* * *
— Напитай себя сэн-чакрой и подними эту статую, Наруто, — распорядился Фукасаку-сан, показывая на ту каменную жабу, что он поднимал в качестве «демонстрации» возможностей природной чакры. Поднять я её поднял, но поставил как-то не очень ловко, и она упала, выполнив «принцип домино», — уронила за собой все ряды каменных жаб. А их было дохрена! Половина «Долины обучения» состояла из этих «скульптур» неудавшихся учеников, которые до того «навпитывали» в себя чакру, что окаменели. — Что ж, молодец, — ехидно похвалил меня Фукасаку. — Всю следующую неделю будешь заниматься тем, что поставишь своих предшественников, как они стояли.* * *
— Ну, давай, Джуго, до встречи в Конохе, всем приветы от меня передавай, — попрощался я с рыжим здоровяком после того, как Шима-сан объявила, что его тренировка и обучение закончились. — Хорошо, — кивнул Джуго. — Удачи и тебе, Наруто! Шима запечатала его в жабу-гонца и отправила её в Коноху. Там, думаю, прошло пять-шесть дней всего. Удобна вот такая разница во времени, ничего не скажешь. В доме Фукасаку я нашёл первую книгу Джирайи. И почему Извращенец перешёл с нормальной литературы на какие-то замороченные историйки про любовь, чувства и всякие извращения? — Возьми этот экземпляр себе, у меня есть ещё, — увидев книгу в моих руках, сказал Фукасаку-сан. — В этой книге все надежды и видение мира Джирайи-куна, надеюсь, ты, как его ученик, воплотишь это в реальность. Отдыхая, я с удовольствием перечёл «Историю о бесстрашном шиноби». Я был так счастлив, что старик остался жив. Ведь он умирал так много раз в моих последних тридцати жизнях… И каждый раз это было так больно, я не мог его уговорить не уходить на ту миссию. Я ничего не мог. Не мог спасти моих друзей, не мог спасти Хаку, Асуму, Джирайю, Неджи, бабульку, не мог спасти стольких шиноби. Итачи тоже умирал, хотя я знал, что это несправедливо… В этом плане я очень понимаю Шион, единственное наше различие в том, что она видит смерти людей незадолго до происходящего, а я вынужден с этим жить из жизни в жизнь. Общаясь с людьми, которые впоследствии умрут, разговаривая с будущими мертвецами. Это очень печально. Но эта жизнь наполняет меня надеждой, поэтому я должен постараться! Спустя два месяца тренировок я уже могу концентрировать природную энергию, хотя и с помощью жабьего масла, самое время начать тренировки с ветряным сюрикеном!* * *
— Ты двигаешься! — треснул меня палкой Фукасаку. Три клона, сидящие рядом со мной, рассеялись от такого отношения к оригиналу. — Просто я не думал, что концентрация сэн-чакры без масла столь тяжела! — потирая затылок, простонал я. — Ты недостаточно серьёзен и плохо сконцентрирован! — отрезал жабий отшельник. — Пошли-ка за мной. Мы побежали к Пиковым скалам, особому месту, где проходили тренировки дзен-медитаций отшельников. Каждая из этих высоких скал заканчивается остро отточенным конусом. — Бери каменную табличку и делай как я! — скомандовал Фукасаку. Он добрался до пика, положив на остриё табличку, уселся, не шевелясь. — Упадёшь, и тебе будет очень больно. Обрети гармонию с природой! Не буду врать, что я сразу обрёл эту долбанную гармонию и ни разу не упал. Падал. И падал, и падал, и падал, а Фукасаку ловил меня своим длиннющим языком и припечатывал к скале, так сказать, чтоб неповадно было. Я тренировался с четырьмя клонами, чтобы ускорить время тренировки. И ещё через два месяца обрёл ту самую «истинную неподвижность», необходимую для накопления сэн-чакры.* * *
— Неплохо, Наруто. Вокруг твоих глаз образовались оранжевые метки, говорящие о том, что ты достиг уровня сэннина. К тому же твоё тело практически не изменилось, ты научился отлично концентрировать и балансировать свою чакру. Похоже, что сэн-чакры в тебе больше, чем при работе с маслом. Как себя чувствуешь? — с гордостью смотрел на меня Фукасаку. — Шикарно! — искренне улыбнулся я. Как же я соскучился по этому ощущению! Когда в тебе бурлит сила, когда чувствуешь каждое дуновение ветерка, слышишь, как растут деревья, чуешь все водные жилы, реку и подземные ручьи за несколько километров отсюда и ощущаешь всех живых существ в округе. Я спрыгнул со стометровой скалы и только расколошматил собой землю. Даже боли не почувствовал никакой! Как же здорово! — Это режим сэннина, когда твоё тело активирует все свои скрытые возможности! — приземлился рядом со мной учитель. — Теперь, когда ты достиг уровня сэннина, остаётся только один заключительный этап. На его зелёной морде вновь появилась та неприятная ухмылка, которая говорила, что этот «заключительный этап» лёгким не будет. — Спарринг сэннинов с использованием сэн-чакры. Пришла пора обучить тебя стилю жабы. Н-да, это означало, что примерно месяц я буду мальчиком для битья мелкого зелёного жабьего старпёра, прежде чем чему-нибудь научусь и смогу ему противостоять...* * *
К концу шестого месяца я практически полностью овладел режимом отшельника, постоянно тренируясь с Фукасаку и в одиночестве. И смог довести свой вихревой-сюрикен до конечной формы. Теперь это действительно был «сюрикен», то есть его можно было метнуть, а в режиме отшельника мои руки не страдали от воздействия этой техники, к тому же из-за того, что я мог его метнуть, время воздействия тоже сократилось. Но количество раз использования в режиме отшельника так и осталось всего два. К тому же в «стиле жабы» я смог дать отпор Фукасаку, который, несмотря на мой «моральный» возраст, насчитывающий около пятисот лет, всё ещё был старше и опытнее меня. Во время моего обучения дедку исполнялось восемьсот лет, и это был крутой юбилей. Я столько жаб сразу только на этом «празднике жизни» всегда и вижу. И столько блюд из разных насекомых — тоже.* * *
«Бабку-жабку» Шиму я всё-таки выпроводил проверить, как там Коноха. Потому что я волновался, чувствуя, что время до нападения всё ближе и ближе. Хотя она и говорила, что волноваться нам не о чём, что есть жабий гонец, доставивший Джуго назад, который всё ещё находится в Конохе. Он должен оперативно передать нам информацию о нападении и призвать нас, а у нас из-за разницы во времени даже будет время на подготовку контратаки. Но у меня на сердце было неспокойно, потому что все предыдущие разы призыва от гонца так и не случалось, а на Коноху нападали. Бабка ушла неделю назад, и от неё не было ни слуху ни духу, хотя я понимал, что в том мире время идёт на сутки и часы. Но я уже был рад, что выпроводил её. А то не подсуетишься — и останешься куковать на Земле Жаб, пока умирают твои товарищи. Ничего нельзя пускать на самотёк, в этом я много раз убеждался. — Я должен рассказать тебе о минусах режима сэннина, — после завтрака сказал мне Фукасаку. Мы доели последних гусениц, что оставила нам Шима, и он уже с нетерпением ждал жену из разведки, которую она решила совместить с походом по людским лавкам и сбором каких-то там трав. — Лишь приняв во внимание все минусы режима сэннина, ты сможешь в полной мере использовать его, — важно заключил учитель. — И что это за минусы такие? — по-прежнему изображая дурачка, пробормотал я. — Ну, во-первых, постоянно находиться в режиме сэннина невозможно, ты, думаю, это заметил, — иронично начал Фукасаку. Я кивнул, соглашаясь. Режим я мог поддерживать около пяти минут. — Во-вторых, чтобы правильно контролировать энергию, необходимую для режима сэннина, ты должен быть совершенно неподвижен. Следовательно, в самый разгар битвы ты не сможешь активировать его, ведь тогда ты станешь лёгкой добычей для противника. — Да, это будет обидно, — кивнул я. — Ты сможешь использовать этот режим только тогда, когда с тобой достаточно соратников, способных выиграть для тебя время. Если же ты вынужден использовать режим отшельника в одиночестве, то твой единственный выход — покинуть поле боя, чтобы накопить природную энергию. — А? — скорчил удивлённую рожу я, прикалываясь над Фукасаку. — Какой тогда прок от этого обучения, на которое я полгода жизни угрохал?! — Не вешай нос, — махнул зелёной лапкой Фукасаку. — Для того и нужен я, чтобы все эти минусы компенсировать. Проблем не будет, если мы с тобой объединимся. Я буду неподвижно сидеть на твоём плече и собирать природную энергию. Я широко улыбнулся. — Вот здорово! Да… В реальности это окажется невозможным из-за чакры Курамы, запечатанного во мне, но я пока об этом как бы не знаю… Хорошо, что у меня есть «план Б» с клонами, которые концентрируют сэн-чакру, а потом передают её мне. Я уже попробовал это и убедился, что и на этот раз это работает.* * *
— У нас беда, Фукасаку-сама! — прервал нашу тренировку тонкий голосок красной жаборыбы. Это какой-то особый вид жаб, следящий за всеми жителями Земли Жаб. — В чём дело? — пропрыгал к нему Фукасаку, а я понял, что началось. — Ваш гонец, братец Коски, был убит! Его имя пропало с жабьей доски! — подняв белёсую мордочку, заплакал принёсший эту весть. Точно! Теперь я вспомнил, почему не было призыва от гонца… — Значит, Коноха в опасности… — мрачно пробормотал Фукасаку. — Наруто-кун, у меня плохое предчувствие… — Скорее всего, «Акацуки» атаковали деревню… — мои кулаки сжались. — Хорошо, что ма сейчас недалеко от Конохи, — повернул ко мне морду учитель. — У неё достаточно сил, чтобы призвать нас. Нам надо подготовиться к этому. — Да. Я побежал собирать свои вещи, одеваться, создал клонов, которые собрали для меня сэн-чакру и вошли в режим мудреца. Я запечатал их в свиток, готовясь к призыву во время боя. Вызов мы ощутили минут через сорок. Я и Фукасаку неподвижно стояли на голове Гамакичи и входили в режим сэннина сами, он попрыгал в Долину призыва, где начала светиться Великая печать. Там уже во всеоружии были Гамакен, Гамабунта и Гамахиро — трое великих жаб-воинов из клана Гама. Гамакичи, стараясь не шевелить нас, уселся на голову отца, который стоял между своими соклановцами. «Размещение должно быть компактным, и центр силы в геометрическом центре», — вспомнил я давние наставления «группового призыва» бабки Шимы. — Сконцентрируйте чакру! — скомандовал Фукасаку, и мы появились в клубах дыма, который получился из-за резкого переноса и схлопывания воздуха. — Где противник-то? — удивлённо подал голос Гамакичи, когда пыль немного улеглась и стало понятно, что мы стоим в какой-то земляной воронке. Перед нами появилась бабка-жабка. — Что тут происходит, ма? — обратился к ней Фукасаку. — Разве ты не призвала нас прямо в Коноху? — Это и есть Коноха! — недовольно пробурчала Шима. — Только несколько окраин уцелело. Ветер раздул пыль, и мы все увидели каменные лица пяти Хокаге. Как и во всех моих жизнях, Коноха оказалась разрушенной, да, блин, дом, милый дом…