Черно-белая правда

      Утреннее солнце дерзко и упорно старалось пробиться через белесые облака, накрывшие будто невесомым одеялом весь небосвод. Кое-где ему это удавалось сделать, и капельки росы в лучах восходящего светила переливались всеми цветами радуги. Мир стал наполняться привычными звуками. Вот пробежала белка, немного неуклюже задев своим шикарным хвостом еловую шишку. Вот певчий дрозд, сидящий на верхушке дерева, начал свою размеренную, неторопливую, подчас звонкую песню. Низкие свисты переходили в короткие трели, имитируя, порой, голоса других птиц. Серебристо перекликалась Природа, пробуждая всех своих домочадцев и готовя их к новому дню.       Фродо потянулся и открыл глаза. Высокие ветви деревьев смыкались над ним где-то высоко-высоко, и в небольших просветах проглядывало бледно-серое небо. У костра уже суетился Сэм, взявший на себя роль неутомимого повара в их походе. Наяра помогала хоббиту, с озорной непосредственностью выполняя все указания полурослика, весело перешучивалась с ним, чем вгоняла последнего в краску. Маг с неизменно зажжённой трубкой сидел на камне и о чем-то переговаривался с Гимли и Боромиром.       - Доброе утро, Фродо! – прокричал ему на ухо Пин и, весело увернувшись от замахнувшегося хоббита, проворно отскочил к костру. Мерри уже стоял там, жадно вглядываясь в котелок и порываясь чего-нибудь утащить. Сэм недовольно бурчал на это, а Наяра легонько хлопнула Мерри по протянутой руке.       - Несносный хоббит, подожди хотя бы чуток, - весело прикрикнула она и, повернувшись к Фродо, улыбнулась.       - Как ты думаешь, она согласится пойти с нами? – спросил Фродо у подошедшего Арагорна.       - Не знаю, Фродо, - ответил ему Странник, собирая вещи, - сложно сказать, что придет ей в голову в следующий момент.       Фродо посмотрел на ухмыльнувшегося человека и улыбнулся.       - А я хочу, чтобы она пошла с нами. К тому же одной опасно идти. Даже ей.       - Гэндальф тоже так думает, Фродо, но решать только ей. Все, что мы можем, это предложить нас в качестве спутников и надеяться на ее благоразумие.       - Что, кстати, весьма сомнительно. Она и благоразумие – совершенно несовместимые понятия, – вставил подошедший Леголас, недовольно буравя спину девушки.       Фродо поднял глаза на непроницаемого эльфа, но тот, больше ничего не прибавив, отошел в сторону. Хоббит молча проводил эльфа и, перехватив взгляд Арагорна, пожал плечами. Потом проворно вскочил на ноги и подошел к костру, где собрались все хранители на завтрак.       - Ты решила, куда отправишься? – спросил с набитым ртом Пиппин, поглядывая на Наяру.       - Да, - ответила девушка. Еще ночью, оправившись от кошмара, она поняла, что есть только одно место, дарившее ей спокойствие. – В Лориэн.       - Вот здорово! – подхватил Мерри. - Мы тоже туда собираемся, да, Гэндальф? Значит, ты пойдешь с нами? Потрясно!       Наяра застыла, оглянувшись на мага. Но тот лишь улыбнулся в свою бороду и ничего не сказал.       - И правда, Наяра, - продолжил Боромир, - это отличная идея. Одной сейчас стало опасно путешествовать. Тогда как с нами, - гондорец расправил плечи и выпятил грудь, демонстрирую упругие мышцы, - вам нечего бояться.       - Мерри редко блещет отличными идеями, но это как раз тот случай, - улыбнувшись, сказал Арагорн, потрепав по голове нахохлившегося хоббита.       - К тому же, Наяра, вы обещали рассказать рецепт приготовления кролика под сырной шубкой, - Сэм чуть покраснел под улыбающимся взглядом девушки, - а это дело не терпит спешки.       А Фродо ничего не сказал, он просто крепко сжал руку девушки, посмотрев на нее. Беззвучная просьба так и плавала в ярко-синих глазах, что девушка лишь вздохнула. Это предложение совместного пути было просто подарком для нее. О нем она даже и не мыслила и уж тем более не решалась просить.       - Девочка, соглашайся, я думаю, все только будут рады, - молвил маг, по-доброму посматривая на Наяру.       Все будут рады? Как же! Она слышала, как хмыкнул эльф на предложение Мерри. Да, Леголас не будет прыгать в восторге от такого соседства, в неудержимом веселье размахивая своими прекрасными косичками. Наяра улыбнулась всплывшей перед глазами картиной, но с некоторым беспокойством воззрилась на мага. Тот лишь заметно кивнул, оставляя последнее слово за ней.       - Что ж, - откашлявшись, начала девушка, - ваше предложение очень лестно для меня и, надо признаться, очень неожиданно. Если я вам и правда не помешаю в пути, - энергичное мотание головами, - то я с удовольствием приму это предложение.       Последние слова потонули в визге хоббитов, которые повисли на Наяре и стали обнимать ее.       Наяра упаковывала вещи, когда резкий голос заставил ее подскочить и обернуться.       - А ты как всегда умеешь втереться в доверие, - глаза эльфа полыхали гневом и злостью.       Девушка устало прикрыла глаза. Да, здесь понимания она не найдет, в принципе и не рассчитывали на вас, Ваше высочество.       - Слушай, Леголас, - сказала Наяра, - я не просила ничего и никого не уговаривала. Мне предложили, и я согласилась. Давай не будем накалять обстановку и хотя бы на время заключим перемирие.       - Правда? Все так странно, – саркастически произнес эльф, приближаясь вплотную к Наяре, - уж меня-то ты не проведешь. Не в этот раз! – ярость так и бушевала в Леголасе.       - Послушай, что тебе кажется странным? Что я согласилась?! Ты думал, что я буду изображать самоотверженность и гордо покину вас? И не надейся, эльф! Я, может, и сумасшедшая, - глаза Наяры грозно прищурились, - но не настолько, чтобы отказываться от помощи!       Девушка отвернулась, считая, что разговор окончен и собралась было сделать шаг, когда сильные руки больно дернули за запястья, развернув ее.       - Я буду следить за тобой, - яростно прошипел эльф, не отпуская тонких рук девушки, - каждую минуту, каждую секунду! Ясно?!       - Пожалуйста! – бросила девушка вслед уходящему эльфу, потирая запястья .       Гнев уже схлынул, и осталась пустота. Что ж, он ей не верит – пусть. Ей бы только добраться до Лориэна.       Уже несколько часов путники шли по бескрайнему лесу, как будто их что-то подстегивало. Отряд вел Гэндальф, в бесконечном лабиринте дорожек угадывающий нужное направление, рядом с ним – Арагорн, который знал эти места и подсказывал магу, куда лучше свернуть. Неутомимо и быстро шли они вперед, но маленькие хоббиты уже еле держались на ногах. И если Фродо и Сэм отвлекались разговором с Гимли и Боромиром, то Мерри и Пин совсем приуныли. Сначала, когда солнце выглядывало из-за веток деревьев и играло в прятки, хоббиты бодро вышагивали, успевая шутить и петь. Гэндальф неодобрительно поглядывал на весельчаков, но помалкивал. Как сказал Арагорн «пусть лучше поют, чем просят второй/третий или четвертый завтрак подряд». Но солнце давно перевалило за зенит и скрылось за облаками, предоставляя путников своим мыслям. Когда в лесной тиши ясно прозвучал звук урчащего желудка Пиппина и Мерри, Наяра лишь улыбнулась и, не останавливаясь, достала из своего мешка большое красно-оранжевое яблоко. Разрезав на две половинки, девушка, легонько дотронувшись до плеча хоббита, протянула фрукт. Мерри тут же вгрызся своими зубами в сочную плоть, и поднятые вверх глаза указывали, что он наверху блаженства. Пиппин, несмотря на то, что его глаза блестели лишь одним желанием, церемониально поклонился девушке, чем вызвал короткий смешок. Хоббит не замечал стекающий по подбородку сок, довольно мычал и казался повеселевшим.       - Скажи, Наяра, а ты совсем ничего не знаешь про своих родных? Ой, ты чего творишь? – воскликнул Пиппин, потирая ушибленную голову, и недоуменно посмотрел на укоризненно глядевшего Мерри. - Ой, прости! – виновато продолжил хоббит, поняв свою бестактность и причину подзатыльника. - Я вечно лезу не в свое дело. Прости!       - Ничего страшного, Пиппин! И я не обижаюсь. Да, я не знаю, где мой дом и откуда я. И все, что мне остается делать, это искать хотя бы какие-то следы.       - А если ты так ничего не найдешь? – благожелательное настроение благодаря яблоку вернулось к хоббитам и настроило их на беседу.       - Возможно, - усмехнулась девушка, - значит, буду строить свою историю сама. Но кто-то же дал мне имя и эти мечи? Выходит, здесь был кто-то из моей родни или, по крайней мере, те, кому я была не безразлична.       - А эти мечи… Они такие странные, - проговорил хоббит, вглядываясь в темную сталь за спиной Наяры. - Иногда мне кажется, что они сверкают зеленоватым блеском, а иногда наливаются рубиновым цветом. Они всегда были с тобой?       - Да, насколько я помню с самого рождения. Вернее не помню, знаю. Знаете, сначала мне казалось это странным и изводило меня, сейчас же я не отвлекаюсь на такие мелочи и не удивляюсь тем знаниям, которые будто всплывают из ниоткуда. Я принимаю это как должное, как удивительный дар.       - Для тебя это так важно, знать кто ты?       - Конечно, - удивилась Наяра. - Для любого это является нормальной потребностью знать, откуда ты родом и кто твои предки. Знать, чьей мудростью и опытом ты можешь воспользоваться, а также, чтобы не совершить похожих ошибок.       - А также чтить своих предков и быть достойным их памяти, носить их имя, - мелодичные слова Леголаса были наполнены особой любовью и знанием.       Все это время он шел позади говоривших и не вклинивался в разговор, лишь буравил взглядом спину девушки, впрочем, как и обещал. Слова о предках напомнили ему о доме, где ждал его отец, об отважном Орофере, ответившим на призыв Последнего союза эльфов и людей и погибшим с большей частью лесных эльфов в сражении при Дагорладе. Леголас поравнялся с хоббитами и пошел рядом с Наярой, закончив свою мысль       - Предки определяют, кто ты есть!       - Но разве не важнее, кто мы сейчас? Может, предки были разбойниками, а ты отважен и честен? Или наоборот? – возразил ему Пин.       - Нет, Пин, твои прародители уже вложили в тебя то, как надо жить, какие правила соблюдать и как поступать. Хоббиты, например, славятся умением мгновенно исчезать и бесшумно передвигаться, а также любят принимать гостей и поесть, - подмигнув, сказал Леголас, - и где бы ты ни был, что бы ни делал – твоя хоббитская сущность накладывает свой отпечаток.       - Леголас, ты не встречался с Лякошель-Торбинсами, - недовольно проворчал Мерри, не согласный с высказыванием эльфа, - она бы тебе показала радушный прием!       Леголас недоуменно взглянул на хоббита, но промолчал. Краем глаза он посматривал на Наяру, которая, видно, задумалась над его словами. Он совсем не хотел ее обидеть, не в этот раз.       - А вдруг то, что ты так ищешь, тебе не понравится? – спросил вдруг Мерри. У Леголаса гулко ухнуло сердце. Он настороженно взглянул на Наяру, но ни смущения, ни обиды не увидел. Девушка шла, не замедляя шага, лишь устремила вдаль свой взор.       - Я приму это, Мерри, я не боюсь. Эта часть меня, какая бы она не была. Знаешь, Леголас в чем-то прав. Да, наследственность задает ритм нашей жизнь, закладывая определенные жизненные устои и ценности. Но жизнь, свою жизнь, делаешь ты и только ты. Не отец твой, не дед, а ты! И только тебе решать, что правильно и что нет, - девушка взглянула на хоббита и тепло потрепала по руке. - Не верь тем, кто говорит, что ты не сможешь прыгнуть выше своей головы – все это ложь! Верь в себя, в свои силы – вот что главное в нашей жизни!       - Чушь! – бросил на это Леголас. - Разве змея может летать, если ей на роду написано ползать?       - И змеи могут летать, Леголас, при определенных обстоятельствах, - ответила на это Наяра, жестом показывая, что раскручивает что-то над головой и бросает вперед. Мерри и Пин, переглянувшись, прыснули, а Леголас недовольно закусил губу. - Я живу на свете много меньше, чем ты, Леголас, но не раз сталкивалась с тем, что слабые крепнут духом и ведут за собой к победе, а сильные отступают, практически дойдя до конца. Как благородные и смелые высокомерно отворачиваются, считая, что это не их дело, и не протягивают руки помощи, а те, от кого ты и не ждешь ничего и ни на что не надеешься, подставляют свое плечо. Разве тебе это не знакомо? – спросила Наяра и посмотрела на эльфа. В черных, как ночь, глазах девушки Леголасу почудились языки пламени костров и холодная отрешенность. Эльф замер на мгновение, пропуская вперед девушку и осмысливая сказанное.       - Гэндальф решил нас уморить голодом, - донесся недовольный возглас девушки. - Или, быть может, он припас несколько новеньких пар ног на смену того гляди отвалящимся старым?       То ли слова девушки подействовали на мага, то ли просто пришло время отдыха, но заявление Гэндальфа о привале было встречено с такой радостью, что Арагорн рассмеялся, наблюдая за непонимающим выражением лица Митрандира.       Наяра вызвалась собрать хворост.       - Я с тобой, - холодно произнес эльф. Девушка удивленно посмотрела, но, увидев плотно сжатые губы, лишь закатила глаза. Что ж, вольному воля. Хотя это было совсем некстати. Девушка прихватила сумку в надежде смазать рану, но при эльфе этого делать было совсем нельзя. Скрипнув зубами, Наяра углубилась в лес, в надежде придумать что-нибудь, чтобы отослать эльфа.       - Ты так и будешь идти за мной по пятам? – наконец зло осведомилась девушка, так быстро обернувшись, что Леголасу пришлось резко затормозить.       - Так и буду, - прищурив глаза, ответил эльф, - тебе есть что скрывать?       - Нет, с чего ты взял? - язвительно поинтересовалась Наяра, зябко поеживаясь. Днем, пока они шли под солнышком, и позднее, в разговорах с хоббитами, боль отступила и не давала знать о себе. Сейчас же в душе Наяры зрела паника предстоящей ночи. Она уже решила для себя, что спать не будет, чтобы кошмар опять не завладел разумом. Но надо было срочно, очень срочно смазать рану. А этот настырный эльф так и ходит как хвостик.       - Интересно, что бы сказал твой папочка, если бы узнал, что его сын – принц всея Лихолесья! – ходит за мной по пятам? Наверное, выдрал бы рога своему лосю и отшлепал тебя по попке? – саркастически прошипела девушка, близко подойдя с Леголасу.       - Нет, он бы мне сказал не спускать с тебя глаз, а лучше запереть где-нибудь! Чтобы проблем не было! – Леголас сделал шаг вперед, его потемневшие глаза выдавали рокочущий гнев, готовый вырваться наружу.       - Берегись, эльф! – глаза девушки метали молнии, а рука как бы ненароком опустилась ближе к поясу, где висел кинжал.       Они стояли друг напротив друга, сверля ненавидящими взглядами и тяжело дыша, готовые биться друг с другом. Леголас напрягся, когда Наяра медленно опустила руку и сделала шаг назад. Она перевела взгляд на черное небо, вздохнула и вновь посмотрела на Леголаса. Былой злобы не осталось и следа, и эльф удивился, как быстро меняется ее настроение.       - Леголас, - тихий голос и просительная интонация заставили эльфа вздрогнуть, - Леголас, ну оставь меня на пару-тройку минут, пожалуйста. Но тот лишь покачал головой. Девушка, закусив губу и шмыгнув носом, опустила голову.       - Леголас, - эльф с удивлением заметил румянец смущения на щеках девушки, - мне надо переодеться. Видишь, рубашка кое-где в крови и порвана, – и с детской непосредственность Наяра протянула вперед руки.       - Я не уйду, - Наяра вскинула взгляд на эльфа, - но я… я отвернусь, а ты можешь переодеться за тем кустом. Здесь могут быть орки, - совсем не стройно закончил он.       Девушка вздохнула, но и это было уже что-то. Наяра нырнула в ближайший куст, скрывавший ее практически целиком. Она торопливо расстёгивала пуговицы камзола, иногда бросая взгляды на напряженную спину эльфа. Наяра поёжилась, когда холодный поток воздуха будто приобнял ее обнаженное тело. Девушка нанесла мазь, благо ветер отнес тягучий запах в другую сторону от эльфа, и, выудив новую рубаху, быстро надела ее. Рубашка была чудная, и Наяра любила ее. Светлая с коротким рукавом, спереди она была как корсет с легкими металлическими вставками, служившими защитой. Но застежки в виде небольших крючков были сзади, что доставляло определенные трудности, чтобы застегнуть ее. Наяра пыхтела, изгибаясь то так, то эдак, чтобы подцепить больной рукой то и дело выскальзывающие закорючки. Но то ли рука, то ли рубашка, то ли они обе словно подсмеивались над девушкой и не давали завершить дело. Наяра чуть истерично всхлипнула, когда представила картину, как она войдет в лагерь в расстёгнутой рубашке под ручку с эльфом. Леголас!.. мысль была настолько дурацкой, но другого ей ничего не оставалась, и Наяра впилась в спину эльфа взглядом.       Леголас спокойно стоял, всматриваясь в ночную даль. Ничего, что бы вызывало опасения, не происходило, и эльф просто старался не вслушиваться в то, что происходит совсем рядом. Шелест ткани по телу, судорожный полувздох, приглушенное всхлипывание и бормотание – от всего этого эльф старался абстрагироваться. Он просто в лесу, пошел за хворостом, слушает тишину.       - Леголас, - тихо, как будто показалось, выдохнула его имя Наяра.       Эльф повернулся на звук и увидел девушку, выглядывающую из кустов и манящую его рукой. Глаза широко распахнулись, но он так и не сделал шага.       - Ну подойди, пожалуйста. Мне нужна твоя… помощь, - немного сконфуженно попросила Наяра.       Леголас моргнул и сделал несколько шагов.       - Понимаешь, тут крючки, а я никак не могу их подцепить. Не мог бы ты… - сбивчиво начала девушка и замолкла, вглядываясь в темные глаза эльфа. Леголас молча кивнул, и девушка повернулась к нему спиной.       В тусклом свете луны ее спина казалась бледной, Леголас аккуратно застегивал застежки, стараясь скрыть внутреннее волнение и бешено стучащее сердце. Когда он нечаянно дотронулся своей рукой до горячей спины, оба замерли, боясь дышать. Ветер играл с короткими волосами, будто поцелуями покрывая шею девушки. Леголас закусил губу, чтобы сдержать рвавшийся наружу стон. Он еще не до конца понял, что происходит, когда его рука, словно повинуясь чьему-то приказу, нежно погладила обнаженный участок спины. Мурашки пробежали по коже Наяры, когда теплые пальцы Леголаса невесомо коснулись ее. Сам не понимая, что он творит, эльф будто рисовал непонятные символы, заставляя девушку замирать под его чуткими пальцами. Время приостановило свой бег.       Только здесь и сейчас были он и она, забывшие о прошлом и не думающие о будущем. Стоявшие посередине леса и наслаждающиеся нежностью.       - Леголас! Наяра! – где-то вдалеке раздался голос Боромира, заставляя девушку и эльфа вздрогнуть и отпрянуть друг от друга.       Миг – и тонкая хрупкая нить рвется, разлетаясь на множество осколков. И пропасть опять разводит их по разные стороны, и опять щемящая тоска прячется за оковами безудержного сердца.