ухожу на покой. У Наруто приёмные дни по средам и пятницам, с трёх до пяти! Жрать хочу, спать хочу и ни о ком не думать! Настроение ниже плинтуса, дождь, осень и скоро мой день рождения, а мне его не с кем отметить будет. Сора уплыл в дальние края, Саске в «Акацуки», Шикамару — в Конохе, Джирайя — у баб, с Кира Би — ещё не знаком, в общем, жизнь — боль!
— Держи, — клон протянул мне запеченный кусок медвежатины. — Не обожгись, оригинал…
— Спасибо, Наруто, — буркнул я. С каждым проглоченным куском жизнь играла новыми красками. Ох, я даже не помню, когда ел мяса до отвала. Медвежье мясо очень вкусное. Даже чакра стала быстрее восстанавливаться. Значит, можно ещё потренироваться...
* * *
Через две c половиной недели тренировок в этой каменной долине я смог разрезать водопад! Дождь шёл почти всё это время, а в этот день, когда всё получилось, вышло солнце, даже радуга появилась в брызгах.
— Ух ты, это круто! — сказали с берега.
— А, это ты… — я развеял клонов и прыгнул к выздоровевшему близнецу. — Как нога?
— Хорошо, я хотел спасибо сказать, ты мне жизнь спас, и брату моему, и Ноиши… всех спас, — Миджи поднял на меня глаза, которые оказались необычного тёмно-синего цвета, хотя волосы его были чёрные.
— Ты очень сильный, Наруто…
Я рассеянно кивнул и поинтересовался:
— А что остальные не выходят?
— Они… Им стыдно, как и мне… — парень стал пунцовым.
— Проехали… Зови их.
— Ноиши, Хидари, Мика, выходите! — обернувшись, крикнул Миджи.
Притаившаяся тройка вышла, смущённо мнясь.
— Я вас спросить хотел, — я почесал затылок, — почему вы здесь? Почему к родственникам не уйдёте, что делаете в этом каменном мешке? Скоро зима наступит, станет холодно и голодно, вы не выживете.
— Нам… некуда пойти, — дрогнул голос Ноиши. — Родственников нет, а в ближайших сёлах никому не нужны лишние рты, они сами голодают. В городе полно оборванцев и без нас, могут в рабы забрать или на опыты в деревню шиноби, всякие байки ходят… Так мы, по крайней мере, вместе и…
— Как-то не очень убедительно звучит, — перебил его я. — Вы можете вполне прокормить себя рыбалкой, а в соседней Стране Жемчуга куча озёр и небольших посёлков, в которых вполне можно поселиться… Неужели голодная смерть лучше, чем страх перед неизвестностью? Вы сидите полгода в своей пещере и ничего не делаете для своего спасения.
Ноиши поковырял ногой каменистую почву, нерешительно взглянув на меня.
— Мы не знаем… Ты прав, но…
— Ладно, тогда вот что, — я порылся в своём рюкзаке и достал письменные принадлежности и чистый свиток, оторвал от него два куска. — Я напишу письмо моей… подруге, она живёт в одном рыбацком посёлке недалеко от столицы Страны Жемчуга, города Йамы. Её зовут Хитоми-чан. Ей требуется помощь, в посёлке из-за того, что её покойная мама была чужестранкой, третируют, и из-за внешности — тоже. Так что вашей задачей будет защитить Хитоми-чан от излишне рьяных ребят. Я напишу ей письмо, чтобы она помогла вам, может, приютит на время, пока вы найдёте работу в Йаме или будете рыбу ловить вместе с её отцом, он как-то говорил, что ему жаль, что у него нет сыновей, некому помогать, а он уже становится старым. В общем, в первое время вам точно помогут, люди хорошие. Нарисую вам карту, чтобы вы дошли.
— А сколько туда идти? — спросил Ноиши.
— Километров двести пятьдесят, думаю, — прикинул я. — Если идти по пять часов в день спокойным размеренным шагом, то за десять дней доберётесь. Когда выберетесь из этого каменного мешка, то станет намного теплее. Возьмёте в дорогу остатки медведя, которого я запёк и закинул на вон ту вершину, чтобы не испортились, — я показал на скалу, на вершине которой лежал иней, (чем не ветряной холодильник). — Из шкуры и жил, что я вынул, сделаете себе обувь, чтобы ноги о камни не сбить, главное — Страну Земли пересечь, а потом легче будет. А то скоро и снег может пойти, совсем будет худо.
— Мы… — близнецы переглянулись. — Спасибо, Наруто.
— Да что уж там, — я сложил письмо для Хитоми и протянул Ноиши карту. — Вам нужно будет идти на запад вдоль горы и реки, потом река уйдёт дальше и будет мост через неё. Перейдёте мост и направитесь на юго-запад, там посёлки появятся и указатели, вам идти до города Йамы, это вообще-то столица, так что не заблудитесь. Примерно в десяти километрах южнее рыбацкий посёлок, где живет Хитоми-чан.
Я сделал хенге девушки.
— Она выглядит вот так. В их посёлке одна такая рыженькая девушка со светлой кожей, так что не перепутаете.
* * *
На следующее утро четвёрка сирот ушла из каменной скалистой долины. Мы до вечера делали им мешки из шкуры и походную обувь — замотанную вокруг ног шкуру медведя.
А ещё через день вернулся Джирайя.
— Ну как ты, не скучал? — он потрепал меня по макушке, и я, широко улыбнувшись, повис у него на шее.
— Наконец-то мой любимый Извращенец вернулся! Я очень тебе рад! — заголосил я так, что Джирайя испугался за моё душевное здоровье.
— Прости-прости, мне пришлось даже в Иве пошпионить, но зато я кое-что узнал. Встреча будет завтра после обеда, так что на восходе солнца отправляемся в Цучидо, Наруто.
— Хорошо… — я зевнул. — А у тебя случайно с собой нет… ну, не знаю, овощей, например? А то мне что-то овощей захотелось…
Джирайя выразительно посмотрел на меня и коснулся лба, по-моему, убедившись, что почти за три недели одиночества я тут слегка свихнулся.
Я живо так представил за спиной Извращенца пропеллер.
А я сошёл с ума, ля-ля-ля-ля-ля...
